— Прошу прощения… Я ж ничего не видел, даже не догадывался об изменении цвета… Боюсь, тут уже ничего не поделаешь.
Дейлт с омерзением разглядывал серебристый клок среди чернильно-черных волос.
— Меня примут за извращенца!
— Всегда можно покрасить…
Он взвыл от ужаса.
Голос постарался поскорей сменить тему.
— У меня есть несколько вопросов, Стив, — поспешно сказал он.
— Чего тебе?
— Зачем ты завтра летишь на планету?
— Затем, что когда-то был членом федеральной наблюдательной культурологической группы на Кваши, где корпорация «Старуэйз» потеряла экспериментальный пилотирующий электронный мозг. Она получила от Федерации разрешение на его поиски при условии, что их проведет культуролог.
— Да я не то имею в виду. Меня интересует, почему этот мозг всем так нужен, насколько он похож на настоящий мозг, и так далее.
— Это легко выяснить. — Дейлт направился к двери. — Достаточно зайти в корабельную библиотеку.
Библиотека располагалась радом с центральной осью корабля и полностью управлялась компьютерами. Дейлт заперся в крошечной просмотровой кабинке, сунул в открытую прорезь идентификационную карту.
Из встроенного динамика послышался ровный скучный компьютерный голос:
— Что вам угодно, мистер Дейлт?
— Мне предстоит отправиться в путь, и хотелось бы просмотреть все, что имеется по мозговому проекту.
Из крошечного желобка выскочили четыре катушечки с микропленкой, упав в стоявшее перед ним корытце.
— Прошу прошения, мистер Дейлт, — извинился компьютер, — больше по вашему допуску ничего не положено.
— Пожалуй, достаточно, Стив, — сказал голос. — Вставь в проектор.
Катушки излагали историю дерзкого биологического и экономического проекта. Корпорация «Старуэйз» быстро добилась монополии на рынке межзвездных кораблей, путешествующих в искривленном пространстве, и занялась межгалактическими полетами. Но, в отличие от известных типичных компаний, вкладывала большие деньги в фундаментальные исследования. Одной из основных областей ее исследовательской деятельности стало использование нервных тканей разумного человека. И Джеймс Барр открыл способ, имеющий колоссальный экономический потенциал.
Основные затраты на коммерческие межзвездные перелеты — грузовые или пассажирские — приходились на подбор команды. Хорошие пилоты были наперечет и с трудом соглашались работать, а для управления кораблем нужен был далеко не один звездолетчик. Многократно пытались заменить команду компьютерами, неизменно терпя поражение либо из-за проблемы массы-объема, либо из-за непомерной стоимости профилактического обслуживания. Достижения Барра в создании «искусственного», то есть выращенного в пробирке, мозга, похоже, решали проблему, хотя бы для грузовых кораблей.
После многочисленных проб и ошибок с системами жизнеобеспечения и всеобъемлющего контроля был в конце концов создан действующий прототип. Несколько кратких экспериментальных полетов с запасной командой наготове принесли превышавшие все ожидания результаты. После этого прототип подготовили к дальнему межзвездному путешествию с пятью запланированными по расписанию остановками — естественно, с пустыми грузовыми отсеками. Полет проходил довольно успешно, пока корабль не попал в район Кваши. С ним послали единственного механика, который предотвращал серьезные неполадки и сидел, по его утверждению, в своей каюте, когда корабль вдруг вышел из искривленного пространства, а вспыхнувшая лампочка подала сигнал бедствия. Он, не теряя времени, катапультировался в спасательном челноке. Корабль по кратчайшей орбите ринулся к Кваши и исчез, вероятно разбившись. С тех пор минуло восемь месяцев.
Любая дальнейшая информация недоступна без специального разрешения.
— Пустая трата времени, — заключил Стивен.
— Вы ко мне обращаетесь, мистер Дейлт? — переспросил компьютер.
— Нет.
— Новых сведений, конечно, маловато, — признал голос.
Прежде чем ответить, Дейлт вытащил из прорези свою карточку, отключив в данной будке компьютер, чтоб он больше не вмешивался.
— В данный момент рассматриваются теории о технических неполадках и о вредительстве.
— Почему о вредительстве?
