Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
Мое дело подарок подарить,
а ты уж придумывай, что с этой хренью делать. (с) “Масяня”
Мне было семь, когда я впервые увидел хозяина.
Дирк Рысь — новый вождь Западных равнин, пришел к хозяевам леса на поклон: с севера нагрянули безжалостные ледяные ветра, обещая лютую и голодную для всех оборотней зиму, если эльфы не разрешат охотиться в своих владениях. Меня — мальчишку-полукровку, не имеющего собственного зверя и позорящего стаю, взяли в качестве подарка для князя Дариана в надежде, что или диковинная зверушка окажется ему по вкусу, или он самолично от меня избавится, и новому вождю не придется брать грех на душу. После смерти Балдора Медведя и его приближенных, в число которых входил и отец, меня проблемы собственного народа мало волновали, гораздо сильнее — натертые грубой веревкой запястья и голод, жадными пальцами царапающий пустой желудок.
Как и меня, князя эльфов грозящее снижение численности оборотней не заботило, но то ли ему было скучно, то ли правила обязывали, он принял нас. Все то время, что Дирк говорил, я жался к старшим, нервно теребя кончик хвоста и стараясь спрятаться от холодного взгляда князя. Я до ужаса боялся его совершенной, ледяной красоты, обрамленной небесно-синей, расшитой звездным хрусталем тканью, и равнодушно-вежливой улыбки. Внезапно вспомнились истории, которые рассказывала бабка-знахарка зимними вечерами у костра, о прекрасных существах, превращающихся с заходом солнца в кровожадных, рыскающих по свету в поисках добычи чудовищах, выкалывающих глаза острыми когтями и выгрызающих сердца из груди. Непослушных детей вроде меня они съедали по частям.
Естественно, я спутал их с феями.
— Примите его в качестве дара, великий князь, — голос Дирка повис в тишине зала.
Когда меня вытолкнули вперед, я сделал пару шагов и замер, не собираясь приближаться к эльфу.
— В моем лесу нет рабов, — голос князя был скучающим, но вот во взгляде впервые вспыхнули искры любопытства. Со страха мне показалось, что он даже кровожадно облизнулся.
— Мы не предлагаем вам раба, великий князь, — Дирк заискивающе поклонился. — Он будет вашим питомцем — покорным и преданным.
Я оглянулся на Рысь и, прижав уши к голове, зло оскалился, чувствуя, как в глотке зарождается глухое рычание.
— Подойди, мальчик, — ласково произнес эльф, но то, что это был приказ, сомневаться не приходилось. Я послушно сделал шаг. Назад. Увеличивая расстояние между мной и троном. По залу прокатились тихие смешки, которые тут же смолкли под недовольным взглядом князя.
Повторно приказывать он не стал, правильно растолковав мой затравленный вид, легко поднялся с трона и за несколько секунд очутился рядом. Чужое любопытство пугало сильнее всего, так как на смену ему всегда приходили боль и унижение. Наверное, он хотел меня успокоить, но животные инстинкты, прочно вбитые жизнью в стае, оказались сильнее. В обнаружившуюся прямо перед носом руку князя я без особых раздумий впился зубами, до крови прокусывая кожу. В зале кто-то глухо охнул, к нам запоздало бросилась охрана, а я шарахнулся назад, но не успел, эльф был проворнее, вцепившись второй рукой в кончик лисьего уха.
— Стоять! — холодно произнес князь, и мы с охраной послушно замерзли в нелепых позах. — Вместо ручного пса, вы привезли мне дикого лиса, вождь.
— Мы заберем его… — начал Дирк и уже сделал движение, чтобы схватить меня, но князь опередил его, толкнув меня в объятия охранников.
— Кажется, вы подарили его мне, — он усмехнулся и бросил охране: — Мальчика наказать, затем накормить и вымыть. Вечером он должен быть в моих покоях. Терриал, займись этим.
— Хорошо, отец, — кивнул один из охранников и, легко закинув меня на плечо, вынес из зала.
Поставили на пол меня только на кухне, теплой и пропитавшейся вкусным запахом, отчего рот наполнился слюной, а хвост — рыжий предатель — вильнул несколько раз.
Наказание проводили там же, лично этот Терриал, не доверив дело никому из охраны. Всего-то десять шлепков, даже не кнутом, а ладонью, в стае мне сильнее доставалось и за меньшее. Но Терриал все равно обеспокоенно вглядывался в мое лицо.
