— Что с твоим мальчиком, Северус? — встревоженно спросил Эймос. Зельевар растерянно развел руками:
— Тётя мальчика, Петунья, рассказала мне, что у Гарри за все годы не было никаких магических выплесков. Вот я и решил уточнить у вас, отображается ли он вообще в Книге?
В своем кресле всхлипнула Минерва, выудила из рукава платочек и деликатно тихо в него высморкалась. С соседнего кресла недоуменно загудела Стебль:
— А может, у него магия ещё не проснулась, а? Как у Невилла, у Долгопупса? Его магия восемь лет спала, а года два назад его дедушка Элджи за окно выкинул с досады, а магия Невилла возьми да и проснись…
Эймос шокировано схватился за грудь.
— Что вы сказали?! Ребёнка? За окно?!
В ответ Помона виновато развела пухлыми руками, как Северус до этого.
Данный разговор в кабинете директора, как вы понимаете, происходил в девяностом году. Прошло уже три года с тех пор, как познакомились маленькие Гарри и Драко. Сейчас им по десять лет. За эти три года их дружба стала только крепче, симпатии теплее и шире интересы. На разных балах-приемах, раутах и светских вечеринках, устраиваемых Малфоями и Гринграссами, Гарри познакомился со всеми детьми высшего света: Креббом и Гойлом, Забини и Ноттом, Паркинсон и Дэвис, Гринграсс, Долгопупс… Последний, Невилл, неожиданно привлек внимание девятилетнего Гарри: пухлощекий, полноватый, с затравленными глазами и шарахавшийся от взрослых… Он даже собственной бабушки боялся, что было совсем странно.
Осторожно отжав робкого мальчика в угол, Гарри и Драко расспросили его о причине боязни. Бесхитростный Невилл, запинаясь через слово и сильно заикаясь, рассказал о себе и о своей семье. О том, как его презирали с трех лет, считая сквибом, как дяди и дедушки периодически избавлялись от него: сталкивали в воду с лодок, яхт и пирсов, топили в ванной, пугали пауками, выбрасывали из окон второго этажа… И как год назад дед Элджи выкинул его в окно на брусчатку, а он не разбился почему-то, а попрыгал по дорожке, которая стала упругой, словно каучуковой. Но свою магию он так и не почувствовал.
— Наверное, меня кто-то спас, — доверчиво рассказывал Невилл внимательно слушавшим друзьям. — Кто-то невидимый, который незримо и неслышимо всегда находился со мной рядом, спасая и оберегая меня.
— А может, это и есть твоя магия? — с сомнением спросил Драко. — Твоя тайная магия, которая защищает тебя от смерти? Вот Гарри тоже кто-то спас, когда он был крошечным младенцем, кто-то отвел от него смерть и оставил отпечаток на лбу — Руну жизни.
Гарри покивал и тут же с сожалением помотал головой.
— Я этого уже не помню. Папа меня потихонечку тормошит, то палочки разные даст подержать, то в места силы сводит, в Стоунхендж, например, и в лес Друидов сводил, там, где Тролльи горы. Но у меня тут… — Гарри прижал ладошку к груди, — ничего не пробуждается. Но папа всё равно верит, что я волшебник.
— Мне бы так!.. — по-светлому позавидовал Невилл. — Такого же доброго и понимающего взрослого…
— А где твои папа с мамой? — поинтересовался Драко.
— В Мунго, — грустно вздохнул Невилл и опустил голову. — Их приспешники Темного Лорда с ума свели пытками, как целители бабушке говорят. Их почему-то нельзя вылечить.
Помолчали, искренне, по-детски жалея нового товарища. Его было так жалко, что хотелось обнять и поплакать…
В июне девяносто первого года из школы Хогвартс выпустился Чарли Уизли. На прощальном параде, после получения диплома и наградного ордена за отличную учебу, к нему подошли Дерек и Рейко — попрощаться перед тем, как разъехаться по домам. Чарли обнял их за плечи, будучи невысоким и коренастым крепышом, он был одного с ними роста, рослыми четверокурсниками, практически пятикурсниками.
— Ну, друзья… Завещаю вам заботу о Лучике! Вы ведь позаботитесь о нем? — ободряюще спросил Чарли, желая поднять упадническое настроение младших друзей. Рейко кивнула, шмыгнув покрасневшим носом, её черные ушки печально повисли. Дерек опустил голову и сдавленно прошептал:
— Мы будем скучать по тебе…
Кто-то хихикнул за углом, высунулись и тут же спрятались две одинаковые рыжие образины. Чарли разжал объятия и строго обратился к близнецам:
— Фредыджорджи, вы вещи свои собрали?
— Хи-хи… а мамочке понравится любитель драконов и василисков? — начали дразнить старшего брата несносные проказники.
