Разгрузив возы, парнишки тронулись в обратную дорогу в сопровождении рейтар Густава Кромма. А Милош без труда нашёл подходящий дом в центре Кракова, и наскоро переоборудовав его, приступил к "окучиванию" земляков. Пока особых трудностей не было. Было несколько в пух и прах проигравшихся шляхтичей средний руки, которые в азарте игры ставили свои имения, а потом пытались избежать расплаты, но придуманная князем Пожарским методика вразумления приводила всегда к тому, что должники радостно ставили свои подписи под договором о передаче Милошу имения проигранного.
Вразумление было безболезненное, но результат впечатлял. "Товарища" запирали в подвале и втыкали ему в рукава длинную палку. Кисти рук намертво привязывали к этому шесту и после этого заставляли должника выпить пару стаканов конопляного масла. И так целую седмицу. Есть, тоже давали. А вот руки не развязывали. Через неделю выудив "товарища" из лужи поноса и мочи спрашивали, не одумался ли он. Все трое "одумались".
Плохого в их методе зарабатывания денег было то, что многие расплачивались перстнями и серебряной посудой, оружием, лошадьми, даже шубами. Трое вот имения преподнесли. Нужно было всё это превращать в деньги. Пришлось подмять под себя пару евреев ростовщиков. Один даже, после того, как решил обмануть "глупых шляхтичей", испытал на себе действие конопляного вразумления. И на этого подействовало. Универсальное средство, для любой нации подходит. Были, конечно, и дуэли, вначале. Пытались их особо борзые обвинить в мошенничестве. Только, как говорит Пётр Дмитриевич: "Там где ты учился владеть саблей, я преподавал сабельный бой". Сейчас ни одна шавка в Кракове на дуэль не вызовет кого-либо из его десятка. Страшно. Шляхтичи может и горячие люди, но ведь не совсем дураки. Если результат известен, то зачем жизни лишаться.
После того, как прибыль сильно упадёт, Пётр Дмитриевич советовал продать в Кракове "Казино" и переехать во Львов или Киев, Вильно, только не в Варшаву. Ну, до этого ещё далеко. Сегодня вон опять чуть не сотня игроков. Кто-то и выигрывает. А ещё ведь и приз приманивает, тот, кто выиграет три раза подряд, получает небольшое зеркало. Это ж, куча денег. Поокучиваем пока Краков.
Событие пятьдесят седьмое
Шах Аббаз с самого утра был в скверном настроении. Грузины опять подняли мятеж. Даже не так. В Картли и Кахетию опять нужно посылать войска. Сколько же можно? Что за народ? Ну, на этот раз, простым подавлением восстания и казнью нескольких сотен главарей они не отделаются. На этот раз он полностью выселит всех жителей Картли и большую часть изменников из этого карликового царства Кахетии. Оставшихся добьют окружающие их мусульманские народы. Спустятся с гор в долины и уничтожат тех, кто "спрятался". Так в прошлом уже поступили лезгины, так будет и сейчас.
Вчера, узнав об измене ему Саакадзе и новом воцарении Теймураза в Кахетии, шах казнил сына Саакадзе и жену эристава Зубара, оставшихся в Персии. Мать же этого трижды изменника царька Теймураза именем Кетевань шах приказал подвергнуть страшным мучениям. Царице предложено было выбирать между магометанством и лютой казнью, и она выбрала муки и смерть от руки палача. Среди обширной площади, при огромном стечении народа, царица Кетевань была обнажена, и тело её рвали раскалёнными щипцами, но эта ведьма выносила пытки, и напрасны были увещания шейхов к ней отказаться от Христа. Тогда на страшные ожоги и раны её клали горячие уголья - она осталась непоколебимой. Наконец, на её голову надели докрасна раскалённый чугунный котёл, и она скончалась, венчанная этой шипящей короной.
С этим семейством нужно покончить раз и навсегда. Аббаз уже практически исполнил это. Два сына предателя, бывшие в Персии заложниками, уже давно получили по заслугам: ещё в 1620 году он повелел превратить их в евнухов, и один из них умер от жестокой операции, а другой помешался в уме, чтобы влачить ещё три года жалкой жизни.
