Иван остановился на постоялом дворе, взяв комнату, которую можно покидать и возвращаться не привлекая внимания, и сразу же отправился на базар. Для предстоящего дела нужно запастись подходящей одеждой. Ситуация была похожа на его вылазку в Кафе, и он решил использовать те же методы. Выйти ночью «на охоту» и вытряхнуть сведения из подходящей «дичи», которой здесь хватает. Тем более, когда он действует один и рядом нет никого из команды, можно не скрывать свои способности. Все равно «дичь» после этого уже ничего не расскажет. А то, что несколько трупов на улицах к утру прибавится, так ведь не стоит забывать, что это Тунис. Где многие привыкли жить разбоем, и никакие потуги тунисского бея не в состоянии полностью искоренить это зло.
День клонился к вечеру. Иван уже подготовил все необходимое и ждал, когда стемнеет. По крайней мере, теперь было кое-что понятно. Сведения о провале попытки нападения на османскую эскадру в Беджайе уже достигли Туниса, и сейчас это было самой обсуждаемой новостью. Рассказы становились все более красочными, обрастая все новыми и новыми подробностями, но суть была одна – нападавшие не добились своих целей. Никто также не надеялся, что адмирал Кемаль-паша простит подобную выходку, и очень скоро можно ждать ответных действий. По крайней мере, это объясняло предпринятые меры по недопущению покидания порта кем бы то ни было. Но вот причина нападения на «Аль Ясат» оставалась загадкой. Причем по результатам наблюдения с берега больше ни один из многочисленных купеческих кораблей, стоявших в порту, тунисцев не заинтересовал. Налет был совершен только на «Аль Ясат». Из этого следовало, что стража уже знала, куда шла. Либо взяли кого-то из разведчиков и вырвали из них нужные сведения, либо… Либо их кто-то сдал. Но кто?
Решив поужинать, пока есть время, Иван зашел в харчевню при постоялом дворе и с удивлением услышал итальянскую речь. За столом сидела компания в местной одежде, но это были явно гости из Европы. Не подавая вида, что все понимает, сделал заказ и сел неподалеку, внимательно прислушиваясь к разговору. Впрочем, никто из цивилизованных европейцев не обращал внимания на молодого «дикаря» за соседним столом, и они увлеченно что-то обсуждали, предаваясь чревоугодию. Очень скоро стало понятно, что здесь пируют наемники. Но тема разговора оказалась неожиданно интересной…
– В общем, Джованни, дело не выгорело. Никто не ожидал, что эти мерзавцы будут нести дозорную службу как следует. Ведь фактически тот фрегат, что стоял на входе в бухту, нам все и сорвал, вовремя подняв тревогу.
– Да и дьявол с ними, с этими дикарями. Что турки, что арабы – все они одинаковы. Главное, что эта ряженая обезьяна платит хорошо и вовремя.
– А ну как турки сюда придут? Говорят, у Кемаля-паши сильная эскадра.
– Придут, потопчутся на входе и уйдут. Полезут под наши крепостные пушки – милости просим! Заодно проверим, как они работают. А высаживать десант в стороне от города – что толку? Сколько там народа на кораблях будет? Да и корабельные пушки они с собой далеко не утянут. У нашего же Великого и Мудрого (здесь раздался смех) людей всяко больше. Хоть и откровенный сброд, но у турок не лучше.
– Ой, не скажи, Марчелло. По последним сведениям, турки переняли европейскую моду и тоже создали у себя на кораблях отряды морской пехоты, причем из янычар. А янычары – серьезный противник.
– Допустим. Но сколько тех янычар может быть на одном корабле? Даже самом большом? От силы сотня, а скорее всего меньше. Брать в десант турецких матросов – это только увеличивать толпу из пушечного мяса, которое в серьезном деле бесполезно. Они привыкли грабить на суше, а не воевать. Полезут на берег – кровью умоются.
– А если не полезут?
– Значит, постоят перед крепостью и уйдут, когда жрать станет нечего. Нам же торопиться некуда. А если еще Черная Борода придет, то этим любителям ослов и вовсе станет очень грустно…
После этих слов Иван насторожился, но больше не проскользнуло ничего интересного. Из разговора итальянских наемников он понял, что некоторые из них приняли участие в нападении на эскадру в Беджайе, но в основном здесь были те, кто служил в крепостной артиллерии, поскольку доверять новые тяжелые пушки собственным «воинам», привыкшим лишь грабить на большой дороге, Али-бей побоялся.
