– Точное время, – попросила Немезида, и женский компьютерный голос тут же монотонно ответил:
– До начала рабочей смены один час двадцать две минуты.
Девушка отключила чип и вернула его в карман. Она с тоской посмотрела на горизонт. Немезида всегда надеялась, что где-то там совсем другая жизнь. Лучше, чем здесь. Она была уверена, что её ждёт нечто большее, чем адский труд в пекарне…
***
Немезиду разбудила хорошая встряска. Она открыла глаза и увидела склонившегося над ней незнакомого мужчину в тёмно-синей, почти чёрного цвета, форме с логотипом на предплечье и аббревиатурой на груди. Это был среднего роста брюнет лет тридцати пяти с маленькими карими глазами. Его коротко стриженые волосы торчали ёжиком, а чуть квадратный подбородок придавал твёрдости и уверенности.
– Прибыла! – он хитро улыбнулся и помог девушке подняться из капсулы.
Она огляделась. Просторное помещение, напоминающее предыдущую комнату для допросов. Тёмные стены, множество ламп по всему потолку. Помимо этого мужчины, рядом ещё пара вооружённых тюремщиков и медсестра. Немезиду усадили на стул и первым делом проверили состояние здоровья. Давление, пульс, сахар в крови и множество всего остального. На всё это понадобилось всего несколько минут, после чего медсестра утвердительно кивнула.
– Девушка в полном порядке, – сказала она тюремщикам и перевела взгляд на Немезиду. – Меня зовут Офелия, – с улыбкой добавила медсестра. – Мы с тобой ещё много раз встретимся.
Слова женщины не особо обнадёживали. Хоть и внешность была довольно располагающей: светлые волосы, серо-голубые глаза, милая улыбка и ласковый голос. На вид не больше тридцати. Немезида заметила отсутствие обручального кольца.
«Явно не замужем. Значит тоже из бедных», – мысленно определила она её статус.
После осмотра новенькую вывели в длинный узкий коридор и повели дальше. Следующим пунктом был душ. Одиночная плохо освещённая кабинка. Едва тёплая вода. Дурно пахнущее хозяйственное мыло. Грубая мочалка. Тщательно отмывшись от пота и засохшей крови, Немезида переоделась в выданный ей серый комбинезон и лёгкие белые кеды без шнурков. Она заплела тугую косу, но резинку у неё отобрали под предлогом – «не положено». Поэтому пришлось собрать эту косу в узел на затылке. Мокрые волосы легко поддались и надёжно закрепились.
– Я – Антон! – представился брюнет-тюремщик, надевая на руки девушки электронные наручники, запрограммированные взрываться при любой попытке избавиться от них. – Ты здесь надолго, поэтому запоминай всех по именам.
Теперь Немезида была готова отправиться туда, где должна провести ближайшие тринадцать лет. Долгое время они продолжали идти по узкому однообразному коридору, после чего дошли до лифта, который доставил осуждённую и охрану на нужный уровень. Третий, как успела заметить сама Немезида. Затем снова коридор, поворот, ещё один коридор, поворот, выход в огромный пустой ангар с широкими воротами. Несколько вооружённых громил-охранников.
– Заключённая Немезида Сальванто! – сообщил Антон, и один из постовых принялся вводить нужный код на настенном сенсорном экране. Проведённые манипуляции завершились звенящим писком и медленным отворением ворот, за которыми девушку ждала новая жизнь.
Длинный широкий коридор с множеством пронумерованных дверей. Электронные замки. Мигающие лампочки. Пикающие приборы. В остальном – мёртвая тишина. Полнейшая звукоизоляция. Немезида почувствовала, как начало закладывать уши. Она привыкла к постоянному шуму конвейеров и не представляла, как будет адаптироваться к новым условиям.
Антон остановил её перед дверью с номером 333 и хмыкнул:
– Надеюсь, это твоё счастливое число, – он достал из кармана электронный ключ, освободил девушку от наручников, потом ввёл код на сенсоре своего планшета, и замок на двери щёлкнул. – Отныне это твои апартаменты. Располагайся, – он открыл дверь и, когда девушка вошла внутрь, снова запер камеру.
Немезида оказалась в комнате с неожиданно шикарной обстановкой. Две широкие кровати с балдахинами, два кресла, высокий стеклянный стол, низкий журнальный столик, резные стулья, шкафы с подсветкой, ворсистые ковры. Из проигрывателя доносилась тихая музыка. Бурлил аквариум. Не тюремная камера, а скорее номер-люкс пятизвёздочного отеля с несколькими камерами видеонаблюдения.
