– Как ты?
– Не знаю. У меня такого никогда не было. Это… это невероятно!
– Не так уж невероятно, как тебе сейчас кажется, – тихо рассмеялась Иветта, перебирая волосы девушки. – Сейчас ты просто опьянена первым чувством.
– Но раньше у меня все было по-другому, – совсем тихо проговорила Глория, уткнувшись в грудь верволчицы.
– Раньше… Просто тебе попадались неумелые и весьма эгоистичные любовники. Я уже говорила, что, в некотором смысле, это даже лучше.
– Я, правда, могла перекинуться?
– Не сегодня, так как перекидывалась совсем недавно, но в принципе да, могла. Контроль на пике оргазма – одно из самых сложных вещей, которые приходится постигать оборотню.
– Я же могла причинить тебе боль…
– Это вряд ли. Не забывай, я тоже оборотень. У меня достанет силы сдержать тебя или направить силу в нужное русо. Со временем ты научишься этому сама. Я помогу тебе.
– Ты такая замечательная!
– Ты тоже, родная.
– Но я хочу, чтобы тебе со мной было так же хорошо, как и мне с тобой. Я очень-очень этого хочу!
С этими словами Глория сначала совсем как щенок потерлась о грудь верволчицы, потом, чуть приподнявшись, нашла ее губы и поцеловала. Долгий, страстный поцелуй.
Девушка в очередной раз доказала Иветте свою страстность. Возможно, в некоторых вопросах ей еще не хватало опыта, и верволчица мягко направляла ее, но это с лихвой компенсировалось энтузиазмом и схватыванием всего на лету. Для первого раза выше всяких похвал. И, конечно, у них будут и другие разы.
Теперь уже ничто не могло заставить Иветту отстраниться от Глории. Совесть мирно спала. Верволчица поняла, что ошиблась, слишком долго старалась закрывать глаза на очевидные вещи. Но теперь они сделали выбор. Самостоятельно и осознанно, и более неважно, что подумают или скажут другие. Если, конечно, посмеют сказать.
Часть III
Глава 22.
– Теперь ты знаешь всю историю Глории, – Иветта отставила в сторону в очередной раз опустевшую чашку, четвертую за вечер, и подняла на меня глаза.
– Хорошо, что все кончилось хорошо, как бы там ни было, – банальность, но ничего более умного мне на данный момент в голову не пришло.
– Да. Но этот мерзавец, ее отец, замаячил на горизонте. Я не знаю, что ему может быть нужно. Просто не знаю. После стольких-то лет!
– Может, он понял свои ошибки и хочет исправиться?
– Ты сама в это веришь? – усмехнулась Иветта.
– Нет, – вздохнула я. – Мой опыт подсказывает, что такие люди не меняются.
– Вот и мой подсказывает то же.
– А он не мог сам стать оборотнем, и на этой почве…
– Я наводила справки, не похоже.
– Что ж, тогда я не знаю, что еще предположить… Но, главное, Глория по всем законам уже совершеннолетняя. Он не сможет никак на нее повлиять или принудить к чему-либо.
– Знаешь, одно это меня и утешает, – вздохнула Иветта, домывая чашку.
– А как сама Глория относится к этим звонкам?
– Она боится. Боится спустя столько лет. Собственного отца!
– Ну, он сделал для этого все возможное, – пожала я плечами. – Он даже ее ненависть заслужил.
– Глория его не ненавидит. Боится – да, но ненависти в ней нет. Возможно, где-то в глубине души она все еще считает такое отношение к себе заслуженным.
– Как ни прискорбно, но, скорее всего, так оно и есть.
– И это еще страшнее, – сокрушенно вздохнула Иветта.
– Родители могут быть страшнее врагов, так как мы связаны с ними кровными узами, от которых не избавиться никогда, – задумчиво проговорила я. – Мне кажется, для Глории же будет лучше, если она не будет оставаться в одиночестве ни на минуту.
– Да, это само собой.
– Если я буду нужна – ты только скажи.
– Я знаю, спасибо. На тебя всего можно положиться.
– Ну, я же твоя кайо, так и должно быть.
– Да, ты права. Возможно, я сама еще просто не привыкла к этому.
– Ты? Вот уж не поверю! Уж если я уже практически привыкла.
– Правда? – улыбнулась Иветта. – Рада это слышать.
