Снова мысль о бесконечном времени… Интересно, когда оно кончится? Кончитсяли вообще? Наступит ли минута, когда ему захочется покончить с жизнью? Позволят ли ему это сделать? Недавнее заявление Парда насторожило его. Они случайно очутились в одном теле, стали жить одной жизнью. Вдруг один партнер решит уйти? Безусловно, не Пард со своим ненасытным интеллектуальным аппетитом. Нет, если кто-то когда-то решится уйти, то, естественно, Стивен. Пард этого не допустит. С виду смехотворная ситуация, но лет через тысячу вполне может осуществиться. А как разрешится? Найдет ли Пард способ удовлетворить желание партнера, лишив его сознания и гарантировав таким образом смерть, поскольку, по его философии, мышление есть жизнь, а жизнь есть мышление, и оставшись после этого единственным хозяином тела?
Дейлт передернулся. Разумеется, моральный кодекс не позволит Парду ничего подобного, если партнер решительно не потребует. Тем не менее такие мысли не радуют. Даже в черном тумане депрессии, который его нынче окутывал, Стивен твердо знал, что очень любит жизнь. Планируя на завтра и на каждый дальнейший день массу дел, он погрузился в сон, когда над горизонтом всплыла вторая из трех лун Толивы.
VI
Немного запыхавшийся Дейлт успел прибыть в административный отдел ММК к назначенной на 09.5 встрече с доктором Вебстом и уселся в приемной, чувствуя голод и боль в спине.
Утро пока неудачное — если так пойдет дальше, весь день не задастся. Лучше вернуться в отель и заползти в постель, свернувшись в клубок, как зародыш.
Он поздно проснулся, прикорнув в углу у окна, заметил стоявший у двери багаж. Пришлось лихорадочно рыться в вещах в поисках презентабельного костюма, бежать в вестибюль, ловить такси, чтобы вовремя доехать до офиса ММК. Нельзя заставлять доктора Вебста ждать. Дейлт в последнее время придавал все больше значения пунктуальности. Видимо, рассуждал он, зная, что располагаешь неограниченным временем, учишься ценить чужое.
— Ну, что дальше будет? — неожиданно врезался Пард.
— С возвращением.
— Это я тебя должен поздравить. Повторяю: что дальше?
— Ты о чем это?
— О нас. Займемся микробами, геронтологией или еще чем-нибудь?
— Пока точно не знаю. Может быть, здесь вообще не останемся. Нас пригласили для проведения антимикробных исследований, вполне возможно, что не позволят ничего другого. А с меня, по-моему, пока хватит микробов.
— Не могу не согласиться. И все-таки, чем мы дальше займемся?
— Особенно еще не думал.
— Так думай. Через минуту встретимся с доктором Вебстом, надо ему сказать что-нибудь.
— Простой импровизацией не обойдемся?
Пард задумался в нерешительности.
— Хорошо, только с максимальной честностью, ибо с нынешнего утра получаем зарплату.
— Ну, несколько кредиток не разорят ММК.
— Нечестно ни за что брать деньги.
— Надоела мне твоя честность, Пард.
— Запомни: заслужи плату делом.
— Ладно, ладно.
Дверь кабинета доктора Вебста открылась, в ней появился светловолосый молодой человек с орлиным профилем. Взглянул на Стивена, кроме которого в приемной никого не было, помедлил, шагнул навстречу, протянув руку.
— Доктор Дейлт?
— Верно, Дейлт, а вот докторской степени у меня не имеется.
На самом деле неправда. У него есть две докторские степени в разных областях, только полученные в очень давних жизнях.
— Ну, тогда мистерДейлт… А я доктор Вебст.
Они исполнили древний человеческий ритуал рукопожатия, и Стивену понравилась крепкая хватка Вебста.
— А я думал, вы старше, доктор, — признался он, входя в отдельный кабинет Вебста.
— Занятно, — улыбнулся Вебст, — я тоже ожидал мужчину постарше. Год назад вы опубликовали блистательную статью о лихорадке на Дасейне-11 и вызывающих ее многочисленных патогенных организмах… Как-то чувствовалось, что ее писал зрелый, опытный человек.
Дейлт поспешил сменить тему.