— Не знаю, что там маме понравится, но я точно знаю, что вам не понравится папин ремень, — хладнокровно парировал Чарли.
— Ха-ха, а папа у нас мягкий, он нас не будет ремнем бить! — нагло крикнул Джордж. Чарли недобро прищурился:
— А разве я сказал, что это папа вас будет ремнем драть? Я и сам могу, причем с удовольствием и со знанием дела, — и рявкнул после недолгой паузы: — Ну-ка, бегом вещи собирать!
После этого близнецов как ветром сдуло.
В тот же вечер студенты, выпускники и просто разъезжающиеся по домам на каникулы, стеклись к станции Хогсмид. Четверо магиков очень сильно выделялись в толпе, Лейден пока оставался в школе — дожидаться темноты. Стройные вельфы, желтоглазые и шерстистые, невысокая и юркая девушка-нэко и высокий широкоплечий волвен, тепло-каштановый юноша. Их внедрение в школу прошло успешно, дети-магики отлично влились в коллектив, и уже через два месяца, осенью этого года в Хогвартс поступит новая партия учеников-магиков, подросших к тому времени.
Никто не ждал беды. Ждали поезда, всего лишь поезда… В ожидании его скучающие второклашки и без двух месяцев третьекурсники, Фред и Джордж, уже раздобывшие карту Мародеров, заинтересовались одним из ходов, который, судя по карте, начинался именно на станции Хогсмид. Прямо вот отсюда, за углом маленького вокзальчика. Узнав у старших, что у них достаточно времени до прибытия поезда, сорванцы решили воспользоваться шансом и разведать случайно подвернувшийся ход. С независимым видом отошли за угол здания вокзала и, убедившись, что никто не смотрит в их сторону, злорадно переглянулись, предвкушающе потёрли ладошки и тишком-тишком юркнули на задворки.
Старый ход густо зарос крапивой и репейником. Но мальчишки так жаждали приключений, что не испугались даже их — злющих, жгучих и кусачих… Натянув на ладони рукава свитеров и вооружившись палками, братья ринулись на штурм Стражей ворот, как они прозвали зеленых противников.
Дерек тревожно заозирался, к чему-то прислушиваясь. Посмотрел вниз, на землю под ногами, потом, ведя по ней глазами, довел взгляд до вокзала. Вскрикнул и бросился бежать. Тут и остальные услышали гул и почувствовали дрожь земли. Переглянулись и, подхватившись, кинулись вдогонку. И успели увидеть, как Дерек исчезает в клубах пыльного облака обвала. Кто-то кашлял у самого входа в расчищенный провал. Мальчиков Дерек успел вытолкнуть, самого же его завалило.
Давно пришел поезд, но в него никто не садился — все дружно откапывали Дерека. Срочно вызванные преподаватели и старшекурсники лихорадочно разгребали песок, откатывали в стороны крупные камни и куски стен обвалившегося древнего здания, младшие, растянувшись цепочкой, передавали по эстафете ведра и обломки… Наконец-то нашли! Осторожно вытащили и положили на землю обмякшее тело лайки. Зачем-то Дерек превратился в собаку. Наверное, для того, чтобы не так сильно пострадать…
Директор положил голову собаки к себе на колени и, встревоженно посмотрев на мадам Помфри, жалобно спросил:
— Он же без сознания? Он же просто без сознания?!
Его вопрос прозвучал отчего-то пугающе-безнадежно. Тихо заплакала Рейко, спрятав лицо на груди Рэли. Печально притихший Родди обнял их обеих… Магики что-то знали.
Медиведьма бросала диагностирующие чары за чарами, но никак не могла понять, что с Дереком. Рядом с ними на коленях застыл Северус, держа наготове пузырьки с укрепляющими зельями, готовый помочь чем угодно.
По телу лайки прошла судорога, скребнула по земле лапа. Открылись карие глаза. Паладин напряженно ухватил собаку за шею и внимательно всмотрелся в глаза, в тщетной надежде увидеть в них проблеск человеческого разума. Пёс стукнул хвостом, Паладин обнадеженно позвал:
— Дерек, всё хорошо? Ты можешь обратно?..
Серый пёс поднял голову с его колен, мимоходом лизнул ему руку и сел, потом перекатился на бедро, задрал правую заднюю ногу и вдумчиво почесал шею. Отчаянно зарыдала Рейко, шумно вздохнул Рэли, испуганно глядя на собаку. Растерянно замерли дети, вопросительно заглядывая в глаза взрослым. И Северус задал вопрос, волнующий всех:
— Директор, что случилось? Дерек же в порядке? Он ведь жив…
Паладин Ральф Эймос, продолжая прижимать к себе лайку, поднял обреченный взгляд на Северуса и выдавил:
— Сделайте мне поводок с ошейником. Это не оборот. Дерек впал в анимагическую кому.