— Во-первых, в связи с гильдией звездолетчиков, — объяснил он, вставая. — Во-вторых, из-за конкуренции между фирмами. Но, поскольку корабль разбился в закрытом отколовшемся мире, я остановился бы на неполадках.
Выходя из кабинки, взглянул на хронометр на стене: 19.00 корабельного времени. Джин наверняка уже ждет.
Они с Джин вошли в почти пустой кафетерий, найдя отдельный столик в дальнем углу.
— По-моему, вообще незачем красить волосы, — заявила она, ставя на стол поднос и усаживаясь. — На мой взгляд, очень даже симпатичная седая прядь… Я бы даже сказала, слишком симпатичная.
Дейлт благосклонно смолчал.
— Стив, — неожиданно встрепенулась Джин, — почему ты ешь левой рукой? Я раньше никогда этого не замечала…
Он опустил глаза. Вилка была уверенно схвачена пальцами левой руки.
— Ничего не пойму, — пробормотал Стивен. — Даже внимания не обратил…
— Пока ты спал, — врезался голос, — я встроил несколько новых цепей. Довольно глупо отдавать предпочтение одной руке перед другой. Теперь ты стал двуруким.
— Спасибо за своевременное предупреждение, партнер!
— Извини. Позабыл.
Дейлт перебросил вилку в правую руку, а Джин сменила тему.
— Слушай, — сказала она, — ты никогда не рассказывал, почему ушел из исследовательской культурологической группы…
Он помолчал, прежде чем отвечать.
После свержения Метепа VII, последнего в длинной династии самозваных «императоров внешних миров», новые независимые идеи породили свободное объединение под простым названием «Федерация».
— Федерация, — наконец начал Дейлт, — как тебе отлично известно, разработала долгосрочный план присоединения отколовшихся миров, я имею в виду, тех, кто этого пожелает. Но тут обнаружилось поразительное обстоятельство — слишком многие успели скатиться к варварству. Для оценки отколовшихся миров были начаты культурологические исследования, которые помогли бы решить, кому можно доверить современные технологии. Существовало еще одно правило, на которое я тогда не обратил особого внимания, просто принял на веру. Из-за этого и возникли проблемы.
— Что за правило?
— Полностью оно нигде не записано, не сформулировано, но в принципе предписывает оставить в покое отколовшуюся цивилизацию, которая выбирает иной путь по сравнению с человечеством.
— Видно, решили на некоторых планетах проводить культурологический анализ в пробирке, — усмехнулась Джин.
— Я и сам так же думал, хотя это нисколько меня не заботило, пока я не исследовал одну планету, название которой пусть останется в тайне. Ее обитатели создали путем селекции пси-культуру и фактически совершенно особое общество. В рапорте Федерации я особо подчеркивал, что, на мой взгляд, мы можем у них поучиться не меньше, чем они у нас.
— Наверняка напрасно, — догадалась Джин.
Дейлт кивнул:
— Поскандалив с непреклонным начальством, взбесился и ушел.
— Наверно, подумали, будто ты слишком привык к той планете.
— Следовало бы получше подумать. Я, к примеру, без всяких возражений покинул Кваши. Попросту побоялись, что тамошняя пси-культура недостаточно зрелая для контакта с галактической цивилизацией, которая ее просто поглотит. Решили дать ей еще пару столетий. Я считал это несправедливым, но ничего не смог сделать.
Джин проницательно взглянула на него:
— Кажется, ты употребляешь прошедшее время. Изменил с тех пор свое мнение?
— Кардинально. Пришел к заключению, что вся деятельность Федерации опирается на принципиальную, вполне конкретную философию. Она хочет не просто обеспечить разнообразие человечества, но и расширить его до предела. Люди были практически гомогенным видом, пока не принялись осваивать звезды. Межзвездные полеты начались как раз вовремя. Старушка Земля до сих пор служит лучшим примером. Запад с Востоком давно объединились, о чем никто даже не смел мечтать, теперь там воцарилась безликая, бесконечно питающая саму себя бюрократия. И столь же безликое население. Однако человек, стремящийся к звездам, совсем другой! Вырвавшись из-под влияния других людей, перестав смотреть на окружающее чужими глазами, слышать чужими ушами, он снова стал личностью, выбирающей собственный путь. Многие отколовшиеся миры, доведя этот принцип до крайности, потерпели крах. А немногие выжили, и Федерация хочет, чтобы преуспевшие дошли до самого конца ради их собственного благополучия и на благо всего человечества. Как знать, вдруг когда-нибудь в отколовшемся мире родится новый высший человек?