Но какое это слабое утешение! Саакадзе с этим царьком, которому только и подобает стихи в своём монастыре сочинять, уничтожили более семидесяти тысяч отборного войска и семь его лучших полководцев. Какое горе для Ирана. Аббаз уже дал распоряжение отправить на подавление восстания войско под предводительством Исахана и отправил гонца, чтобы на помощь ему вышли войска Эриванского бека.
После утренней молитвы шаху доложили, что прибыли послы из Московского царства. Этим-то что ещё надо. Давно, лет тридцать назад, Иран соперничал с Московией за Грузию, тогда лестью и подарками удалось усыпить этих медлительных северных варваров. Теперь вот стоит подумать, не подарить ли вообще Картли и Кахетию царю Михаилу, пусть он, теряет там войска. Но нет. Московия тут не причём, главная борьба, это борьба с Османской империей и здесь грузинские царства играют ключевую роль. Нельзя уходить с Кавказа. Не так давно, буквально пару месяцев назад, видно по просьбе этого стихоплёта, Аббаз получил письмо от царя московитов с просьбой не притеснять грузин и быть ласковым с семьями, находившимися в заложниках. Шах тогда приказал отправить богатые дары в Москву. И сверх того преподнёс христианскую святыню, захваченную его войсками в одном из храмов Грузии. В письме, при котором она была отослана, шах извещал, что он, покорив Грузию, обрёл Ризу в ризнице митрополита, сокрытую в кресте. Шах приказал положить её в дорогой золотой ковчег, найденный в том же Мцхетском Патриаршем соборе Светицховели. Послом Аббаз отправил одного из тех, кто знал немного русский язык - Русан-бека. Вот только посольство ещё не могло добраться до Москвы, и тем более не успел бы Михаил отправить своё посольство с ответными дарами.
Что же нужно московитам? Шах все тридцать лет не прерывал обмен посольствами с этой страной. Во-первых, тогда, давно, ему льстило, что он общается с таким великим Государем, чья страна, наверное, больше и Османской империи и Ирана и Индии, а во-вторых, он надеялся водным путём через Каспий, а потом Итиль связаться с Англией и покупать у неё огнестрельное оружие: пищали, пушки. Но англы сами вышли на него, приплыли, обогнув Африку, с юга. Уже давно у него есть и мушкеты и пушки, и чуть не десяток царей сменилось за эти годы на московском троне, что подарил как раз Аббаз ещё Фёдору Иоанновичу. Персидские купцы редко посещали Московию в последнее время, там почти десять лет шла война, теперь вроде бы всё успокоилось. Может московиты хотят наладить торговлю?
Посол был явно восточных кровей и говорил на одном из тюркских наречий, по этой причине проблем с переводом не возникло. Памятуя первое посольство к нему из Московии князя Звенигородского, шах приказал приближённым не чинить препятствия послу и согласился заменить персидские порядки московскими и, дозволил и этому московиту, "быть у себя у руки", а не у ноги, как это было в обычае при его дворе. Погружённый в мыслях в составлении плана мести грузинам, шах рассеяно выслушал перевод и дозволил внести подарки. Первым к его ногам положили мушкет и пистоль. Аббаз чуть не подпрыгнул. Ни каких украшений, ни серебра, ни золота, ни драгоценных камней. Такое ощущение, что оружие уже не раз использовали, и оно надоело простому воину и тогда его решили подарить, почему бы и не "льву Ирана". Шах уже готов был разразиться гневной речью и приказать бить посла плетью, но в последний момент взгляд зацепился за замок мушкета. Абаз приказал подать оружие. Он сразу оценил лёгкость мушкета, такому, поди, и сошки не нужны. Замок был непонятен. Шах взвёл курок и спустил тугой крючок, курок чиркнул по полке, и промелькнула искра, хорошо видимая даже при солнечном свете. Аббаз даже сам нагнулся, и бережно положив мушкет, внимательно осмотрел и пистоль, тот же замок. Просто взводишь курок и нажимаешь на спусковой крючок. Не надо фитиля?
Что же это получается?
В это время посол заговорил.
- Что он хочет? - переключил внимание на московита шах.
