Так как, правда смерти Волан-де-Морта была странная даже для магического мира, то победителем Тёмного Лорда стала Лили, которая ради спасения сына одолела сильнейшего тёмного мага Британии, а также двух его приспешников — Северуса Снейпа и Питера Петтигрю. И теперь Лили считают матерью-героиней. А сама же Лили, была в печали после смерти мужа, единственное что помогало не скатиться ей в хандру, это её сын, который и был истинным победителем Волан-де-Морта.
После похорон Джеймса, Сириуса и Римуса, мы с мамой вернулись обратно в свой дом в Годриковой Впадине.
Так как после смерти Тёмного Лорда все считали Лили той, кто его победил, к нам домой иногда наведывались различные благодарные маги, но их визиты маме не слишком нравились, отчего она вскоре попросила Дамблдара вновь спрятать наш дом с помощью Фиделиуса, а хранителем тайны стал сам директор Хогвартса.
Сам старикашка так и не понял, как это я ловил своим тельцем Авады и при этом остался жив… но, я ведь, по сути, от каждого этого заклинания умирал, просто возвращался обратно в тело. Ещё его интересовало, как я смог сам применить это смертельное заклинание, но не зная первого, он не мог понять и второго, и в итоге списал это на ещё одну странность магии, которых в этом мире огромное множество.
Больше двух лет мы практически вообще не выходили из дома, Лили после пережитого всё же слегка замкнулась в себе, и лишь я иногда мог её кое-как растормошить.
Тридцать первого июля, как раз в мой третий день рождения, к нам в дом наведался Дамблдор, который был единственным человеком, который вообще мог найти наш дом, если он, конечно, ещё кому не сказал о его местоположении.
Праздник мне никакой не устраивали, так как торт мне не особо нужен, как и подарки, ведь главное лакомство для меня по прежнему остаётся грудь моей мамули… ну, да, я её ещё до сих пор сосу, и в общем-то, прекращать и не собираюсь. Лили, конечно, хотела меня отучить от груди, но так как я немного поколдовал с её грудью, то лактация у неё не останавливалась, отчего через пару дней у нее начало литься молоко практически не останавливаясь, а через неделю, она не выдержала, и просто вновь разрешила мне её сосать, думая что со временем, мне это надоест… ха, наивная, мне уже несколько сотен лет это не надоедает.
А, ну так вот, Дамблдор пришёл к нам с подарком, это была Мантия-Невидимка, которую на бой взял с собой Джеймс, но потом на месте её не нашли, оказалось что её забрал себе один из прихвостней Волан-де-Морта, который участвовал в засаде и убийстве моего отца. Недавно вот он был задержан, и при нём нашли эту мантию.
— Спасибо, директор. — сказала Лили, взяв в руки мантию, которую она прижала к себе.
— Не за что, деточка, я просто вернул вам то, что и так вам принадлежит. Ну, а как у тебя дела, Феликс? Ничего не болит? Рука, например. — обратился ко мне седой старик с длинной бородой, одетый в мантию волшебника. Сейчас он запивал чаем засахаренные дольки лимона, что он притащил с собой в качестве презента.
— Да нет, вроде. — ответил я, засовывая себе в рот очередную лимонную дольку, потом ещё и ещё, и пока старикашка дожёвывал свою первую дольку, я уже съел всё что было вообще на столе, — А ещё есть? — посмотрел я на Дамблдора. Я не особо привередлив в еде, ем в принципе вообще всё, иногда даже то, что в принципе есть нельзя. Просто, я всё же целитель, и знаю как с помощью магии можно ускорить рост физического тела, отчего и выходит что хоть мне сейчас и три года, но выгляжу я лет на пять, но из-за ускоренного роста, есть я хочу постоянно.
— Эм, Лили, а ты его вообще кормишь? — посмотрел старик на мою мать.
— Конечно, просто Феликс вообще ненасытный, всё со стола сметёт, а потом ещё требует и моего… не важно. Ну, он всё же ещё ребёнок, растущий организм и всё такое. Эх, из-за того, что у него в желудке бездонная дыра, у нас скоро такая же дыра появится и в нашем бюджете. Счёт в банке, в котором хранились все наши деньги был открыт на Джеймса, а после его смерти, снять эти деньги довольно проблематично. Эти гоблины те ещё бюрократы, и со своим золотом расставаться ни в какую не хотят. Всё тянут с переоформлением счёта на меня, и чтоб «Героиня Британии» не умерла с голоду, выдают мне по несколько галлеонов в неделю, которых только на еду и хватает.
