— Как тебе мой дебют? — спросил отец.
— Слишком много сахара, — ответил сын.
— Но работает, — мягко возразил отец. — Что с тобой происходит, мальчик?
— Тебе действительно интересно?
— Не разговаривай со мной в таком тоне, мальчик. Ответь мне.
Драко смотрел в пол.
— Посмотри на меня. Так. Ты недоволен, что я в школе? Тебя раздражает, что все глазеют на тебя, стремясь увидеть твою реакцию на мое преподавание? Но ты же знаешь, почему я здесь?
— Нет, — качнул головой сын. — Я предполагаю.
— Ты знаешь, — возразил Люциус. — Фудж не доверяет Дамблдору. Я наблюдатель из Министерства.
— Это отговорка. Ты здесь из-за Поттера.
— Шшш, — рука Люция мягко легла на губы Драко. — Вряд ли об этом стоит говорить вслух.
Драко отступил на шаг и вскинул на отца почти умоляющий взгляд.
— Можно, я пойду? У меня Арифмантика…
— Иди, — пожал плечами Люциус, и Драко пулей вылетел из класса.
Несколько дней все разговоры за общими трапезами в Большом Зале, в гостиных и в спальнях вертелись вокруг Люциуса Малфоя и его манеры преподавать. Люциус очаровал всех, не только, подобно незабвенному профессору Локонсу, девочек, но и ребят. Девочки млели от его голоса, улыбок, походки, парни — от того, что он "знает, каково это", несмотря на собственные признания Малфоя-старшего, что тех заклинаний, о которых он рассказывает, он никогда не использовал сам. Слизеринские второ- и третьекурсницы были близки к тому, чтобы открыть фан-клуб Малфоев — Драко, и так достаточно популярный среди юных слизеринок, теперь обрел дополнительную привлекательность. Рейвекловки, хаффлпафки и даже гриффиндорки вслух выражали свое недоумение по поводу того, как такой отвратительный тип, как Драко Малфой, может быть сыном такого обаятельного мужчины, как Люциус.
Тех, кто никак не желал попадать под обаяние Малфоя-старшего, Драко мог перечесть по пальцам. В них входили: Великое Гриффиндорское Трио, мелкая Уизли и почему-то, единственная из всех слизеринцев (не считая самого Драко, конечно) — Сольвейг Паркер.
Но Драко даже рад был тому, что все так увлечены обсуждением его отца. За этим делом его никто не терзал вопросами, как это они с Поттером оказались на одном факультативе и на что вообще это похоже — проводить два часа подряд бок о бок со злейшим врагом без возможности сделать ему гадость.
Драко думал, что это может быть весело — что бы там ни говорил Снейп, Драко провел пять лет, устраивая подлянки Поттеру на уроках зельеделия, и Снейп ни разу не сказал ему ни слова — хотя все видел.
Драко думал, что это может быть тяжело — что-то непоправимо изменилось в его отношении к Поттеру — то ли в тот момент, когда он тащил Гарри в больничное крыло в прошлом году, то ли позже… и он не был уверен, что это те чувства, которые он должен испытывать к злейшему врагу своего Господина.
Драко никогда не думал, что это может быть так… хорошо.
В среду после обеда он наткнулся на Поттера, выходя из Большого Зала.
— Малфой! — окликнул его Поттер. — Подожди.
Он как будто был слегка смущен.
— Что? — Драко ухмыльнулся. — Скучаешь без меня, Поттер?
— Ты мне не даешь такой возможности, — без улыбки ответил Гарри. — Я не знаю, где находится лаборатория Снейпа.
"Не мои проблемы", — собирался сказать Драко, но вместе этого вышло совсем другое:
— Пошли, — и поскольку он все-таки был зловредный Драко Малфой, он добавил: — И запоминай дорогу.
Больше я тебя провожать не стану.
Они шли по слизеринским подземельям к лаборатории Снейпа, и Драко раздраженно думал, что пару лет назад он бы непременно воспользовался подобной доверчивостью Поттера и завел бы его в лучшем случае прямо в жаждущие гриффиндорской крови лапы своих телохранителей. Правда, пару лет назад Поттер бы, наверное, и не пошел бы с ним никуда.
Да нет, пошел бы… Чертов Поттер со своей дурацкой доверчивостью.
