Во-вторых, части, расположенные в Звенигороде и под ним. Всего около 50 - 55 тысяч человек.
Понятное дело, партия была намного больше, и людей в ней было уже под полмиллиона, но - кто!?
Крестьяне, рабочие, всякая наволочь, которая сражаться будет только за одно дело - спасение собственной жизни.
А вот полки с фронта...
Те, кто дезертировал с фронта,, были на стороне освобожденцев. Кое-кто в полках - тоже. Остальные либо были резко против - этих было не так много. Либо - колебались.
Петера никто не считал достойным, но и Пламенного тоже. И тут неоценим становился Гаврюша - на первое время. Ему бы...
Может, и не поверили бы, но хоть преемственность власти бы увидели. А там уж можно работать без суеты, организовать базу, подтянуть верные части...
Был бы переворот!
Но в свое время! Годика через два! И народ бы весь был ЗА Пламенного.
А сейчас как?
За Валежным - пойдут многие. И что с ним делать прикажете?
Жом Пламенный усмехнулся.
Нет человека - нет проблемы, не так ли? И он знает, кому поручить решение этой задачи.
Ночью Яна отправилась к Прасковье.
Женщина уже ждала ее.
- Тора, доброй ночи.
- Доброй ночи, - кивнула Яна. - Что скажете?
- Вот, возьмите, тора, не побрезгуйте.
Яна посмотрела на стол, и присвистнула.
- Жама, вы - сокровище.
И было за что благодарить. Две большие ковриги свежего хлеба завернуты в тряпицу, крынка молока, лук и чеснок, десяток яиц - вареных?
- Печеных, - пояснила Прасковья. - И вот еще...
И рыбка. Сушеная.
Погрызть - милое дело.
Яна крепко обняла женщину.
- Благодарю, жама.
Впрочем, объятиям Прасковья предпочла еще один кредитный билет. Крупный такой, четвертную...
Низко поклонилась.
- Благодарствую, тора Яна.
- Фершал ничего не сказал?
- Васятка за ним приглядел, говорит, он еще водки купил, дрыхнет теперь...
- Тьфу...
Яна брезгливо поморщилась. Гнать бы такую алкашню из профессии, только вот кого на его место? Ты поди, кадры подготовь, да выучи, да условия предоставь... помнила она, как в России старались заинтересовать молодежь деревенской жизнью. Программы всякие, спонсорство...
Не особенно оно помогало!
В деревне ж как?
Вкалывать требуется! Выходные там, праздники, а корове плевать, она неграмотная. У тебя Рождество или там, Пасха, а ее все равно доить надо. Хоть ты над ней молись, хоть постись, а сена не запасешь - так и подохнет. И на поле вкалывать кверху попой...
Это вам не тяп-ляп-менеджеры, которые при удаче могут вообще не работать.
Видела Яна и таких. В универмаге неподалеку от ее дома как раз такая деревенская деваха работала, по уши счастливая, что из родной деревни вырвалась. Работы от нее дождаться было нереально. Разве что облает вдоль и поперек!
- Еще вот это, тора...
Прасковья на радостях была награждена еще одной четвертной.
На холстинке лежали травы, которые отлично были знакомы и самой Яне.
Чабрец, душица, исландский мох, зверобой... перечислять все было долго. Но Яна знала и как применять, и где...
- Спасибо тебе.
- Пусть единый вас сбережет, тора.
Яна потерла лоб.
Она, конечно, уходит. Но...
Имеет ли она право уйти вот так? Или надо хоть какой совет дать тетке? Вроде не дура, понять должна.
- Прасковья, ты деньги лучше не оказывай. Страшные времена идут, темные. Ежели продукты купишь - покупай то, что спрятать можно. Понимаешь? Что в подвале полежит, в сундуке, что прикопать можно, что не отберут... императора, говорят, свергли...
- Да, тора, - Прасковья слушала внимательно, старалась понять. Да и не дура она, просто мышление другое. И - страшно. Такое подумать!
Это как свой гроб выглаживать!
- Власть меняться будет, налеты будут, погромы. Ежели увидят, что ты лучше других живешь... я бы тебе вообще посоветовала бросать все и бежать, но ты ж не уйдешь отсюда, верно?
