Друз вспылил:
– Дело в том, что я плебей, да?
– Дело в том, что Флакк вытащил меня с Колесницы. Если бы ты хоть пару месяцев подергал ле карро на полях Фейра, ты бы сейчас не спорил со мной.
– Ты злишься из-за Лери, – решил Друз. – Из-за нашего маленького спектакля для Фабия. Конечно, это была дерзость… Это Лери придумала, как спровадить ее женишка.
Марк сделал вид, что ничего нового для него в словах Друза нет.
– Конечно, глупость… – начал он неопределенно.
– Глупость? Настоящий идиотизм! Я предложил переломать этому уроду Фабию все кости. Но Лери запретила. И вместо хорошего мордобоя я предавался у него на глазах Венериным забавам с Лери!
У Марка рот сам собой открылся. Но патриций быстро взял себя в руки. Поглощенный собственными эмоциями Друз ничего не заметил.
– Спору нет, тогда мне это казалось отличной выходкой. Но теперь-то я вижу, каким был ослом. «Патриций никогда не согласится передать память о таком детям!» – твердила Лери. Разумеется, не согласится… Он останется бездетным и посчитается с нами за все – вот это не пришло в голову ни мне, ни ей!
– А жаль. Нетрудно было догадаться. Хочу заметить, что мы все очень легко отделались.
– Это точно.
– И потом, Друз, ты, кажется, забыл, что есть еще одно дело, которое мне пришлось отложить. Которое мне хотелось бы расследовать в первую очередь.
– Какое?
– Дело об убийстве моего отца.
– Мне кажется, они связаны… исчезновение моего… и смерть твоего… – пробормотал Друз.
– Возможно, – согласился Марк. – Я расследую дело о гибели префекта Корвина после того, как найду твоего отца. Договорились?
Друз тяжело вздохнул:
– Поклянись…
– В чем?
– Что ты не знаешь, кто убил твоего отца.
– Клянусь памятью рода Валериев Корвинов.
– Ладно, я постараюсь… подождать. – Друз шагнул к двери. – Да, кстати, а зачем ты прятал за спиной парализатор? Можно узнать?
– Мой дед однажды столкнулся в космосе с чужим… Поэтому я всегда осторожен.
– Как интересно! – У Друза загорелись глаза. – А мне ты можешь рассказать?
– Нет! Это моя тайна.
На этот раз во сне Марк вновь был своим отцом. Не при исполнении служебных обязанностей. В отличие от прежний своих путешествий в прошлое Марк отчетливо сознавал, что видит сон и действует не за себя, а за другого.
Одетый в легкую рубашку и короткие брюки, он шагал по тропинке к дому, утонувшему в зелени. Желтоватые статуи ручной работы выглядывали из зарослей олеандра. Ему навстречу бежала девочка лет пяти или шести в пестром платьице. Каштановые волосы развевались на ветру. Он подхватил ее на руки, прижал. Ощутил кожей тепло ее губ и щеки. (Ощутил во сне… удивительно…)
– Дядя Марк, дядя Марк, – шептала девочка. – Я не могу этого больше видеть, не могу… не могу…
– Что такое?
Она продолжала обнимать его за шею и шептала в самое ухо:
– Эти корабли, они нас атакуют. Они поливают нас огнем. Наш корабль дрожит. Огромный-преогромный корабль дрожит… от страха… и у людей такие ужасные лица. Как будто из камня. Мы тоже поливаем эти маленькие корабли огнем. Они сгорают… Они горят. Черное небо… а они горят.
– Эмми, милая, ты видишь бой «Сципиона». Ты же знаешь, твой отец командует линкором.
– Да, да, я все время вижу бой… и горящие корабли…
Марк проснулся. Сон оставил неприятное впечатление. Он только что видел во сне малышку Эмми, будущую княгиню Эмилию Валерьевну. Он знал, что она погибла. Убита. Он летит расследовать ее убийство. И в то же время во сне она, еще девочка, была как живая.
Марк не удержался, тронул ладонью щеку. Он все еще ощущал прикосновение губ малышки.
