И вот: полка повешена, довольный Глеб принимает восхваления… затем, как и надеялась Юля, вечер стал томным, и они переместились в спальню. Утром разомлевшая от ласк девушка сладко потягивалась — парень оказался асом не только в вопросах мелкого ремонта.
Невольно закралась мысль о муже и его скором возвращении, но Юлия ее отогнала — ничего, уж как-нибудь, да она устроится. Живут же люди, и ничего — находят время и для любви.
Однако, жизнь расставила все по местам и совсем не так, как мечталось Юле.
***
— Ну, и что это?
Федор с удивлением смотрел на тело, синеватый луч фонарика высвечивал то несколько крупных маков, выраставших из того, что когда-то было грудной клеткой, то бледное лицо, обрамленное каштановыми волосами.
— Что, что — труп, конечно! — Матрена с трудом балансировала на узкой балке и, чтобы не свалиться, вцепилась в предплечье напарника.
Чердак был старым, видимо, здесь шел ремонт, в процессе которого перекрытия с пола сняли и теперь передвигаться можно было только по узким бревнышкам, притом ежесекундно рискуя подвернуть ногу. Освещения не было как такового, приходилось пользоваться захваченными из дома фонариками, только у дальней стены светилось узенькое окошечко — выход на крышу. Жестяные листы тихо скрипели над головой и нависали так низко, что Федор мог достать до них рукой.
— Я не понимаю, почему мы-то здесь? — недоуменно вопросил дракон, — разве это не дело защитников?
— Вообще-то да, но нас к ним приставили, потому что, как видишь, тут замешено колдовство. И очень мощное. Ты не чувствуешь?
Федор задумчиво покачал головой:
— Нет.
— Ну, не знаю, как у вас, драконов, это работает, но я, к примеру, очень ясно ощущаю проведенный прямо здесь ритуал.
— Но разве у защитников нет в штате колдунов?
— Есть-то есть, да только они…- Матрена на секунду замялась, подбирая слово и тут кто-то, подошедший сзади, договорил за нее:
— Пожиже. Куда уж нам. Здравствуйте, Матрена Павловна.
— И ваш день пусть будет добрым, Константин Семенович, — кисло ответила Матрена, повернувшись на голос.
— О, да вы меня прямо по всей форме приветствуете! Надо же! Удостоился! — мужчина издевательски усмехнулся.
Федору он сразу чем-то не понравился. Как-то бледный у него был вид. Глаза неестественно блестели. Матрена перебросилась с подошедшим парой фраз, а тот все смотрел, не отрываясь, на мертвую девушку. Матрена как раз пыталась вежливо выяснить, какого черта мужчина приперся, учитывая то, что он относится к отделу аналитики, а не расследований, когда Константин вдруг замолчал в середине фразы и начал хаотично махать руками, будто пытаясь что-то наколдовать. Затылок знакомо заломило, и Федор, наплевав на возможные последствия, перешел в полуформу. Тут-то он и увидел, что магия в колдуне циркулирует неровно: замыкается, изламывается, создает заторы: того и гляди разорвет несчастного и неуправляемым смерчем выплеснется наружу. Надо было спасать Матрену и ничего не подозревающих жителей многоквартирного дома: колдун, потерявший контроль над магией, очень опасен. Один из сгустков силы прожег стену, Федор схватил Константина в охапку и выпрыгнул вместе с ним на улицу, превращаясь в дракона уже в полете к земле.
Единственным местом, способным поглотить магию, о котором знал дракон, было домовое озеро. К нему и полетел Федор. Туманные тропы быстро доставили его куда нужно — с каждым разом выходило все лучше.
Погруженный в озеро колдун барахтался и вопил что-то несвязное, однако, в воде ему почти сразу стало лучше, сила начала стабилизироваться, уже не грозя разрушить хрупкое человеческое тело.
Обмякшего и моментально заснувшего колдуна дракон передал подошедшим брауни, а сам повернулся к цветочнику, который с момента появления дракона не издал ни звука, только в полном обалдении смотрел на разворачивающуюся перед ним сцену. Дракону стало неудобно — ворвался, наверное, испугал…
— Привет, — прогудел он, — сейчас я обращусь обратно, ты только не пугайся. Тут такая ситуация возникла…
— Ты такой маленький! — перебил его Ло с удивлением.
— Да?
Федор украдкой оглядел себя. Вроде, ничего не изменилось — здоровущий дракон. Юрик и Васька вздрагивали всякий раз, как видели Федора в этом виде. Ло же мягко улыбнулся, подошел поближе и погладил Федорову шею.
— Да! — подтвердил цветочник. — Ты еще вырастешь. Это так странно — когда мы с тобой встретились, тебе было несколько сотен лет, ты был таким мудрым. Опекал меня. Знал ответы на все вопросы…
— Так уж и на все? — усомнился Федор.
— Во всяком случае, я не смог измыслить вопроса, на который ты не знал бы ответ. Просто удивительно видеть тебя столь юным. Раньше я всегда ощущал себя несмышленышем рядом с тобой. Таким глупым, что иногда даже думал — на что я сдался…
— Я тебя подавлял? — Федор нахмурился, но Ло торопливо помотал головой.
