В один из первых осенних дней Агнеш с грустью сказала возлюбленному:
— Скоро нам придется расстаться, мой дорогой.
Сердце у Иштвана замерло, потом скакнуло.
— Как? Почему?!
— Мать посылает меня в услужение к одной знатной даме. Говорят, она очень хорошо платит.
— О, Господи! Надолго?
— До весны.
— Целых полгода! — в отчаянии воскликнул Иштван. — И где живет эта дама?
— У нее замок неподалеку от Чейте.
Юноша с облегчением вздохнул.
— Но это же совсем рядом, с другой стороны леса.
— Все равно радости мало, — возразила Агнеш. — Неизвестно, сможем ли мы видеться. Вдруг меня не выпустят из замка?
— Ну что ты, милая, не может же эта дама держать тебя взаперти даже в воскресенье. Кстати, как ее имя?
— Графиня Эржебет Надашдь.
Иштван погладил Агнешку по руке и улыбнулся:
— Не огорчайся так, что-нибудь придумаем.
— Если б ты знал, как не хочется мне покидать тебя, дом, родителей. Но мать говорит, что я уже взрослая, нужно заботиться о семье.
— Я понимаю. Когда ты едешь?
— Послезавтра.
— Тогда давай обсудим, как нам встретиться.
Они решили, что Иштван подъедет к замку Чейте в воскресенье, в день святого Дорофея, после утренней мессы и будет ждать, а Агнеш выйдет, когда у нее появится возможность. Договорившись, влюбленные обнялись и долго стояли неподвижно.
На святого Дорофея в час пополудни Иштван ехал верхом к замку Чейте. Дорога шла в гору. Вокруг высились покрытые лесом холмы. Легкий сентябрьский ветерок ласково шелестел листвой, в воздухе метались стрижи, откуда-то издалека доносилось посвистывание рябчика. Юноша, истосковавшийся за пять дней разлуки с Агнешкой, в нетерпении пришпоривал коня.
Последний поворот дороги — и перед ним вырос величественный замок из светло-серого камня, возвышавшийся на холме. Иштван невольно залюбовался зубчатыми стенами и башнями, одна из которых по форме напоминала подкову. Ворота были закрыты, но тяжелая решетка — поднята. Широкие бойницы смотрели на него мрачным взглядом.
На мгновение почудилось, что он снова оказался во Франции, в своем феоде. Юноша потряс головой, отгоняя наваждение. Он привязал коня и сел в тени деревьев.
Ждать пришлось долго. Часа через полтора боковая калитка со скрипом отворилась, из замка гурьбой высыпали слуги и направились вниз по склону холма, к деревне. Среди них была и Агнеш. Она остановилась, пропуская других вперед, и огляделась. Медовые глаза вспыхнули радостью: девушка заметила Иштвана.
Они долго стояли, обнявшись, а потом побрели вглубь леса в поисках полянки. Найдя солнечную просеку, уселись рядышком на ствол поваленного дуба. Агнеш достала завязанные в тряпицу булку и кусок сыра.
— Вот, держи. Наверняка ж не обедал, — улыбнулась она.
Иштван нежно погладил ее руку.
— Спасибо, хозяюшка. Ну, как там?
— Все в порядке, никто не обижал. Только больно уж я скучаю по тебе.
— Я тоже, милая Агнешка, — вздохнул Иштван, обнимая девушку. — Надо нам встречаться почаще.
— Нет, не получится. Выходной дают только в воскресенье, и то не с утра.
Осеннее солнце играло ее в рыжих волосах, наполняя сердце юноши щемящей нежностью.
— Кстати, а почему вас так долго не выпускали?
— Слушали мессу, — пояснила она. — Графиня очень набожная, заставила нас долго молиться. А потом еще длинная проповедь была, пастор внушал нам, как важно быть послушными своей хозяйке.
Иштван усмехнулся.
— Забавно. А ты видела ее?
— Угу, — кивнула Агнешка. — Красивая — страсть. Вот только глаза страшные.
— Как это?
— Словно бы мертвые… Смотришь, и жуть берет. Слава Богу, мне поручили убираться в дальних комнатах, и я встретила графиню всего один разок.
Отношения между Иштваном и отцом стали налаживаться. Добросердечный Томаш не мог долго держать обиду в сердце; хоть он и не забыл, что сын его обманул, но мысленно его всячески оправдывал.