— Да уж, гоблины золото любят больше всего на свете. Деточка, знаешь, я пришёл сюда не только, чтобы отдать вам мантию. Понимаешь, профессор Слизнорт ещё в прошлом году хотел уйти на пенсию, а на освободившееся место учителя Зельеварения должен был прийти Северус Снейп… но, ты ведь знаешь, что с ним случилось… отчего мне пришлось просить Горация остаться преподавать ещё один год, чтобы я мог найти нового преподавателя. Так как хорошие зельевары очень редки, быстро найти нового преподавателя не удалось, и я вновь хотел просить его, чтобы он остался на ещё один год… но он категорически отказался, а ещё он предложил тебя в качестве кандидата на роль нового преподавателя Зельеварения.
— Директор, вы хотите, чтобы я стала учителем Зельеварения?
— Да, деточка. У тебя ведь всегда был талант к этому, ты была одной из лучших учениц профессора Слизнорта, и он неоднократно тебя хвалил. Думаю, для тебя будет полезно выйти из дома, где ты заперлась со своим сыном… я понимаю, что тебе тяжело… потеря мужа, попытка убийства твоего сына… но, ради Феликса, тебе не стоит так замыкаться. Плюс, если ты будешь преподавать в Хогвартсе, то будешь получать зарплату и будешь менее зависима от гоблинов, которые могут ещё несколько лет затягивать с оформлением счёта.
— А как же Феликс? Он ведь ещё маленький, на кого я его оставлю? Я ведь не могу его потащить с собой в замок, там призраки, а зимой довольно холодно.
— Ну, насчёт места жительства, если ты согласишься на должность преподавателя Зельеварения, то я могу выделить денег на покупку домика в Хогсмиде. Думаю, я даже смогу потребовать в Министерстве, чтобы Героине Британии выделили денег за победу над Тёмным Лордом. От пары сотен галлеонов они точно не обеднеют, а ты сможешь жить рядом с Хогвартсом.
— Но я не хочу оставлять Феликса одного без присмотра. А кому-то чужому его доверить я не могу.
— Я буду не против, если ты будешь брать его с собой на уроки. В общем, ты подумай над этим хорошенько, а я пойду, мне надо срочно в Министерство. — встал старик, а потом с хлопком исчез из комнаты.
— Сынок, ну и как мне быть? — усадила меня Лили на свои колени.
— Соглашайся. — всё же, из-за того, что я нахожусь под постоянным присмотром Лили, я не могу активно пользоваться магией. Если она будет ходить на работу, то у меня будет время, чтобы проворачивать свои злодейские делишки без присмотра мамули.
— А ты? — погладила она мои зелёные волосы, что стали такими после маринования моего тела в Энергии Смерти. Глаза у меня и раньше были зелёными, но теперь, когда я включаю Мортис-ай, они начинают светиться, и на них появляется узор в виде нескольких концентрических кругов. С включёнными глазами я начинаю слабо видеть потоки маны и ауру людей.
— А я уже взрослый. — обнял я свою мамулю.
— Ага, взрослый, а до сих пор мою грудь сосёшь. Если кто-то об этом узнает, то тебя ведь засмеют.
— Да пусть смеются, какое мне до них дело? Мам, у меня горло пересохло. — посмотрел я на неё жалобным взглядом, при этом положив руки на её грудь… хех, будучи ребёнком, я достаточно нагло пользуюсь своим положением.
— Вот и как тебя можно одного оставить? — спросила Лили, и всё же оголила сисечку… ох, моя прелесть, присосался я к ней, а Лили продолжила:
— Возможно, директор и прав, сидеть здесь всё время — это не дело. Я ведь подаю плохой пример для тебя… да и тебе нужно общаться с другими детьми, а в Хогсмиде живут волшебники, и наверняка ты сможешь завести себе друзей.
— Мне кроме мамочки никто не нужен. — сказал я, прервавшись ненадолго от добычи молочка.