— Нет. Ты всегда был очень добр и заботлив.
Ло прижался к драконьей морде щекой, снова погладил Федору шею, и вдруг того закрутило в каком-то вихре и вбросило в чье-то тело.
Федор огляделся, он стоял посредине каменного зала, Ло стоял напротив:
— Нет, нет, Фьод, я не хочу расставаться, лучше я умру сейчас рядом с тобой, чем потом окажется, что я тебе не нужен!
— Ло, что ты несешь? Я воскресну и найду тебя. Не реви.
— Ты забудешь меня, — по щекам цветочника катились слезы.
— Я забуду твой лик, но как только встречусь с тобой глазами, мое чувство к тебе оживет. Верь мне.
Когда его губы произнесли эти слова, Федор осознал, что сейчас он не человек-дракон-Федор, а дракон Фьод, который никогда не был человеком. Перед внутренним взором пронеслись картины: мать высидела его яйцо, и он выпорхнул из него. Это воспоминание — самое первое его воспоминание — и по сей день, после многих лет, было таким ярким, словно прошло всего пару дней. Мощные ноги распрямились, тонкие крылья расправились, из горла рвался торжествующий клекот… особый детский рог взрезал плотную кожуру, и маленький дракончик выскочил из опостылевшего яйца, как чертик из табакерки. Мать потом частенько со смехом вспоминала, что изрядно испугалась, так это было неожиданно.
Детский рог отпал через несколько лет — он был нужен лишь для того, чтобы вспороть кожуру яйца. А Фьод после этого еще много десятилетий летал, подобно птахе, осваивая крылья, и только ближе к первой сотне лет начал осваивать превращение в человека.
Кроме этого весьма интересного детского воспоминания, Федор еще вспомнил, как впервые увидел Ло. Как сперло от восторга грудь, от осознания того, что через столько лет безуспешных поисков он нашел наконец своего цветочного человека там, где совсем не ожидал: на грязном скотном дворе маленькой зачуханной деревеньки. Он помнил, каким худым, затравленным и несчастным было очаровательное создание и сколько выдержки и сил ему потребовалось для того, чтобы из взгляда цветочника исчезла тревога.
— Прости, — проговорил Фьод, обратившись к тихо всхлипывающему Ло, — тебе предстоят непростые испытания, я виноват перед тобой — не смог уберечь.
— Не извиняйся. Только вернись ко мне. Вернись.
— Я вернусь. Обещаю.
Ло уткнулся в грудь Фьода, а Федора снова закружило, вырвало из тела иномирного дракона и вернуло назад.
Ло ничего не заметил. Он гладил длинную шею Федора и шептал, как он рад воскрешению любимого. А в груди Федора поселился тот самый жар неизбывной страсти, что когда-то горел внутри Фьода. Он вспомнил. Вспомнил Ло и свою любовь к нему.
***
Матрену Федор увидел только через несколько часов. Надо было убедиться, что с невольным гостем все в порядке, дать ему эликсир, выделенный Дамиром от щедрот, и уточнить причину столь редкого для колдунов нервного срыва.
— Ну, и чего это он? — с интересом спросила напарница.
— Признал он ее. Жертву. Жена.
Федор с сочувствием вздохнул. Мужика было по-человечески жаль: жили, жили с женой, вроде — нормально, а тут возвращается из отпуска, квартира не заперта, часть вещей и деньги — пропали. Супруги и след простыл. Константин не знал, что и думать. Знакомый из смежного отдела поделился новостью о трупе на чердаке, и Константин понесся туда, терзаемый дурными предчувствиями.
— Но даже не смерть супруги так на него подействовала, дело в том, что этот труп — уже не первый. В других районах тоже находили женщин с выросшими из плоти цветами. И все они, судя по данным медиков, имели перед самой смертью половой акт. Генетический материал преступника остался в теле каждой убиенной. Едва кинув взгляд на эти чертовы цветы, Константин понял, что жена ему изменяла. И от всего этого вместе его накрыло.
— Да, жуткая история! Так чего — он сегодня у тебя перекантуется, что ли?
— Наверное. Завтра Дамир на него глянет и решит, безопасно ли его отправлять город — как бы не было рецидива. Близких родственников у него нет, так что никто не против.
Немного посомневавшись, Федор все-таки рассказал напарнице про неожиданный экскурс в прошлое.
— Знаешь, те драконы — совсем другие, не такие, как мы. Они совсем не люди. Я не человек. Душа-то у меня драконья.
— Ну, не знаю… а какая вообще разница? — Матрена пожала плечами. — Все это казуистика и на самом деле не важно.
— Ну, тебя это никак не… волнует? Не смущает?
— Федь, давай делом займемся, а? Нас, наверное, уже ждут. Я, кстати, почитала про другие миры. Порылась в домашней библиотеке, подняла старые конспекты, но почти ничего не нашла. Вроде есть случаи, когда волшебники пропадали, некоторые считают, что они ушли в параллельный мир, но доказательств нет, так что путешествия между мирами — это всего лишь теория.