– Но ты же знала, что так и будет, – возразила я. – Я могу пошуметь, но никогда не пойду против того, что обещала.
– В этом ты вся! Самый преданный и верный человек из известных мне. Но я, действительно, не знала, что все получится именно так. Ты одна из тех, в ком я никогда не усомнюсь.
Что можно сказать после таких слов? Я, будучи в своем репертуаре, предпочла отшутиться:
– Ну, теперь мы просто обязаны припасть к груди друг друга и в умилении разрыдаться!
– Думаешь?
– Уверена!
– Ну, держите меня четверо! – Иветта стала надвигаться на меня с притворно грозным выражением лица.
– А сдержат? – усмехнулась я в ответ.
– Не знаю, не знаю.
– Вот так всегда! Вообще, заболталась я тут с вами, мне спать давно пора.
– Так ложись, – подмигнула Иветта.
– Шо? Прям здесь?
– Нет, ну почему, спальное место-то я тебе выделю, – и уже серьезно, – Правда, оставайся.
– Хорошо, если ты так хочешь, – согласилась я, тем более, что подобное я и планировала.
– Чудно. Выдать тебе пижаму?
– Да, конечно. Я пока схожу в душ.
– Думаю, дорогу тебе показывать не нужно.
– Да найду, я думаю, – усмехнулась я, скрываясь в коридоре.
– Я занесу тебе пижаму, – донеслось мне вслед.
Ванна на первом этаже у Иветты шикарная, на втором тоже впечатляет, но она скорее гостевая. Хотя, ей пользуются не реже. Эта ванна отделана под зеленый мрамор, на полотенцесушителе развешаны зеленые же полотенца, а возле ванной – мягкий зеленый ковер.
Я уже не в первый раз остаюсь у Иветты, так что прекрасно знаю, где что лежит. Быстро раздевшись, я включила воду и залезла под душ. Ванна – это слишком долго, да я и не большой ее поклонник. Не знаю, какой это признак, но в этом доме у меня уже появились свои мыльно-рыльные принадлежности, в виде зубной щетки и полотенца.
Пока я плескалась, в ванну тихо прошмыгнула Иветта и, оставив мне пижаму, так же тихо вышла.
Пижама была обыкновенная, шелковая: штаны и рубашка, все такой веселенькой тигриной расцветки. Не то, чтобы "мой любимый цвет, мой любимый размер", но очень к тому близко.
Переодевшись, я сгребла свою одежду в охапку и поднялась на второй этаж, где сложила все это в гостевой спальне, которую обычно занимала. Но просто лечь спать мне сегодня не грозило.
Я отправилась искать Иветту и Глорию, чтобы пожелать спокойной ночи. В принципе, искать-то и не пришлось, так как, во-первых, я знала, где они могут быть, а во-вторых, я их слышала. Но услышанное меня насторожило. Из-за закрытой двери доносились тихие всхлипы.
Я постучала, но мне никто не ответил. Расценив молчание, как знак согласия, я вышла. Спальня Иветты была мне не менее хорошо знакома, чем вся остальная часть дома. Даже более, наверно. Сколько раз после очередной заварушки я приходила в себя именно здесь, будучи порой ни жива, ни мертва, а Иветта выхаживала меня, аки дитя.
Сегодня картина была несколько иной. Иветта сидела на кровати. Ее волосы черным покрывалом окутывали плечи. Из-за них я не сразу заметила, что рядом свернулась Глория, положив голову на колени верволчице. Та тихо гладила ее по волосам. Девушка и была источником всхлипов.
– Что случилось? – спросила я, подсаживаясь рядом.
Глория только шумно всхлипнула и спрятала лицо у Иветты в коленях, а сама главная волчица проговорила:
– Она не смогла уснуть. Ей страшно.
С этими словами она, одной рукой все еще поглаживая Глорию, другую протянула мне, предлагая сесть поближе. Это я и сделала. Забралась на кровать и села так, что Глория находилась точно между нами. Моя рука легла на подрагивающие плечи девушки. Я сказала:
– Тебе нечего бояться. Ты же знаешь, мы не дадим тебя в обиду. Ни Иветта, ни я. И мы обе будем драться за тебя, если будет нужно.
– Лео права, – подтвердила главная волчица. – Мы не допустим, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Глория лишь снова всхлипнула и прижалась к нам обеим.
– Расскажи, что тебя так сильно пугает, – попросила я, тихонько поглаживая девушку.