После отъезда Золтана и смерти собаки юноша стал гораздо спокойнее, и отцу казалось, что он снова узнает прежнего милого Пишту. В действительности влюбленный Иштван был счастлив, а потому добр и снисходителен ко всем.
Он продолжал ездить в замок Чейте каждую неделю. Агнешка, как и раньше, встречала его радостной улыбкой. Однако со временем юноше стало казаться, что она все больше и больше нервничает. Что-то явно тревожило ее. Но на расспросы она отвечала уклончиво:
— Ничего не случилось, мой дорогой. Только почему-то мне здесь страшновато…
— Что тебя пугает, милая Агнешка? Расскажи.
— Не знаю. Но сердцем чувствую, что-то в этом замке не так. Он меня пугает.
Как-то она сказала:
— Мне внушает ужас этот отвратительный карлик…
— Какой карлик? — не понял Иштван.
— Прислужник графини. Все зовут его Фицко. Он сверлит меня своими маленькими злыми глазками, словно что-то задумывает. Знаешь, мне кажется, он колдун.
В другой раз Агнеш пожаловалась:
— Габи уехала, и это так странно… Доротея Шентес сказала, что она рассчиталась, но я не могу в это поверить.
— Кто такие Габи и Доротея?
— С Габи мы жили в одной комнате и подружились. Она убиралась в комнатах графини. А Шентес — личная служанка хозяйки, ее правая рука, она всем в замке распоряжается.
— И почему ты не веришь ей? Твоя подруга и в самом деле могла уйти.
— Нет, Иштван, ты не понимаешь. Она бы ни за что не ушла, не предупредив меня, обязательно бы сказала, попрощалась бы. Утром Габи, как обычно, пошла убирать покои графини и больше не вернулась.
— Может, ее просто выгнали? — усмехнулся юноша.
— Ты смеешься надо мной, — опечалилась Агнеш. — Если ее прогнали, зачем это скрывать?
Иштван не нашел, что ответить.
Наступила зима, и слуги перестали покидать замок на выходной. Одна лишь Агнешка каждое воскресенье выходила из калитки, кутаясь в шерстяную накидку.
Срок ее службы в Чейте подходил к концу, когда она сообщила:
— Представляешь, меня позвали к графине, и она разговаривала со мной. А после этого приказала перевести меня на уборку ее покоев.
— О чем же вы говорили?
— Хозяйка спрашивала, откуда я, кто мои родители, не собираюсь ли я остаться у нее подольше… А Магда, моя приятельница, сказала, что теперь я непременно уеду, раз уж меня отправили убирать в ее покоях.
— Почему?
— Ну, вроде как все, кого переводят туда, быстро уходят или их выгоняют. Магда считает, что они там что-то видят и пугаются. Ох, Иштван, мне страшно.
— Агнешка, милая, да что там может быть такого?
Через неделю Агнешка сказала:
— Я уже жду не дождусь, когда можно будет уехать. Знаешь, милый, мне кажется, что графиня… она вампир.
Иштван, пытаясь успокоить, обнял ее, но девушка высвободилась.
— Не веришь? Давеча я чистила ее платье, и на нем была кровь. И на полу в будуаре, где стоит ее ванна, тоже видела красные пятна.
— Может, она поранилась?
— Я не знаю, но очень боюсь. Если бы ты видел эти мертвые глаза…
В следующее воскресенье Агнешка не пришла. Иштван прождал ее до вечера, но ворота замка так и не открылись. Расстроенный, он отправился домой.
Когда же неделей позже девушка снова не появилась, он всерьез обеспокоился. Сидя вечером перед камином, он рассеянно смотрел на огонь. Дрова весело потрескивали, но на душе у Иштвана было неспокойно. Куда подевалась Агнешка? Что с ней могло произойти?
Дверь скрипнула, и в комнату вошел Томаш. Повинуясь внезапному порыву, юноша спросил:
— Вы бывали в замке Чейте, отец?
— Да. И вы тоже, Пишта. Впрочем, наверное, вы этого не помните, ведь вы были совсем маленьким. Кажется, вам тогда очень понравилась графиня Батори.
— А кто это? — удивился Иштван.
— Как кто? Хозяйка Чейте.
— Хм… Мне казалось, ее зовут Надашдь.
— Да — по мужу, — кивнул Томаш, — но он давно умер. А сама она принадлежит роду Батори.