Нуль-портал сектора Психеи был открыт двадцать пять стандартных лет назад. Новый портал всегда опасен. Как неприрученный зверь, он готов напасть в самый неожиданный момент, когда никто не подозревает. Работа на управляющей станции портала грозит психическим расстройством всем операторам без исключения и буйным помешательством начальнику станции. Неотлаженный портал засасывает и выплевывает в шлюзовую камеру осколки метеоритов и мертвые корабли, космический мусор и космическую пыль – все, что находится на расстоянии миллиона миль от коридора. Так длится до тех пор, пока канал окончательно не прочистится. Но и после этого еще год-другой возможны любые сюрпризы.
Нуль-портал сектора Психеи буйствовал особенно изощренно. Он умудрился перемолоть несколько астероидов, которые никак не могли, согласно расчетам, оказаться в его коридоре, затем уничтожил грузовик, доставив в сектор Психеи только облака раскаленного газа.
После этого комиссия по техническим вопросам приняла решение закрыть портал на год, рискуя оставить новую колонию в изоляции, но чтобы сохранить остальные нуль-порталы в секторе метрополии. Год ушел на проверку работы всех агрегатов. Никаких изъянов в конструкции не нашли, и портал в секторе Психеи вновь включили. Коридор два стандартных месяца работал в режиме очистки, потом были запущены грузовики. Все шло отлично. Ни одного сбоя. Затем через канал прошли военные катера. И, наконец, явился крейсер «Улыбка Фортуны». Нерония, давний соперник Лация, должна была трепетать, а Колесница Фаэтона, с которой Лаций спорил из-за Вер-ри-а, насторожиться. Сектор Психеи теперь оказывался в безраздельном владении Лация, хотя Нерония и торопилась построить на границе сектора свой портал.
Психея очень быстро сделалась одной из самых привлекательных колоний. Освоение пошло ускоренными темпами. Население росло как на дрожжах. Одно беспокоило метрополию: переселенцев с Лация было куда меньше, чем колонистов с Неронии или выходцев с Китежа. Но колония не следовала реконструкции наполеоновской эпохи или Древнего Рима, не стремилась кому-то подражать, она строила жизнь по своим законам. Ее волновал лишь сегодняшний день.
А после того как здесь обосновались князь Сергей с молодой супругой, на планете образовалось самое настоящее княжество…
Наконец распределитель в секторе Психеи выплюнул яхту «Клелия» из своего чрева. Открылись щиты иллюминаторов, на черном небе проступили россыпи звезд, желто-синий шарик Психеи и вокруг – гирлянды красных шариков – боевые станции планеты. Тупиковый коридор остался позади.
Корвин заглянул в рубку. Флакк сидел в кресле первого пилота, Друз – в кресле второго. На обзорном экране отчетливо была видна похожая на паука управляющая станция нуль-портала. В углу экрана светился синий диск Психеи.
– Сейчас на Северном полушарии весна. В это время сюда мало летают. Нуль-портал рассчитан на основной грузооборот в осеннее время главного материка. Тогда планета всего в нескольких часах лета от портала, – пояснил Флакк.
– Космическая яхта «Клелия», вас беспокоит управляющая нуль-порталом станция. Говорит префект Гай Назон. Просьба пристыковаться для таможенного контроля.
– Говорит капитан яхты Луций Флакк. У нас нет никакого груза, кроме личных вещей, – отозвался трибун. – У меня на борту находится Марк Корвин с особым поручением сената Лация, а также центурион Ливий Друз.
– Это обычная формальность, – заверил Назон. – Ни один корабль, вышедший из портала, не может миновать таможенного контроля.
– Он прав, – подтвердил Друз, сидевший в кресле второго пилота.
– Разумеется, прав, – отозвался Марк. – Это больше всего и бесит.
Префект Назон мало походил на военного или космолетчика. Вообще его можно было без труда представить лишь за одним занятием: возлежащим в уютном перистиле с чашей фалерна в одной руке и пентаценовой книжкой – в другой. Округлый, мягкий, как надувная кукла, в скафандре он выглядел, по меньшей мере, нелепо. Особенно странно Назон смотрелся рядом с Флакком – подтянутым, мускулистым, высоким (выше префекта на целую голову). Неужели рубка пересадочной базы с ее огромными обзорными экранами и многочисленными светящимися голограммами систем управления находится в безраздельном ведении этого человека?
– Вот уж не думал увидеть космическую яхту в секторе Психеи, – хихикнул Назон. – Впрочем, вы, патриции, всегда склонны к экстравагантности.