— Занимаетесь инфекционными заболеваниями? — быстро спросил он.
— Нет. Моя область — психиатрия.
— Правда? Я летел с Дерби вместе с Эллен Леттр. Знакомы с ней?
— Конечно. Наш отдел возлагает большие надежды на доктора Леттр. Необычайно умная женщина. — Доктор остановился у письменного стола, быстро пролистал памятки на диаскопе. — Пока не забыл, меня предупредили в отделе кадров насчет ваших анкет. Многие не до конца заполнены, вас просят заглянуть к ним сегодня.
— Хорошо, — кивнул Дейлт, — посмотрю, удастся ли днем выкроить время.
С личным делом часто возникают проблемы. Он пару раз менял имя и фамилию, но в принципе предпочитал оставаться Стивеном Дейлтом. Переходя с одной работы на другую, выбирал, как правило, специальность и место, абсолютно с прежними не связанные, где практически рекомендаций не требовалось, начинал с самого низу, как, к примеру, в университете на Дерби, и, имея такого партнера, как Пард, вскоре давал понять вышестоящему руководству, что в коллективе объявился гениальный малый. Или пускался в рискованные предприятия вроде рыбалки на Джелке, где к рабочей силе предъявлялось одно требование — чтобы хватило духу вытащить сети… и смекалки не задавать вопросов..
Что касается отдела кадров ММК…
На Дерби он сунул архивисту щедрую взятку за поддельные документы, которые подтверждали, что Стивен Дейлт уроженец планеты. И нарочно небрежно заполнил анкеты, чтобы оттянуть проверку, пока все не будет готово. Теперь лишь остается надеяться.
— Можно задать вопрос? — спросил он, и Вебст посмотрел на него. — Почему меня принимает психиатр, а не представитель отделения микробиологии?
— Как я догадываюсь, по протокольным соображениям. Доктор Хайн, руководитель микробиологического отделения, в отпуске. По правилам выдающегося новичка — а вы, несомненно, входите в данную категорию — приветствует глава отделения. Я же возглавляю отделение психиатрии.
— Понятно, — кивнул Дейлт. — А когда…
Зажужжал телефон.
— Да?
С ответом вспыхнул монитор, на котором возникло лицо техника.
— Конфиденциальное сообщение, доктор.
Вебст взял трубку, отвернул от гостя экран с лицом собеседника.
— Давайте. — Выслушал, кивнул, бросил: — Сейчас буду, — и разъединился. — Вы уже завтракали? — обратился он к Дейлту.
Тот энергично затряс головой, не оставив никаких сомнений в нынешнем состоянии собственного желудка.
— Хорошо, тогда поудобней устраивайтесь за столом, что стоит позади, и заказывайте. Мне придется взглянуть на один аппарат, что займет всего пару минут. Отдыхайте, ешьте в свое удовольствие. У нас великолепный снабженец, а здешние куры несут вкуснейшие яйца.
Он быстро махнул рукой и исчез.
— Да благословит и сохранит его бог голодных желудков! — провозгласил Пард, пока Дейлт нажимал на кнопки, заказывая еду. — Вчера без ужина, сегодня без завтрака — преступная небрежность.
Голодный Стивен с нетерпением ждал.
— Так уж получилось.
— Мне понравился Вебст, — продолжал Пард, когда из окошка в стене выскочил дымившийся поднос. — Без особых претензий, тогда как молодой человек на столь высоком посту легко мог бы возгордиться.
— Я тоже ничего подобного не заметил.
Дейлт с завидным аппетитом принялся за еду.
— И что особенно приятно — не выставляет свою простоту напоказ. Видимо, счел совершенно естественным выйти к тебе в приемную и пригласить в кабинет. Подумай: любой руководитель отдела предпочел бы иметь секретаршу, которая открывает двери посетителям. Он старался, чтобы ты чувствовал себя как дома.
— Может, недавно стал руководителем, еще не научился вести себя соответственно.
— У меня такое впечатление, Стив, что этот самый доктор Вебст представляет собой светило в своей области, хорошо это знает и имеет право вести себя, как ему будет угодно, черт побери.
Вебст вернулся с озабоченным видом. Прошел прямо к письменному столу, уселся и долго смотрел на Дейлта с озадаченным выражением лица.