— Ты как, бельчонок? — с тревогой спросил он, распутывая веревку на моих запястьях и бережно растирая темно-бордовые полосы на коже.
— Я — лис! — огрызнулся я, пытаясь увернуться от чужих рук, и предупреждающе клацнул зубами, но эльф оказался начеку.
— А похож на очень злую и голодную белку, — со смехом произнес Терриал, легко, как игрушку, подхватывая на руки и усаживая за стол. — Уши есть, хвост — тоже, а еще веснушки. Самая настоящая белка!
Я хотел выговорить этому наглому эльфу все, что о нем думаю, и даже открыл рот, но поставленная мне под нос тарелка мигом заставила изменить решение насчет своего дальнейшего поведения. Сказать можно и после того, как желудок перестанет сводить от голода. Вдобавок пахло очень вкусно, пусть и выглядела зеленоватая жижа с кусочками мяса странно.
Ел я молча и торопливо, лишь пыхтел обиженно, но потом все-таки не выдержал и спросил:
— Почему он тебя не любит?
— Кто? — Терриал, с умилением наблюдающий за мной, казался искренне удивленным.
— Князь.
— С чего ты решил, что не любит? — Он протянул руку и погладил кончик моего уха. Кусать я его не стал, побоялся, что может рассердиться и отобрать еду. Пришлось отодвинуться, чтобы он не мог дотянуться, благо лавка была длинная.
— Потому что заставил возиться со мной.
— Какой глупый бельчонок забрался к нам в лес, — вновь рассмеялся Терриал. — Отец переживает за тебя, поэтому и поручил мне. Так тебя точно никто не обидит.
Я промолчал, решив не расстраивать такого доброго и наивного эльфа, тем более что пришла пора купаться. Воду я любил, особенно если она теплая, поэтому просидел в купальнях добрые полтора часа, греясь, пока меня силком не вытащили оттуда.
До вечера Терриал таскал меня с собой по дворцу, показывая, где что находится, и представляя всем встречным эльфам меня «бельчонком», сколько бы я не твердил, что мой зверь — лис. Кажется, моя обиженная мордаха его изрядно забавляла, а остальных — умиляла, особо ретивые норовили погладить меня по голове. Я откусил от подсунутого очередным эльфом яблока и оценивающе покосился на Терриала. Он был странным, подозрительно добрым, но все-таки нравился мне.
Как бы я не старался растянуть время, вечер все равно наступил несправедливо быстро. На мои жалобные вздохи Терриал не повелся и проводил к князю. После утомительного дня хотелось спать, желательно — в тепле и на чем-нибудь мягком. Встречаться с князем я был не готов. Стоило вспомнить о том, что меня ждет, как все внутри скручивалось в тугой узел, а руки леденели. Терриал это заметил и попытался меня приободрить в своей манере:
— Не бойся, бельчонок, не съест он тебя. Ну, если только понадкусает, — и подпихнул в сторону дверей в покои князя. — Я подожду тебя здесь.
Князь оказался на месте, сидел у окна и читал жутко старый и жутко длинный свиток, но стоило мне войти, как он отложил его в сторону и уставился на меня с таким видом, будто решал, с чего начинать откусывать появившееся угощение. От его взгляда у меня даже уши виновато опустились, хвост я успел торопливо зажать в ладони до того, как он начнет вилять.
— Подойди.
Это не тот приказ, которого можно ослушаться. Приблизившись, я зажмурился, ожидая заслуженного наказания, но бить он не стал, вместо этого подхватил на руки, как совсем недавно Терриал, и усадил к себе на колени. Я распахнул глаза и испуганно ахнул. От неосторожного движения, я чуть не свалился на пол, успев вцепиться в его плечо, пропарывая острыми когтями толстую ткань камзола. Съежившись, я спрятал руки за спину, но князь лишь болезненно поморщился.
— Ты боишься меня, мальчик, — проницательно произнес он. — Почему? Говори.
— Вы собираетесь меня съесть, — пробормотал я себе под нос, надеясь, что он не услышит.
— Детей я ем только в полнолуние, — голос звучал насмешливо, видимо, злиться он перестал. — Мой сын зовет тебя бельчонком?