– Если ты называешь экстравагантностью секретное расследование, то у тебя, по меньшей мере, странные взгляды, – заметил Флакк.
– Секретное расследование? – Назон как-то боязливо оглянулся. Как будто ему почудилось, что за спиной кто-то стоит.
– Гибель моей сестры Эмилии, – подсказал Флакк.
– А-а-а… – протянул Назон. Но нельзя сказать, чтобы с облегчением. – Да, конечно… Значит, передо мной юный Марк Корвин… – повернулся префект к новоявленному сыщику.
– Разве ты не видел обряд усыновления в новостях? – спросил довольно бесцеремонно Друз.
Он прошелся по рубке, оглядывая приборы и хмуря брови, как будто заметил какой-то непорядок.
– Мы редко тут смотрим новости, – признался Назон. – Знаете ли… синдром провинциальной апатии…
– В первый раз слышу про подобный синдром, – признался Флакк.
– Сколько людей еще на станции? – спросил Друз, останавливаясь перед одной из голограмм и внимательно ее разглядывая.
– Всего семеро. Я, мой заместитель. Еще пятеро таможенников.
– Так мало? – изумился Друз. – Но ведь на станции должно быть как минимум три экипажа спасательных катеров. То есть шесть пилотов. Плюс два специалиста по оборудованию…
– Видишь ли… центурион Друз… – Назон зябко передернул плечами. – Мы ждем новые экипажи со дня на день. А прежние… пока заменены роботами.
– Роботы на спасательных катерах? Это что-то новое…
С чего Друз решил проверять работу станции? И как это связано с делом Эмилии? Марк глянул на Флакка. Но тот и виду не подал, что происходит нечто необычное. Возможно, Друз заметил какие-то неполадки. Что-то важное. Ну что ж, не стоит ему мешать.
– Все так, центурион Друз, – и не думал возражать Назон. – Технический персонал нам обещали. Так же, как и пилотов. Мы ждем их со дня на день.
– А куда делись ваши пилоты и технари?
Назон замялся:
– Сейчас весна. Кому охота торчать на станции без дела. За те полгода, что я здесь, мне самому все, как бы это сказать помягче… Надоело. Почему было не построить портал равноудаленным, как это сделала Нерония?!
– Портал Неронии гораздо дальше от планеты, чем наш, – напомнил Флакк.
– Осенью. А сейчас примерно на таком же расстоянии. И вот парадокс – им пользуются постоянно.
– Так то Нерония! – пожал плечами Друз. Этот возглас, кажется, все объяснял: ни один из миров не вызывал такой ненависти и не был так притягателен для колонистов, как Нерония.
– Что с таможенным досмотром нашей яхты? Он долго продлится? – вернулся к насущным делам трибун Флакк.
– На осмотр яхты понадобятся примерно сутки. Ты же знаешь: биологический контроль – прежде всего.
– Все это чушь. Извини, Назон, но это абсурд, чепуха, ерунда, примитив. Биопараметры контролирует искин корабля. Достаточно их проверить, и яхта может двигаться дальше. А что касается намеренной диверсии, то зонд-автомат может занести любые бактерии и вирусы на планету, не обращая внимания на ваших пятерых таможенников.
Назон беспомощно развел руками:
– Таковы правила. Не я их устанавливал.
– Что же делать нам? – спросил Марк. Задержка на сутки его раздражала.
– Вы можете отдохнуть с дороги. Все помещения базы в вашем распоряжении, – радушно улыбнулся префект. – Жду вас к обеду. Поболтаем.
Сектор Психеи – космический пустырь. Звезда Купидон, и вокруг нее десяток безжизненных планет. Все, кроме одной.
Психея. Душа.
Огромный океан. Четыре материка. Самый большой – Северный, прекрасно подходящий для жизни людей. Примитивные формы жизни и следы великих катастроф.
Психея. Душа. Тупик.
Тревога…
Сигнал тревоги…
В чем дело?
Корабль по курсу. Вышел не из нуль-портала. Во всяком случае, не из портала, принадлежащего Лацию.
Услышав зуммер тревоги, Флакк, Друз и Марк бросились из своих кают в рубку станции. На обзорном экране уже без труда можно было различить звездолет: он напоминал огромное блюдце с бесконечными надстройками, антеннами, огневыми башнями.