Они не спеша направлялись к каюте Дейлта. Войдя, он взглянул в зеркало, пригладил серебристую прядь, пробормотал с насмешливым разочарованием:
— Никуда не делась.
Повернулся к Джин, успевшей раздеться больше чем наполовину.
— Ты улетал ненадолго, Стив, — прошептала она, — а я по тебе соскучилась… по-настоящему.
Он по ней тоже соскучился.
III
Когда Стивен наутро проснулся, Джин уже не было. На тумбочке у кровати лежала кратенькая записка с пожеланиями удачи.
— Ты был обязан меня подготовить к такой бешеной чувственной встряске, — упрекнул голос. — События прошедшей ночи застали меня врасплох.
— Ох, это снова ты! — простонал Дейлт. — Ночью я совсем о тебе позабыл, иначе точно оказался бы импотентом.
— Я подключился к твоей сенсорной системе — весьма возбуждает.
На него нахлынула беспомощная досада. Придется привыкать к присутствию партнера при самых интимных моментах, но многие ли способны заниматься любовью, зная, что бесстыдный проныра беспрепятственно подглядывает в окно, видя происходящее в полном масштабе?
— Дальше что будем делать?
— Дальше, Пард, — протянул Дейлт, — приготовимся спускаться вниз.
Он направился к платяному шкафу, вытащил поношенный кожаный камзол и кирасу с пустым красным кружком на нагруднике — опознавательным значком наемника. Затем последовали короткие жесткие кожаные штаны, картину завершили широкий меч и металлический шлем. Наконец, волосы были перекрашены в подобающий Раксо цвет.
— И еще кое-что, — добавил он, шаря в самой глубине полки. Вытащил руку, крепко стиснувшую резной кинжал. — Новое оружие Раксо.
— Что ж нового в кинжале?
— Это не совсем кинжал, а еще и…
— Ну конечно. Бластер.
— Откуда ты знаешь?
— Мы ведь партнеры, Стив. То, что знаешь ты, знаю я. Знаю даже, зачем ты его заказал.
— Интересно послушать.
— Боишься, как бы не утратил прежнюю скорость реакции. Опасаешься, что мышцы не имеют прежнего тонуса, которым обладали при первом выступлении в роли Раксо. Не хочешь умирать, отыскивая искусственный мозг.
— Похоже, ты уверен, будто очень хорошо меня знаешь.
— Разумеется. Всю подноготную, с рождения до нынешнего момента. Единственный сын более или менее благополучной супружеской пары с Френдли… Обычное, ничем не примечательное детство, не слишком выдающиеся успехи в учебе, однако, благодаря отлично выдержанному экзамену на совместимость, тебя зачислили в федеральную группу разведчиков-культурологов. С тех пор ты больше не общался с родителями. Они так и не простили сбежавшего сына, скачущего из одного отколовшегося мира в другой. Ты сам откололся от родного мира, завел друзей в корпорации, а теперь откололся и от корпорации. По натуре не одиночка, но приспособился к одиночеству. Собственно говоря, у тебя колоссальные способности к адаптации, насколько это допускает личный кодекс морали и чести, который ты чтишь очень строго.
— Видно, больше не будет никаких секретов, — вздохнул Дейлт.
— По крайней мере, от меня.
Дейлт прибыл в герцогство Бенделемское в расчетное время, перед рассветом. Спрятал челнок и вышел на дорогу, когда небо начинало светлеть. Шагая с легким седлом, переброшенным через плечо, любовался полями спелой пшеницы и овощей с обеих сторон. Сельское хозяйство на Кваши всегда зависело от случая, нередко наступал голод, но, похоже, в этом году голода в Бенделеме не будет. Даже у крепостных сытый вид.
— Что скажешь, Пард? — спросил он.
— Ну, ось Кваши не сильно отклоняется от геометрической. Нынче, кажется, предстоит собрать второй обильный урожай.
— Неслыханно при их методах земледелия… Я тут однажды чуть не умер с голоду.
— Знаю, но не могу объяснить, почему крепостные вдруг так растолстели.