— Я — лис, — я воинственно встопорщил звериные уши. — И у меня есть имя.
— И какое же у бельчонка имя? — кажется, страсть к издевательствам — это у них семейное.
— Аэлл, — поделился я самым сокровенным, тем единственным, что мне досталось от матери.
— Красивое имя, — он кивнул и провел рукой по моим волосам. — Запомни, Аэлл, с этого дня ты принадлежишь мне.
— Вы сказали, что у эльфов нет рабства.
— Верно. Поэтому ты будешь первым и единственным, — потянувшись, он вынул из шкатулки бархатную, украшенную драгоценными камнями полоску, которая должна была выступать в качестве ошейника. Я не сопротивлялся, пока он застегивал его на моей шее, только дышать стало враз труднее.
— Когда-нибудь я сбегу от вас.
— Когда-нибудь, — послушно согласился он, улыбнувшись — совсем не так, как в зале, а тепло. — А пока будь хорошим мальчиком.
***
Я влюбился, когда мне исполнилось тринадцать.
Это вышло случайно. Я пришел в покои князя раньше и услышал. Орала она так, будто ее резали, и я уже приготовился либо бежать за Терри, либо прятать труп, если прикажут, как на особо трагичном вскрике все смолкло. А еще через двадцать минут дверь в спальню распахнулась, и оттуда как ни в чем не бывало вышла вполне живая и вроде как даже невредимая эльфийка, завернутая в покрывало. Заметив меня, она улыбнулась и, стащив с подноса яблоко, удалилась. Проводив ее взглядом, я все-таки заглянул внутрь, ожидая обнаружить все что угодно, вплоть до разбросанных по полу пыточных инструментов, но никак не довольно улыбающегося князя.
— Мой князь? — я нерешительно замер на пороге, прижимая к себе поднос.
— Проходи, бельчонок. Сегодня ты рано.
Он поднялся с развороченной кровати и скрылся в купальне, пока я расставлял на столе тарелки с завтраком и готовил одежду. Пахло в спальне странно, но солоновато-металлической нотки крови я не заметил, как не принюхивался. Вернулся князь через несколько минут.
— Если ты хочешь спросить, то самое время, — наконец произнес он, не выдержав моего взгляда.
— Почему вы сделали ей больно? — выпалил я, а потом вспомнил о манерах, которые так старались мне привить зануды-эльфы, и добавил: — Мой князь.
— Ты думаешь, ей было больно? — он вскинул брови и посмотрел на меня.
— Она кричала.
— И ты уверен, что от боли? — Он подался вперед и, цепко сжав мое запястье, подтянул к себе так близко, что я почувствовал его дыхание на щеке.
Говорить я не мог, у меня язык к нёбу прилип, поэтому я лишь кивнул.
— Кажется, мой младший сын упустил некоторые вопросы, обучая тебя, и пора рассказать о том, как на свет появляются дети.
— Я знаю, — я покраснел и попытался отодвинуться от князя, только он держал крепко. — Но когда отец с мачехой… спали… она все время плакала, а потом прятала синяки.
— Это не обязательно больно, бельчонок, — он вздохнул и коснулся губами моего лба, словно надеялся стереть воспоминания. — Когда ты станешь старше, то поймешь.
Когда Князь отпустил меня, я бросился на поиски Терри. За прожитые в лесу годы у меня сложилась странная привычка: за разъяснениями я каждый раз бежал к старшему эльфу. Вот и сейчас я отыскал его на тренировочном поле, где он то ли практиковался в шаманстве, делая странные взмахи палкой, то ли по какой-то причине пытался убить дерево. В любом случае действия Терри остались для меня загадкой, поэтому я сделал вывод, что мои вопросы не сильно отвлекут его.
— Что-то стряслось, бельчонок? — он присел рядом со мной и с беспокойством всмотрелся мне в глаза.
— Нет. Да. То есть… я не знаю, — удрученно шмыгнув носом, я постарался собраться с мыслями. Те, как назло, разбегались в разные стороны.
— Рассказывай, — Терри понимающе улыбнулся и взъерошил мне волосы, задержав в пальцах кончик уха.
Я вздохнул. Потеребил в руках хвост. Еще раз вздохнул под терпеливое молчание Терри. А потом, плюнув на все, рассказал.
Хохот Терри слышало, наверное, пол-леса.