— Стефан Баторий, король Польский, ей, часом, не родственник?
— Родной дядя.
— Вот как, — Иштван призадумался. — Значит, она очень богата и могущественна?
— Безмерно.
Новость не обрадовала юношу. Похоже, вопреки воле графини будет сложно узнать, что же произошло с Агнешкой.
Иштван активно взялся за поиски. В первую очередь он пошел в Дилленце и под благовидным предлогом справился об Агнеш у матери. Та ответила, что дочь ее работает в замке Чейте и вот-вот вернется.
— Она, бан Иштван, должна была воротиться еще на святую Августу, но почему-то задержалась.
Эти слова еще более встревожили юношу. Что могло помешать Агнешке вернуться домой?
Иштван отправился в Пожонь. Здесь он обратился в судебную коллегию с официальным запросом о судьбе крестьянки, проживающей в одной из деревень его отца. Но как только принявший его член коллегии узнал, что последним местонахождением девушки был замок Чейте, он тут же ответил:
— Боюсь, мы не сможем вмешаться в это дело, господин Надь. Соблаговолите обратиться напрямую к графине.
Рассерженный Иштван добился приема у ишпана — представителя короля в Пожони. Но и тот лишь развел руками — род Батори был настолько могущественным и влиятельным, что связываться с ним никто не хотел.
— Единственное, что могу вам посоветовать, сударь, — сказал наместник, — так это обратиться к графу Дьёрдю Турзо. Он был другом Ференца Надашдя, супруга графини Батори, и тот перед смертью поручил ему заботу о ней и детях. Говорят, граф имеет некоторое влияние на госпожу Эржебет. Он живет в Надьбиче, там у него замок. Не так давно король назначил его палатином, так что, пожелай он вам помочь — он сможет это сделать.
Иштвану ничего не оставалось, как откланяться.
Проведя несколько дней в Пожони и постучавшись во все официальные двери, утром в воскресенье он покинул город, не оставшись даже на мессу. Но направился не домой, а в замок Чейте — в нем еще теплилась надежда, что Агнешка может появиться.
Иштван гнал коня галопом и вскоре после полудня уже подъезжал к замку. Как всегда, он укрылся в тени деревьев и стал ждать, не отводя взгляда от ворот. Мучительно тянулись минуты, складываясь в часы, но девушка не появлялась. Пошел мелкий промозглый дождик, земля под ногами превратилась в грязное месиво. Замерзший и усталый Иштван начал терять терпение.
«Что делать? — размышлял он. — Постучаться, потребовать ответа? Или вернуться домой, разодеться в лучший наряд и нанести графине дружеский визит? Но что я от этого выгадаю?»
Сам не понимая почему, он не хотел делать ни того, ни другого. И стоял, стоял среди деревьев в стороне от дороги, пока окоченевшие ноги не начали отказывать. Солнце зашло, но он не торопился уезжать, словно чувствовал — что-то должно произойти.
И не ошибся. Около восьми часов вечера раздался знакомый скрип калитки, но на этот раз из замка вышли не радующиеся выходному слуги, а несколько мужчин в длинных черных одеждах. Лица их скрывали капюшоны.
Два человека встали впереди, освещая дорогу факелами. Еще четверо шли следом, с видимым трудом таща странный длинный ящик.
«Господи, да это же гроб!»
Они проследовали мимо, не заметив Иштвана, и скоро свернули в лес. Юноша осторожно двинулся следом. Пройдя с полмили, процессия остановилась на небольшой поляне. Один из мужчин исчез, словно растворился в воздухе, но тут же его голова, плечи и руки показались над землей. Он протягивал товарищам лопаты.
«Заранее вырыли могилу, — догадался Иштван, — и, судя по всему, неглубокую».
Гроб между тем опустили в землю и вчетвером принялись его закапывать. Оставшиеся двое по-прежнему держали в руках факелы.
Где-то поблизости глухо ухнул филин.
Закончив свою скорбную работу, мужчины в черном поспешно ушли. А Иштван остался стоять в недоумении. Почему здесь, в неосвященном месте? И где отпевание? Где прощание с усопшим? Вот так, в лесу, без священника, не хоронили даже во время чумы! Может, почившая была ведьмой?
Жуткая мысль пришла в голову, и он бессильно прислонился к дереву. Тайное погребение без малейших признаков христианского обряда… Неужели Агнеш была права, и графиня в самом деле вампир?! И, выпив кровь жертвы, приказала ее просто зарыть?