— Хе-хе, Феликс, ты ещё такой ребёнок… ох… — слегка начала постанывать моя мамуля, когда я лобызал её сосочки… хех, ну хоть телом я сейчас и ребёнок, но в душе остаюсь всё тем же кобелём, который не упустит возможности сделать приятное красивой женщине. А моя мамочка очень даже красива, тем более ей сейчас всего двадцать четыре года, а я как стану сильней, всегда смогу поддерживать её молодость.
В общем-то, мне всегда нравились рыжие, и довольно часто они приходились мне родственницами, но из-за того, что я могу менять свои гены, я никогда не брезговал с ними заиметь какие-то отношения. Всё же, лишь для обычных людей инцест — это проблема, так как дети от таких отношений имеют удвоенный шанс родиться с какой-то наследственной патологией, и именно из-за этого такой вид отношений не приветствуется в обществе. Обществу нужны здоровые члены этого самого общества, но магия позволяет сгладить этот неприятный момент, и даже если у моей мамули от меня родится ребёнок, он будет полностью здоров, уж об этом я позабочусь.
Конечно, с моральной точки зрения, то, что я планирую соблазнить Лили выглядит не очень, но мне в большинстве случаев плевать на человеческую мораль, так как я человеком и не планирую оставаться. Из-за того, что практически во всех мирах, в которых я был, дракон является одним из сильнейших существ наравне с богами, то практически все мои аватары в итоге становятся драконами, что быстро позволяло им накопить силу, чтобы перейти в полностью энергетическую форму существования. Однако, для существа такой силы, сделать себе физическое тело, с помощью которого можно взаимодействовать с физическим миром, не представляет трудности, отчего я даже будучи энергией, могу наслаждаться плотскими утехами.
В этом мире также есть драконы, и думаю, было бы неплохо взглянуть как они приспособились к этому миру, а после изменить себя по их подобию, в итоге став антропоморфным драконом, что может превращаться в обычного дракона.
— Ох, Феликс, я даже завидую твоей будущей жене. — сказала подозрительно подрагивающая Лили, через полчаса моей трапезы.
— Мамочка, ты будешь моей женой! — поцеловал я Лили в губы, при этом у самого меня губы были в её молоке.
— Это невозможно, у тебя должна быть нормальная жена, какая-нибудь молодая смазливая ведьма, которую ты встретишь и полюбишь без ума, а потом ты на ней женишься, и оставишь свою мамочку совершенно одну. — с лёгкой ревностью и грустью проговорила она.
— Не оставлю, значит, у меня будет две жены. Одной будет мамочка, а второй будет какая-нибудь смазливая ведьма, которую я встречу и полюблю без ума, но при этом, мамочку я тоже буду любить.
— Хе-хе-хе, я уверена, что, когда ты вырастешь, за тобой будет бегать куча девочек, ведь мой сыночек самый красивый мальчик в мире. — начала она тормошить мои волосы.
— А ты, мама, самая красивая мама в мире. — вновь я её поцеловал, — А теперь давай вторую грудь, а то в первой я уже всё выпил. — начал я освобождать вторую сисечку Лили, которую начал сосать, при этом как бы случайно положил руку на правую грудь, что начал профессионально мять, отчего мамуля вновь начала стонать… о, да, хоть мужика у нее и нет, но неудовлетворённой Лили не ходит.
Всё же мама приняла предложение стать новой преподавательницей в Хогвартсе, и за оставшийся месяц ей пришлось почти каждый день оставлять меня одного, чтобы решить различные вопросы с устройством на работу, а также с переездом в новый дом в деревне Хогсмиде, который ей пришлось покупать на выделенные деньги.
Вообще, я знатно прифигел, когда коротышки отказались отдавать Лили деньги её мужа, сказав что это деньги Рода Поттер, а она к этому роду имеет лишь опосредствованное отношение. Другое дело я — сын Джеймса Поттера, будь я совершеннолетним, они бы меня легко пустили в сейф Поттеров, однако, я несовершеннолетний, так что сказали, чтобы я гулял до семнадцати лет. Хотя, в одиннадцать лет я могу прийти, чтобы взять денег с моего ученического счёта, на который у меня понемногу капают деньги с основного. Но, из-за того, что денег у Лили совершенно не было, то гоблины великодушно разрешили брать именно те деньги, что поступали на ученический счёт… ох, я уже нашёл, чью расу буду истреблять перво-наперво.
