— Как это убрать? — шепотом нервничала я, водя рукой по зеркалу и выискивая глазами ответ на свой вопрос. — Капец-капец-капец!
— Вы слышите ее голос! Ее голос несет любовь! Новая молитва, которую мы должны повторять каждый день. Молитва, в которой кроется вся любовь. «Ёптить! Капец-капец-капец!». Вдумайтесь в каждое слово! Ёптить — это любовь, которая поражает с первого взгляда. Капец — это последующее развитие отношений! Какой глубокий смысл несет ее молитва, которую мы должны повторять неустанно, чтобы умилостивить ее! — торжественно произнесла старуха, поднимая руки вверх. Ей на лицо падал свет и лепестки, пока девушки сидели с открытыми ртами и смотрели на нее. — Ёптить! Капец! Капец! Капец!
— Ёптить! Капец-капец-капец! — в едином экзальтированном порыве закричали они, поднимая руки вслед за старшей жрицей.
Я дотронулась до какого красного огонька, и картинка погасла, заставляя меня выдохнуть с облегчением. Сердце в груди колотилось, а я все еще пыталась прийти в себя и понять, что здесь вообще происходит!
— Количество верующих составляет тридцать человек! — сообщило зеркало, а я ткнула в него пальцем, не желая слушать, откуда взялись еще два человека, которые в меня внезапно поверили. Зеркало снова помутнело, подернулось серой поволокой, а оттуда послышался женский голос: «Помоги мне богиня, подари мне любовь! Высокого, стройного, зеленоглазого, богатого, умного, смелого, храброго…
От греха подальше, я отошла от зеркала и осмотрелась вокруг. Мой взгляд упал на листок, прибитый шпилькой к стене.
— … чтобы любил меня, чтобы я любила его, чтобы у нас было трое деток, чтобы не был скуп, чтобы осыпал меня подарками… — перечисляло зеркало женским голосом, преисполненным надежды.
Листок был стареньким, исписанный странным почерком. И буквы были какие-то непонятные. Я присмотрелась, видя, как они расплываются и становятся знакомыми: «Правила богини. Правило первое. Никому не говорить, что ты — богиня! Правило второе. Если в тебя перестанут верить, ты умрешь. Правило третье. Ты не имеешь права применять силу для того, чтобы в тебя влюбились. Правило четвертое. Твоя сила растет в зависимости от того, сколько людей в тебя верят. Правило пятое. Не нарушай четыре правила и делай что хочешь!».
— … чтобы на руках носил, не пил, не ругался, все мне прощал, был добр ко мне, уважал, — монотонный бубнеж, доносившийся из зеркала уже действовал мне на нервы. В груде мусора валялись какие-то книги в пестрых обложках. Буквы расплывались и превращались в знакомые. На обложках книг в позах очень многообещающих располагались полуголый парочки, страстно лобзаясь и закатывая глаза от нахлынувшего экстаза.
Я осмотрелась по сторонам, подняла одну из книг и открыла ее на первой попавшейся странице с закладкой.
«Дик снял трусы и подошел к ней, держа свое орудие наперевес. Марта была не готова к такому повороту событий, но Дик вбежал в нее с разбега, вгрызаясь зубами в ее ухо. Стоило ему только пососать ее мочку, как Марта растаяла и обняла его могучие плечи, готовая отдаться со всей страстью на милость победителя. Дик рычал, стонал, и звериная старость одолевала его. Нежные девичьи груди Марты ритмично колыхались на весу…».
Я прокашлялась, пытаясь понять для чего это здесь? «Ты куда разбежался?», — спросила бы я на месте Марты, понимая, что ее ждет незабываемая ночь любви. Мужик, берущий разбег для столь важного мероприятия, начинал мне нравиться своей ответственностью. Не знаю, как она, но я бы в последний момент, глядя на мужика с орудием наперевес, резко отошла бы в сторону. А потом долго смотрела, как он гладит раненного об стену бойца. Или заколачивает дырку в стене. Тут все от мужика зависит!
А вот, глядя на звериную старость, Марте следовало бы задуматься. «Это был лучший мужчина в моей жизни!», — роняя скупую слезу Марта, хороня мужичка — хомячка.