— Случилось что-нибудь? — поинтересовался в конце концов тот.
— А? — встряхнулся доктор. — Ох, пустяки… Думаю, небольшая техническая проблема.
Он еше немного помолчал.
— Вот что я предлагаю. Нынче микробиология довольно тесно связана с прочими областями науки. Давайте пройдемся со мной по психиатрическому отделению, я вам все покажу. Знаю, вам не терпится увидеть микробиологическое отделение…
— Не очень-то, — вставил Пард.
— …но, по крайней мере, получите первое представление об ММК.
Дейлт пожал плечами:
— Согласен. Велите.
Вебст, кажется очень довольный покладистым гостем, потащил его к задним дверям, выходившим в маленький гараж.
— Он нам лжет, Стив.
— Мне тоже так показалось. Думаешь, у нас неприятности?
— Сомневаюсь. Он никуда не годный обманщик, следовательно, врет не часто. Просто хочет привести нас в психиатрическое отделение, поэтому давай подыграем и выясним, что у него на уме. Возможно, получим шанс отделаться от микробов и поработать в другой области. Ты способен проявить хоть какой-нибудь интерес к душевным болезня?
— Не особенно.
— Ну, все равно, начинай задавать вопросы. Притворись, что тебе интересно!
— Слушаюсь, сэр!
— …Погода хорошая, почему бы не совершить научную экскурсию, — говорил доктор. — Когда идет дождь, что бывает нечасто, мы пользуемся системой туннелей. Сначала хотели купол построить, да только погода почти всегда одинаковая, нечего деньги тратить.
Наземный автомобильчик скользил по дорожке. Теплое солнышко, прохладный ветерок в открытой кабине, набитый желудок — все это, вместе взятое, грозило бросить Стивена в сон. Они медленно проезжали мимо низеньких, чистых, изящных домиков, окруженных затейливыми садами.
— Спрашивай, Стив, — потребовал Пард.
— Сейчас.
— Простите, доктор, за нескромный вопрос: ММК, наверно, выложил астрономическую сумму за такой огромный участок земли в такой близости к центру города… Во сколько это ему обошлось?
Вебст улыбнулся:
— Вы забываете, что ММК обосновался здесь задолго до моего и вашего рождения…
— Говорите за себя, сэр.
— Во время основания Центра город был простой деревушкой. Фактически Спунервилл вырос вокруг ММК.
— Красивый город, надо сказать.
— Спасибо. Мы им гордимся.
Дейлт загляделся на сад, мимо которого они проезжали, потом снова принялся за расспросы.
— Что нынче делается в психиатрии? Я думал, душевные болезни фактически ушли в прошлое. Теперь у вас есть энзимы…
— Энзимы только контролируютшизофрению, почти точно так же, как инсулин контролировал диабет до открытия метода пересадки бета-клеток. Лечение пока не разработано, и я этого не ожидаю в ближайшее время. — Доктор невольно впал в лекторский тон. — Все решили, будто шизофрения сразу будет побеждена, когда Шиммельпеннинк выделил в лимбической системе мозга цепочки с субстратом энзимов. Однако это было только начало. Разрыв этих цепочек в разных местах вызывает разные виды и степени шизофрении, хотя, видимо, столь же важную роль тут играют и внешние факторы.
Вебст помолчал, повернув за угол и ожидая, когда раздвинутся автоматические ворота. Потом они очутились в восьмиугольном дворе, где в компании или поодиночке грелись на солнышке, прохаживались, беседовали люди.
— Наши амбулаторные пациенты, — объяснил доктор в ответ на вопросительный взгляд Дейлта. — Мы им предоставляем максимальную свободу, но и заботимся, чтоб не сбежали. Они совсем не опасны и находятся здесь добровольно.
Он прокашлялся.
— Да, о чем это я?.. А! В результате все сводится к тонкому равновесию между химией, рассудком и окружающей средой. Если индивидуум научился справляться со стрессом, он часто обретает возможность свести к минимуму психопатические эффекты серьезных разрывов в энзимной цепочке. В противном случае даже мелкий разрыв в конце цепи способен завести человеческое сознание в глухой тупик.