"Ладно, будем считать, что это все из-за Снейпа и факультатива. Нам придется как-то существовать вместе во время зелий. Я ненавижу Поттера, мне нравится доставать Поттера, я просто в восторге, когда мне удается довести Поттера до белого каления… но если наши занятия на зельях кончатся кровью, мне же будет хуже. Я умный мальчик. Мне не нужны проблемы".
Коридор кончился тупиком. Драко, подарив Поттеру снисходительную улыбку, постучал по стене палочкой и произнес:
— Мэллон!
Кирпичи дрогнули, задрожали, как потревоженная ветром водная гладь, начали блекнуть, и в конце концов в стене образовался арочный проход. Драко шагнул внутрь, не оглянувшись на Поттера.
Потолок лаборатории терялся где-то вверху, как небо тучами, затянутый дымом и паром. Лаборатория была такой же, какой Драко запомнил ее с тех пор, как побывал здесь впервые, на втором курсе, вместе со своим отцом. Полки вдоль стен, заставленные баночками, фиалами, колбами со всевозможными ингредиентами для зелий, огромный камин у северной стены, посреди лаборатории — фонтан в виде огромной мрачной жабы.
И котлы, котлы, в которых что-то шипело, ворчало, дымилось… Все было так же, как раньше, кроме одной детали: прямо над камином, переливаясь в свете факелов всеми оттенками золота, бронзы и начищенной меди, висел огромный плакат в виде дракона, на котором было написано "Драконы рулят вечно!"
— Это что за фигня? — услышал Драко у себя за спиной изумленный голос Поттера.
— "Драконы", — хихикнул Драко. — Квиддичная команда из Ливерпуля. Четвертое место в Лиге.
— Я бы никогда не подумал, что Снейп — квиддичный болельщик, — произнес Поттер. Его голос был полон веселья. Оглянувшись, Драко увидел, что губы Поттера подрагивают, а в глазах пляшут искры смеха. Он, по-видимому, изо всех сил пытался не засмеяться, но, в конце концов, не выдержал, и смех его зазвенел, рассыпаясь эхом по огромной снейповой лаборатории.
Драко замер. Он еще не слышал, чтобы Гарри так смеялся. Он вообще не слышал, чтобы так смеялись — как будто ничего плохого в этом мире нет, и не будет никогда, как будто ни о чем не надо думать, как будто важно только здесь и сейчас, как будто можно смеяться, если тебе смешно, плакать, если тебе грустно, и целоваться, если любишь. И никто не скажет тебе, что ты ведешь себя неправильно.
Гарри сел на пол и закрыл лицо руками. Он весь трясся от смеха. Неуверенная улыбка коснулась губ Драко. Смех Поттера был так заразителен… но Драко не был уверен, что он сам сможет смеяться так, что он вообще умеет смеяться.
— А что такого смешного?
— Нет, подумай, — Гарри поднял на Драко блестящие глаза. — Снейп… он как вризрак! Смеяться над ним… ох, я обязательно расскажу Невиллу!
И он зашелся в новом припадке хохота.
В лабораторию вошел Снейп. Он внимательно посмотрел на Драко, на Гарри, умирающего от смеха на полу, и снова Драко — с сердитым недоумением.
— Поттер, — тихо сказал Драко. Гарри прекратил ржать, вскочил, увидел Снейпа — и снова прыснул.
— Мистер Я-тридцать-три-раза-победил-Сами-Знаете-Кого сошел с ума? — с опасным блеском в глазах спросил Снейп. Драко промолчал; что до Гарри, то он просто не мог ничего сказать. Снейп скользнул взглядом по лаборатории; глаза его сузились, и он прошипел:
— Аниллюмос!
Драко не видел, на что он указывал палочкой, но догадаться было нетрудно — Снейп, без сомнения, погасил надпись "Драконы рулят вечно!" Затем хищный взгляд профессора зельеварения остановился на Поттере.
— Так что же смешного вы здесь нашли, Поттер?
— Профессор, — неожиданно для самого себя заговорил Драко, — это я… я немного перестарался… с Хахачарами.
— Зачем вам понадобилось наводить Хахачары на Поттера?
— Э-э-э… у нас состоялось что-то вроде небольшой дуэли… — сказал Драко и моментально прикусил язык, припомнив все, что профессор сказал им во время урока по зельям. Снейп приподняв бровь, посмотрел на Драко, потом на Гарри — и кивнул.