Засиживаться здесь слишком долго было нельзя. Поэтому, чтобы не возбудить подозрений, Иван закончил ужин и ушел в свою комнату, даже не глянув в сторону итальянцев. Разговаривал со служителями постоялого двора он только на турецком. Благо что его здесь понимали очень многие, поэтому внимания на него никто и не обратил.
Когда окончательно стемнело, Иван незаметно выскользнул на улицу, одетый в простую темную одежду, как небогатый ремесленник. Сабли с собой брать не стал, сейчас она будет только мешать. Из оружия лишь кинжал на поясе и нож-засапожник. Настало время выяснить, почему на них напали в порту. Хоть он особо и не надеялся на быстрый успех – на корабле вряд ли оставили на ночь кого-то, кто знает достаточно много, но другой ниточки пока все равно нет. А там глядишь, может, и повезет. Если не выяснить все сразу, то по крайней мере, может, удастся узнать имя человека, располагающего данной информацией.
Он неплохо ориентировался в припортовом районе и быстро вышел к месту стоянки «Аль Ясат». Шебека стояла на прежнем месте, вокруг была тишина, лишь кое-где копошились нищие, устраиваясь на ночлег. По дороге Ивана два раза пытались ограбить, но он не стал поднимать шум, тихо прирезав любителей чужого добра. Свидетелей не осталось, поэтому можно действовать спокойно и дальше.
Осмотрев пристань, стоя в тени стены, отвел глаза всем, кто находился поблизости и мог его заметить, после чего тихо двинулся к своему кораблю. Хорошо, что сходни крепкие и скрипеть не будут. А то не хотелось бы начинать ночной визит с ликвидации стражи на палубе, которую могут хватиться.
Была уже глубокая ночь, когда Иван бесшумным призраком поднялся на борт. Спешить не стал, а сначала внимательно осмотрелся и прислушался, насколько можно усилив свое восприятие. На палубе всего один бодрствующий охранник. Судя по одежде – из городской стражи. Правда, бодрствующий весьма относительно, поскольку никто всерьез не верит, что здесь можно кого-то опасаться. Сидит на бочонке возле мачты и клюет носом. Неподалеку от него дрыхнет на палубе еще один «страж», подложив под голову какой-то сверток. Оружие лежит рядом, бери – не хочу. Несколько человек спят в трюме. Но начальство там спать не будет, а займет капитанскую каюту. Значит, надо ее проверить в первую очередь.
Внушив дремлющему охраннику, что вокруг все спокойно и можно спать (против чего тот и сам был не против), Иван проскользнул по палубе и оказался на корме. Дверь в капитанскую каюту оказалась не заперта, и он понял, что там кто-то есть. Причем спит сном праведника. Что же, тем лучше…
Хоть в каюте и было темно, но Иван знал здесь каждый уголок, а небольшое окно давало достаточно лунного света. На койке храпел человек, уверенный в своей безопасности. Оружие лежало в стороне, и даже в случае опасности он бы не смог им воспользоваться. Бесшумный бросок к койке, и нож замирает у шеи спящего, а ладонь левой руки зажимает ему рот. В следующее мгновение на Ивана смотрели глаза, полные ужаса. Но закричать пленник так и не смог, как и оказать сопротивление – Иван сразу же смял его волю и заглянул в душу, даже не пытаясь скрывать свои способности.