Доктор Вебст издал краткий смешок.
— Впрочем, на самом деле мы не понимаем, что конкретно имеем в виду, говоря о сознании. С помощью медикаментов и техники можно усовершенствовать его деятельность, восприятие реальности, но оно по-прежнему представляет собой механизм, не поддающийся количественному анализу.
Он направил автомобиль в проем рядом с большим синим зданием и остановил машину.
— Еще есть, разумеется, психопаты, невосприимчивые к химическому воздействию. У них все энзимные цепи вроде в целости и сохранности, но они полностью отключены от реальности. Жертвы так называемой белой горячки. Именно с ними мы занимаемся тут, в Большом Синем доме, где размещаются неизлечимые пациенты, — добавил Вебст, протянув руку к пластинке в дверном косяке.
Первая из двойных дверей беззвучно скользнула, открылась, приглашая войти, и, только когда закрылась накрепко, в движение пришла другая створка.
— А здешние больные опасны? — тревожно уточнил Дейлт.
— Исключительно для самих себя. Они абсолютно не воспринимают действительность, и, если вырвутся на волю, с ними может произойти что угодно.
— Что же это за болезнь? Я видел мужчину в подобном припадке на орбитальной станции.
Вебст скривил рот на сторону.
— К несчастью, это не припадок, который начнется и кончится. Жертвы бьются, брыкаются, истерически вопят, отключаются от мира до конца жизни… По крайней мере, так мы предполагаем, хотя первый случай был зарегистрирован всего десять лет назад. Это случается на всех планетах Федерации. Говорят, даже на Тарке возникли проблемы. Необходимо сделать решительный шаг.
Помолчав, он предложил:
— Загляните сюда.
Открыл дверь под двенадцатым номером, пропустив Дейлта перед собой в палату.
Это была аккуратная симпатичная комната с койкой, двумя креслами и рассеянным освещением. На первый взгляд пустая, пока доктор не указал своему спутнику в угол за креслом. Там скорчилась молоденькая девушка, не старше восемнадцати, трясясь в диком ужасе.
— Мы дали ей имя Салли, — рассказывал Вебст. — И фамилию Рагна по названию планеты, где ее обнаружили. Типичная горячка. Салли у нас уже полтора стандартных года, а мы даже шелку не можем пробить в стене страха.
Он подошел к панели в стене у дверей, махнул перед ней рукой:
— Доктор Вебст. Я в двенадцатой палате с мистером Дейлтом.
— Спасибо, доктор, — ответил мужской голос. — Не выйдете ли в коридор на минуточку?
— Конечно, — кивнул тот и обратился к спутнику: — Может, останетесь, попытаетесь поговорить с Салли, пока я узнаю, зачем меня вызвали? Она совсем не опасна, не сможет и не захочет причинить кому-нибудь вред, в чем и заключается корень ее проблем. Мы привели в норму энзимы, испробовали все известные психотропные средства, чтобы пробить защитную оболочку. Безрезультатно. Обратились даже к таким старым методам, как электрошок, инсулиновый шок… Ничего, — вздохнул он. — Так что попробуйте с ней побеседовать, выяснить, с чем мы имеем дело.
Вебст вышел, Дейлт переключил внимание на больную.
— Жалко, правда? — заметил Пард.
Он не ответил, пристально глядя на девушку, некогда наверняка привлекательную. Теперь лицо, видимо, навсегда сморщено, искажено страхом, как у загнанной в угол добычи, глаза то крепко жмурятся, то широко таращатся, бегая по сторонам. Руки с переплетенными пальцами с побелевшими от напряжения костяшками обхватывают колени, прижимая к груди.
— Кажется, случай весьма интересный, — признал, наконец, Стивен.
— Безусловно. Мне вдобавок не менее интересно, что на уме у доктора Вебста. Он явно тянет время, оставив нас здесь.
— Может, хочет, чтобы мы работали у него в отделении?
— Ничего подобного. Ему отлично известно, что в этой области у нас нет ни малейшего опыта.
— Привет, Салли, — поздоровался Дейлт.
Никакой реакции.
— Салли, ты меня слышишь?
Никакой реакции.
Он махнул рукой у девушки перед глазами.