- Дом мой здесь, тора. Матушкина могилка. Да и муж сюда вернется...
Если вернется, - хотелось сказать Яне. Но промолчала.
Нечего такой мудростью делиться, за нее и лопатой по хребтине могут протянуть, чтобы не каркала. А потому...
- Деньги не показывай и молчи про них. Ничего такого не покупай, помалкивай и слушай. Если есть возможность что купить не здесь, а в соседнем селе, да потихоньку домой принести - так и сделай. А еще лучше - укрытие какое в лесу себе устройте, чтобы чуть что - схватить ребят, да и туда. Ни на какие собрания лишний раз не ходи, ничего не слушай. Целее будешь.
- Это что ж... война, тора?
Яна врать не стала.
- Война, Прасковья. Самая страшная, брат на брата пойти может, отец на сына, родные друг на друга руки поднимут, семьи расколет, государство дрогнет. А тебе детей поднимать... вот попомни мои слова, придет время - порадуешься, если обережешься.
Прасковья медленно кивнула.
- Я запомню, тора...
Яна уложила все в принесенный с собой мешок, попрощалась - и ушла.
Прасковья повертела в руках деньги.
А и то...
Госпожа говорила, а она смотрела на тору, и понимала - не врет. Может, молчит о чем, но не врет.
- Мам, - высунулся с печи Васятка. - Мы о том году в Змеином Логе хорошую нору нашли, и поместимся, и снаружи не заметит никто...
И рявкнула бы раньше Прасковья, чтобы дети в Змеиный Лог не бегали (ой, не просто так он назван), еще б и подзатыльник отвесила.
А сейчас...
- Завтра сходим с тобой, покажешь, что да как.
По осени и в Змеиный Лог можно, осенью змеи сонные, не до людей им. А если на какую и наткнешься - пусть кусает. Известно же, к осени гады свой яд теряют, закон такой...
А люди туда все равно не ходят. Гиблое место, что для скотины, что для человека...
А она пойдет. И плетень поправить чуток надо. Чтобы отодвигался удобнее, случвись что - детям на задний двор шмыгнуть, и в лес нырнуть.
Страшно.
А все ж она и пойдет, и сделает...
Императоры там, политика, война...
Ей детей сберечь надо! Остальное ее не волновало!
Анна, Россия.
С утра Анна одевалась особенно тщательно.
Юбка, блузка, волосы уложить в красивый узел. С последним было сложнее всего. У Анны волосы были малым не до пояса, а Яна таких отродясь не носила. До плеч - максимум.
Обычно волосы она стягивала в непритязательный хвост, но для Анны это было неприемлемо.
Пришлось заплести несколько боковых прядок в тонкие косички, потом подколоть все волосы в узел. Аккуратно, пряди не выбиваются...
Надо бы к хорошему куаферу. Но с этим Анна решила не торопиться.
Это при дворе у них был свой мастер. А здесь, с памятью Яны, она понимала, что, во-первых, дорого, а во-вторых, еще найди хорошего куа... называем правильно. Парикмахера. Проще пока ей мастерить прически из того, что есть.
Ботинки оказались неожиданно удобными. Каблук был непривычен, но с этим Анна справится. Главное - идти медленно и спокойно, не бежать, не торопиться...
Страшно...
Анна боялась этого мира, боялась этих людей, и привычный облик становился ее защитой.
Осанка, улыбка...
Косметика?
Позвольте, но красятся только продажные женщины!
Даже если и не только, Анна к краске не привыкла. Значит, и начинать не надо. А вот форму бровей она бы поменяла, сделав их не такими широкими, но пинцета у Яны не было...
Осознав, что она всеми силами оттягивает момент выхода на улицу, Анна разозлилась сама на себя.
Да что ж ты за тряпка! От тебя жизнь твоего ребенка зависит, а ты...
Девушка расправила плечи и решительно направилась на улицу.
- Янка! Утро доброе!
- Здравствуйте, Андрей Владимирович, - поздоровалась Анна. - Как ваше здоровье? Как самочувствие?
Было у соседа такое... лечиться он обожал! И смотреть по телевизору разные оздоровительные программы, и делиться со всеми окружающими своими ценными знаниями...