После всех перечислений своего титула Аббаз узнал, что этот мушкет держат не так, как обычные, не нужно укреплять его на сошках и брать приклад под мышку. Нужно упереть приклад в плечо и через прорезь "прицела" совместить его с "мушкой", что находится на конце ствола. И тогда пуля летит точно в цель. Проклятые англичане! Они за безумные деньги и кучу привилегий для своих купцов поставляют ему старьё, никуда не годное старьё. Даже не мушкеты. Вот мушкет.
- Спроси, кто делает это оружие, - белыми от гнева губами прошептал Аббаз. Хотя ответ предвидел.
- Это оружие производят у нас в Российской империи.
- Мне доложили, что ты из Московии от царя Михаила! - отшатнулся шах, выслушав ответ.
- Так и есть, Ваше Величество, но сейчас все называют нашу страну "Российская империя, а Михаила Фёдоровича именуют: "Государь император".
Так с этими османами и грузинами навсегда отстанешь от жизни.
- И много ли царств признали вас империей? - сощурился владыка Ирана.
- Речь Посполитая, датское и шведское королевство, Папа Римский, Король франков Людовикус, - и посол согнулся в поклоне, - Дозволит ли Ваше Величество заносить остальные дары моего императора.
- Что ж, дозволяю, - улыбнулся шах, оттаивая, он ещё разберётся с англами.
Дальнейшее вызвало очередной ступор. Внесли две большие напольные вазы из фарфора. Нет, это были не китайские вазы. Тем было до этих как луне отражённой в мутной луже до солнца. На одной, явно в угоду запрету Корана изображать людей и животных, были просто вкривь и вкось намалёваны цветные линии. Но эта мешанина ярких полос и клякс завораживала. Хотелось найти в ней порядок. Она не отпускала взгляда. Как этого добился неведомый художник? Тайна. Чудо! На второй вазе была изображена девушка. Нет. Это существо не было человеком.
У девушки были длинные уши как у корсака - степной лисицы. Фиолетовые глаза. Разноцветные волосы. Синие. Скорее всего, запрет Корана не распространяется и на неё. Ведь это не человек, и уж точно не животное, это прекрасная гурия из садов Аллаха. Потребовалось несколько минут, прежде чем шах смог оторвать взгляд от её фиолетовых глазок.
- Я полагаю, что и это делают в вашей империи? - усмехнулся Аббаз, и так зная ответ.
- Это далеко не все подарки, Ваше Величество.
Событие пятьдесят восьмое
К семейству Олександровых Пётр заглянул почти случайно. Шёл по улице с главным агрономом Василием Петровичем Полуяровым и разговаривал о планах на следующий год. Разговор зашёл о колхозе Пантелеевых.
- Ещё ведь одно семейство есть в поместие Бородулино, что в Жарской волости, которое можно колхозом сделать, - предложил Полуяров.
- Кто таков? - заинтересовался Пётр.
- Выкупил я позапрошлом годе деревушку из трёх дворов, что числилась за Олександром Дмитреевым сыном Челюсткиным. Мартынко Титов, да бобыль Иваска Левонтиев плохонькие хозяева, все время приходится за ними следить, потому видно и продал вотчину дворянин Челюсткин. Зато есть там семейство бобыля Марко Олександрова. Так он теперь и не бобыль, нашёл вдовушку с тремя девками, да пацанёнком, и у самого пятеро сыновей и две девчонки были. Одна, самая старшая, замуж в том годе вышла и тоже в Бородулино мужа переманила. Построил я им четыре дома и как положено животины разной напокупал. От зари до зари бьётся семейство и всё норовит к новшествам присоседиться, то сеялку возьмут, то жатку на испытание. Старший сынок Пантелей часто и ко мне за советом обращается и к голландцам.
- А что, время есть. Давай съездим сейчас к будущим колхозникам, - понравилась идея Петру.
Зашли во дворец, взяли немного китайского чая и пряников, и в санях на тройке, закатились к Олександовым. Оказывается, и не далеко, на границе Пурецкой и Жарской волостей это Бородулино. Хозяева только пообедали, и новая жена Марко перемывала посуду в большущем пристрое к дому. Понятно, семейство не маленькое. Увидев князя Пожарского и Василия Петровича, Марко не засуетился, степенно поклонился и поинтересовался, с добром или с худом гости прибыли.
- С добром хозяин, зови в гости, я чай китайский привёз, да пряников к нему, и на детишек хватит, - улыбнулся Пётр, увидев, как навострила уши детвора.
