Весь энергетический каркас тела превратился в раскаленную паутину. Стараясь хоть как-то избавиться от боли, я попробовал пошевелиться. Не удалось - почувствовал, что меня крепко держит, сжав будто тисками. Не знаю, сколько продолжалась эта пытка – мне показалось, что очень долго. Очень. Распахнув в беззвучном крике рот, я вдруг почувствовал, как вернулся контроль над телом. В этот же момент боль пропала совсем, не оставив даже фантомной памяти.
Обессиленно выдохнув, я мягко приземлившись на пол. Босые ноги звучно ударили в мрамор, но я успел спружинить и сохранить равновесие, а после огляделся по сторонам. По виду, прошло не больше минуты – близнецы в прежних позах валялись по разным сторонам, целительница находилась рядом со мной. Я еще раз огляделся вокруг, уже новым взглядом. На самом деле новым - зрение в непривычном спектре, словно в видеоредакторе выкрутили ползунок красного на максимум. Это оттого, что глаза у меня сейчас загорелись огнем – догадался я, концентрируясь на ближайшем предмете и чувствуя, как краснота спадает. Но на периферии зрения пламенный отблеск остался – совсем как уже привычное, едва заметное меню дополненной реальности тактической сети в визоре бронекостюма.
Значит, в случае активации или волнения силы все вокруг меняет цвет, подумал я, вспомнив как в разговорах со мной сверкала глазами Анастасия, да и Анна Николаевна до нее. Переведя дыхание, осмотрел себя. Кожа чистая, ни ожогов, ни покраснения. Перстень на руке сел в размер, и теперь на пальце не ощущается; на пустом щите печатки догорают огненные отблески. По лезвию кукри также бегают оранжевые искорки, постепенно затухающие.
Подняв руки, я перескакивал взглядом то на нож, то на кольцо. Настоящий, обученный одаренный всегда носит свой перстень с собой. Только растворяет его в своем энергетическом каркасе, и заставляет материализоваться лишь в нужные моменты. Я пока так не умею, и учиться это делать необходимо под внешним управлением наставника. Наставника в ближайшее время не предвидится, но мне это сейчас и не нужно. Потому что о моей инициации лучше пока никому не знать. И поможет мне в сокрытии этого факта родовой алтарь.
Оглядевшись, нашел взглядом кучку со своими вещами. Быстро, но без суеты оделся. Подойдя к каменному обелиску с частицей огня внутри, положил левую ладонь на прохладный камень. Поверхность сразу потеплела, огонь в сквозном отверстии заиграл ярче. Каменный дольмен в центре зала беззвучно повернулся, так что выемка бассейна оказалась прямо напротив пламенеющей дорожки – после касания монумента приподнятая над полом тропа озарилась живым огнем.
Шагнул в границу круга стихий я аккуратно – в памяти еще свежо воспоминание, как отлетел в сторону старший Дорошкевич. Но ничего страшного не произошло – круг стихий алтаря принял меня за своего.
Без задержек пройдя по огненной дорожке к дольмену, я на миг замер. Вода в бассейне исчезла и сейчас в нем было нечто, напомнившее вулканическую лаву – только без гари и пепла. Черно-красная раскаленная масса, при виде которой я вдруг вспомнил объятую огнем гору - герб Юсуповых-Штейнберг. Вдруг пришло стойкое понимание, что теперь дольмен алтаря принял свой естественный вид – в том виде, в котором он был рожден из камня и пламени, и в котором должен находиться. Моя черная с красным форма, кстати, очень сейчас подходит к антуражу – глядя на раскаленную магму, подумал я и опустил в нее руки.
В тот момент, когда кисти погрузились в раскаленную тягучую жидкость, в животе ухнул комок страха. Но ничего не почувствовал – файр-резист абсолютный. Меня теперь ни стихийным огнем, ни раскаленным железом не напугаешь. При условии, конечно, что в источнике есть хоть немного энергии. Вот только стихийная энергия в источнике мне сейчас не нужна, в этом и смысл выполняемых действий.