Яна обычно не слушала. Извинялась - и убегала.
Анна вежливо потерпела минут десять, потом поняла, что лекция о чудодейственной пользе запаренного капустного листа может продлиться долго, и воспользовалась своими навыками. Светская беседа, знаете ли, подразумевает и умение вовремя отделаться от нежелательного собеседника. Вежливо и не обидно.
- Андрей Владимирович, вы рассказываете очень интересные вещи. Но мне еще кота найти надо...
- А чего его искать, твоего мерзавца мохнатого?! Весь вечер у нас вчера продрых!
- А я переживаю!
- Не переживай. Томка вчера курицу запекала, вот, его на запах и притянуло. Слопал шею и крылья, да и завалился спать.
Анна кивнула.
Память Яны подсказала, что кошек соседи любили. Своих не заводили - так и понятно. Возраст уже такой... надо не только о себе думать. Еще и о животном, которое после твоей смерти может на помойке оказаться - и каково ему там придется?
А тут вроде и кот есть, и официально он Янин - найден такой компромисс.
- Андрей Владимирович, я вам сейчас для него корм оставлю, вы уж его покормите, хорошо?
- А ты опять на весь день?
Анна кивнула.
Яна работала два через два, завтра ей уже выходить на работу. Но...
Анна в тире работать не хотела. Надо доехать, уволиться, а потом поискать новое место работы. Только вот...
Что она умеет делать?
Петь. Играть на музыкальных инструментах, шить, вышивать, готовить, красиво сервировать стол, управлять прислугой - кем она может пойти работать с таким багажом знаний?
В музыкальную школу?
Анна подозревала, что туда ее не возьмут. Необходим диплом об образовании, которого у Яны не было. Какая музыкальная школа? Вы что?
Несколько аккордов на гитаре, которым научили посетители лесхоза - уже роскошь! А сдать экзамен тоже будет не так просто. Играть Анна умела, но даже нотная грамота двух миров сильно различалась.
Официанткой?
Надо обдумать этот вопрос.
Но умение красиво сервировать стол - и умение подавать на стол, это все же два разных умения. И...
Не возьмут ее в дорогое кафе.
А в дешевое и смысла идти нет, подсказывала память Яны. Денег не заработаешь, а вот проблем себе наживешь. Тут и больные ноги, и больная голова, и скандалы с посетителями, и желудок...
Да-да.
В кафе обычно включают музыку. Хотя большей части посетителей хочется посидеть в тишине, но кому важно их мнение? А как у персонала голова порой болит, кто бы знал? Даже если не обращаешь внимания на шумовой фон, все равно - барабанные перепонки страдают. И готовят в кафе не так, чтобы хорошо, и не из лучших продуктов. Даже в дорогих ресторанах такое встречается.
А уж сотрудников кормить!
Смешно!
Так что Анна находилась в недоумении.
Куда идти, куда податься...
Где может пригодиться такой сомнительный набор знаний и умений?
Она пока не знала, поэтому задачу определила себе не слишком большую.
Дойти до работы и уволиться.
Посидеть в кафе и выпить чашечку кофе.
Купить газету с объявлениями о работе и проглядеть ее. Там же, в кафе.
Заодно она посмотрит на людей, увидит, как они ведут себя в естественной среде обитания, может, применит нечто для себя. Да и...
У нее этого никогда не было!
Дворец - был!
Дворцы, приемы, балы, была благотворительность, были госпитали, были...
Не было лишь одного. Кусочка времени для самой себя и тихого места, чтобы никто не трогал. Чтобы никто не обращал на нее внимания. Чтобы было только ее...
Не было никогда.
А... хотелось.
Выйти из дворца, пройтись по площади, поговорить с людьми, может быть, побывать на ярмарке, покататься на карусели, сгрызть ядовито-розовую конфету...
Сейчас у нее была такая возможность. Только ярмарка и конфета были заменены на торговый центр и кофе.
Анна попрощалась, и вышла за ворота, провожаемая удивленным взглядом. Она не знала, но шла-то она тоже по-другому! Яна двигалась быстро, порывисто, почти бежала, наклонялась при ходьбе чуть вперед, размахивала руками - джинсы и свитер диктовали свою культуру движений.