Тут же настала давящая испуганная тишина: осознав размеры беды, все со страхом смотрели на лайку, кротко сидящую рядом с директором, застенчиво моргающую по сторонам добрыми карими глазками. Дерек практически погиб под завалом, спасая мальчишек, и бессознательно оборотился, впадая в кому…
Всё понявший Чарли щедро отвесил близнецам подзатыльники и тихим рыком погнал в поезд. Минерва, часто смаргивая слезы, трансфигурировала из гибкой веточки ивы ошейник, а из своего пояса — поводок.
Северус, чувствуя неловкость и вину, надел ошейник на шею Дереку, изо всех сил стараясь убедить самого себя, что сейчас иначе нельзя, только так можно сберечь мальчика. Эймос тоскливо проговорил, поднимаясь с земли:
— Надо бы его в семью передать, где умеют обращаться с собаками. В такую, в которой его не будут обижать…
— Но… директор! Разве он навсегда остался собакой?! — истошно вскрикнула Помона Стебль. Эймос горестно посмотрел на неё и ответил:
— На моей памяти это уже третий случай впадения в анимагическую кому. Первые два закончились смертельным исходом, оба ребёнка погибли, так и не придя в себя.
— Они… они были волвенами? — всхлипнув, спросила первокурсница Чжоу Чанг.
— Одна из них была моей сестрой, Мияко Ватанабэ… — сквозь плач сообщила Рейко. — Её в три года сбила машина, она превратилась в черного котёнка, а через пять лет умерла. Она так и не выросла, умерла маленьким котёнком.
— А вторым был мой ученик, волшебник-анимаг… — мертвым голосом продолжил Паладин. — В его смерти оказался виноват целитель, произведший насильственное очищение организма, когда он пришел к нему с сильными коликами. Идиот очень удивился, когда паренек вместо того, чтобы выздороветь, превратился в тюленя. Он был из народа селки. Тюлени плохо передвигаются по суше, а если он к тому же испуган… Когда я узнал о несчастье и подоспел на помощь, Йорика Бергенссона уже забили камнями перепуганные люди. Я тогда… превысил свои полномочия, наказал горе-медика на своих условиях. Администрации не понравилось мое самоуправство, как же, чтоб зверюга да лапы распускала?! В общем, меня уволили.
После таких рассказов всех вообще охватила вселенская тоска, а в ушах зазвенели похоронные колокола. Северус посмотрел на пса, тот шел послушно у ноги директора, мягко влекомый поводком, и вспоминал двух собак своего сына, Терри и Бейли, его детскую храбрость по отношению к Облачному Грому, одним лишь словом управляя пёсьим великаном… как он оттягивал вверх волосатые брыли двум шотландским волкодавам лорда Малфоя, чтобы посмотреть их зубы. И Северус с изумлением услышал свой собственный голос:
— Я возьму Дерека к себе. Мой сын умеет управляться с собаками.
Вот уже два лета подряд Гарри гостил у папы, а на третье лето, в свой десятый день рождения, и вовсе переехал насовсем. С собаками и кошкой. И целый год Гарри привыкал к новому дому, который Северус купил для них. Домик был одноэтажный, приземистый и большой, в нем были две спальни, кухня, совмещенная со столовой и гостиной, неширокий холл, кабинет отца с библиотекой, большая солнечная мансарда, две ванны и туалет.
Дом стоял на берегу Уинг-ривер, широкой и спокойной полноводной реки. Пологие берега плавно перетекали в заливные луга, на них круглый год паслись коровы с овцами и чья-то лошадь на пенсии, у неё на шее звякал колокольчик на кожаном ремешке. Разумеется, лошадь Гарри часто навещал, что ж он, дурак, что ли, мимо такой красоты проходить?..
Именно в этом доме Гарри встретил свое одиннадцатое лето. Его разбудила нянюшка, миссис Пенн, кругленькая и уютная, с веселым птичьим голоском. Привычно щебеча, она подняла Гарри с постели и погнала в ванную — умываться и в столовую — завтракать.
Садовник уже доставил с огорода свежую клубнику, и Гарри с удовольствием добавил её в овсянку. Наслаждаясь едой, он смотрел в распахнутое окно, на желтую тропку, убегающую к дороге мимо цветущих яблонь и черешни. Мимо кустов сирени и белой смородины. В то же окно была видна и часть веранды, на которой сейчас завтракали Бейли и Терри. Мирное и покойное житье на свежем воздухе пошло собакам на пользу, их шерсть шелковисто блестела, а нрав стал прямо-таки даосским, философски-раздумчивым. А Симона, казалось, поставила перед собой великую цель — переловить всех мышей и крыс в округе. Что ж, кошка тоже нашла себя в этом месте.
