- Так точно! Господин адмирал, господа офицеры, разрешите откланяться, честь имею! - Берлинг, который, казалось совсем не был удивлен услышанным, коротко козырнул, ответив столь же незаметным кивком головы на "микроскопический" прощальный поклон японского адмирала и его офицеров, после чего сопровождаемый летенантом Нарута быстро спустился с мостика, направляясь к трапу.
В момент отхода катера от борта "Асамы", русская канлодка начала поворот на малом ходу на курс, позволяющий его подобрать. Но катер почему-то не сразу повернул к ней, а продолжал некоторое время двигаться вперед, держась прямо по носу японского крейсера.
"Наверное, они боятся, что машина их катера не сможет выгрести против течения, и их снесет, - усмехнулся про себя Уриу, - у англичан полчаса назад таких проблем не было. Все же русские - не машинная нация. Тот же "Кореец" - ну, какой идиот дает ход, не подняв заранее якорь? Развернуться-то так еще можно, но вот тронуться с места нельзя, пока не порвется якорная цепь. Странно, а где, собственно, цепь? Вот идиоты, они утопили якорь!"
Неожиданно с катера, который продолжал пыхтя удаляться от "Асамы", взвилась в зимнее небо оставляющая за собой хорошо видимый шлейф черного дыма, ракета.
"Интересно, что же сообщает этот невозмутимый лейтенант своему командиру таким образом? Что теперь наглецу Рудневу самому предстоит карабкаться по нашему бортовому трапу, наверное..." - Это была последняя неторопливая и довоенная мысль в голове контр-адмирала Уриу...
"Кореец" быстро спустил сигнал о переговорах, на обрубленные стеньги мачт взлетели боевые Андреевские флаги, и едва они успели дойти до места, как на носу канонерки вспухли клубы порохового дыма от залпа двух восьмидюймовок6 и носового торпедного аппарата! Примерно через секунду русский 8" фугасный снаряд старого образца, разорвавшийся на мостике "Асамы", отправил контр-адмирала в нокаут. Среди погибших оказались как командир крейсера и с ним еще три его офицера, так и оба флаг-офицера штаба Уриу - капитан-лейтенант Мацуи и лейтенант Иида. Централизованного управления японским отрядом больше не существовало...
Второй снаряд носового залпа канонерки также ударил в носовую часть "Асамы" - промахнуться с четырех кабельтовых было сложно. Конечно, и он был нацелен в мостик, но попал менее удачно - в борт на срезе, в паре метров от трапа, по которому недавно спускался Берлинг.
Уриу смог прийти в себя через минуту, как раз к моменту взрыва самодвижущейся мины, выпущенной "Корейцем". Увернуться стоящая на якоре "Асама" не могла. Причем очевидцы утверждали, что взрывов было два, и, что уж совсем ни в какие ворота не лезет, первый взрыв якобы произошел за несколько секунд ДО попадания мины с канонерки, что потом долго, нудно и упорно отрицалось российской стороной.
Глава 5. Обратная сторона луны.
- Итак, господа офицеры, положение вам ясно. Уриу нам уйти не даст. Я бы на его месте точно не дал. Прорваться лихим кавалерийским наскоком, как предлагает большинство из вас, мы не сможем физически. Я надеюсь, о состоянии машин все помнят? Двадцать два узла на два часа - вот наш предел, и то никакой гарантии, что машины не скиснут раньше, наши механики дать не могут. А и дали бы, я не поверю.
О результатах наших состязательных стрельб с "Аскольдом" все помнят? Сергей Валериянович, - Руднев кивнул в сторону старарта лейтенанта Зарубаева, - как старший артиллерист, уж вы-то должны прекрасно понимать, что нанести существенный вред "Асаме" мы не сможем. Пока мы подойдем к ней на дистанцию, с которой наши шестидюймовки смогут пробить японцам броневой пояс, ее четыре восьмидюймовых и семь шестидюймовых орудий в бортовом залпе уничтожат всю нашу ничем не прикрытую артиллерию. А туда же, "нанести повреждения нескольким кораблям противника". Скромнее надо быть, господа. В лоб нам не пройти. И уподобляться гороху, бросаемому об стену, мы не станем...