Дорога обогнула небольшой лесок, и Бенделема открылась перед глазами.
— Вижу, архитектура не слишком продвинулась за время моего отсутствия. Крепость до сих пор похожа на груду камней.
— Интересно, — задумался Пард, пока они подходили к каменной постройке, — почему столько отсталых отколовшихся миров возвращаются к феодализму?
— Тут можно лишь строить теории. Скажем, феодализм в принципе опирается на закон джунглей. Впервые высаживающиеся колонисты откладывают воспитание и обучение детей в долгий ящик, чтобы в первую очередь на столе всегда стояла еда. Это их первая и трагическая ошибка, потому что, как только они упускают из рук технологию, начинается спуск по виткам бесконечной спирали. Обычно третье поколение живет уже на очень низком технологическом уровне. Исчезают сдерживающие механизмы, перестают действовать стабилизационные факторы, верх берут крутые ребята. Феодализм основан на философии силы: то, что я могу взять и удержать, — мое. Узаконенное варварство. Поэтому феодальные миры вроде Кваши надо Держать подальше от Федерации. Можешь себе представить, чтоб шайка этих лихачей управляла межзвездным дредноутом? Ни у кого нет ни денег, ни времени на перевоспитание и обучение, поэтому их просто оставляют в покое. Пусть сами совершают свою маленькую индустриальную революцию и так далее. Когда будут готовы, Федерация даст им возможность присоединиться.
— Эй, наемник! — крикнул кто-то из крепостных ворот. — Чего тебе надобно в Бенделеме?
— Неужели я так сильно изменился, Фарри? — спросил в ответ Дейлт.
Стражник пристально вгляделся в него со стены, и лицо его просветлело.
— Раксо! Заходи, добро пожаловать! Герцогу требуются отважные мужчины.
Темнокожий солдат Фарри, набравший с момента их последней встречи несколько фунтов и получивший несколько новых шрамов, приветствовал вошедшего в открытые ворота наемника.
— А конь где? — с ухмылкой полюбопытствовал он. — У тебя сроду не было обыкновения топать на своих двоих, когда верхом можно ехать.
— Ногу сломал в канаве за много миль отсюда, так далеко, что вспоминать не хочется. Пришлось его прикончить, хоть и славный был жеребец.
— Жалко. Ну, герцог нового выдаст.
Герцог удостоил Дейлта настораживающе короткой аудиенции. Владелец замка не проявил ожидаемого энтузиазма. Дейлт не знал, чем объясняется холодность государя — занятостью другими делами или подозрительностью. Впрочем, его сын Антон вел себя совсем иначе, искренне радуясь встрече с Раксо.
— Пошли, — сказал он после взаимных приветствий. — Отведем тебе комнату рядом с моей наверху.
— Мне, простому наемнику?
— Тебе, моему наставнику!
Антон полностью возмужал с тех пор, как Дейлт в последний раз его видел. Он проводил с пареньком много времени, обучая приемам боя на мечах, которые сам освоил в студенческие годы.
— Я хорошо воспользовался твоими уроками, Раксо!
— Надеюсь, не бросил учиться после моего ухода.
— Спустимся на тренировочную площадку, увидишь, что я не ленился во время твоего отсутствия. Теперь я с тобой сравнялся.
Более чем сравнялся. Нехватку мастерства и точности Антон возмещал буйным пылом. Несколько раз Дейлт с трудом отбивался, но внимательно наблюдал за юношей, нанося и парируя удары, наступая и отступая в учебном бою. С виду тот же самый парень, каким он его помнил: храбрый, самоуверенный, единственный законный сын герцога, наследник Бенделемы, однако возникло и какое-то новое подводное течение. Антон всегда был грубоватым, хитрым, жестоким — идеальные качества для будущего феодального господина, — а теперь к ним добавилась нотка отчаянной безнадежности. Дейлт ее не сразу заметил и сейчас, заметив, не мог объяснить. У Антона прочное положение — что его гложет?
После разминки Стивен погрузился в огромный чан с горячей водой — в прошлый раз эта привычка принесла ему репутацию слегка чокнутого, — потом пошел к себе и сразу заснул, вымотанный долгой утренней пешей прогулкой с седлом, а потом яростным боем с Антоном.
Проснувшись, почувствовал в затекшем теле нестерпимую боль.