Заинтригованная столь внезапным просветлением, я взяла следующую книжку, на обложке которой слились в экстазе два потных полуголых разнополых тела. Половина мужской груди была почему-то выбрита, а другая напоминала махровый коврик для ванной. Книга открылась на первой попавшейся странице, с замусоленным уголком. «Эдуард был неумолим! Он вошел в нее, как входит победитель в осажденную крепость! Он повернул к ней лицо, но тело развернулось в другую сторону! Бедняжка все еще пыталась вырвать и убежать, уверяя, что невинна, как майская роза. Джейн выворачивалась, но Эдуард целовал то ее колено, то живот, то спину, то затылок, ненасытно впиваясь в ее губы. — О, нет Эдуард! Я все еще девственница! — кричала она, пока у нее был занят рот. Эдуард упал на колено, но Джейн отшатнулась оторвав свою руку. — Будь моей женой! — заорал Эдуард, побежав за нею на коленях по лестнице резвым жеребцом…»
Я проморгалась, пытаясь понять, чем именно кричала Джейн, если у нее был занят рот, и на секундочку представила, как мужик резво бежит за девушкой на коленях. Прямо не бежит, а скачет. Только вот интересно, галопом или аллюром?
Еще одна книга была раскрыта и валялась обложкой вверх, на которой хлипкий мужичок нес красавицу в сторону зрителя. На лице мужика читалось: «Не понравилась, дайте другую!». Ну-ка, а что у нас здесь?
«Чарльз бросил Мэри на кровать, а она глухо застонала. Он лег сверху, слыша, как она страстно стонет на полу! — Тебе хорошо? — спросил Чарльз, глядя в ее побледневшие глаза и в открытый рот!».
Недолет, перелет, недолет! По своим артиллерия бьет! С криком «Па-а-аберегись!», некий Чарльз бросает свою Мэри, но не добрасывает до кровати. А потом, еще главное, интересуется, глядя на ее ушибленный попинс, хорошо ли ей? Но меня почему-то больше интригует, что он хотел найти у нее во рту? Какие признаки страсти таинственный Чарльз хотел там разглядеть? Воображение, успокойся, не надо так со мной! "Ты что ела? Открой рот пошире!" — заглядывает любопытный мужик, пристально прищуриваясь. "Ой, а у тебя там кариес!", — замечает он с профессиональным интересом, не забывая при этом заниматься процессом.
«Он достал своего змея. Змей обрадовался новой норке и тут же юркнул в нее! Его змей любил теплые и просторные норки, в которых до него еще никто не побывал! — Ты еще здесь? — томно прошептал он, целуя ее живот!»
Нет, не здесь, дорогой акробат. Ушла в другую комнату. Погоди немного, сейчас вернусь! Пять минут! Сейчас попью водички и снова приду!
Я деликатно положила книгу на место, глядя на скривившуюся, как при остром приступе аппендицита, даму на обложке в объятиях мелкого, но очень страстного кавалера.
Может, прибраться? А то тут такой бардак! Так понимаю, что здесь я живу.
— … чтобы был верным и никогда не изменял, чтобы не гулял с дружками, не заглядывал под юбки, — перечисляло зеркало, пока я пыталась хоть немного разложить вещи.
Я с любопытством рассматривала какую-то розовую ткань, которая валялась под книгами, а по полу забарабанили, слетевшие с нее бусины. Чего тут только нет!
— … и чтобы там была родинка! — закончило зеркало женским голосом. Послышался тяжкий вздох. — Я очень прошу тебя, богиня! Пошли такого мужика!
Послать-то я пошлю, но не факт, что дойдет. Знаешь, сколько на такого кандидаток налетит! Я вытащила пыльную подушечку с сердечком, еще одну книгу, где мужик-осьминог пытался что-то сделать с похотливой русалкой, пластинчатый браслет у которого не хватало нескольких камней. Что это? Откуда здесь весь этот хлам?
— Молю тебя, о, великая богиня! Милости твоей прошу! — не умолкало зеркало, а я подошла к нему и ткнула пальцем в какую-то розовую штуку, в надежде, что оно заткнется.
— Все! Голова болит! — отмахнулась я, но тут же услышала «Вы услышали молитву!».
— И что? — удивилась я, вытаскивая еще одну пыльную книгу с закладкой «Мой любимый женатик». Ничего, книги я потом почитаю. Надо бы все здесь разложить. Кстати, а где здесь туалет? Или богини делают это радугой? Я заприметила маленькую дверь, которую со скрипом приоткрыла. Отлично! На полу валялись какие-то банки-склянки, в раковине просыпаны какие-то блестки, а в одной из коробочек застыл плевок крема, пахнущий розами.