Очень скоро он знал все, что знал старший из стражи, оставленной на борту «Аль Ясат». Но увы, это нисколько не приблизило его к разгадке. Стража получила приказ – срочно захватить одну купеческую посудину в порту. Задержать всех, кто там будет находиться. Причем их командир сам был удивлен не меньше остальных. Их дело маленькое – налетели, захватили, но на посудине никого не оказалось. Успели удрать, мерзавцы. Осталось разве что разграбить это купеческое корыто, что незамедлительно было сделано. На всякий случай, оставили засаду на борту и велели спрятаться. Как знать, а вдруг кто вернется? Саму же «Аль Ясат» не тронули, поскольку ничего ценного она собой не представляла, и девать ее сейчас все равно некуда – выход в море запрещен. Постоит пока у пристани. Не мешает, и ладно…
Тщательно вытерев нож об одежду того, кто был оставлен здесь «держать и не пущать», Иван тихо покинул каюту и вышел на залитую лунным светом палубу. Вокруг все так же стояла тишина, нарушаемая лишь тихим плеском воды возле борта. На бочонке возле мачты мирно спал стражник. Второй спал на палубе, не реагируя на окружающее. Иван сохранил им жизнь и, снова отведя глаза, бесшумно покинул «Аль Ясат». Больше здесь делать нечего. Если и завтра не удастся ничего узнать, надо собирать команду и выбираться из Туниса. Расположение приморских деревушек он знал, купить в городе коней не проблема. Он без труда сможет «убедить» стражу у городских ворот в том, что они – кавалерийский отряд, направляющийся на выполнение задания. Какого именно? А это не ваше дело, служивые. Все вопросы к досточтимому Али-бею.
На следующее утро Иван поднялся довольно поздно, решив как следует выспаться. Ночью удалось вернуться на постоялый двор незамеченным, хотя буквально в конце пути пришлось еще один раз избавиться от грабителей. Это начинало уже беспокоить, поскольку оставлять на своем пути слишком много трупов, тем более возле места своего обитания, все же не стоило. Но заподозрить в чем-либо криминальном хорошо одетого и, по всему видно, денежного постояльца было невозможно. Тем более внешний вид худощавого юноши не давал повода считать его опасным противником.
Иван уже собирался отправиться по своим делам, как неожиданно раздался стук в дверь и в комнату вошел Мехмед. Значит, случилось что-то очень важное, поскольку ему был дан приказ без крайней необходимости не приходить сюда.
– Доброе утро, Мехмед-бей! Что-то случилось?
– Доброе утро, Хасан-бей! Случилось…
Информация Мехмеда не сказать, чтобы уж очень удивила, но наводила на размышления. Сегодня утром вернулся Фуад – один из разведчиков. Все остальные во главе с Давутом остались за городом. Они выполнили задание по сбору сведений, сумев сделать это тихо, но вернуться обратно в город не смогли. Меры по охране были резко усилены, на воротах задерживали всех подозрительных, поэтому чтобы пройти всем, не могло быть и речи. Решили отправить одного Фуада, поскольку он в совершенстве знал арабский язык и местные обычаи, поэтому мог выдать себя за тунисца. Неизвестно, что ему помогло больше – то ли благосклонность Аллаха, то ли удачно подвернувшийся караван, входящий через городские ворота, которым была занята стража, но одинокого путника, одетого, как простой ремесленник и не имеющего оружия, пропустили, не удостоив особого внимания. Проникнув в Тунис, разведчик сразу же отправился на «Аль Ясат». Хорошо, что наблюдатели на берегу оставались на месте и его смогли перехватить, а то бы он точно угодил в засаду. Но на самой «Аль Ясат» ночью что-то произошло – кого-то убили. Похоже на разборки между теми, кто сидел в засаде, поскольку ночью на борт корабля никто не поднимался и никто не покидал его. Во всяком случае, наблюдатели никого не заметили. Вскоре на пристани началась беготня, прибыл какой-то важный чиновник, и наблюдателям пришлось убраться подальше от опасного места. После чего Фуад с одним из матросов вернулись к остальной команде и рассказали о случившемся. Мехмед решил, что информация очень важная и требует немедленных действий, поэтому и решил сообщить ее как можно скорее своему капитану. Иван призадумался. Он знал, что Мехмед не врет, но он мог быть введен в заблуждение. Пока не поговорит с Фуадом, выводы делать рано…
– Понятно… Хотя ничего не понятно… Если никого из команды Давута не взяли… Во всяком случае, если Фуад говорит правду… То чем же мы обязаны вчерашнему визиту местных медноголовых? Похоже, нас кто-то сдал.
– Вы думаете?!