— Ясно. Поттер, вы успокоились?
— Да, профессор, — Гарри отвечал Снейпу, но смотрел на Драко — удивленно и даже в некотором шоке.
— Тогда приступим, — Снейп прошел на середину лаборатории, где рядом с огромным столом чадил котел с неприятной на вид вязкой жидкостью. — Знаете, что это такое?
— Всеэссенция, — ответил Гарри. Снейп одарил его острым взглядом.
— Верно, Поттер, Всеэссенция. Почти готова. Зелье будет настаиваться еще неделю. И пока оно настаивается, вы двое займетесь созданием Производной Всеэссенции. Что такое Производные Зелья, вы, надеюсь, уже поняли?
— Это зелья, которые создаются на основе уже существующих, как правило, Сложных, — ответил Драко. — Зелью добавляются новые свойства или придаются противоположные первоначальным.
— Отлично, Драко, — похвалил Снейп. Гарри чуть слышно фыркнул.
— Что нужно сделать со Всеэссенцией? — спросил Драко.
— Увеличить срок ее действия вдвое. К следующей пятнице. Здесь, в лаборатории, вы будете заниматься практикой, теорию я вам оставляю на самостоятельное изучение. Книга, которую я вам дал, содержит достаточно необходимых сведений; кроме того, книги из дополнительного списка литературы, который вы получили летом, должны вам помочь. После того, как мы покончим с Производными Зельями, вы приступите к изучению Сверхсложных Зелий. И, наконец, ваш курсовой проект — собственное Производное Зелье.
Выбираете любое Сложное Зелье и создаете свое на его основе. О проекте заявите мне через две недели. К концу года у вас должен быть готов реферат. Экзамен, естественно, практический, — Снейп окинул обоих юношей пронзительным взглядом. — Не забывайте, что от общекурсового экзамена по зельям вы не освобождены. И еще не забывайте о своем поведении. Пока что я вам рекомендую приступить к составлению списка ингредиентов для Производной Всеэссенции.
И он вышел из лаборатории, но не через арочный проход, а через почти незаметную невысокую дверцу за камином.
— Старый немытый сукин сын, — прорычал Гарри, как только Снейп скрылся.
— Попридержи язык, Поттер, — огрызнулся Драко.
— Я не тебя имел в виду.
— Пожалуй, стоило сказать ему, что тебя так развеселило.
— Ты думаешь, я буду тебя благодарить? Я не нуждаюсь в твоей защите, Малфой.
— Конечно. Ты же у нас Великий Поттер, Мальчик-Который-На-Всех-Положил!
— Заткнись, Малфой!
— Защитник униженных и оскорбленных, убогих и слабоумных!
— Надеюсь, что нет, иначе мне пришлось бы защищать тебя!
— Заткнись, Поттер!
— Ты не думаешь достать книгу, ты, белая моль?!
Драко моргнул.
— Почему моль? — с легким изумлением спросил он.
— Ну… — Гарри, судя по всему, слегка растерялся от неожиданного вопроса, — ты же блондин и… бледный, — и он отчего-то покраснел.
— Я не бледный, — Драко попытался обидеться, но у него не получилось. — Я аристократически белокожий.
Драко увидел, что губы Поттера расползаются в улыбке, совсем как тогда, когда он увидел снейпов плакат.
— Может, ты все-таки достанешь книгу, Малфой? Надо же выяснить, что нам делать с этой отравой, — он кивнул на Всеэссенцию.
Да, оказалось, что это — хорошо. Они снова, как и на уроке, голова к голове читали "Производные зелья", выписывали ингредиенты на кусочки пергамента, и Драко думал, что с Поттером удивительно легко, когда с ним не надо ругаться.
— И все-таки он старый немытый сукин сын, — мрачно заметил Поттер примерно через полчаса. — Тебе не кажется, что придумать свое зелье за неделю — это как-то чересчур?
— Тебе не надо придумывать свое зелье, — ответил Драко. — Тебе надо лишь улучшить существующее. И вообще, — Драко неожиданно вспомнил, с кем он разговаривает, — что ты сюда приперся?
— Тебя не спросил, — огрызнулся Гарри.
— А правда, Поттер, — Драко оторвался от своих записей и посмотрел прямо на Гарри, — как ты оказался на факультативе Снейпа?
— Дамблдор посоветовал, — коротко ответил Гарри.