Девушка нерешительно прошлась по просторной комнате и заглянула за прикрытую межкомнатную дверь. Вполне приличная до блеска чистая уборная. Над фарфоровой раковиной зеркало. Рядом на полочке зубная паста и щётка. Значит, кто-то здесь уже живёт.
Немезида заметила на одной из кроватей раскрытую книгу, поэтому решила, что эта постель занята. Сняла кеды и прилегла на соседнюю. Опустив балдахин и подмяв под себя подушку, девушка закрыла глаза и тяжело вздохнула.
Последнее, что она помнила из произошедшего в пекарне, – это как бросила хлеб под ноги директору. Потом – тишина, кромешная темнота и полный провал в памяти. Немезида всегда была робкой, неуверенной в себе и слабой. Она впервые осмелилась на столь дерзкий поступок, кинув хлеб под ноги начальнику. И просто не могла совершить эти страшные убийства.
«Меня подставили! – эта мысль никак не давала ей покоя. – Зачем? Почему я?». Разумного ответа на эти вопросы она не находила.
Вспомнив последнее утро, проведённое с семьей, Немезида не выдержала и тихонько заплакала. «Мамочка, папа, мои братишки… Я больше никогда их не увижу! Каким же ударом для них станет моё публичное признание! Будь проклята эта правительственная система! Будь проклят этот коррумпированный суд! Будьте прокляты все богачи мира, набивающие свои кошельки нашими слезами и кровью!».
Немезида не представляла, что ждёт её в этом странном месте. Она даже не догадывалась, насколько круто теперь изменилась её жизнь!
Глава 3. Соседка
Писк, сопровождающийся щелчком, заставил Немезиду прекратить плакать. Она приподняла голову и сквозь полупрозрачный балдахин пригляделась к входной двери. Двое охранников (один из них – Антон) ввели в камеру едва державшуюся на ногах низкорослую девушку в сером тюремном комбинезоне. Та буквально висела на их руках. Аккуратно уложив её в постель, тюремщики молча покинули камеру и снова заперли дверь.
Немезида неуверенно поднялась со своей кровати, приблизилась к девушке и склонилась над ней. Сокамерница была без сознания, но жива. Судя по измученному виду, девушке хорошо досталось. Нет, синяков и побоев Немезида не увидела. Но неестественная бледность лица и тёмные круги под глазами указывали на что-то нехорошее.
«Опыты над заключёнными, – с беспокойством вспомнила Немезида и вернулась в свою постель. – Куда же я попала? Что здесь творится? Надо подружиться с этой бедняжкой…».
***
Время в этом месте тянулось ещё дольше, нежели это было на пекарне. Впрочем, следить за его ходом позволяли разве что сенсорные часы, встроенные в стену. Ни единого окна. Полное отсутствие солнечного света. Похоже на заточение в подземном бункере.
В шесть часов вечера из скрытого в комнате динамика раздался компьютерный голос:
– Тридцать минут до ужина!
Коротышка зашевелилась и издала глухой стон. Недолго полежав, она села в кровати и уставилась на неспящую Немезиду своими круглыми карими глазками.
– Привет, соседка, – безрадостно произнесла девушка. – Я – Каллисто.
– Немезида, – робко ответила та и тоже села.
– Крутое имечко, – Каллисто пригладила свои короткие тёмные волосы и потёрла шею, разминая позвонки. – Нужно привести себя в норму перед ужином. Как я выгляжу? – голос девушки на удивление был спокойным и довольно бодрым.
– Стрёмно, – осмелилась заметить Немезида. – Тебе явно не хватает высплюсенья.
Каллисто ухмыльнулась и пошатывающейся походкой направилась в уборную.
– Твою ж мать! – выругалась она, взглянув на себя в зеркало. – Офелия сука! – девушка прильнула к отражению и стала внимательно вглядываться в свои глаза, потирая бледную кожу. – Я похожа на призрака.
Немезида замялась. Её распирало любопытство, но она никак не решалась спросить о том, что произошло с девушкой. Считала, что ещё слишком рано разговаривать на такие темы. Сначала нужно познакомиться поближе.
Каллисто умылась, причесалась и вернулась в комнату. Она быстро распахнула антресоль шкафа и вынула оттуда большой бумажный свёрток.