Я осторожным голубем застыла над журчащей чашей, тревожно осматриваясь на предмет мужиков, которые любят брать большой разбег, пользуясь спущенными женскими трусами.
— О, дорогая богиня, — слышалось взволнованный голос просительницы за дверью. — Я всегда верила в вас! Я с детства верила в вас! Теперь я буду молиться вам и днем, и ночью, только бы мое желание сбылось!
— Давайте, вы не будете мне угрожать! — тихо простонала я, чувствуя, как гудит ничего не соображающая голова.
— Вы услышали молитву и должны сообщить об этом! Она ждет ответа! Говорите! — послышался голос зеркала из комнаты, пока я пыталась перебраться через завал. Я запуталась ногой в ткани, пытаясь ее стряхнуть, поскользнулась на бусинках, проехала пару метров и с грохотом приземлилась на спину.
— Да чтоб тебя! — простонала я, понимая, что лежу посреди комнаты, раскинув руки и тихо постанываю. Локоть гудел, копчик отваливался, а голова кружилась от внезапного потрясения.
— Вы меня услышали, богиня! — обрадовался голос, а я честно собиралась помирать, нервно сглатывая. Либо я, либо эти мерзкие обои в сердечко… — Не молчите, богиня! Умоляю вас! Дайте мне знак, что мое желание сбудется!
Я пыталась подняться, потирая ушибленный локоть и спину и мысленно выгуливая весь нецензурный словарный запас на поводке строгой морали.
— Все хорошо, — елейным голосом ответила я, проверяя со скрипом зубов, не отвалился ли гудящий локоть. — Не переживайте!
— Спасибо! Я буду молиться вам день и ночь, пока не получу то, о чем просила! — обрадовался женский голос, восторженно шмыгнув носом. — Примите мои скромные дары!
— Принимаю! — не глядя кивнула я, разминая локоть и тряся онемевшей рукой.
Я только-только села, отталкивая ногой груду хлама, как тут же получила леща от огромного леща, брошенного мне из зеркала. Пока я отходила от первого удара судьбы, отодвигая подальше еще живую рыбу с серебристой чешуей, мне на голову приземлилась шкатулка, заставив мир перед глазами на секунду потемнеть.
— Но это еще не все! — нервничал женский голос, пока я потирала ушибленную макушку, сумрачно глядя на пустую, некогда красивую шкатулку, с предварительно отковырянными камнями. Что-то мне подсказывало, что нужно отползти в сторону, и я ползла, с ужасом поглядывая в сторону зеркальной глади.
— Ваш любимый цветок! — восторженно произнес женский голос, а в меня полетел горшок с какой-то цветущей колючкой, заставив меня резко окопаться за грудой хлама, переводя дух.
Через мгновенье послышалось мычание, я выглянула, видя коровью морду, которая упорно пытается пролезть ко мне. Кто-то усиленно заталкивал ее в мой бардак.
— Все, спасибо, — занервничала я, выбираясь из своего убежища и пытаясь вернуть корову обратно. — Первых даров было вполне достаточно! Корову можете оставить себе!
— Му-у-у! — обиженно мычала буренка, глядя на меня круглыми глазами просветленного, видевшего богиню. — Му-у-у!
Еле-еле мне удалось запихать ее обратно, чтобы сползти вниз по стене, чувствуя, как у меня дергается глаз и трясутся руки.
— Ой, богиня не приняла дар! — захныкал женский голос, но тут же воспрянул духом. — Как же так? Богиня не приняла мой дар! Она гневается на меня! Простите, богиня! Я вас умоляю!
Я отвернулась, тяжело дыша, ногами пытаясь раздвинуть груду раздражающего мусора, а через мгновенье подозрительной тишины почувствовала, как в глазах все темнеет от удара по темечку.
— Этот камень всегда приносил мне удачу! Возьмите его! Только не гневайтесь! — последнее, что я слышала, перед тем, как рухнуть вниз.
С трудом разлепив глаза, я поднялась, чувствуя на голове огромную шишку. Неподалеку валялся массивный булыжник, который теперь должен приносить удачу мне.
— Дорогая богиня, число верующих в вас критически низкое, — голосом, словно уже прощается со мной, заметило зеркало. — Вы снова обещаете и не выполняете обещаний?
— Что значит «снова»? — удивилась я, прикасаясь к зеркалу и потирая шишку. — Хорошо, найди мне того, кто нужен!
