– Почему же чушь? – язвительно заметил Флакк. – Ночью Марк пытался доказать мне, что именно князь убил свою жену. Правда, причина убийства у него была другая.
– Не может быть…
– Я лишь сказал, что отношения молодой пары не были безмятежными. Князь вполне мог убить Эмми… Во всяком случае, я это не исключаю. – Марку все больше и больше не нравилась такая версия. Но пока никакой другой не подворачивалось.
– Кстати, мне даже не понадобилась помощь Друза, чтобы проверить расходы князя и его жены, – сказал Флакк. – Благодаря твоему статусу следователя я получил доступ к финансовому архиву князя.
– И что?
Флакк помолчал.
– Во-первых, деньги они тратили, не скупясь. Покупки делали самые экзотичные. Украшения, картины, скульптуры. Деревянный паркет – копия того, что украшает усадьбу князя Андрея на Китеже. За исключением неронейского кедра, который весь уже извели. Но вот что мне удалось обнаружить. Князь обращался в платный роддом. Знаешь, что это такое? – Марк пожал плечами. – Непременный атрибут каждой лацийской колонии. Здешнее заведение содержит некто Василид. Судя по всему, еще тот проходимец. Кроме обычного принятия родов, он оказывает весьма специфические услуги. К нему на Психею приезжают патрицианки рожать своих незаконных детей, которые не должны обладать генетической памятью. Зародыши обычно извлекаются на двенадцатой неделе и доращиваются в искусственных матках. Итак, этот Василид получил миллион кредитов от князя Сергея в оплату за свои труды. Причем единовременно. Как ты сам понимаешь, миллион не платят просто так.
– Получается, они с Эмми избавились от ребенка и отдали его в клинику Василида…
Флакк зло оскалился:
– Не удивлюсь, если так…
– Но зачем? Они же были женаты… Их ребенок и так не обладал памятью… – Марк растерялся. «Голос предков» молчал. Похоже, эта загадка оказалась им не по зубам.
– Не знаю, Марк, – отвечал Флакк. – Думал, у тебя появится какая-то версия.
– Нет, пока версий нет. Единственный выход: наведаться в клинику Василида.
«Неужели они так ненавидели друг друга, что решили отказаться от ребенка?» – подумал Марк.
– Чудесный флайер, просто игрушка! – воскликнул Никола, останавливая гостей в вестибюле. – Но лучше оставьте его здесь. В местном климате такая летучка мгновенно испортится. Хотите, отвезу вас в город на нашей машине. Она приспособлена к Психее. А то вы свою красавицу погубите через три-четыре полета. Я кое-что понимаю в летучках, поверьте мне.
– Ты умеешь обращаться с флайером?
– Я все время возил княгиню. А она, как вы помните, сама была пилотом…
– Ладно, доверимся малышу, – уступил Флакк.
Друзья вышли из дома.
– Ты говорил: она тоскует по небу, – усмехнулся Флакк. – Ничего себе тоска – даже на флайере сама не летала.
– Я не говорю, что эта версия правильная, – буркнул Марк.
– На самом деле девяносто девять женщин из ста боятся машин. Почти так же, как невинные девицы – мужчин, – хмыкнул Друз.
– Вот наш флайер, – Никола указал на летучую машину с потемневшей от лучей Купидона крышей.
– Старое корыто, – презрительно выпятил губы Друз. – Ты нас угробишь.
– Прекрасная машина, – горячо возразил Никола. – Маневренность отличная. До города домчу мгновенно. Но… – он покосился на красавицу с «Клелии». – Но ваша малышка наверняка резвее…
– Наверняка, – подтвердил Флакк. – К тому же она способна выходить в космос. Ненадолго, правда, но способна.
– Ментальный контакт с управляющим компом? – с придыханием спросил Никола.
– Именно.
– Давайте полетим на ней. Я вас домчу мгновенно.
Друзья переглянулись. Мальчишка не дышал.
– А как же вредное воздействие климата, о котором ты сам предупреждал?
– Мы не полетим в пустыню, мы отправимся в город, – взгляд Николы сделался совершенно собачьим.
– Ладно, – милостиво кивнул Флакк. – Но учти: если ты начнешь чудить, я возьму управление на себя.
– Клянусь Купидоном, не подведу… – в глазах Николы блеснули слезы.
Друзья забрались во флайер.
