Справедливости ради стоит добавить, что технически мое падение нельзя было назвать прямым, поскольку сама нора удивительнейшим образом изгибалась в сторону, отчего и сам спуск больше походил на скольжение по влажной почве. Так что «У-у-ух!» в этом ключе было более, чем уместным выкриком. Как мне казалось.
Несколько секунд мы нелепо топтались на месте в кромешной темноте, пока Затворник не сотворил из Теней световой шар. Небольшая, с кулак, сфера из чистой энергии заливала часть пола ровным холодным сиянием. И ухмыляющееся лицо самого лейра, взиравшего на перепачкавшегося с ног до головы меня с легким оттенком превосходства.
— А ты так не можешь, — хохотнул он в итоге. И если б я в этот момент не пытался оттереть прилипшие к штанинам комья грязи, уверен, он бы еще и язык показал.
— Хоть какая-то от тебя польза, — пожал я плечами в ответ, когда все-таки осознал всю тщетность своих стараний — грязь только сильнее въедалась в ткань. Ох, Изма мне задаст.
Затворник расхохотался, ну а я, пока он восторгался ремаркой, сосредоточил внимание на месте, в которое нас привела кривая хорда норы.
Пещера. Огромная пещера, больше, чем я когда-либо мог себе вообразить, теряла свой потолок и стены где-то в темноте далеко за пределами возможностей световой сферы. Пол под ногами был выстлан чем-то вроде гладких плит, составлявших некий витиеватый орнамент. Материал цвета старинной бронзы, из которого они были созданы, казался незнакомым и на ощупь напоминал что угодно, но только не металл, хотя внешне как раз на металл больше всего и походил. А еще, не скажу в силу каких причин такое вообще оказалось возможным, но орнамент, который вырисовывался на полу, при долгом взгляде на него, как будто бы менял свое расположение. Это не бросалось в глаза, но если быть достаточно внимательным…
— Как странно, — проговорил я вслух, чем тут же привлек внимание Затворника.
— Что?
Я указал на плиты:
— Рисунок движется сам по себе. Ты видишь?
Бросив короткий взгляд в указанном направлении, Затворник снова посмотрел на меня с ничего не выражающим видом:
— И что?
— А… — я даже не знал, что сказать. — Разве… разве все это не должно казаться чем-то необычным?
Затворник лениво почесал за ухом — ну точь-в-точь ершистый подросток.
— Ага, должно. Вроде как. — И кто скажет, что это разговаривает зрелый мужчина?
Я покачал головой. О причинах такого равнодушия догадаться было несложно. Очевидно, что лейр уже сталкивался с чем-то подобным. И явно не раз.
На мой невысказанный вопрос он равнодушно пожал плечами:
— Вся планета напичкана подобными «местами силы», как их называют аборигены. Я побывал в парочке. Даже сталкивался с кое-чем интересным. С кое-чем опасным, я бы даже сказал. И умудрился выжить. Так что, нет, я не испытываю священного трепета перед юхани и их убогими склепами. Прости, если разочаровал.
Я кивнул, не став развивать тему. Тирада Затворника оказалась для меня несколько внезапной, но впечатление произвела интересное. Личность моего спутника и его прошлая жизнь по-прежнему оставались загадкой, однако очередная деталь большой мозаики все-таки встала на место. Я чувствовал, что он непросто не трепетал перед юхани и их наследием. Он их ненавидел. И пусть он как мог старался скрыть это за ехидными ухмылками и холодным взглядом, я все же сумел разглядеть кое-какие намеки на это в глубине его выцветших глаз.
— Будем пялиться друг на друга или делом займемся?
Ухмыльнувшись в ответ, я отвернулся и с осторожностью прошествовал вглубь пещеры, жестом поманив за собой летающий шар света и его создателя.
Прошагав вперед несколько метров по все такому же гладкому полу и разочарованно отметив отсутствие даже намека на наличие стен, я вздохнул и поинтересовался:
— Ты уверен, что здесь вообще есть хоть что-то?
В холодном свете шара лицо Затворника казалось таким же неестественно-бледным, как у Аргуса, а в чертах проступало больше морщин, чем обычно. В этот момент он казался старым настолько, что мог бы перещеголять саму Майру Метару.