Раз – вздохнул я, два – чуть погодя еще раз, а на третий раз медленно разжал руки, выдыхая и раскрывая ладони. Все нутро потянуло, словно выворачивая, но я не мог назвать это неприятным чувством. Зрение мигом вернулось к привычному спектру, руки налились слабостью, а ноги задрожали – я сейчас банально слил в алтарь всю свою энергию. Во мне не должно остаться ни капли – мне ведь еще в школу завтра идти, а магический отблеск в глазах вызовет совершенно ненужные вопросы.
Раскаленная лава заволновалась, закипая, и вдруг разгладилась, превратившись в воду неестественного цвета. Подобно тому, какой она была после визита Анастасии, но сейчас с оранжевым оттенком пламени. Но если в прошлый раз вода мне не показалась прозрачной – может ошибаюсь, я смотрел не вблизи, то сейчас видел дно выемки бассейна. И видел, как кукри растворился в воде, а с руки исчез перстень. Алтарь, это не дольмен – пришло еще одно знание. Алтарь рода – это вот этот самый бассейн.
Вынув из подсвеченного оранжевым алтаря руки, я с удивлением осмотрел ладони. Полностью сухие, ни капельки на коже нет. Только необычность происходящего и сопутствующее удивление помогало мне держаться на ногах. Слабость навалилась такая, что глаза слипались, а сохранять вертикальное положение получалось путем серьезных усилий. Но я не мог уйти, не удостоверившись в результате. Поэтому зажмурился, опустил в алтарь правую руку и сжал кулак, представляя, что держу клинок. Получилось крайне просто – открыв глаза, увидел как в руке материализовался нож. Достал его, осмотрел. Все получилось – я держал откровенно не новый, потертый кукри с вороненым лезвием. На руке, как и на ноже, вновь ни капельки не видно, все полностью сухое. Бегающих огненных искорок на лезвие также не заметно - клинок стал частью моего источника, частью меня, а всю свою энергию я слил в алтарь.
Мои действия сейчас, исходя из того что знаю, попадали под понятие «экстраординарные». Но причина, почему так просто получается оперировать материей и силой стихий, проста – я нахожусь рядом с родовым алтарем, где все способности усиливаются многократно. Но самое главное, что здесь находится озаренная целительница, которая чувствует мои мысли гораздо глубже, чем хотелось бы. И мои действия были сейчас моими не в полной мере – подобно тому, как экзоскелет усиливает своего оператора, целительница аналогично помогала мне.
Проверяя догадку, я не стал опускать клинок обратно в алтарь, а медленно разжал руку, держа кукри на весу. Все получилось – вместо того, чтобы упасть, клинок просто растворился в воздухе. Усилием поборов соблазн еще раз повторить, я не стал уподобляться ослику Иа с его «входит и выходит» и отвернулся от алтаря.
Отходил от дольмена по выделенной огнем дороге, двигаясь с усилием. Ноги меня едва держали, и со стороны я сейчас наверняка похож на глубоко пьяного человека, который изо всех сил старается держаться ровно. Пока выходил из круга стихий, целительница уже привела в порядок Борисов, и оба близнеца поднялись на ноги. Выглядели они неважно, прямо сказать. Сами без внешних повреждений, но костюмы и прически у обоих не в лучшем виде. Как будто по пепелищу тщательно валялись, подпалив одежду при этом.
Борясь с самим с собой и с опускающимися веками, я даже сумел сказать им о прет-а-порте принтере, которым они могут воспользоваться. После этого силы почти кончились, а в сознании меня удерживало лишь недоумение и легкая обида на то, что целительница помогла Дорошкевичам, а меня не хочет хотя бы немного взбодрить своей силой. С этим недоумением и обидой до кровати и дошел, ведомый под руки близнецами. Вырубился еще до того, как коснулся головой подушки.
Проснувшись и открыв глаза, почувствовал неправильность происходящего. Но в первую очередь обратил внимание, что в теле присутствовала… наверное, это можно назвать тяжестью пустоты. Закрыв глаза, я несколько раз глубоко вздохнул, анализируя ощущения. Сейчас я очень чутко ощущал весь энергетический каркас – как чувствуются на челюсти только поставленная пластина брекетов или вставленная после сложного перелома в руку спица. Ощущения не то чтобы неприятные, но незнакомые и от этого некомфортные. И больше всего некомфортно оттого, что источник пуст – именно с этим связана опустошающая тяжесть в теле. Чувство, сродни тянущему живот сильному голоду.