Анна шла плавно, ровно, с идеально прямой спиной - стакан на голову поставь, так он удержится, не размахивала руками, движения были полны спокойного достоинства, которого так не хватает людям, привыкшим жить от минуты до минуты и урывать время...
Именно - урывать.
Хватать кусками, рвать на части, не жить, а ловить минуты...
Да и каблуки, и длинная юбка - все добавляло своей привлекательности. Анна медленно шла по улице.
До развлекательного центра, в котором работала Яна, можно было дойти минут за двадцать. Яне.
Анне потребовался почти час.
Она шла медленно, внимательно смотрела по сторонам, потом подошла к киоску с газетами и купила себе экземпляр. Да, конечно, кто сейчас ищет работу в газетах, когда есть интернет?
Но ищут.
И Анне это было привычнее.
Она шла, и разглядывала людей, улицы, машины и троллейбусы. Опиралась на подсказки Яниной памяти, но...
Общее впечатление было - все бегут.
Бегут, не оглядываются, не разгибаются... а живут-то они когда?
Просто - живут?
Не находят время, чтобы посмотреть на небо, на солнце, чтобы улыбнуться встреченному на улице ребенку, чтобы коснуться губами ветра и ощутить ответный поцелуй...
Да как так можно?
Бегут быстрее, живут быстрее, вот и сгорают раньше. А есть ли что вспомнить?
За что горели?
Анна не могла этого понять. Она неспешно шла, даже шествовала по улице, и никто не решался ее оттолкнуть, задеть, отстранить - наоборот, ее старались обходить стороной. Словно вокруг девушки образовалась зона отчуждения.
Впрочем, Анна ничего странного в этом не видела. Так было всю ее жизнь, почему сейчас должно быть иначе?
Вот и развлекательный центр.
Громадное здание?
Э, нет. Вот ничего громадного Анна в нем и не увидела. Она жила в таких дворцах, в которых поместилось бы с десяток торговых центров. Поэтому никакого смущения или нервозности не было. Наоборот...
Убогая отделка, отвратительное несоответствие цветов, а качество!
За такое батогами бить надо!
Плитки под каблучками шатаются, перила ободраны... а запах!
Ужасно!
Просто ужасно!
Какие там испуги? Анна даже чуть нос наморщила, хотя это было вне всяких правил приличия.
Быстро, шумно, бестолково... кажется, в этом мире везде так? Бедные его обитатели.
Организован развлекательный центр тоже достаточно бестолково. Кафе почему-то внизу, хотя так приятно посидеть на балконе, выпить чашечку кофе... сейчас, конечно, осень, но кому может понравиться подвал?
А тир почему-то на втором этаже. И где логика?
Анна медленно поднялась, вошла в знакомую стеклянную дверь.
- Девушка, вы к нам?
- Добрый день, Андрей, - приветствовала сменщика Анна.
- ЯНКА!?
Большие круглые глаза были неописуемы.
- Виктор Иванович у себя?
- Д-да... А ты вообще как?
Анна молча прошла мимо парня и исчезла за дверью с надписью: «Служебный вход». Интересно, что надо ответить на его вопрос?
Вообще, человек? Вообще, так?
Виктор Иванович был на своем месте. Не то, чтобы Яна с ним конфликтовала... скорее, мужчина принял девчонку потому, что специалистом она была хорошим. Но - друг друга они не слишком любили. Виктор Иванович считал, что в дополнение к своим обязанностям, Яна может с ним спать, хотя бы временами, а Яна полагала, что у женатого мужчины таких мыслей возникать не должно.
И вообще, бабы и оружие?
Фу!
С другой стороны, Яна была «изюминкой» тира. Конкуренты ничем подобным похвастаться не могли, о чем девушка и напоминала хозяину время от времени, когда взгляд, падающий на гибкую фигурку, становился уж вовсе неприличным.
- Добрый день, Виктор Иванович.
- Яна? Добрый день.
Мужчина лет пятидесяти пяти на вид, приподнялся из кресла и опустился обратно. Анна рассматривала его, словно впервые. Но - вежливо, исподтишка, как приучили.