Никола выбрал программу полета и откинулся в кресле. Тонкие пальцы его замерли на рукояти управления, а сам он застыл, откинув голову и закрыв глаза.
Флайер стал подниматься. Он шел вверх плавно, по параболе, ровный шум нагнетателей ни разу не перешел с басовитого негромкого гула на визг форсированного режима.
Слева мелькнули зеленые квадраты – быстро растущий, посаженный год назад сад. Там хорошо… Там пахнет зеленью. Там будут вызревать абрикосы… Настоящие.
– Высота сто двадцать… – сказал Никола.
Маршевые двигатели всхлипнули, переходя на новый режим. Черепичная крыша усадьбы исчезла. Промелькнули крыши поселка и тут же пропали. Марк откинулся в кресле, ощущая всем телом, как машина рвется вперед.
– Что может быть лучше полета? А? – спросил Никола, блаженно улыбаясь.
– Не знаю, – отозвался Марк. – Я летал лишь однажды… то есть сам пилотировал… Но мне нравится… Я помню, как летали на истребителях мой дед и мой отец.
– Не отвлекай его, – посоветовал Флакк.
– Не страшно… – улыбнулся Никола. Глаза его были по-прежнему закрыты. – Я могу… говорить и управлять. Это не трудно. А вы летали, трибун Флакк?
– Я – трибун космических легионеров. Пилотировать истребитель мне приходилось.
– Почему вы не стали пилотом? – спросил Никола, все так же сидя с закрытыми глазами и улыбаясь. – Ведь ваш отец командовал «Сципионом». Или эта должность предназначалась Эмилии? До ее брака…
Флакк ничего не ответил.
«Ведь, правда… Эмми вполне могла…. – подумал Марк. – Неужели княгиня Эмилия рассказала Николе о своих планах?.. Вернее, неосуществленных планах… Получается, ради Сергея она отказалась от „Сципиона“…»
Они уже миновали владения князя Сергея и пролетели над полосой чахлых посадок. Пальмы, завезенные с Земли, пока приживались плохо. Потом шли склады, какие-то мастерские, пустыри и, наконец, поля, засаженные съедобными кактусами.
– На старом космодроме высаживались челноки со «Сципиона», потому что сам «Сципион» не мог опуститься на планету. Он висел на орбите, и с него метеоритным дождем сыпались мелкие корабли, – сказал Флакк. – У меня такое чувство, будто я только что спустился со «Сципиона» на командном челноке.
– «Неплохо прогреть старые косточки после того, как столько лет мерз в летающей крепости…» – прошептал Никола.
– Откуда ты знаешь, что сказал мой отец, высадившись на Психею? – мгновенно повернулся к нему Флакк.
– Княгиня Эмилия Валерьевна… она любила повторять эти слова.
Флакк нахмурился. Ему было неприятно, что семейное предание сделалось предметом провинциального анекдотца. Если Эмилия поведала семейное предание какому-то мальчишке-секретарю, то кто может поручиться, что она не рассказала всего остального любимому мужу?
«Слишком много версий, – шептал Марку доверительный голос. – Не выбрать ни одной».
Они уже подлетали к городу. Пестрая мозаика крыш, над ними пузыри автономных домусов, ажурные лесенки переходов. «Обычный колониальный город, – подсказал все тот же голос. – Я видел таких десятки».
Эрос-III… все города на Психее носили название «Эрос». Этот городок основали третьим по счету. Но многие Эросы его давно переросли.
Флайер с «Клелии» сел на бетонированном поле в городской черте. Крыша кабины поднялась. Тут же искусственная прохлада улетучилась, в лицо ударила жаркая волна. Купидон палил немилосердно, и небольшой городок, выросший вокруг космопорта, изнывал от жары. Стены домов, сложенные из плит местного сероватого камня и прозрачного пластика, дышали зноем. Немногочисленные фонтаны источали тонкие струйки горячей воды. Падая на раскаленные камни, вода почти сразу испарялась. Несколько пыльных пальм напоминали жерди, на которые вывесили проветриться грязное белье. Целый выводок белых лохматых собак расположился возле фонтана, вывалив длинные языки. Зеленый цвет отсутствовал напрочь. Голубой лишь угадывался. Небо казалось пепельным, а диск, висящий в небе, – красным.