- Всеволод Федорович, вы что? Предлагаете нам сдаться!?
- Я надеюсь, что господин Уриу другого выхода из нашего положения тоже не усматривает. Вот от этого и будем плясать. Я завтра попробую задурить голову коммодору Бейли и убедить его попросить Уриу подпустить "Кореец" для отправки офицера на переговоры о сдаче. Вот только Уриу будет ждать нашей капитуляции, а в своем ультиматуме мы потребуем... сдать его эскадру! Под катером же за ночь надо скрытно подвесить ту самую гальваноударную мину, что не перегрузили на "Сунгари", в отличие от ее товарок. Взрывать ее будем гальванически, после отхода катера от "Асамы", поэтому на нем пойдет минер, лейтенант Берлинг. "Асама" - наш главный противник, и самый мощный японский корабль у Чемульпо. Поэтому я не сомневаюсь, что переговоры Уриу будет вести на ее мостике...
- Всеволод Федорович! Господин капитан первого ранга, но... Но ведь это же бесчестно!
- Да!? А запирать противника до объявления войны силами десяти против двоих, ну, полутора, все же "Кореец" по нынешним временам уже не полноценная боевая единица, а потом требовать его выхода в море на "честный бой" под угрозой расстрела на нейтральном рейде, это честно, Роберт Иванович? А высаживать ДО объявления войны десант в нейтральном порту честно?
Не я начал эту игру. Но я БУДУ играть по тем правилам, которые Уриу установил, как он думает, только для себя. И не волнуйтесь по поводу вашей чести, господа. Перед любым судом, и в том числе перед судом офицерской чести, тоже в случае чего отвечать буду я (вернее, Руднев, шкуру которого я сейчас цинично подставляю, а что делать? На войне как на войне).
Так что, сразу после нашего совета, не теряя времени озадачьтесь со своим коллегой с "Корейца", лейтенантом Левицким, "простенькой" задачкой: поскольку точной глубины фарватера в том месте, где завтра соизволит встать "Асама" ни я, ни Вы, не знаем, а вся операция будет проводиться под взглядами пары сотен любопытствующих и очень внимательных японских глаз, обычный штерто-грузовой способ постановки мины скорее всего не подойдет. За нас будет только одно - мутная вода, в которой на глубине метра уже ни черта не видно.
Поэтому, даю подсказку - мину хорошо бы привести к нулевой плавучести на углублении в 2-4 метра. Так, чтобы она затем сама течением была прижата к корпусу японца. Скорость течения будет меньше узла, если рассчитывать на часа через три после полного прилива, но все же, я бы предложил Вам сколотить вокруг нее деревянную обрешетку. Чтоб ползла по борту помедленнее и потише. И об электропроводном шнуре не забудьте. Он, по мере размотки, не должен мину ко дну своим весом потащить, и не должен на поверхность всплыть. Так что расчет с ним особой точности требует.
Конечно, господа, вы, как профессионалы, можете предложить и иной способ минирования, только сперва убедите меня в его большей пригодности, чем тот, что рекомендую я... Думайте. Но помните: от того, как и где ваш первый "подарок" для Уриу сработает, во многом зависит исход всего дела. Так что, Роберт Иванович и Александр Иванович, я на вас очень надеюсь. Все вам понятно, господа минеры?
- Так точно! Господин капитан 1-го ранга!
- Вот и прекрасно.
Теперь по "Корейцу". Как только катер с Берлингом отвалит от японца, Вы, Григорий Павлович, расклепываете якорную цепь, вернее, заканчиваете расклепку, и поворачиваетесь носом к "Асаме". По черной ракете с катера, черной - чтобы нам с "Варяга" ее тоже было сразу видно, залпируете из обоих восьмидюймовок и пускаете мину. Ну, и изо всей мелочи по мостику, естественно. Хорошо бы всадить хоть один восьмидюймовый снаряд первого залпа тоже в мостик. Это существенно усложнит им борьбу за живучесть, потому что большинство офицеров будут стоять там, наслаждаясь процессом нашей "неизбежной" капитуляции.
