— Ничего себе! Какой шустрый! А я думал, что драконы, как птицы — становятся на крыло, когда немного подрастут! — Дамир с интересом разглядывал яростно вгрызающегося в рубашку малыша, тот вращал глазами и вертел головой, пытаясь смотреть одновременно и на Ло, и на Дамира.
— Птицы появляются на свет розовыми и голыми или же — покрытыми пушком вместо перьев, да и крылья у них слишком слабые, — заметил Ло, который множество раз наблюдал, как вылупляются на подворье цыплята и гусята. — У драконов крылья кожистые как… как у летучих мышей. Наверное, оттого они и могут летать сразу же.
— Не, — со знанием дела произнес Юрий, — летучие мыши тоже сначала беспомощные и слабые. Не летают. Чего смотрите? Я узнавал. Интересно же. Родня, так сказать.
— Тогда это, видимо, особенность драконов, — вынес заключение Дамир, — Ло, ты не спрашивал у Федора, или еще раньше — у Фьода, как ухаживать за ребенком-дракончиком?
— Кое-что знаю, но очень мало. Когда я спрашивал Фьода, он только смеялся и говорил — главное, пусть вылупится! А потом нам стало не до того. Не уверен, что Федор многое расскажет. Как думаешь: он уже скоро будет? Позвонить ему или — не отвлекать?
Пока все, кроме не реагирующего на внешние раздражители Василия, обсуждали эту животрепещущею тему, Федор таки появился. На телефон Василия поступил вызов, и недовольный голос дракона произнес:
— Ну, отпирайтесь давайте. Все чисто.
— Феденька! — на опешившем от такого экзальтированного приветствия полудраконе буквально повисли цветочник и попабава.
Маленький дракончик, находившийся на руках у Ло, принюхался к оказавшимся перед его носом пальцам Федора, а потом вцепился в них и начал трепать конечность, как собака игрушку.
— Бля! — заорал Федор и потряс кистью, но дракончик челюстей не разжал. — Что за? А! Ло, у нас яйцо вылупилось! А чего это он, а? Ты его еще не кормил, что ли?
— Нет. Мы же тут сидим. Ой, солнышко, птенчик мой, отпусти папу! Федь, я не знаю, как заставить его перестать! Он меня не слушает, он же еще несмышленыш…
Цветочник с отчаяньем поглядел на Федора, но тот спокойно забрал малыша на руки и, более не предпринимая никаких попыток высвободить руку, хладнокровно объяснил:
— Он оголодал тут с этим форс-мажором. И теперь пытается отъесть от меня кусочек. Какой умничка! На мягкого папу не набросился, терпел. Ничего мне не сделается, Ло, не истери, в этом виде покровы очень прочные. Ничего, сейчас на кухню его отнесем и покормим! Ну, какой молодец, не сожракал папку, только рубашку в хлам изгрыз! Ах, ты мой хороший!
Полудракон всю дорогу до кухни громко восхищался умом и изобретательностью дракончика, за ним шел заламывающий руки Ло и заинтересованные Дамир с Юрием. Василий, конечно, остался в комнате — он ни разу не отвернулся от экрана, сосредоточенный на игре.
После того, как в драконьем доме появилось множество постоянных жильцов, холодильников на кухне стало несколько. Один из них — Дамиров, постоянно пополнялся веселым лоддером. Выяснилось, что в свое время рыжик задолжал колдуну за лечение, и Дамир согласился взять «натурой»: то есть — полезными услугами.
— Я вообще не понимаю, как он меня на это уговорил! — вслух удивлялся чародей. — Ведь никогда же в долг ничего не поставляю. А этот поганец глазками похлопал, и я как миленький отдал ему микстуру под честное слово. Удивительно! Но отрабатывает честно. Вот, даже Федора притащил, когда меня чуть Мрачный Жнец не прибрал. Так что — грех жаловаться.
Когда дракон и неразлучники немного обжились, готовить начали брауни. Они каким-то неведомым образом доставали еду и кашеварили на всех постояльцев пещеры. А в «белых друзьях человека» хранились всякие «вредности» для незапланированных перекусов. Федор уверенно закопался в недра и выудил оттуда увесистую палочку докторской.
— А малышу это можно? — неуверенно спросил Ло.
— Лучше она, чем твоя рубаха, — утвердил Федор, снял с колбасы упаковку и помахал перед носом отпрыска, — эй, гляди, что у меня!
Дракончик замер, перестав на секунду вгрызаться в неподатливую руку, принюхался и с громким воинственным клекотом стремительно прыгнул в сторону съестного.
— Ой, епт! — удивился Федор проворности собственного чада.
Дракончик, потерявший в погоне за едой опору, шмякнулся на пол, цветочник взвизгнул и бросился к ребенку, но голодный малыш воспринял родительскую заботу своеобразно: запищал, схватил зубами колбасу и шустро забился под стеллаж, на котором брауни хранили кастрюли.
— Ай-яй! И как же его теперь достать? — запричитал Ло.