Отец отчего-то задерживался. Уже настал вечер, и Гарри весь извелся от ожидания, изнервничался и начал потихоньку психовать, но вся его злость моментально испарилась, когда отец переступил порог, бережно прижимая к груди некрупную серую лайку…
Комментарий к Часть 13. Одиннадцатое лето И жду от вас отзывов, скромные вы мои невидимки. А то две тыщи просмотров в день и едва ли десяток отзывов... куда это годится?
====== Часть 14. Одиннадцатое лето продолжается... ======
Первое, о чем подумал Гарри, как и всякий нормальный мальчик, это о том, что добрый и благородный папа спас собаку, сбитую машиной. Поэтому он подошел очень осторожно, внимательно рассматривая лайку на предмет ран и переломов, но ни пятен крови, ни вздыбленной шерсти он так и не увидел. Собака выглядела целой и неповрежденной.
Северус поставил собаку на пол, снял с неё ошейник и почему-то с брезгливой гримасой отшвырнул его прочь. Гарри проследил взглядом за полетом ошейника и вздрогнул, когда тот, коснувшись пола, превратился в ивовый прутик, скрученный в кольцо. Начиная понимать, что произошло что-то не то, он напряженно спросил:
— Папа, что случилось?
Северус тяжело опустился на банкетку и закрыл лицо руками. Серый пёс робко и как-то виновато примостился рядышком, прижавшись к ногам. Гарри отметил, что он ведет себя не по-собачьи, ведь любая псина, оказавшись в новом месте, в первую очередь начинает его обнюхивать, исследовать незнакомую территорию… Растерянно и настойчиво повторил вопрос. Северус поднял голову и уныло глянул на сына. Спросил в ответ:
— Ты что-нибудь знаешь об анимагической коме?
Гарри лихорадочно закопошился в памяти, вспоминая всё, что читал о магических болезнях и недугах. Неуверенно кивнул. Северус задал ещё один вопрос:
— Случаи выхода из комы были?
— Да. Три случая было, а что?
Северус выпрямился:
— Три? А где ты про это читал? Расскажи!
— А сам ты почему не знаешь? — подозрительно спросил Гарри.
— Просто я не интересовался этой темой раньше, повода не было… — смущенно пояснил отец, виновато глядя на него. Взгляд Гарри стал ещё подозрительнее.
— А сейчас есть повод? — и в собаку впился, начиная догадываться. — Это кто?
— Это Дерек Морган, мой ученик. Он волвен. А в кому он… на него полдома рухнуло. Двое пацанят старый лаз нашли и залезли в него, а он обвалился. Дерек их успел вытолкнуть наружу, а сам… Его сильно завалило, Гарри, обычный человек не выжил бы под таким обвалом, Дерек тоже. Он почти погиб там, а в собаку не превращался, это его организм бессознательно ввел в кому. В анимагическую… — Северус помолчал и чуть ли не с отчаянием повторил вопрос: — Так что же ты читал о случаях выхода из комы?
Гарри мрачно пнул косяк двери гостиной и буркнул:
— На самом деле их два, просто третий случай касался уснувшей лошади. Конь по кличке Кантакларо прыгнул на грузовик, защищая хозяйку, и страшно поранился. Впал в сильный ступор, из которого его едва вытащили… — покосился на собаку и добавил: — Но это не наш случай. А про анимагическую кому я читал следующее: мальчишку ударил отчим, и тот от шока превратился в ежа. Зашился в колючую броню, через два года он стал похож на панголина, весь в доспехах… Спас его, как ни странно, таксидермист, поймал «панголина» и решил, что из него выйдет отличное чучело. Парню пришлось спасать свою колючую шкуру, превратился в кого надо, взломал клетку и сбежал. Второй случай тоже произошел с подростком, однажды он с отцом собирал грибы и ногой угодил в медвежий капкан. В тот страшный миг, когда сомкнулись стальные челюсти, его организм проорал мозгу сигнал тревоги, и тот не придумал ничего лучше, как отдать приказ телу — оборотиться в медведя. Этим парень спасся от смерти, а то бы скончался от болевого шока. Папа сына не нашел. Ну, а мишка два года в зоопарке просидел, пока папеньку не увидел с младшим братом, подал им знак тайный, известный только им. Это был весьма странный случай, вся Европа бурлила и сходила с ума — зачем, ну зачем кому-то понадобилось красть из зоопарка бурого медведя??? В человека миша смог превратиться только неделю спустя после освобождения… мне думается, это не совсем тот случай? В медведя он перекинулся, чтобы спастись.