– Что он… он заставит уехать с ним, или сделает что-нибудь Иветте, – никому не требовалось уточнять, кто это "он".
– Он не сможет тебя ни к чему принудить Тебе уже есть восемнадцать, ты совершеннолетняя, и вольна сама решать свою судьбу. Он более не властен над тобой, – успокаивающе проговорила я. – В конце концов, мы можем обратиться в суд.
– А мне он также ничего не сможет сделать, – добавила Иветта. – Во-первых, у меня достаточно знакомых во властных кругах, а во-вторых, не забывай, я оборотень. Я сильнее и быстрее любого человека, к тому же у меня звериные инстинкты.
– Но вдруг он… он сделает что-нибудь ужасное! – снова всхлипнула Глория. Я просто физически ощущала все эти почти забытые было детские страхи, которые снова овладевали ее душой, терзали и мучили. Страхи перед тем, кто заведомом сильнее и кто обладает большими правами.
– Мы не допустим, – едва ли не хором ответили мы с Иветтой. – Он не сможет тебя даже пальцем тронуть.
– Правда? – Глория наконец-то подняла к нам свое мокрое от слез лицо. Ее глазки чуть припухли.
– Конечно, – Иветта обняла ее и поцеловала, губами стерев с глаз остатки слезинок.
У девушки вырвался облегченный вздох. Она положила голову на плечо Иветте и сжала мою руку. Такая хрупкая!
Слегка поглаживая руку, я сказала:
– По-моему, тебе сейчас лучше поспать.
– Лео права, – согласилась Иветта. – Давай-ка ложись. А мы будем рядом. Вот так.
Главная волчица помогла Глории поудобнее устроиться на подушках и бережно накрыла одеялом. Но я по-прежнему слышала, как тревожно бьется ее сердечко. Перекинувшись с Иветтой взглядом, я знала, что и от нее это не утаилось.
Мы тоже легли, по обе стороны от Глории. Странно, но мне и в голову не пришло оставить их вдвоем. Может, еще и потому, что Глория продолжала сжимать мою руку.
Снова встретившись взглядом с Иветтой, я протянула ей свободную руку. Когда наши руки соединились, я сняла защитные барьеры. Не полностью, но достаточно, чтобы между ними тотчас потекла сила. И моя, и ее. Водоворот единения, так как одна сила дополняла другую.
Этот водоворот размыл грани реальности, унося в свой теплый мир. Мир, наполненный мохнатыми телами и запахами леса, довольным урчаньем и тихим мурлыканьем. И этот мир пушистым пледом втянул в себя Глорию, даря утешение и покой.
Сейчас я особенно четко поняла, что, будучи дари, она связана не только с Иветтой, но и со мной тоже, как с кайо. Не знаю, как это объяснить, как это возможно, но так оно было. Мне близки ее страхи, и я хочу избавить ее от них, хочу, чтобы ей было только хорошо.
Возможно, я приняла от Иветты гораздо больше, чем думала. Просто у меня, видимо, вошло в привычку, что обычно я экранирую на главную волчицу, и не только на нее. Но, очевидно, система может работать и наоборот.
Я помню, как Иветта утешала меня, лечила силой стаи, теперь же мы вдвоем успокаивали Глорию и силой стаи, и силой прайда. Девушка завернулась в эти две наши силы и, обретя душевный покой, наконец, уснула.
А мы с Иветтой пока не спали, но лежали тихо, чтобы не нарушить столь хрупкий сон девушки. Она до сих пор сжимала мою руку, а другую держала Иветта. Получалось некоторое подобие замкнутого кольца. Очень комфортного, надо заметить. Как будто так и должно быть. Никакого ощущения неправильности, наоборот, умиротворение.
Когда-то в прошлой жизни я испытывала нечто подобное. Когда-то, когда я была Ашаной. Тогда, в своих покоях в храме Баст, мы нередко собирались с Нашут-Фетом и Кашин, да порой так и засыпали вместе, в общей куче, как котята. Мы до последнего сохраняли эту нашу привычку. Несмотря на то, что случилось потом, у нас были весьма тесные отношения. Даже сейчас воспоминания о тех временах наполняли меня тихой радостью. Под них-то я и заснула – сладко и безмятежно. Мне снилось пронзительно-голубое небо Древнего Египта.
Глава 23.