«Боже милосердный, а вдруг в гробу Агнешка?!»
Он поднял голову — небо затянуто тучами, ни звезд, ни луны не видно. В такой темноте нечего и думать о том, чтобы раскопать могилу. Шатаясь, Иштван вернулся к дороге, где ждал конь, трясущимися руками отвязал его и двинулся в деревню.
Переночевав на единственном постоялом дворе и выпросив у хозяина лопату, на рассвете он уже подъезжал к страшной поляне. Всю ночь он не сомкнул глаз и сейчас просто падал от усталости, тем не менее, спешившись, упрямо зашагал к тому месту, где виднелась свежая земля.
«Я должен узнать, кто в гробу, — подбадривал он себя. — Раз труп зарыли без обряда, значит, раскопать могилу не грех».
Ветер усилился и теперь стонал между деревьями. Иштван глубоко вздохнул, собираясь с силами, перекрестился и принялся за работу. Он копал с таким остервенением, что буквально через полчаса лопата стукнулась обо что-то твердое. Сердце екнуло, и он принялся выгребать землю из могилы.
Вскоре оголился грубо сколоченный ящик. Иштван прыгнул вниз и принялся отдирать широкую доску крышки. Пришлось изрядно помучиться, но наконец ему это удалось, с громким треском гвоздь отлетел в сторону, и конец доски остался в руках у юноши.
Сердце бешено колотилось. Он поднял глаза к небу — «Господи, помоги!» — и, дрожа всем телом, глянул вниз. Из дыры в крышке на него смотрело лицо незнакомой молодой девушки. В первое мгновение у Иштвана вырвался вздох облегчения — не Агнешка и не ведьма, иначе похоронили бы лицом вниз — но потом его внимание привлек странный цвет кожи покойной. Она была настолько бледной, желтовато-серой, что, казалось, под ней не осталось ни капли крови.
Иштвана трясло, зубы стучали, но он упорно разглядывал девицу. По виду явно крестьянка — простоволосая, в холщовой рубахе, горло прикрыто какой-то тряпицей. Юноша сорвал ее и увидел на шее девушки, у предплечья, длинный багровый надрез. Дрожащими руками он приподнял рубашку и осмотрел живот. Ничего. Судорожно вздохнув, схватил покойницу за плечи и рывком посадил. Заглянул за ворот и тихо завыл: трупных пятен не было. А значит, не было и крови в теле. «Господь всемилостивый, графиня и правда вампир!»
Хорошо разбираясь в медицине, Иштван понимал: рана на шее и есть причина смерти. Но умерла бедняжка не сразу, наверняка долго мучилась и только потом скончалась от обескровливания.
С трудом сдерживая тошноту, юноша пристроил доску на место, вылез из могилы и принялся ее закапывать. «Нет, это не следы зубов, ей просто перерезали шею чем-то вроде большого ножа».
Ритмично работая лопатой, он немного успокоился. Надо вернуться домой, выспаться и подумать. Ему приходилось видеть немало трупов, но такой неестественной бледности он не встречал. Безусловно, от такой раны девушка потеряла много крови, но и это не могло оправдать столь странного цвета кожи и отсутствия трупных пятен…
Иштван закопал могилу и опасливо оглянулся — вдруг кто-то его видел? Вокруг никого, но… Неожиданно он заметил еще одно место, где была насыпана свежая земля. Холодея, приблизился — так и есть, могила. Осмотрел поляну — третье захоронение! О Господи, да что же происходит в этом замке, коли они лес превратили в кладбище?!
Где-то справа резко каркнула ворона, и тотчас целая стая взмыла над лесом. Голые ветки зловеще покачивались на ветру, постукивая друг о друга.
Перекрестившись, Иштван принялся раскапывать второй труп. Сердце колотилось, дыхание прерывалось, но он копал и копал с решимостью отчаяния. Не прошло и нескольких минут, как лопата ткнулась во что-то мягкое. Он упал на колени и трясущимися руками стал разбрасывать землю. Мерзавцы! На этот раз даже не потрудились сделать подобие гроба, закопали прямо так! Судя по всему, девушка… Дрожащими пальцами юноша стряхнул комья с ее лица — нет, не Агнешка. Совершенно незнакомая и очень юная девица, тот же необычный цвет кожи и такой же надрез на шее.