Прошли в горницу, сели за большущий стол. Хозяин достал из комодика самодельного чашки. Надо же. Две были фарфоровые. Из разных коллекций, но фарфоровые. Присмотревшись, Пётр понял, в чем дело. Он ещё в самом начале разворачивания фарфорового производства внедрил ОТК. Нельзя чтобы брак попал к покупателю. Тогда главное было заработать репутацию. Так вот, все отбракованные делились на две категории. Одни, с незначительными изъянами, ну, там ручка чуть потекла или краски смазались, продавали за не очень дорого своим, таким вот Олександровым. Вторые тупо разбивали на мелкие кусочки и использовали в качестве дренажа в кадках с розами и другими южанами. Вот две эти чашки и были из первых.
Ну, а вид стены в горнице Пожарского просто потряс. На стене висел совсем не маленький ковёр. Стоил он порядка трёх сотен рублей. И это в доме крестьянина крепостного?
- Ты не сумлевайся князь батюшка, не краденый. Олёнка вон с сёстрами связала. Она ученицей на ковровой фабрике была, теперь и сама мастерица. Сходил я на фабрику, да посмотрел, как станок устроен. Просто всё. Смастерил. Олёнка пацанок научила, вот как время было свободное, по субботам да воскресеньям и вечерами, когда светло ещё, и спроворили девки, я на фабрику отнёс, мне его подстригли, и продать предложили. Только пусть висит. Вот сейчас второй девки вяжут не с узором, а картиной, где дева Мария с Христом на руках. Вот тот продадим. Коровок подкупим, да сеялку хочу свою иметь.
У Пожарского даже слезинка в углу глаза образовалась. Вот это и есть, то, зачем его сюда неведомая сила забросила. Вот таких Марко вытащить из нищеты. Чтобы европейцы вшивые при слове "русский мужик" представляли себе богатея уровня из графьёв, да герцогов. От зависти чтоб челюсти у них сводило.
- Приехали мы к тебе Марко с предложением. Не хочешь, как Пантелеевы колхоз организовать? - спросил Пётр теребящего сивую уже бороду крестьянина.
- Боюсь я, не получится, - не раздумывая ответил Марко, - ходил я смотрел на колхоз сей. Нет. С кормами проблема.
- Вот по этому, я к тебе и приехал. Колхоз ведь разный может быть. Пусть у тебя будет свекольный. Придумаем тебе специальную сеялку и уборочный комбайн, чтобы сам свёклу из земли выкапывал. Ты будешь свёклу на сахарный завод поставлять, а Пантелеевы получат достаточно кормов, даже может, и расширятся, или кто другой, скажем, свиной колхоз организует.
Марко оглядел стоящих у входа в комнату пятерых сыновей и зятя. Сила, да ещё ведь и вторая дочь на выданье. Ещё можно парня залучить.
- Сколько же свёклы надо? - почесал будущий председатель колхоза репу.
- Сколько осилишь.
- И всё заберёт младший-то Полуяров? - недоверчиво повернулся Марко к Василию Петровичу.
- Он ведь фабрику на берегу хочет строить. Рядом с Дуней Фоминой и остальными, - ответил за агронома Пётр.
- А как прозываться будем? - махнул рукой Марко.
- Колхоз имени Сталина. Был такой великий правитель. Ни чем Ленина не хуже.
Событие пятьдесят девятое
Князь Василий Андреевич Голицын сопровождал в этой поездке патриарха. Не просто ехал рядом, а с двумя десятками своих боевых холопов и детей боярских охранял Филарета. У главы русской православной церкви были охранители и из монахов. Десяток таких мордоворотов, что и подходить к ним поопасаешься, так они, говорят, ещё и у вершиловцев бою учились. Но княжеская дружина нужна была патриарху скорее не для охраны, а для престижу. Война давно закончилась, казаки отправились на юг, да на восход, в сибирскую земельку, татей да шишей повыбили. Озоруют, ещё бывает на дорогах, но порядки, заведённые там Пожарскими, самых борзых отрезвляют. Теперь же, после того как по всем сёлам и весям было объявлено, что за раскрытие места, где тати ховаются, положена золотая монета в пять рублей и последних стрельцы повыбили.