– Что можешь сказать об этом чудище? – спросил трибун Флакк Друза.
– Это наш корабль класса «Антей». Модели уже более ста лет. Перестроен. Но нетрудно идентифицировать характерные для таких кораблей огневые башни и плоский нос корабля. Звездолет космического базирования. Судя по траектории, искин корабля погиб или сильно поврежден, – тут же дал свой комментарий центурион инженерных войск. – Экипаж либо погиб, либо блокирован. – Друз бросил взгляд на голограмму компьютера. – Сканер говорит, что не находит внешних повреждений на корпусе.
– Аварийные системы передали идентификационный код двухгодичной давности, – добавил Назон. – Возможно, кто-то уцелел и находится в анабиозе… К несчастью, у меня под рукой нет спасателей. – Префект выжидательно поглядел на гостей.
– А ваша таможня? – спросил Флакк. – Им наверняка не терпится проверить биокарту корабля.
Повисла неловкая пауза.
– Это аварийная ситуация… Таможенники туда не пойдут, – заявил Назон.
– И правильно сделают, – хмыкнул Друз, – Там наверняка нет ни одной живой души.
– В первый раз встречаю таких робких таможенников, – заметил Флакк.
– Мы можем проверить корабль, – сказал Друз. – У вас есть скафандры?
– Да сколько угодно! На любой вкус! – засуетился Назон. – Сейчас силовое поле станции захватит звездолет и отведет на последний, десятый причал.
– Ну что ж… – Флакк задумался. – Вы определили по коду корабля его экипаж и дату вылета с базы?
Назон поглядел на голограмму искина.
– Они покинули базу три года назад. Два года с ними не было связи. Экипаж – десять человек… Задача – исследование спутников пятой планеты на предмет колонизации.
– Значит, они все-таки вернулись, – покачал головой Флакк. – Возможно, кто-то в самом деле жив.
– Тебе не нравится эта затея? – спросил Друз у Флакка. – Но ведь кто-то должен обследовать корыто. Вдруг люди в анабиозе? Кроме нас, никто не пойдет. Если есть хотя бы один шанс из тысячи, мы должны идти.
– По-моему, должны идти служащие станции, – заметил Флакк. – Мы здесь случайно.
– Я связался с таможенниками, так они велели убираться мне в Тартар и даже дальше.
– Дальше – это куда? – спросил Флакк.
Он уже облачился в скафандр для открытого космоса, только шлем еще держал в руках. Марк, смутно помнивший, как обращались со скафандром его отец и дед, первым делом проверил запас воздуха и работу заплечного ранца.
– Не бери этот скафандр, он слишком неудобный, – буркнул Друз, бросив мимоходом взгляд на «доспехи» Марка. – У него повышенная защита. Ты выдохнешься через пять минут после того как в него залезешь.
– Ты рассуждаешь, как плебей… – вдруг сказал Марк.
Он и сам не ожидал от себя подобного ответа. Но выбор свой изменять не стал. Опыт отца и деда подсказал ему взять именно этот скафандр. Спору нет, за Друзом новейшие знания, но в генетической памяти Марка есть нечто куда более важное, чем передовые технологии, наблюдательность и знание теории.
– Ну что ж, залезай в этот утиль, – уступил Друз. – Только учти, я тебя назад на себе не потащу, будешь сам добираться. Где биодатчики? Каждому пристегнуть к поясу пневмопистолет. Прихватите бластеры. Может, за два года экипаж спятил, и они откроют огонь, едва мы вскроем люки.
Друз изображал из себя крутого космического волка. Флакк не препятствовал. Марк тем более решил молчать.
До дальнего, десятого причала они ехали в капсуле наружного лифта – хрупкая скорлупка, висящая на длиннющей консоли над причалом. Тонкие стенки, внутри четыре сиденья, снаружи слабосильный движок. Пока звездолет наплывал, заслоняя обзор, друзья молчали, разглядывая подозрительную махину. Вот вмятина на обшивке. Но это может быть след, оставленный мелким метеоритом, пробившим силовое поле корабля. На первый взгляд обшивка не повреждена. А вон там бронеплиты из белых сделались грязно-рыжими. Что это? Воздействие какой среды? Все иллюминаторы корабля задраены. И потому кажется, что чудовище дремлет. Закрытые иллюминаторы – тоже симптом.