Если "Асама" будет надежно выведена из строя двумя минными взрывами и первым залпом "Корейца", прикрываясь ею, попробуйте достать второй крейсер в японской линии. Это вроде бы "Чиода", наш недавний сосед на рейде, брат-стационер, так сказать. Если нет... Извините, но вы должны таранить "Асаму". После чего взрывать погреба. Другого выхода нет. "Кореец" с его скоростью не жилец при любом раскладе событий, так что из его неизбежной гибели надо извлечь максимальную пользу. При минимальных потерях в людях. В море Вам не прорваться, и назад не вернуться.
- А назад-то почему у "Корейца" не получится? Прикрываясь той же "Асамой". Разве мы их огнем не поддержим...- скептически протянул Зарубаев.
- К этому моменту пути назад уже не будет. На фарватере будет лежать корпус затопленного "Сунгари", а за ним будут стоять мины заграждения.
- ПОЧЕМУ??? КАК?? Откуда они там возьмутся?
Неожиданно разноголосица офицеров была прервана донесшимся откуда-то басом. Вернее, БАСОМ. Приглядевшись, Карпышев обнаружил скромно втиснувшуюся на стоявшее между бюро и книжным шкафом кресло, глыбу. Причем не жира, а мускулов. Рудневская половина сознания услужливо подсказала, что ЭТО зовется младший инженер-механик Иван Леонович Франк, притихший в уголке инженер-механик "Корейца". А Карпышевская подумала: "увидь незабвенный Арик Шварценегер этого простого русского человека, наверное, повесился бы с горя от сознания собственной физической неполноценности".
Хоть "корейский" мех и не был столь высок и накачанно плечист как австрийско-американский секс-символ восьмидесятых, но от всей его ладной, но мощной фигуры исходила потрясающая энергетика силы. Несмотря на свои двадцать четыре года, он уже успел прославился как лучший на эскадре боец по английскому боксу, а хватка его пальцев была такова, что серебряный рубль сгибался в них попалам за несколько секунд. При всем при этом он был человеком исключительно компанейским и добросердечным по натуре, а судя по заранее заулыбавшимся, глядя на него, офицерам, и изрядным балагуром.
- Господа, уж коли нас тут начальство собрало, то оно нам, наверное, все растолкует. Если мы ему, наконец, позволим. Давайте не будем прерывать дорогого капитана, а то до завтра не узнаем, что за мины, кто, куда и кому их вста... Пардон, поставит...
Ну, для начала двадцатого века чувство юмора неплохое.
- Благодарствуем за помощь в утихомиривании нашего бардака, любезный Иван Леонович. Мины заграждения сейчас перегружают с "Варяга" на "Сунгари" вместе с катерными метательными минами, подрывными зарядами и прочей взрыво- и огнеопасной гадостью и всей ненужной взрывчаткой.
Кстати, "Корейцу" тоже приказываю сдать всё ненужное в бою на "Сунгари". Еще туда же завозят весь цемент, который смогут сыскать в городе до утра. Как только "Кореец" откроет огонь по "Асаме", я прошу ваших артиллеристов из кормового [6]" орудия стрельнуть перелетом по "Варягу" и стоящей рядом с ним "Сунгари". После падения снаряда, а его не смогут не заметить на "Паскале" и "Телботе", будут взорваны две гальваноударные мины, заложенные на пароходе. Его затопленный корпус существенно осложнит пользование фарватером как минимум до середины весны, а если на заграждении еще кто-либо подорвется, то можно ожидать полной закупорки порта на месяц-другой. Вину за неудобство для господ-стационеров свалим на неточный залп "Асамы" по "Варягу".
Остальные мины поставим, когда будем "эвакуировать" на шлюпках команду "Сунгари" на "Варяг". Чтоб веселее было пытаться обойти утопленный на фарватере пароход. Я думаю, следующие пару месяцев японцам будет не до высадки десантов в Чемульпо.