Поттеры были довольно богатым родом, мой пра-пра-прадед был зельеваром, что изобрёл Бодроперцовое зелье и Костерост, оба этих зелья и поныне применяются в медицине. Одно как противопростудное, а другое для ускорения восстановления костей. Хороший целитель с этим зельем и Слезами Феникса сможет кому угодно легко отрастить потерянную конечность. В общем, именно Линфред Стинчкомбский сколотил начальный капитал нашей семьи. Он жил в деревне с обычными людьми, которые из-за странностей моего предка прозвали «Копуша», что по английски будет звучать, как «Поттерер», и со временем это преобразилось в фамилию Поттер… с такой историей возникновения фамилии, лучше уж я возьму фамилию мамы «Эванс», что значит «Милость Господня», учитывая что я имею довольно большой шанс стать Богом, мне она больше нравится.
Мой же дед Флимонт Поттер, также был зельеваром и изобрёл зелье «Простоблеск», что было предназначено для лечения кожи головы и для укладки волос. Вроде зелье не такое уж и полезное, однако, именно оно позволило учетверить состояние Поттеров на счету банка Гринготтс — банка гоблинов, которые и заведуют в магическом мире финансовыми делами. Учитывая, что я последний наследник этого рода, то, по сути, я должен быть достаточно богатым, однако до семнадцати лет я могу и не рассчитывать на эти богатства, а по факту, до этого времени мне эти деньги и даром не нужны будут.
Я рождался уже несколько раз, и в общем-то, я никогда особо и не пользовался тем, что оставляли мне мои предки в наследство. Я ведь достаточно сильный маг… на данный момент это, конечно, не так, но это дело поправимое… так вот, сильным магам деньги без особой надобности, всё что надо они могут добыть или создать сами. Вот и я не должен рассчитывать на то, что мне кто-то что-то там оставил. Я так-то особо себя и не причисляю к роду Поттеров, отец для меня по факту был никем, и хоть он и не был мудаком, как некоторые мои папашки, но и близким человеком он мне не стал, в отличии от той же Лили.
Мой отец так-то нигде не работал, просто жил на деньги предков, а ради развлечения влез в разборки двух политических группировок. Что Дамблдор, что этот Волан-де-Морт одного поля ягоды… да и я такой же по большому счёту, разве что кое-где мы различаемся методами достижения своих целей. Дамблдор — манипулятор, Волан-де-Морт — приверженец террора, я же что-то среднее.
Одним из залогов успешного манипулятора или тирана, является внешность и поведение. Дамблдор выглядит как добрый безобидный дедушка, Волан-де-Морт же давил на то, что он злой тёмный маг, все эти чёрные одежды с капюшонами, а также раздача разных тёмных проклятий налево и направо, всё это лишь подтверждало его образ. Мой же образ, это симпатичный молодой человек, от которого просто не ждёшь, что он может истребить тысячи разных существ… что я по факту уже делал, разве что в других мирах.
Выглядеть милым и безобидным мне всегда помогал Метаморфизм… ну и ещё в моих постельных играх он был отличным подспорьем, но сейчас не об этом. У данного тела есть совсем крохотная предрасположенность к этой магии, но её ещё долго придётся развивать, чтобы свободно можно было менять форму и размеры своего тела.
Одним из ответвлений Метаморф-Магии является Анимагия, то бишь превращение мага в какого-то зверя. Мой батя мог превращаться в рогатого оленя… говорят, что анимагическая форма олицетворяет истинную суть мага, и могу сказать, что это правда, ибо Джеймс был тупым оленем, ведь лишь такой олень как он мог ввязаться в ненужную ему войну. Волан-де-Морт активно сражался именно с Орденом Феникса, а остальное сообщество магов Британии просто запугивал. Имея столько денег на счету в банке, Джеймс мог просто свалить отсюда вместе с женой во Францию или Америку, но нет, нужно самому подвергаться опасности, подвергать опасности свою жену, а также ещё родить сына, чтоб и он подвергался опасности.
Я никогда не любил дураков, отчего смерть этого оленя меня вообще не колышет, вот абсолютно. Если бы умерла Лили, я бы сожалел об этом, и может даже попытался воскресить её, сплетя заклинание воскрешения, потратив на него часть своей души, то есть я могу, высвободив энергию, заложенную в мои Характеристики.