– Получается так. Смотрите сами, Мехмед-бей. Напали именно на «Аль Ясат», на другие корабли даже не глянули. То есть те, кто пришел по нашу душу, хорошо знали, к кому идут. Узнать о нас могли только от Давута и его людей. Никто из команды, кроме меня, вас и Бахира, на берег не сходил. А мы все время были вместе. Но если никого из людей Давута не схватили… Значит, утечка сведений о нас произошла еще в Беджайе. Больше просто негде.
– Но как?! Неужели на флагманском корабле какой-то шакал завелся?!
– Не знаю, не знаю… Дело в том, что кроме адмирала никто на флагмане не знал о том, куда мы направляемся и с какой целью… Ни с кем я на эту тему не говорил, а кроме меня, адмирала и Давута в каюте никого не было. Не думаю, что сам адмирал сдал нас тунисцам. Но он вполне мог сказать кому-то о нашем задании после того, как мы расстались. А если учесть, что напали на нас не сразу по прибытию, а только на следующий день… Ведь после нас много кораблей пришло в Тунис. Кто-то вполне мог быть из Беджайи.
– И что теперь делать?
– Как можно скорее покинуть Тунис. Нас ищут, в этом можно не сомневаться. Сначала выберемся за крепостную стену и встретимся с Давутом. Потом дождемся появления эскадры, возьмем пару лодок в рыбацкой деревушке неподалеку от Туниса и отправимся восвояси. Доставим сведения адмиралу, а там уже пусть он решает, что дальше делать. Но сначала мне надо поговорить с Фуадом…
Пока добирались до караван-сарая, где разместилась команда «Аль Ясат», Иван прикинул несколько вариантов дальнейших действий. Окончательное решение примет после «разговора» с Фуадом. Мягкое воздействие на душу янычар не заметит, и можно будет выяснить, действительно ли он говорит правду. Ну, а если нет… Ладно, не стоит торопиться…
Шагая по улицам Туниса, Иван повсюду замечал признаки подготовки к обороне города. Неприметные для рядового обывателя, но понятные для опытного разведчика. Настораживало также увеличение количества патрулей стражи. Некоторых прохожих останавливали и начинали расспрашивать, некоторых сразу обыскивали. Несколько раз обратили внимание и на Ивана с Мехмедом, но цепляться не стали. Возможно, вид убеленного сединами человека и сопровождавшего его юнца в богатой одежде и с дорогим оружием не вызвал подозрений. Он был готов в любой момент применить свой дар для «убеждения», но не понадобилось.
Когда подходили к караван-сараю, Иван внимательно осмотрелся, но опасности не обнаружил. Значит, на их след пока еще не напали. Если бы Фуада подослали тунисцы, то здесь бы уже ждала засада. Однако все вокруг было тихо и спокойно. Если только тихо и спокойно можно сказать о восточном городе.
Команда была вся на месте, за исключением двух наблюдателей в порту. Здесь же находился и Фуад – молодой парень из янычар, уже измаявшийся в неизвестности. Едва увидев вошедших, он тут же вскочил, но Иван дал ему знак не спешить. И только убедившись, что посторонних ушей нет, махнул рукой в дальний угол комнаты, где можно было тихонько поговорить без свидетелей. Мехмеда окружили матросы, и он начал рассказывать свежие городские сплетни, а Иван повел интересующий его разговор, внимательно глядя в глаза Фуаду.
– Рассказывай все с самого начала, Фуад. С того момента, как вы покинули корабль. Вспоминай любые мелочи, а также все непонятное. Поверь, это очень важно…
Рассказ получился долгим. Фуад оказался прекрасным разведчиком с феноменальной памятью. Он подробно описал их вылазку в тыл противника, особо отметив внезапно усилившиеся меры по охране городских ворот. Причины этого он не знал, но тоже подозревал утечку сведений. Давут с остальными находится в укромном месте неподалеку от города, но вернуться нет никакой возможности. Он сам с большим трудом проскочил. И то в основном потому, что стража была занята сбором бакшиша с подошедшего каравана, а на неприметного бедняка без оружия просто махнули рукой. А вот кто хочет выйти из города, тех проверяют очень тщательно.
Выслушав рассказ, Иван призадумался. Он выяснил главное – разведчик не врал. Следовательно, утечка сведений произошла не по вине группы Давута. Хоть это хорошо. Значит, дело несколько упрощается… Подозвав Мехмеда, озвучил дальнейший план действий.