– Держи! – она бросила его на кровать новой сокамерницы. – Полотенце, расчёска, сменное тряпьё, туалетные принадлежности. Несмотря ни на что, ты всегда должна выглядеть на высоте! – Каллисто даже улыбнулась. – Иначе попадёшь на «Сотню».
– «Сотню»? – недоумённо переспросила Немезида.
Коротышка взглянула на часы, убедилась, что время в запасе ещё есть, и присела напротив новенькой. Её глазки загорелись подозрительным блеском, и она задумчиво посмотрела на девушку.
– В тюрьме порядка двух тысяч заключённых. Каждый понедельник для богатеньких гостей устраиваются публичные шоу. Коммерция в наше время проникла даже сюда. Участниками жестокой игры становятся ровно сто заключённых. Кто-то избирается методом жеребьёвки, но большинство за промахи. Неопрятный вид, вызывающее поведение, непослушание, опоздание… В общем, много всего. Пока будешь соблюдать дисциплину и соглашаться со всеми условиями, есть шанс не попасть на «Сотню».
– Чем опасна эта «Сотня»? – несмело поинтересовалась Немезида, чувствуя, как страх коварно пробирается в самое сердце.
– Пытками, – без колебаний ответила Каллисто. – Смертью. Запомни одно главное правило: здесь опасно абсолютно всё! Попытаешься схитрить – смерть, сбежать – смерть, украсть – смерть, опоздать – смерть. В тебя вживили микроскопический чип, запрограммированный убивать. Убивать долго и мучительно, расщепляя внутренние органы на атомы.
Девушке стало не по себе. В горле моментально пересохло. Жизнь перевернулась вверх дном, и Немезида вдруг поймала себя на мысли, что скучает по невыносимой работе в пекарне.
– Даже я для тебя опасна, – вдруг добавила коротышка. – Я убила шестнадцать человек. Перерезала глотки катаной. Раньше я была уверена, что меня подставили. Утверждала, что никогда в жизни меч в глаза не видела и не умела с ним обращаться. Но за те четыре года, что нахожусь здесь, начала подозревать, что вполне могла совершить эти убийства. ЗООПАРК меняет психику. Закаляет характер. Превращает в бесчувственного робота. Ты быстро ощутишь это на себе. Здесь содержатся психопаты всех мастей…
Немезида улавливала каждое слово Каллисто, но не могла согласиться. Просто предположила, что у девушки поехала крыша. Коротышка ненадолго задумалась, явно заметив недоверие в глазах собеседницы. После недолгой паузы она принялась рассказывать о себе.
Каллисто – двадцатипятилетняя девушка, имеющая греческие и итальянские корни. До осуждения работала кассиром в букмекерской конторе, именно там и «совершила» свои преступления, «убив» больше десятка удачливых клиентов. На свободе оставила пожилого отчима и младшую сестру. Больше внимания она уделила именно девочке, говоря о ней с ностальгической улыбкой. Но Немезиду интересовала информация о тюрьме, поэтому она не особо вникала в суть биографии новой знакомой, равнодушно кивая головой в знак своей причастности к диалогу.
Раздавшийся щелчок и писк – предвестники открывающейся двери – заставили Каллисто окончить свою исповедь. Она пристально посмотрела на Немезиду и на полном серьёзе сказала:
– Во время ужина старайся ни на кого не смотреть, не вступать в конфликты и выбирать слова для ответов, если они потребуются.
Девушку обуял страх.
– Может, притвориться глухонемой? – предложила она.
Каллисто саркастически рассмеялась и ответила:
– Все заключённые ЗООПАРКа – совершенно здоровые люди! Сюда не отправляют даже с плоскостопием, – она поднялась и зашагала к двери. – Идём! Нельзя опаздывать, – напомнила она.
Тогда Немезида поторопилась отправиться вслед за соседкой. Теперь коридор был оживлён множеством идущих в общую столовую девушек. Все двигались молча и послушно, а новенькая старалась следовать совету Каллисто и не смотреть на остальных. Однако она поднимала глаза, когда проходила мимо вооружённых часовых, несущих службу на своих постах.
По тусклому узкому коридору витал дух безысходности, давящий на сознание. Десятки длинных люминесцентных ламп, шедших чередой по потолку, серый металлический пол, бледно-жёлтая краска на металлических стенах. Немезида всё больше убеждалась, что тюрьма представляет собой подземный бункер.