— Пусть твой ихор нам об этом скажет, — сказал он.
Не желая, чтоб он еще раз упрекнул меня в чрезмерном внимании, я поспешил сотворить новую порцию темной субстанции, в момент покрывшей весь пол вокруг нас тонким клубящимся слоем.
И все. Ничего больше не произошло.
Когда же ситуация не изменилась, я, спустя минуту, снова обратился к своему вынужденному напарнику:
— И?
Он, показавшийся мне немного растерянным, промолчал. Впервые, за время нашего недолгого знакомства Затворнику нечего было сказать. Кроме:
— Здесь что-то не так.
Я зафыркал. Это была последняя капля в чаше моей сдержанности. Открылись внутренние вентили и полился чистейший сарказм:
— О, ну конечно! Как же иначе? Разумеется, что-то не так. А когда бывало иначе?
— Я серьезно, Риши. — На Затворнике не было лица и говорил он с каким-то надрывом, словно каждое слово обходилось ему неимоверно дорого. — Я чувствую. Что-то… произошло. Здесь кто-то был. И не сказать, чтоб очень давно…
Занервничав, я поспешил напомнить:
— Каким образом? Пещера же была запечатана.
Однако он и не думал спорить и отрицать.
— Точно. И тем не менее, кто-то обошел все печати, спустился сюда и… — Затворник замолчал и прикрыл глаза, будто прислушивался к чему-то за пределами восприятия традиционными органами чувств. Я хорошо понимал подобное состояние, однако все реже и реже обращался к нему. По вполне очевидным причинам шепот Теней уже не делился со мною подсказками.
Когда время молчания затянулось, я, выгнув бровь, спросил:
— Что будем делать?
Затворник ожил. Открыв глаза, он указал световой сфере направление вперед и сам, не отставая, последовал за ней же. Я следил за всем этим действом, не двигаясь с места и скрестив руки на груди.
— Глянь сюда, — возбужденно проговорил мне Затворник, почему-то остановившись на краю пятна света и ткнув куда-то за его пределы. Дальше ступать он как будто не решался. — Риши, проверь, что это!
Это было немного нетипично для столь самоуверенного субъекта, так что я и не думал смягчать насмешливость в словах:
— А сам чего? Боишься?
Затворник раздраженно махнул своей редеющей гривой. Казалось, еще немного и он просто взорвется от перенапряжения.
— Здесь барьер! Или что-то вроде того. Не могу пересечь его.
— С чего ты взял, будто я смогу?
— Попробуй хотя бы!
Решив не измываться над человеком понапрасну, я все-таки уступил просьбе. К тому же самому было жуть как интересно.
Шагнув сквозь растворяющиеся клубы ихора, я встал вровень с лейром и вгляделся туда, куда указывал его слегка дрожащий перст. Темнота в пещере была чересчур густой и чудо-светильник не слишком-то справлялся с задачей. Его свет с огромнейшим трудом пробивался сквозь мрак, отчего в голове сама собой возникла идея о том, что это было сделано самими строителями подземелья нарочно. Вопрос только для чего?
— Есть способ немного увеличить яркость? — на всякий случай спросил я, вглядываясь в полутьму, в которой с трудом угадывалось нечто вроде угловатого возвышения.
Возбуждение, наполнявшее голос Затворника, сменилось напряжением в его ответе:
— Она и так на всю. В этом и проблема. Это место… оно как-то странно действует на меня. Сперва это было незаметно, но чем дольше я здесь нахожусь… Оно будто вытягивает из меня силы понемногу.
Я насторожился, удивившись его ответу. Странно, ведь сам я ничего подобного не испытывал. Помимо общего, пускай и весьма гнетущего, ощущения давления самой атмосферы пещеры, в остальном я чувствовал себя даже более бодрым, чем до того, как спустился сюда. И потому не удержался от самого банального из предположений:
— Надеюсь, все это не попытка заманить меня в ловушку?
Сверкнув глазами, Затворник прошипел:
— Так все и мечтают тебя заполучить, ага! Смысл в этом какой, гений?!
Что ж, мне было что на это ответить, однако вместо этого я заметил:
— Тогда тебе невероятно повезло, что мои способности здесь ничто не умаляет.
