- Потому что машина - это след. В таком захолустье это как белого медведя на веревочке водить, - разъяснила Яна. - Ты можешь какое-то время побыть одна?
- А если меня кто-то найдет?
Яна, недолго думая, сунула девчонке пистолет.
- Стрелять умеешь? Справишься...
Судя по круглым глазам Нини, в родственниках у Вороновых лемуры отметились. Мадагаскарские.
- Ты... ты что!?
- Смотри сюда! Вот так снимаешь с предохранителя, и нажимаешь на курок. Главное направляй в нужную сторону, а то себе что-нибудь отстрелишь.
- Я не....
- Вернуться - хочешь? К милым и добрым людям, которые убили родителей?
Наверное, со стороны Яны это было жестоко. Но Нини перестала хлюпать носом и собралась.
- Н-нет...
- Тогда изволь за себя постоять. Поняла?
- А если я опять лишусь сознания?
- Придется тебе пока с ним не расставаться.
- Я... я....
Яна скрипнула зубами - и погладила девочку по голове. По белокурым пушистым локонам.
- Нини, детка, соберись. Я обещаю, все будет хорошо...
- А...
- Посиди, подумай, в какой стране ты хочешь жить? Мы вылечим тебя и уедем туда, обещаю... денег у нас хватит. Проживем как-нибудь. Замуж тебя выдадим, детей нарожаешь...
- А... а Русина?
- Мне жить хочется. А в этой стране нас с тобой просто за фамилию закопают.
- Анетт, все так плохо? Да?
Яна пожала плечами. У нее пока не было возможности как следует перебрать память Анны, но судя по освоенному...
Спасибо тебе, гугл и интернет. Когда привыкаешь плавать в его волнах, начинаешь быстрее искать информацию, осваивать ее, осмысливать. Яна примерно понимала, о чем идет речь - ну и хватит пока. В основах она потом разберется. А Петер...
Не то, чтобы он был плохим монархом. Хорошим он тоже не был, так серая скотинка. Другие с таким характером и досиживают, и уходят в мир иной под плач любящих подданных... Петеру не повезло.
С таким везением, как у него, и кондуктором-то в трамвае быть стремно - или билеты сопрут, или из трамвая выпихнут.
Начать с начала.
До брака с Аделиной - два неудачных романа. Один с разведенной дамой, второй с дамой полусвета. А поскольку был Петер весьма влюбчив и наивен, обе истории оставили ему шрамы на сердце.
Потом его взяла в свои ручки Аделина Шеллес-Альденская.
Родня, скрипя зубами, дала свое согласие, все ж не куртизанка.
Конечно, плохо, что сыновей у Петера не будет, но у него еще старшие братья есть...
Петер думал точно так же, и править не готовился. Но угодил на трон. И тут же Аделина стала камнем на его шее...
Мало того!
Война с Ифороу, война с соседним Борхумом, клятые комитетчики, покушения на царскую семью...
Вроде бы и дураком Петер не был. Но звезды в момент его царствования сошлись в одно короткое слово.
Да, «звездец». А вы что подумали?
Вот и перетекала страна из одного кризиса в другой. А сюда же еще в комплект вороватых министров, родственничков-уродственничков, которые тоже перли все, что гвоздями не приколочено и интриговали...
Яна б на месте Петера давно им организовала экскурсию на фабрику колбас. В цех, по убою скота. Так, с намеком.
Петер терпел и пытался урезонить всех словами.
Дотерпелся.
В итоге к нему его же генералы пришли, и едва ли не силой заставили подписать отречение. Анна об этом мало знала, так, обрывки разговоров, Яна тоже не знала, и злилась.
Не могла эта тетеха головой подумать! За себя боролась, не за чужого дядю! Яна б давно и разнос всем устроила, и сына забрала...
Ладно!
Не до того!
- Все не просто плохо, Нини. У нас... у нас - задница.
- Анетт!!!
- Что?
- Как ты... если бы мама...!
- Нини, успокойся и привыкай. С этого дня мы самые обыкновенные девушки. Без титулов и дворянства. Чем раньше ты с этим смиришься, тем будет проще. А пока... спорить со мной ты можешь? Значит, и в обморок в ближайшее время не шлепнешься. Пошла я в село.