- Теперь понятно, почему капитан "Сунгари" от вас красный, как из бани, вылетел! А не взгреет вас Старк за утопление собственного парохода? И потом, а как же стационеры?
- Взгреет - не взгреет, как говорит один мой приятель - "ты сначала доживи". Будем в Артуре, будем об этом беспокоиться. А стационеры посидят тут, пока японцы все это разгребать будут. Не помрут от безделья. Они нам очень помогли? Вот пусть и поскучают теперь в этой дыре. И опять же - это не мы, это японцы стрелять не умеют, все претензии к ним!
- А цемент-то зачем на "Сунгари"?
- Когда он затонет, из цемента получится бетон. А поднять со дна моря бетонную чушку нашим друзьям японцам будет гораздо труднее, чем порожний пароход. Так, мелкая гадость...
Да, в связи с тем, что "Кореец" фактически идет на самоубийство, полная команда на нем - ни к чему. Я предлагаю оставить половинный наряд машинной вахты и кочегаров, половину комендоров, полные расчеты только на восьмидюймовки, остальные сокращенные наполовину, как и у минеров, им все равно не удастся выпустить не более одной мины. Остальной экипаж предлагаю перевести на "Варяг", пригодятся при прорыве.
- Всеволод Федорович, у нас же с казаками и севастопольцами[7] будет почти двойная команда, это же не крейсер, а Ноев Ковчег получится! Зачем? Передать на нейтральные суда не лучше будет?
- Ну, во-первых, будет кем заменять орудийную прислугу, я прогнозирую в ней большую убыль, спасибо господину Крампу. Вернее, нашим умникам из-под шпица.[8] Даст Бог прорваться, первым делом сделаем щитовые прикрытия для орудий. А во-вторых, есть одна задумка... Но об этом пока рано.
- Всеволод Федорович, а цементик-то у вас в сунгарский трюм прямо в мешках валят? - Раздался ехидный, как обычно при обращении к "горячо любимому" капитану, голос старшего офицера.
- Да, Вениамин Васильевич, а что, собственно, вас смущает?
- Пустая затея, коли так. В мешках цемент не схватится. Если уж вы потратили на эту затею казенные деньги, то могли бы приказать мешки резать, на тонну цемента тонну гравия высыпать, и заранее затопить трюмы, на треть примерно. Тогда через недельку и правда хоть плохонький, но бетон будет, а если сваливать по вашей системе, то японцам просто надо будет разгрузить кучу слегка окаменевших мешков.
- Блин!!!
- Простите, Всеволод Федорович, не понял? Какой блин?
- Тот, который комом, конечно! Умоляю, сбегайте на шестерке на "Сунгари", там наш боцман Шлыков погрузкой распоряжается, прикажите ему, чтобы попинал кули. Пусть потрошат мешки и действительно затопите немного трюмы. И как наши узкоглазые друзья закончат с цементом, пускай и правда начинают гравий таскать, я у входа в порт видел кучу. Доплату пообещайте за переработку. Учитесь у старшего офицера, господа, не в бровь, а в глаз, что называется!
Неожиданно со своего места поднялся молчавший до сего момента капитан второго ранга Григорий Павлович Беляев-второй, командир "Корейца".
- Господа! Господа, а не кажется вам, что Всеволод Федорович... Немного горячится, что ли? Ну, не выпустили нас сегодня японцы в море, почему обязательно война из-за этого начнется? Я, кстати, не уверен, что миноносцы на самом деле мины пускали, могло моим сигнальным и померещиться со страху, народ-то в большинстве не обстрелянный...
И потом, огонь-то, как не крути, мой комендор, зараза такая, первым открыл. Может, еще пронесет? Допустим, на Певческом мосту[9] договорятся, а у нас что? Пароход КВЖД залит бетоном по планширь и утоплен на международном фарватере, на него же перегрузили и с ним утопили все гребные суда, половину боезапаса, завтра еще нейтральный порт заминируем. А не будет войны, КТО за все это художество лубочное отвечать будет? За такое, знаете ли, по головке не погладят...