— Вот оно как значит! — удивился Федор. — Наверное, там, где я жил раньше об этих путешествиях известно больше.
— Может быть. Ладно, давай, потопали, говорю же — нас ждут уже! — Матрена свернула разговор, и они поторопились к месту встречи.
Два защитника, для охраны которых и нужны были Федор с Матреной, встретили напарников кислыми минами — наверное, не очень приятно, когда тебе тыкают в лицо слабосильностью. Маячащие за спинами сотрудники отряда были для следователей постоянным напоминанием об их собственной магической несостоятельности. Видя столь холодный прием, Федор и Матрена постарались общаться с навязанными защитниками по минимуму.
Хотя, смотреть на то, как профи распутывают дело было интересно. Сначала были опрошены подруги потерпевшей. Патологоанатом уверял, что сперма принадлежит убийце, а также божился, что насилием там и не пахнет, следовательно, жертва и преступник были любовниками. Подруженьки с радостью выложили всю подноготную Юлии: и про сложные отношения с мужем, и про молодого пригожего паренька по имени Глеб, который частенько сиживал с ними в кафе. Одна из девушек припомнила и то, как они с Юлией познакомились:
— У Юльки отец приболел. В стационар его положили. Понятно, что половину всякой нужной требухи дома забыли. Ну, и еще лекарства некоторые докупать пришлось. Можно было бы обойтись и теми, что бесплатные, но вы же понимаете: они копеечные, не такие эффективные как аналоги. В общем, Юлька частенько к отцу забегала. Там и познакомилась с этим парнем. Кажется, они в одной палате лежали. Но в этом я не уверена.
Пришлось поднимать карточки. К удивлению Федора, в медучреждении оказались тщательно записаны все сведения о некоем Глебе Черпакове. Еще больше дракон удивился, когда, сверив данные с паспортным столом, они выяснили, что информация подлинная. Такой человек действительно существует и проживает по указанному адресу.
— Чего — вот так просто? — не удержался Федор от вопроса.
— Ты раньше времени-то не радуйся, — проговорил один из защитников, — еще вполне может оказаться, что у гражданина документы стянули и Черпаков — не наш клиент. Или ловить его по съемным квартирам придется. Чего — погнали? Давайте зайдем похавать и пойдем поглядим на этого Черпакова.
Федор и Матрена план одобрили. Однако, в тот день Черпакова увидеть им не удалось — на звонок никто не отвечал, за дверью — тишина. Соседи пожимали плечами — в многоквартирном доме зачастую жители соседних квартир даже не знакомы.
Подглава: куда ты, тропинка, меня привела?
Следующий день принес неожиданный звонок.
— Федор Алексеевич, это вы? А это Николай! Ну, Коля, помните меня? Вы еще к нам приезжали, таких зубастых волосатиков палили!
— Привет! — уверенно ответил Федор, чуть покривившись, так как подозревал, что просто так малознакомый с ним полицай звонить не будет. Вряд ли он хочет передать вареньица…
И, верно, собеседник продолжил:
— А я потерялся, другие номера почему-то не отвечают. Кружу, кружу, все никак к поселку не выйду… самое главное: лесочек-то у нас невеликий. Пара берез, да кустарник. Пошел с утреца набрать грибочков на жареху, и вот уже часов пять брожу среди елей… откуда они здесь вообще — непонятно! Я уже и туда, и сюда, а никак в знакомые места не выйду! Главное дело — я тут с детства грибы собираю. Все исходил. А сейчас смотрю — не признаю мест…
Голос Николая звучал тревожно, Федор и сам поневоле заволновался:
— Это могут быть проделки лешего. Попробуй поменять местами ботинки и надеть задом наперед одежду, это должно его запутать. А я пока попробую до тебя добраться. Это ведь рядом с тем поселком, где мы на богганов охотились?
— Да, да! Именно там! Вы уж поторопитесь, Федор Алексеевич, а то я уже еле на ногах держусь… и работу прогулял…
Федор позвонил Матрене, сообщил, что нарисовались дела и привычно прянул в небо, моментально собирая перед собой молочно-белый туман путей. Дракон немного переживал, что не сможет отыскать тот лес, в котором заплутал Николай, но среди полей его было видно издалека. Если посмотреть чуть дальше, виднелось еще несколько скоплений деревьев, которые можно было бы назвать лесом, но они располагались в отдалении, скорее всего Николай имел в виду ближайший лесочек.
Лес и впрямь выглядел безобидно, и, после того как дракон пролетел над ним, стало ясно, что в нем совершенно невозможно проблуждать аж пять часов кряду. Наверняка леший — решил Федор. У дракона возникло подозрение, что Ло своим пробуждением устроил настоящий переполох среди местных магических созданий, ведь раньше местный леший не баловал.
«Астральные искривления!» — подумал дракон и сам удивился диковинной мысли.
Впрочем, после превращения в человека интересные мысли исчезли сами собой. Федор досадливо цыкнул и пообещал себе додумать чуть позже, когда снова будет в драконьем теле.