- Мне страшно! - едва не заплакала сестра.
Яна указала пальцем на сумки.
- Там еда. Советую что-нибудь съесть, и отвлечешься, и полегче будет.
- Не хочу.
- А ты через не хочу. Тебе нужны силы. Все, я пошла.
Яна развернулась и направилась к деревне. То есть к селу.
Разницу она отлично знала. Но... хоть убивайте - упорно путала эти два понятия. Для нее-то не было разницы, есть в деревне церковь или ее нет. Везде люди живут.
Великий князь Гавриил был в ярости.
Он метался по кабинету, швырялся предметами и крыл своего кузена такими словами, что ей-ей, осколки ваз краснели.
Таким его и застал сын.
- ПапА?
- Да!? - рявкнул Гавриил, не особо скрывая свое бешенство.
- Что случилось? Меня вызвала мамА, сказала, что вы чем-то сильно недовольны...
- Недоволен!? Это еще мягко сказано!
Гавриил шваркнул об стену тяжелый малахитовый прибор для письма, заполировал креслом, и почувствовал, что выдыхается.
Устал...
- С...кин кот!
- Кто, папА?
- Петер! Сволочь, с..., б..., п... ...ный!!!
Матерщина из уст великого князя неслась такая, что даже грузчики не стали бы перебивать. Стояли бы и восхищенно внимали. Отведя душу, Гавриил почти упал в уцелевшее кресло, и кивнул сыну на столик с ликерами.
- Налей.
- Что именно, папА?
- Давай горькую настойку.
Мишель хмыкнул, но повиновался. Да, похоже и впрямь что-то серьезное.
Отец вообще предпочитал ликеры или сладкие вина, хотя и тщательно скрывал свою слабость. Домашние знали, конечно.
С посторонними Гавриил с удовольствием пил и водку, и коньяк, но дома...
Ликерчик, да под хорошую сигару, а ликер должен быть тягучий и приторно-сладкий...
А сейчас - горькую настойку?
М-да...
Получив рюмку, Гавриил осушил ее одним глотком и протянул сыну.
- Еще...
Нормально говорить он смог после третьей рюмки.
- Петер, с..., сдох.
- Один удар Колокола, - кивнул Мишель.
Об этом уже вся страна знает.
- И даже сдохнуть нормально он не мог! Он назначил себе преемника! Б...
- Чем это чревато, отец?
Мишель не собирался слушать тут отцовскую матерщину весь вечер, у него и поинтереснее дела найдутся.
Гавриил хмыкнул.
Да, сына он во многое не посвящал. Даже из того, что знал... вроде как и ни к чему было. Вот и не понимает мальчишка...
Разъясним.
- Тем, что никого другого короновать не смогут. Вообще.
- И что? Разве это препятствие?
- В нашей стране - да.
- Не понимаю. ПапА, почему? - молодой человек действительно не понимал.
Гавриил вздохнул.
- Потому что дураков, которые готовы навлечь на себя проклятье Хеллы, мало.
- Проклятье Хеллы?
- Оно падет на убийц действующего императора.
- На убийц Петера?
- В том числе.
- На тех, кто отдал приказ - или на тех, кто убил?
- На тех, кто убил - сразу. На тех, кто отдал приказ... не знаю. Тут сложная ситуация, Петер от престола отрекся. Сам. По доброй воле. А вот его наследник не отрекался. И тут...
- Что такое проклятие Хеллы? ПапА?
- Смерть. О которой мечтают и умоляют. Но - не получают. И муки после смерти.
Гавриил отвечал с таким серьезным видом, что...
Шутить Мишелю не захотелось. И вместо этого он задал другой вопрос.
- Наследником может быть только человек с каплей нашей крови в жилах?
- Да.
- Или наследницей?
Гавриил задумался.
- Да, возможно и такое.
- Тогда...
Великий князь с умилением поглядел на сына. Ну не умница ли у него растет? Не сообразительный ли мужчина?
А ведь действительно...
- Я постараюсь узнать. А ты... готовься очаровывать и влюблять.
Мишель кивнул.
Честно говоря, он уже пробовал один раз. С великой княжной Анной. Не повезло - та смотрела сквозь него, как сквозь стекло. Словно и не мужчина перед ней, а статуя.