— Не могу! Вам нужно самой задавать параметры! — возразило зеркало, пока я тяжело выдыхала и трясла головой.
— Хорошо! Покажи мне всех брюнетов с зелеными глазами! — приказала я, глядя как мне выстраивается огромный список имен, проматываясь вниз еще на пару километров. — Хорошо, оставь тех, кто не женат!
Список подсократился, пока я смотрела на сверкающие имена, которые не говорили мне ровным счетом ничего.
— Хорошо, оставь только высоких! — сопела я, глядя, как список сокращается. — И тех, кто не пьет!
Осталось имен сорок, которые полностью уместились в зеркале.
— А теперь, — я закусила губу, вспоминая все требования. — Оставь тех, у кого есть родинка в нужном месте и богатых!
— По вашему запросу ничего не найдено! — сообщило зеркало, а я тут же потребовала вернуть все обратно. Я ткнула в первое имя, глядя на красавца — брюнета в дорогой одежде! Над головой у него была надпись: «Занято!!!»
— Он уже влюблен! — строго сообщило зеркало, пока я любовалась красивым профилем. — И даже помолвлен! У него через четыре дня свадьба!
Я тыкала все имена подряд, проверяя каждого, и тут увидела очень достойного кандидата! И красив, небеден, выглядит солидно, не занят!
— Его! — обрадовалась я, а передо мной в зеркале развернулась огромная карта мира, на которой четко обозначились две точки в разных концах какой-то необъятной империи.
— Между ними пять тысяч лиг!!! — реально обалдело зеркало, показывая предполагаемый маршрут. — Это двадцать дней пути!!! Давайте поищем кого-то поближе!!!
— Ничего, молодой, дойдет! — обиженно вздохнула я, критично разглядывая кандидата, который о чем-то спорил с каким-то кивающим стариком. — Так, осталось его послать! Как это сделать?
Я вошла в раж, глядя на то, как мужик, еще не осознавая того, что в ближайшее время потопает на другой конец страны, спокойно отдает какие-то указания слугам.
— И как мне его послать? — спросила я у зеркала, глядя, как мужик укладывается спать в большую роскошную кровать.
— Явитесь к нему во сне, и скажите, куда ему нужно идти и зачем! Перед тем, как пронзить его сердце любовью, он должен увидеть объект любви! — посоветовало зеркало. — Подумайте, ему придется идти за любовью на край света! Пройти через мерзлые земли… Ой! Вас опять вызывают.
Послышался знакомый надоедливый голос: «Богиня, я, конечно, не хочу усомниться в вашей силе, но пять минут прошло, а его нет! Где мой красавец? Где он?».
— Да подожди ты! Через двадцать дней твой мужик будет в вашем городе! — возмутилась я, а зеркало тут же притихло. Мой живот издавал звуки умирающего дракона.
— Он уснул! Можете попробовать явиться к нему во сне! У вас должно хватить сил! Пока в вас еще немного, но верят, вы можете посещать сны людей! Но, я бы на вашем месте бы, не стал его посылать. Ему придется пройти через Ветреный перевал, через Мерзлые Земли, полные опасностей… — произнесло зеркало.
— Отлично! — согласилась я, в надежде, что от меня отвяжутся. — Зеркало! Покажи мне весь его путь!
Через минуту я стояла в розовом тумане чужого сна с целым списком вещей, которые могут пригодиться в столь долгом и опасном пути.
— Короче, мужик! — прокашлялась я, глядя на офигевшего героя, который потерялся в розовом тумане. — Смотри! Тебе срочно нужно в Стормгард! Ты меня понял? В Стормгард! Там тебя ждут! Смотри! Одеваешься теплее! Берешь с собой две палки…
— А для чего? — поинтересовалась жертва, блуждая в розовом тумане. — Кто вы?
— Не перебивай! Тебе же надо как-то по пути ходить в туалет? Там лес, волков много. Я проверила. Одну будешь вбивать в землю, а другой отбиваться! Берешь с собой топор! Мало ли? Дров нарубить, костер развести! В Мерзлых Землях в туалет ходить проще будет! — перечисляла я, сверяясь со списком. — Берешь с собой шкуры, меч… Что-то я тут написала, понять не могу! Да помолчи ты! Достал уже «кто вы»? Слушай дальше! Через двадцать дней ты должен быть в Стормгарде!