Флайер оставили на площадке, в город Марк и его друзья отправились пешком. От места посадки до любой точки Эроса-III можно добраться за полчаса. Никола, указывавший дорогу, заслонялся от ярких лучей белым зонтом, похожим на шляпку огромного гриба. Почти у всех местных имелись такие зонты. Управляющий чип держал блюдце тени как раз над головой идущего.
– Ненавижу жару… – признался Никола. – Люблю, когда дождь… Но дожди в этой зоне Психеи редкость. Особенно летом. А сейчас вот-вот начнется лето. Ненавижу лето…
Все поглядели на сбившиеся возле горизонта оловянного цвета тучи. Они висели неподвижно, готовые разродиться грозой.
– Дождя не будет, – вздохнул Никола. – Тучи могут собираться несколько недель и даже месяцев. Обычно метеослужба, решив, что засуху пора прекратить, гонит стада туч в намеченный район. Но сейчас, похоже, такой час не наступил.
– А я обожаю жару, – засмеялся Друз и, запрокинув голову, подставил лицо лучам. Темные очки защищали глаза. – Надо будет немного позагорать. А то Лери смуглее меня. Я слишком долго служил на «Сципионе».
– Вон клиника Василида, – указал на массивное здание Никола. – Я туда не пойду. Подожду вас на стоянке флайеров. Желаю вам удачи, господа.
Он как-то странно ухмыльнулся. Глумливо. Видимо, решил, что кто-то из них троих хочет прибегнуть к услугам Василида.
«Тем лучше», – подумал Марк.
Здание клиники было построено из сероватого камня, как и многие дома вокруг, окна – из дымчатого пластика, двери облицованы псевдометаллом, отчего напоминали старинные ворота замка. Над дверьми сверкала золотая голограмма с изображением какого-то хитрого знака. Ничего подобного ни в одной геральдике предки Марка не встречали. Двери отворились сами собой, и гости оказались в просторном вестибюле с матовыми стенами. Гостям в лицо ударила струя прохладного воздуха. Занавески на окнах почти не пропускали свет, и в холле царил полумрак.
Администратор, сухощавый, чернокожий, в белом костюме, лениво касался длинными темными пальцами управляющей голограммы компа. Голограмма поворачивалась. Мелькали картинки.
– По какому делу вы пожаловали в клинику Василида? – поинтересовался администратор не слишком любезно.
– Я – Марк Валерий Корвин. Мне и моим друзьям необходима встреча с Василидом по личному делу.
Об истинной причине визита Марк решил пока умолчать.
Небольшая пауза. Администратор по-прежнему касался пальцами голограммы, будто играл. Вопросов не задавал. Видимо, здесь никому не задавали лишних вопросов.
Наконец последовал ответ:
– Василид примет вас в саду. Оружие оставьте в сейфе. Код наберете сами. – Администратор кивнул в дальний угол вестибюля. – Через двери с оружием не пройдете.
После того как трое друзей разоружились, часть матовой стены отодвинулась, гости прошли в небольшой холл, совершенно безлюдный, облицованный темными панелями. Узкие полосы зеркал, вставленные между панелями, сверкали, как стальные клинки, – внезапно и угрожающе. В конце холла одна из дверей была открыта. И судя по яркому свету, что лился оттуда, она вела в перистиль.
– Мне здесь не нравится, – признался Друз. – Ни за что бы не отправил жену рожать в эту клинику.
– Я сомневаюсь, что кто-нибудь в силах куда-нибудь отправить Лери, – отозвался Флакк.
Кажется, уже никто не сомневался, что женой Друза станет Лери. Либо Лери, либо никто…
Перистиль клиники не походил на обычные внутренние садики лацийских домов. Во-первых, здесь не было ни бассейна с фонтаном, ни деревьев, или хотя бы цветов в вазах, во-вторых, сюда не выходило ни одно окно. Это был глухой внутренний двор, облицованный серым камнем, сейчас раскаленный солнцем чуть ли не докрасна. В центре стояли три каменные скамьи. Чтобы сидеть на них, приготовили надувные подушки.
Василид уже ждал в перистиле. Примерно таким Марк его и представлял: розоволицый полноватый мужчина лет сорока с черными курчавыми волосами и черной же коротко постриженной бородкой. Круглое лицо, нос картофелиной – похоже, самой разной крови в этом человеке было намешано немало.