Остальные княжны были слишком молоды, да и Петер... и чего он так дочерей стерег?
И Аделина... гарпия!
Ладно! С тех пор уже достаточно времени прошло, и он повзрослел, и девушки...
Разберется.
А вообще, это лучший метод наследования престола - жениться на наследнице. И кстати, она может и не нести порченную кровь своей мамаши. Может родить и сына.
А если нет...
Ну так что ж?
У Мишеля-то проблем с этим не будет. Кого бы не родила дражайшая супруга, все равно это будет сын. Есть способы позаботиться...
И молодой человек хищно улыбнулся.
Власть - вот что манит людей. Преступления?
Да помилуйте, о чем вы? Какие преступления?
Всего лишь здравый смысл.
Он рожден великим князем, он молод, умен, хорош собой, он был бы куда как лучшим правителем, чем Петер - и его не подпускают к трону?
Это обидно!
А сейчас появляется возможность исправить ситуацию. Надо, определенно надо ей воспользоваться!
Не зная о матримониальных планах родственников, Яна топала по лесу - дело насквозь знакомое. Даже расплакаться хотелось. Почти как дома!
И комары такие же!
С - собаки летучие!
Впрочем, Яна сильно не переживала. Комары ее кусали, но недолго. Минуты три-четыре. Потом просто садились, летали, жужжали, но не нападали. Почему так?
Яна не задумывалась. Отец вообще шутил, что на ведьму и комар не сядет.
Ноги привычно ступали по прелой листве и хвое - так, чтобы не производить лишнего шума, тело держало равновесие, руки уверенно отводили ветки от лица...
Лес...
Что бы ни случалось в жизни Яны - у нее был Лес.
Громадный, восхитительный, разнообразный, ласково касающийся ветвями лица, шепчущий ей сказки, приглашающий погулять и поиграть.
Дарующий подарки в виде ягодных и грибных полян. И просто полянок с пушистой и мягкой травой, на которых так чудесно дремать теплым летним днем. Уютных елочек, под которыми так хорошо пережидать ненастье. Поваленных деревьев, на которых можно посидеть и отдохнуть...
В воображении девушки, Лес был населен самыми разными созданиями. Иногда сказочными, вроде лесовиков и русалок, иногда вполне реальными - кабанами, волками, лосями... с кем-то она сталкивалась, с кем-то нет...
Лес...
Каждый раз новый, каждый раз удивительный, каждый раз - родной, вошедший в плоть и кровь Яны.
Ее чудо.
Ее судьба и счастье.
Жить в городе?!
Да она удавиться была готова!
Если б не Гошка, ноги бы их в городе не было! Заочно доучилась бы! Но мелкому требовалось лечение.
Москва?
А вот, не всегда!
Иногда самые лучшие хирурги живут в провинции. Вот не нравится человеку Москва - и не едет он туда. И живет, и жизни спасает, и из Москвы к нему едут. И клиники оборудуют - под человека, потому как реально - золотые руки.
Такого Яна и нашла.
За Гошку она была спокойна, были б деньги... человек-то работает, но те же лекарства, те же аппараты, да просто - один день пребывания в клинике дорого стоит. Есть им бесплатные места, но на них еще надо постараться попасть. Всегда находятся друзья, знакомые, соседи...
И ругаться-то язык не поворачивается - тоже ведь, дети больные!
Это Яна понимала.
Не салон красоты - такие же сердечники.
Как-то там ее малыш?
Ладно!
Здесь и сейчас ее малыш в Звенигороде. И Яне надо туда попасть. Но...
Ну не может она просто так оставить эту безмозглину! Нини ведь совершенно неприспособленная. Вообще никакая.
Ребенок бестолковый, Гошка и то, лучше к жизни приспособлен, чем она. Ни машину водить, ни строем ходить - вообще ничего сестрица не может. Умения?
Никаких.
На пистолет смотрит, словно тот кусается - вот как с такими навыками выживать в революцию? Да никак!
Но ведь и не бросишь дуреху!
Вывод?
Устроить ее в безопасном месте, и вернуться чуть позднее. А где такое место у нас? В деревне?
Ага, наивные чукотские девушки. Яна только фыркала, читая, как кто-нибудь прятался в деревне от врага. Ага....