Проснулась я для себя довольно рано, а для других возможно и не очень. В общем одиннадцати еще не было. Оказалось, еще никто кровать не покидал, а я спала, даже во сне чуть приобнимая Глорию. Точно так же спала и Иветта. Хотя, главная волчица уже не спала. Похоже, просто лежала и ждала, пока мы проснемся.
Мы с ней перекинулись взглядом. Она улыбнулась и едва слышно спросила:
– Как ты, выспалась?
– Вполне. А почему мне было бы не выспаться? – ответила я, слегка потягиваясь, но так, чтобы не разбудить при том все еще сладко сопевшую Глорию.
– Ну, может непривычно, тесно…
– Тесно? – я скептически оглядела кровать. Да на ней могли спать четверо, за всю ночь так и не столкнувшись. – По-моему, ты переоцениваешь мои габариты. К тому же здесь я уже пару раз просыпалась, да и втроем приходилось…
– Но всегда, когда ты находилась на грани жизни и смерти. А в такие моменты не до удобств.
– Ну, что было – то было, – отмахнулась я.
– А что было? – раздался сонный голос Глории. Она зевнула и открыла глаза.
– Мы разбудили тебя? – ласково улыбнулась главная волчица, поцеловав девушку.
– Да нет, я сама проснулась, – проговорила Глория, отвечая на поцелуй. Потом она повернулась ко мне, потерлась о мое плечо и сказала, – Спасибо, что осталась со мной. Мне сегодня было так спокойно!
– Это самое главное, – ответила я, погладив ее по голове. – И ничего не бойся.
– Я постараюсь. Тем более вы же рядом.
– Вот именно! – я легонько щелкнула девушку по носу. – Ладно, я в ванну. Вставать пора, я думаю.
– Пора-пора, – подтвердила Иветта.
Правда эти слова я услышала уже спиной, так как выходила. Ванна-ванна, точнее душ-душ. Без этого мне сложно почувствовать себя с утра человеком. Раньше я без этого и проснуться толком не могла.
Сам процесс занял у меня от силы минут десять. Я как раз вытиралась, когда в ванну постучали. В принципе, я уже знала, кто это, так что сказала:
– Входи.
Вошла Иветта, она успела накинуть шелковый халат, расшитый золотыми драконами – настоящий восточный халат. Главная волчица проговорила:
– Извини, что врываюсь. Тебе ничего не нужно?
– Нет, спасибо. К тому же я уже заканчиваю.
– Я не в коей мере не хочу тебя торопить!
– А я и не тороплюсь. Чего спешить-то? Просто обычно все делаю быстро.
– Я знаю. Ты у нас метеор!
– Можно подумать, ты нет!
– Ну… не во всех смыслах, – многозначительно улыбнулась Иветта. – Я, например, люблю полежать в ванной.
– Знаю, – усмехнулась я, закончив с вытиранием и перейдя к одеванию.
– Да, я, собственно, пришла еще раз поблагодарить тебя за то, что осталась.
– Ерунда, для меня это не проблема, ты же знаешь, – отмахнулась я.
– Я не совсем это имела в виду. Спасибо, что разделила нашу постель.
– Иветт, ну ты скажешь тоже! "Разделила нашу постель!" Будто мы, по меньшей мере, соображали секс на троих!
– И все-таки ты очень много сделала для Глории.
– Не я, а мы. Эта сила была нашей совместной. К тому же Глорие необходимо было успокоение, и все еще необходимо. Как ни странно, я тоже чувствую за нее ответственность. Надеюсь, ты не ревнуешь.
– Что ты! – хохотнула главная волчица. – К кому угодно, но только не к тебе. Я уже объясняла свою позицию по этому вопросу, и ее тоже.
Ее изящные руки обняли мои плечи, и она потерлась щекой о спину, как раз между лопаток. И тихий, такой проникновенный голос:
– Ты – член нашей семьи, Лео. Ты – моя кайо в стае, да и не в стае ты значишь для нас очень много. Да, и я, и Глория хотели бы, чтобы мы были семьей в полном смысле этого слова. Но жизнь распорядилась иначе. И это не главное. Главное – мы образуем крепкий союз. Ты замечательный человек и прекрасный друг.
– Ты меня захвалишь, – только и сумела проговорить я. И мой голос прозвучал как-то хрипловато.
– Это невозможно, – ответила Иветта, выпуская меня из кольца рук.