— Просто ты отделен от потока. Тени тебя не касаются, а вот ты их — запросто. И, похоже, в этом-то все дело.
— То есть ты предполагал подобный исход?
Он даже не отрицал этого.
Я сокрушенно рассмеялся. Ну, конечно. Как иначе-то? Кому вообще был бы интересен Риши Динальт, если б не его гребаная уникальность?!
Тем не менее, мозг не переставал работать, анализируя все увиденное и выдавая догадки:
— Все еще считаешь, что это юхани устроили?
Затворник щелкнул языком.
— Либо тот, кто очень не любит лейров. В любом случае, не узнаем, пока не найдем, что здесь спрятано. Пройди к тому возвышению. И поскорей, будь добр. Не уверен, что долго смогу поддерживать свет.
— А по-моему, от него и так толку не особо, — пробормотал я, в очередной опустив глаза на пол. Что-то в его рисунке казалось мне неуловимо знакомым, словно… Повинуясь внезапному порыву, я опустился на колени и приложил ладони к гладкой поверхности.
— Эй, ты чего это делаешь?! Вперед, говорю, иди!
— Спокойно, господин Всезнайка. Если я что и почерпнул из знакомства с огианкой, так это то, что в подобных местах спешка может обернуться большими неприятностями. Древние строения, подобные этому, не только оберегают вверенное им сокровище. Они еще способны на подсказки. Главное знать, где их искать.
Закрыв глаза, я попытался вспомнить слова шаманки, которыми та наставляла меня, когда мы пробирались к недрам Храма на Шуоте. Тогда мои способности заставили древние механизмы запуститься и открыть нам дорогу вниз. Существовала доля вероятности, что и теперь сработает. Ведь я, несмотря на кое-какие перемены, технически остался прежним Истоком, а посему…
Ток Теней, о котором говорил Затворник, пройдя сквозь меня, проворно разбежался по плитам, словно кровь по сосудам, и в то же мгновение заставил письмена юхани засиять уже знакомым алым светом. Каждый символ, каждая черточка, каждая закорючка, покрывавшие здешние плоскости, будто ожили и заставили темноту расступиться и показать нам истинные, поражающие воображение, размеры таинственной пещеры.
У Затворника при виде этого челюсть отвисла. В прямом смысле.
— Почему они на ихор не отреагировали? — пролепетал он, когда его световая сфера рассеялась без следа.
— Если бы я только знал.
— Но ты ведь додумался до этого. Сам.
— Интуиция, — скромно потупился я, распрямляясь и обводя гигантский свод не менее изумленным взглядом.
Что до размеров пещеры, то они и впрямь были впечатляющими. Притом настолько, что подземелья Храма лейров на Шуоте в сравнении со здешними казались теперь просто кладовкой. Формой пещера напоминала октаэдр, только усеченный с двух вершин и способный вместить в себя легкий крейсер. Чтобы пройти от одной стены до противоположной, мне бы потребовалось не менее пятнадцати минут очень быстрым шагом, а было бы кого окликнуть с той стороны, пришлось бы искать рупор. С другой стороны, подобные действа были не нужны, поскольку все внимание оказалось сосредоточенным на том самом злосчастном возвышении, которое так взволновало Затворника.
Форма возвышения, кстати, немного повторяла саму пещеру, только вершина была срезана несколько ниже, отчего придавала ему вид эдакого жертвенного стола. Да-да, почти такого же, что и на Шуоте. С одним лишь маленьким различием: на этом столе, вместо кучки сухих веток, лежала чья-то отрубленная голова.
— Это еще что за нахер? — И ведь это даже были не мои слова! Затворник оказался изумлен неменьше. Он глядел на то, что предстало перед глазами и будто сам себе не верил. И это при всем его сверхчувственном восприятии. — Что это за нахер, я спрашиваю?!
Оставалось надеяться, что вопрос был риторическим, потому что сам я ответа на него не находил, как ни старался. Все идеи и догадки, до этого метавшиеся в голове, будто элементарные частицы в коллайдере, внезапно испарились, образовав мысленный вакуум. Что предпринять, как поступить, оставалось совершенно непонятным. Однако и бездействовать, тупо вытаращив глаза, мне не улыбалось.