Деревня - это свой, обособленный мир, в котором все друг друга знают. Мир, со своей моралью, нравственностью, уставом, особенностями... да появись там чужак, через неделю о нем вся деревня знать будет - через месяц весь район, а там и до врага дойдет. И помогать чужаку сразу никто не будет - с чего бы?
Мало ли какую наволочь принесет?
Внешне-то все будет выглядеть благолепно и пристойно, с чужаком будут здороваться, его будут угощать, может, и помогут в чем, но стать своим...
Нет, по-настоящему своим ему не стать и через десять лет. Что-то останется, какие-то потаенные струны, и будут говорить...
Ладно. Это Яна отвлеклась, а вывод-то прост. Деревня не подойдет.
В поместье к кому?
Ой, что-то Яна сильно сомневалась. Поместье же что?
Пра-авильно. Убежище гнусных аристократов, или как их тут называют, торов. Их надо гнать, пинать и обязательно - раскулачивать. А дамочек помоложе еще и к делу приставлять. К хорошему, им понравится... по мнению победившего пролетариата.
Ну, понравилось или нет - история умалчивает, но оставлять беспомощную девчонку на милость неясно кого?
Ну, нет! Тогда проще ее сразу добить, чтобы не мучилась.
Город?
Как вариант.
Поселить где-нибудь, где потише, наказать не высовываться...
Жаль, что все близкие погибли... прямо ты хоть лови кого по дороге, или... Ох, вот еще проблема!
Ладно, разберемся. Для начала надо девчонку вылечить и доставить в цивилизацию. Снабдить документами и деньгами. Хотя бы...
Эх, жизнь-жестянка!
Рассуждения ничуть не мешали Яне добираться до села - и вот оно, раскинулось, как на ладони. Яна прищуренными глазами обозревала дома.
Ей нужен дом бедный.
В богатый и зажиточный среди ночи постучись - так без ноги уйдешь. Ибо собака. Еще и брех на все село поднимется...
Нет, домик ей нужен бедный. Без собаки, коровы, ей нужно прийти и расспросить хозяина, а дальше видно будет.
Вот этот, похоже, подойдет...
Яна хмыкнула и направилась к покосившейся избушке на краю села. Там, в окошке, горел тусклый огонек. Не спят?
Вот и ладно...
Прасковья Ивановна смотрела на лучину.
Руки сам собой вытягивали шерстяную нить, пряли кудель, горела лучина, а мысли были темные, печальные...
Солдатка ни вдова, ни мужняя жена, оно и верно. Не судьба, а слезы горькие. Ни денег, ни счастья, ни мужика в доме...
Шесть лет прошло, как забрали Ванечку в солдаты.
Шесть долгих лет.
Только три раза на побывку и приезжал, вот, на печи Вася да Ванечка спят...
По губам женщины скользнула горькая улыбка.
Говорят же, солдаткиным ребятам вся деревня - отец. Если бы...
Нет у них отца. Мать одна, а много ли она сделает? В том году прибрала лихоманка свекра со свекровкой, а матушки у нее и до того не было. Отец после ее смерти еще раз женился, так мачеха падчерицу невзлюбила. И то - где ж вы другое видели?
Может, оно и бывает, что чужих детей, как своих принимают, но редко. Очень редко...
Братья-сестры помогали, да чем тут поможешь? И лихоманка село проредила, и свои семьи у всех, да и небогаты они...
Чтобы на земле разбогатеть, надо пахать, не разгибаясь. Земля потом поливается, тогда на ней все и растет. Да и вырастет...
Мало за землей ходить, мало скотину кормить, ты еще поди, продай все, да налоги заплати, да выкупные, да...
Надрываются крестьяне, а только долг на долг растет и растет... и конца-края ему не видно. А чем детей кормить?
Прасковья и так никакой работой не брезговала, и за скотиной ходила, и стирку брала, и в поле пахала-сеяла... да только много ли наработаешь, когда даже лошади нет? У соседа брать приходится, а тот еще и намекает...
Чуяло Прасковьино сердце, придется ей и на последнее унижение пойти.
Ради детей...
А узнает кто?
Ворота дегтем вымажут! По селу не пройдешь...
А дети у нее на руках от голода пухнуть станут? И так уж какими муками их растит....