— Прости, бельчонок. Я просто представил отца, — сквозь смех все-таки выдавил он. — Так что ты хотел узнать?
— Зачем князю еще один наследник? У него же и так трое детей. Ему вас мало? Или вы не подходите?
На мое заявление Терри сдавленно хрюкнул, махнул рукой, пытаясь что-то сказать и, не выдержав, вновь рассмеялся. Я терпеливо вздохнул, понимая, что это надолго.
— И? — напомнил я о себе, как только он успокоился.
— Ему не нужны дети, бельчонок.
— Тогда зачем? — я требовательно уставился на Терри, твердо намереваясь добиться ответа.
От моего вопроса старший эльф смутился, у него даже кончики ушей покраснели. Все-таки эти взрослые такие странные.
— Понимаешь ли, бельчонок…
Пауза затянулась, поэтому пришлось пояснить:
— Не понимаю.
— Князь… он просто… кхм… один спать боится. — В глаза мне Терри при этом не смотрел, увлеченно разглядывая разлапистое растение у себя под ногами. Я задумался. Причина казалась какой-то неправильной. Но реакция эльфа была странной. Словно ему стыдно признаваться в слабости отца.
Поблагодарив Терри, я отправился в замок: меня ждали занятия с учителями и тренировки, но мысли мои витали далеко. К вечеру я принял решение.
Мое появление в покоях князя, его удивило.
— Что-то произошло? — Он торопливо поднялся.
— Нет. С сегодняшнего дня, чтобы вам не было страшно, я буду спать с вами, мой князь, — пробубнил я в пол, опасаясь смотреть на него. Вдруг его разозлит мое решение. Но окрика не последовало.
— Вот как, — он тепло усмехнулся. — Тогда иди сюда, защитник.
Уже засыпая под боком у князя, под шорох перелистываемых страниц и тихое дыхание, я понял, что моя странная зависимость трансформировалась во что-то большое.
***
Мне было девятнадцать, когда меня впервые поцеловали.
Осень мерной поступью шла по лесу, расчерчивая изумруд листвы янтарно-золотым узором. Раненая нога болела, а меховое покрывало, накинутое на голое тело, не спасало от холода, но я упрямо не желал уходить с балкона.
Присутствие князя я заметил сразу, стоило ему бесшумно появиться за спиной, но оборачиваться не стал.
— Аэлл, посмотри на меня, — строго приказал он. Ослушаться я не посмел. Пощечина обожгла лицо. От удара я качнулся, не удержав равновесия, и, забывшись, наступил на поврежденную ногу. Упасть мне не дал князь: подхватил на руки и легко, словно я ничего не весил, посадил на парапет балкона.
— Какой раз ты пытаешься сбежать?
— Тридцать четвертый, мой князь, — едва слышно произнес я, жмурясь от его бережных прикосновений. Прохладные пальцы скользили по краю раны, оставленной металлическими зубами капкана. От яда кожа приобрела синевато-черные оттенок, будто огромный синяк, неаккуратной кляксой растекшийся до бедра. По словам лекарей, чудо, что я не сломал кости и не повредил сухожилия, при должном уходе через пару месяцев не останется и следа.
— В этот раз все могло закончиться плачевнее. На твое счастье, я запретил сыну показываться в моих покоях.
— Спасибо, мой князь. — Я по-прежнему не смотрел ему в глаза. — Передайте Терри: я сожалею, что доставил ему беспокойство.
Я думал о своих поступках. Князь прав, мой очередной побег мог стоить мне жизни, если бы его егеря не нашли меня вовремя. Но раскаяния не было. Да, я любил князя, но свободу — куда сильнее.
Тишину разрушил усталый смешок.
— Какая же ты глупая белка! — Он обхватил меня и притянул к себе, делясь теплом. «Странная ласка», — решил я, пряча улыбку и грея замерзший кончик носа. Дариан провел ладонью по моей спине снизу вверх, очерчивая линию позвоночника, пока не добрался до шеи. Глухо щелкнул замок, и бархатная полоска ошейника упала куда-то на пол. Я слышал, как звякнули драгоценные камни о ледяные плиты.
Я сделал глубокий вдох. Никогда еще воздух, холодный, пахнущий прелыми листьями и горьковато-кислыми ягодами, не казался мне таким вкусным.