Вновь открыв глаза, я поднялся и с удивлением увидел «07:03» на часах. Как так, как я вообще проспал? Но почти сразу обернулся на негромкий звук открываемого замка и увидел, как распахивается дверь. За которой никого не было. Я напрягся, ожидая в любой момент подвоха, но тут в комнату бесшумно въехала тележка с завтраком, которую везла Зоряна.
- Привет, - улыбнулась мне девушка.
- Воу. Привет, - только и нашелся я что сказать, не в силах собраться с мыслями от удивления. Зоряна должна была только из капсулы выйти через сутки, а реабилитационный период в больнице ей предстоял не меньше недели.
- Сегодня ночью в больнице была Елена, и помогла мне выбраться из капсулы, - видя мое недоумение, пояснила Зоряна.
«Елена?» - мысленно удивился я, сначала не совсем понимая, кто такая Елена. А потом не совсем понимая, как Зоряна может столь могущественную сущность называть просто Еленой.
- Она сказала, что тебе надо выспаться и тренировку утром лучше не проводить, - снова заговорила Зоряна, подкатывая столик с завтраком ближе к кровати. – Да, это я выключила будильник. Неправильно сделала? – с тщательно скрываемым беспокойством поинтересовалась Зоряна, внутренне напрягшись.
- Все нормально, - помотал я головой. Тоже мне, нашла о чем переживать – еще позавчера ночью едва не умерла, а сейчас я буду ей о выключенном будильнике высказывать. Нет, буду, конечно, но позже. Как увижу, что полностью в себя пришла после произошедшего.
Пока принимал душ, окончательно понял почему вчера целительница не стала мне помогать, возвращая из ослабевшего состояния. Мне просто надо было выспаться, а мозгу необходимо отдохнуть. В преддверии выходных, которые грядут весьма наполненными событиями, свежесть в голове самое лучшее из того, чем могла мне помочь целительница.
Когда вышел из душа, намеревался перекинуться парой слов с Зоряной. Не удалось. В дверях стоял Валера, уже в костюме гимназиста и всем видом показывающий, что очень торопится.
- Ну ты скоро? Машина уже ждет, - вместо приветствия произнес он.
- Валера, - только и сказал я устало.
- Артур? – вопросительно посмотрел на меня Валера.
- Твои родители часто просили тебя из дома убежать?
Пока Валера осознавал, что именно я хотел сказать, успел позавтракать. На ходу, в процессе одеваясь в уже подготовленную Зоряной форму.
- Ты всегда такой брюзга по утрам, или только сегодня? – наконец поинтересовался Валера.
Не желая развивать обмен колкостями, я просто показал ему, как это называют в приличном обществе, «бесстыжий средний палец». Вновь Валера не сразу нашелся что сказать, а я смог хотя бы минуту подумать о том, что мне предстоит успеть сделать за ближайшие день и ночь.
Глава 8
Подняв забрало, но оставив активной полоску визора, я сидел за компактным столом техника в пассажирском отсеке транспортного самолета, принадлежащего роду Юсуповых-Штейнберг. Да, у рода и своя авиация была, как оказалось. Целых два самолета.
Использование дополненной реальности костюма несло некоторые сложности, потому что меню было на корейском языке. Я его не знал, конечно, но именно корейский легко узнаваем – наборы прямых линий и углов, вместе с кружками и овалами. Мой костюм-крыло был контрабандным, чтобы никоим образом нельзя было его связать ни со мной, ни с моим отрядом, ни с родом. Элимелех достал, а где – я не спрашивал. Главное, что пользоваться научил, освоить необходимый минимум.