— Надо хоть что-нибудь выяснить.
Я, конечно, не ждал, что Затворник станет меня отговаривать, но и на откровенное сомнение с его стороны не рассчитывал. Мое предложение буквально привело его в раздрай, отчего сам я испытал острое желание огреть лейра чем-нибудь тяжелым. И тут же забыл о нем, поскольку что-то внутри меня, что-то противное здравому смыслу, так и подталкивало подойти и коснуться той головы…
— Ты когда-нибудь проделывал подобное? — спросил Затворник мне в спину, очевидно, разгадавший маневр.
Я, все еще глядя в приближавшиеся мертвые глаза как завороженный, откликнулся:
— А поточнее?
— Ретроспекция. Ты ведь именно это и хочешь сделать? И делал это прежде — вступал в диалог со смертью. Я прав?
Он был прав. Однако я не спешил ему об этом сообщать, поскольку на самом-то деле не был уверен, что на этот раз получится считать последние мгновения жизни этой подозрительно головы. Ведь Затворник сам не уставая твердил, что я больше не часть потока Теней и не могу использовать весь доступный обычным лейрам арсенал сверхчувственных способностей. Правила есть правила. И все же, стоило мне только совершить несколько шагов в сторону постамента, на ум сами собой начали приходить способы обойти сие неудобство.
Один из таких казался наиболее многообещающим. И немного дурацким. Поскольку очевидно, что я стал слишком сильно полагаться на ихор, превратившийся в эдакую палочку-выручалочку, способную вытаскивать едва ли не из любой неблагоприятной ситуации. И все же я был достаточно уверен в нем и в себе, чтобы рискнуть.
— Риши, ты ведь не можешь сделать этого, даже если прежде умел. Помнишь, ты больше не часть Теней?
Я остановился почти у самого постамента и уже с большей внимательностью вгляделся в лицо существа, чья голова его венчала. Не человек. Инородец. Той же расы, что Желтый Малыш. Хэфу, так они кажется называются. Его блестящие лишенные зрачков антрацитовые глаза напоминали две стекляшки, а ссохшаяся кожа прилипла к костям черепа. В призрачно-алом сиянии иероглифов голова казалась искусно выточенной, но жуткой скульптурой какого-нибудь инопланетного божка. Притягательно до отвращения.
«Кто ты? — хотелось спросить мне. — И чем заслужил такой участи?» Однако вместо вопросов в пустоту, я решил наконец ответить Затворнику, все так же топтавшемуся за некой невидимой чертой:
— Всегда найдется способ обойти правила. Просто нужно немного воображения.
— И что же ты успел навоображать?
На этот раз вопрос о том, чтобы считать крохи информации, отпечатавшиеся в проекции потока Теней, на повестке не стоял. Даже если б я станцевал вокруг головы с бубном, прошлое жертвы мне бы теперь не открылось. По крайней мере, не тем же образом, что прежде. Но, как я подозревал, в моих руках теперь скрывалась сила, способная открывать запертые двери и без всего этого. Универсальный ключ.
— Ты же сам все время талдычишь про ихор, — напомнил я Затворнику. — Вот и поглядим, насколько он будет полезен в этот раз.
— А самомнения-то тебе не занимать, — заявил тот.
Я покачал головой.
— Напротив. Я всегда в себе сомневаюсь. Но оттого интересней рисковать. — Зараженный собственным энтузиазмом, я без дальнейших проволочек обратил Тени в чистейший ихор и усилием воли заставил их сгуститься вокруг головы хэфу. Черная субстанция выглядела до того плотной, что совсем скоро самой жертвы неизвестного палача уже нельзя было различить за ее пеленой. Алые искры, то и дело проскакивавшие меж клубов, засияли ярче чем когда-либо, оттеняя зажженные мной же иероглифы.
— Кем ты себя возомнил? — насмешливый оклик Затворника склизким червем пробрался меж крошечных трещин в моей концентрации и старательно пытался угнездиться в сознании. — Волшебником или типа того?
Стараясь не терять сосредоточенности, я прошипел:
— Пожалуйста, заткнись.