– Я всегда принимаю незваных гостей только здесь, – сообщил Василид. – Чтобы ненароком какой-нибудь шустрый тип не залез ко мне в комп и не скачал оттуда то, что ему знать не положено. Так что не обижайтесь на скромность обстановки: мое дело требует осмотрительности. Кстати, кто из вас троих Марк Корвин? Ты, я угадал? – Василид фамильярно ткнул пальцем в Марка и расхохотался. – Не похож на отца. Все потому, что вырос среди рабов. Патриций, выросший среди рабов, – это совершенно уникально… Это экспонат для моей выставки, клянусь Купидоном! Вы видели мои экспонаты в боковой галерее?
– Я не собираюсь принимать участие в вашей выставке, – отрезал Корвин. – Лучше перейдем к делу.
– Да, многие господа с Лация являются сюда, гордо задрав носы. Нашкодившие плебеи и блядствующие аристократки. Дамочки высокомерно цедят слова и глядят сверху вниз. А потом я залезаю им в вагину и выковыриваю из их маток нерожденных ублюдков. Вот и все мои дела. Ваши, я полагаю, того же сорта. У одного из вас есть красотка, которая хочет избавиться от младенчика, не так ли? Ну, так кто? Кто из вас обрюхатил патрицианочку?
– Мне необходима ваша помощь, – сообщил неожиданно Флакк, видя, что Марк совершенно растерян. – Старшая сестра этого юноши ждет ребенка. Сейчас она на Неронии, но как только мы договоримся, она тотчас прилетит через нуль-портал.
– Отлично! – Василид хмыкнул. – Итак, девица хочет сделать аборт. Что еще?
– Аборт, помещение зародыша в искусственную матку, затем малыш должен быть выращен и передан вот этому человеку. – Флакк кивком указал на Друза. – Полная конфиденциальность.
– Полагаю, этот парень и есть отец ребенка, – сказал Василид. – Ну что ж, пойдем со мной, папаша. Обсудим детали. И сумму, которую ты выложишь за своего гибрида. Кажется, так вы называете ублюдков на Лации?
Василид поднялся и торжествующе глянул на трибуна:
– Вас бы, Флакк, я ни за что не пригласил внутрь. Я знаю, на что вы способны. Поэтому, пока мы говорим со счастливым любовничком, вас постерегут мои молодцы. – Он коснулся узора на контактном браслете.
Сразу же явились два охранника в черных блестящих комбинезонах. Широченные плечи, тонкие талии, перетянутые вычурными кожаными ремнями с металлическими бляхами. Весь их вид сразу наталкивал на мысль о биокоррекции. У каждого на поясе в автоматической кобуре висел парализатор.
– Мои гости подождут своего друга здесь, – Василид явно выделили последнее слово.
Друз встал. Повел плечами, как борец перед схваткой. Удалился вместе с хозяином. Корвину и Флакку оставалось только ждать в не самой комфортной обстановке. Казалось, камень вот-вот начнет плавиться от жары… Судя по тому, как хорошо чувствовали себя охранники, их комбинезоны были снабжены охладительными системами. Марк и Флакк также надели рубашки с охладителями, но в здешнем климате этого оказалось маловато.
«Китеж – планета с куда более умеренным климатом, – думал Марк. – Да и Лаций не так жарок по сравнению с Психеей. А ведь сейчас еще только весна. Почему Эмми с мужем поселилась на Психее, в зоне пустынь? В северных лесах можно подыскать куда более приятный, тенистый уголок. Неужели она любила эту собачью жару?»
Время тянулось медленно. Друз все не возвращался.
«О чем только они там беседуют?» – поражался Марк.
И Друз вернулся. Сначала распахнулась дверь, за ней что-то мелькнуло, затем на каменные плиты выпал еще один охранник. Причем выпал так удачно, что сбил своего собрата с ног. Следом выпрыгнул Друз. Напрасно охранник пытался подняться: башмаки центуриона прошлись по всем болевым точкам его организма. Досталось и тому, что оказался снизу. После первого же удара ему расхотелось хвататься за кобуру. Флакк среагировал мгновенно: не стал выяснять, что происходит, а угостил стоявшего рядом с ним здоровяка ударом локтя в лицо. Каков этот удар, Марк знал отлично. Парализатор успел выпрыгнуть из кобуры Василидова «пса». Но почему-то очутился в ладони Флакка. А охранник уже лежал на раскаленных плитах двора лицом вниз.