Справившись с корейским меню методом тыка, я сейчас подключился по проводу через предохранительный блок к тактической сети своего отряда, и в очередной уже раз изучал досье князя Михаила Сергеевича Власова. Пажеский корпус, служба в лейб-гвардии, многочисленные награды за участие в конфликтах на Балканах, должность генерал-губернатора Бессарабской губернии и как апофеоз – создание собственного клана. Причем князь уже более трех десятков лет являлся одновременно главой имперского рода Власовых, и лидером национального клана Власовых. Читая сухие строки досье, я представлял, что за ними стоит. Национальная и имперская аристократия друг друга вежливо терпят, и чужие по своей сути. И когда на основе рода создали национальный клан, эффект наверняка был как от разорвавшейся бомбы. Полагаю, что с кланом и родом Власовых имел место эксперимент весьма похожий на то, что случилось с родом Юсуповых-Штейнберг. Еще один шаг центральной власти к созданию управляемого хаоса и контроля власти в Вольнице.
Сопоставив даты, я впервые отметил, что объявление о создании клана Власовых с имперским родом Власовых во главе, происходили параллельно отделению от Польши Волынского протектората и строительства Высокого Града, который возводили в чистом поле с нуля. Интересное совпадение.
После создания национального клана Власовых дела князя некоторое время шли очень и очень неплохо. На инфографике я видел, как прирастает активами клан, подминая под себя многие сферы деятельности в регионах Юга России. Но в какой-то момент развитие остановилось, и началась стагнация. Не справился с болезнями роста? Или конкуренты или даже власть осадила немного? Как бы то ни было, князь растерял часть активов, оказался отставлен с должности генерал-губернатора Бессарабии и переехал в скромный, по сравнению с возможностями клана в годы расцвета, дворец в окрестностях Елисаветграда, сделав его своей резиденцией. Дворец, к которому сейчас подходил демон Василий. Вернее, уже не Василий, а просто демон, вселившийся в мертвое тело Аверьянова. Над которым еще поколдовал Элимелех, магией технологий улучшая маскировку и возможности.
Скосив глаза, на периферии зрения я выцепил взглядом нужную иконку и вывел перед взором изображение, проверяя. Да, все работает – картинка из нелегальных глазных имплантов, которые сумел найти, доставить в губернию и установить Элимелех, показывает без проблем и помех.
Глядя чужим взглядом, я видел, что демон уже почти преодолел длинную и прямую как стрела подъездную дорогу и приближается к воротам усадьбы.
Ну где же где же… - начиная волноваться успел подумать я, как мигнуло очередное оповещение и на стационарном мониторе рабочего места я увидел, как к трапу самолета подъезжают три представительские машины с красно-черными флажками на капоте.
Двери всех автомобилей распахнулись почти одновременно. Из последней машины вышли двое. Зоряна выглядела непривычно: собранно, по-деловому и как-то даже совсем по-взрослому в сером брючном костюме и с кожаной папкой в руках. Возвышавшийся за ее плечом Гекдениз также был в классическом костюме, под которым явно заметно не особо скрываемое оружие. Датчанину я поручил сопровождать Зоряну, ни на шаг от нее не отходя. Привязался я к девушке, а зная исполнительность Гека, если по-честному, пусть лучше его доктора собирают, а не ее. За него мне будет все же попроще переживать.
Появившийся с некоторой задержкой из второй машины Артур Волков меня расстроил – по сравнению со своей управляющей паренек выглядел расхлябанным. В расстегнутом пиджаке без галстука и ярких кедах, на одном из которых еще шнурки развязаны, на серьезную личность он никак не тянул. И сопровождающая его Ада выглядела не телохранителем, а строгой нянькой, готовой в любой момент сопли подтереть.
Из третьей машины вышло трое доверенных казаков, которые сейчас были в экипировке, принадлежащей службе безопасности рода Юсуповых-Штейнберг. Оружие они держали на виду безо всякого стеснения. Всем видом показывая, что сначала будут стрелять и только потом вежливо попросят не подходить ближе и не совершать резких движений.
Покинув машины, все прибывшие без задержек поднялись по трапу, который почти сразу отъехал, а дверь в салон самолета захлопнулась. Через десяток секунд в закутке с местом техника появились Зоряна и мой двойник.
- Как демон? – сразу поинтересовался Валера, чудовищно кривя лицо. Такое знакомое – я этого голубоглазого светловолосого подростка каждый день вот уже больше месяца в зеркале вижу.