— О, а ты всегда делаешь то, что советует тебе директор, верно? — скривил губы в усмешке Драко.
— Я что-то не припомню, чтобы ты блистал успехами в Зельеделии, — сдержанно ответил Гарри.
— Ты просто не знаешь, — почти пропел Драко, — а я был в снейповом списке студентов…
— Что? — удивился Гарри. — Что за список?
— О, ты не знаешь? Ты никогда об этом не слышал? Почему я не удивляюсь?..
— Ты не можешь заткнуться и просто ответить на вопрос?
— Прости, не могу, это два взаимоисключающих действия, — Драко улыбнулся тому, как потемнело от гнева лицо Поттера. — Впрочем, ладно, я даже не буду добиваться, чтобы ты попросил меня вежливо. Каждый профессор составляет список, записывая в нем имена тех студентов, которых предпочел бы видеть на своем факультативе. Тебя в снейповом списке не было… хотя я не уверен, что ты мог вообще быть в чьем-либо списке, разве только у твоего гигантского дружка…
— Скотина!
— Какая новость.
— Снейп сам показывал тебе список?
— Нет, разумеется, я выкрал его из кабинета Дамблдора.
— Зачем?
— Это все, что ты можешь сказать? Разве я не услышу лекции о том, как плохо красть из кабинета директора?
— Ты сказал, что никогда не стал бы меня чему-то учить — почему ты думаешь, что я буду?
— Ты — добродетельный гриффиндорец.
— Скажи Снейпу.
— Снейп пристрастен.
— Ты не ответил на вопрос.
— Когда?
— Сегодня!
Драко внимательно посмотрел на Гарри.
— Тебе не кажется, что это тупой разговор, а, Поттер?
— Да нет, даже смешно, — очень неожиданно ответил тот. — Так зачем ты спер снейпов список?
— О, не только снейпов. Я все украл. Там их была целая стопка — я их продублировал, а копии унес.
— А что ты делал у Дамблдора?
— А почему ты думаешь, что я тебе скажу? — после секундной паузы спросил Драко. Он внимательно изучал лицо Гарри — подозревает? Знает? Он до сих пор не знал, зачем Дамблдор вызвал его тогда в кабинет — тогда, на следующий день после того, как Поттер вернулся еле живой, и Драко тащил его в больничное крыло. Дамблдор вызвал его, но ничего не сказал, и задал всего лишь один вопрос: "Мистер Малфой, вы хотите мне что-нибудь рассказать?" Драко хотел очень — настолько сильно, что это желание было почти равно его страху, что кто-нибудь узнает… Страх все-таки победил. Но неужели Гарри помнит? И сказал директору? Или он…
Гарри смотрел на него своими огромными зелеными глазами, честными до отвращения. Пожалуй, этим глазам пошло быть чуть-чуть хитринки. Чуть-чуть золотистой хитрецы в чистом изумруде… Или не надо… Чистые, прозрачные глаза, как вода, такими и изумруды не бывают, если только очень редкие, очень дорогие…
— Не хочешь — не говори, — голос Гарри разбил мысли Драко. "Боже, о чем я думаю?!" — Но зачем-то же они тебе понадобились?
— Чтобы узнать, кто у кого любимчик, — резко ответил Драко. — Очень полезная информация.
— Частная информация.
— О, мораторий на лекции снят?
— Это твое "О" звучит просто омерзительно!
Драко, наполовину разгневанный, наполовину удивленный, огрызнулся:
— А я и не задаюсь целью очаровать тебя, Поттер!
— Слава Богу! Мне страшно представить, что бы мне предстояло пережить!
Оба замолчали, уткнувшись в книгу. Прошло еще полчаса. Гарри снова нарушил молчание первым:
— Снейп, наверное, имел в виду, что мы должны сделать каждый свою Всеэссенцию?
— Надо полагать, — ответил Драко. Он, к своему собственному удивлению, успел уже остыть. — Интересно, как мы будем ее проверять?
Драко поднял на Гарри глаза — и прочел в них отражение того ужаса, который только что почувствовал сам. — О, нет…
— Он не может так с нами поступить…
— Он бы мог нам дать лабораторных крыс или…
— Нет! — выкрикнул Драко прежде, чем успел остановить себя.
— Что? — Гарри поднял брови. — Ты… ты боишься крыс?!
Драко сгреб его за ворот и рванул к себе.