— Никак. Доест, сам вылезет за добавкой, — спокойно ответил Федор.
— А потом что? — Ло горестно сложил брови, и Федор приобнял его за плечи, успокаивая:
— Ничего. Поест, устанет. Захочет, чтобы ему погладили крылышки и притопает к нам! Не волнуйся — он найдет нас в любом закоулке, если захочет.
— А ты эту прыгающую штуковину извел? Что это вообще было? — обеспокоенно спросил Ло, незаметно подбираясь поближе к стеллажу.
— Да это джинсы мои. Мутировали. Я в них раз пять форму менял, ну, знаешь, все время раздеться забываю. Вот они от постоянного воздействия магии и превратились в некое создание. Голодное. Хорошо, что вы от него ушли — у него были когти и зубы. И еще пряжка — негодное существо срастило себя с ремнем.
— Это единственный предмет одежды, поведший себя столь неосмотрительно? — Дамир насмешливо вскинул бровь.
Федор вспыхнул — он прекрасно понимал, что был невнимателен и из-за его раздолбайства неразлучники натерпелись страху, потому в словах колдуна послышался некий намек на кое-кого. Неосмотрительного.
— Наверное. Пойду проверю шкафы, — мрачно произнес Федор.
Дракон ушел, и Ло, воровато оглянувшись на удаляющуюся спину, попытался выманить дракончика сосиской. Малыш сосиску утащил под стеллаж, от рук же увернулся. Тогда цветочник, вздыхая, налил молока в большую кастрюлю и поставил рядом с местом, где смачно чавкал дракоша.
— Блин, мне тоже есть захотелось, — пробормотал Юрий и направился к холодильнику.
Пока попобава сосредоточенно уничтожала сосиски, поедая их прямо так — не отваренными, Дамир пытался рассмотреть дракончика, заглядывая под стеллаж, тот недовольно ворчал и поворачивался к колдуну шипастым хвостом.
Через некоторое время к компании присоединился Василий.
— Я чего-то пропустил? — с любопытством уточнил асанбосам, ловко уходя от атаки дракончика, которому очень понравилась Васина лодыжка — в гастрономическом смысле, конечно же.
— Вот, — Ло грустно покачал головой и сделал безуспешную попытку поймать малыша, — вылупился и теперь хулиганит.
— Ага. Клево. Поздравляю. Летает? Ух ты! Отлично летает! Только с координацией пока не очень, — отметил Василий, уворачиваясь от попадавших с полок кастрюль — дракончик не рассчитал и снес стеллаж.
— Что ж ты творишь?! — в отчаянье вскричал Ло.
— Спокуха, то ли еще будет, папаша! — усмехнулся Василий и впихнул в руку расстроенного Ло стакан. — Нужно выпить! За рождение!
— Так, а разве не надо сперва его поймать? — немного растерянно спросил цветочник, принимая тем не менее тару.
— Ло, ну он же летает! Как ты его ловить собрался? Да и зачем? Все равно не удержишь. Он, я смотрю, крупный. Пусть побегает, крылышками похлопает, утомится.
— Ах, ты гляди! Тарелки с полочки уронил, — Ло горестно взмахнул свободной рукой, Василий быстро наполнил стакан и кивнул в его сторону — мол, пей.
Цветочник поколебался, но выпил. К ним присоединился Юрий, принявший, наконец, облик человека, Дамир же отказался, объяснив, что ему не рекомендуется. Они присели за стол, Дамир быстро соорудил целую гору бутербродов. Застолью немного мешало то, что дракончик неуклюже летал по кухне, сшибая посуду и стукаясь об стенки. Ло сначала каждый раз вздрагивал, ойкал и порывался вскочить, но Силь твердо его удерживал:
— Сиди! Да не больно ему, видишь же — снова крыльями машет. Осколки потом уберем. Вот угомонится он, тут и начнем прибираться. Не суетись!
В итоге, вернувшийся Федор застал перевернутую вверх дном кухню, одного довольного и уставшего малыша, разлегшегося на опасно поскрипывающем плафоне под самым потолком, и нескольких пьяных в хлам — и довольных, конечно же! — взрослых. Дамир в конце концов поддался всеобщему настроению, и его, беднягу, моментально разморило.
— Ну е-мое! — грустно произнес Федор.
Дракон задумчиво почесал затылок и, поразмыслив пару минут, решил, что так даже лучше. По крайней мере, пьяненькие неразлучники не станут упрекать его в халатности и разгильдяйстве. На самом деле, ситуация с мутировавшей одеждой вышла неприятная — так как вещи были превращены в нечто обладающее самосознанием при помощи магии хозяина пещеры, ни василиски, ни брауни не почуяли в них врагов. «Система безопасности», если это можно так назвать, приняла их за «своих». Чем это могло бы закончиться, Федор даже боялся представлять.
До спальни неразлучников пришлось буквально тащить. Нести сразу двоих было как-то несподручно, и Федор отводил своих драгоценных по одному. При этом каждое пьяное тело посчитало своим долгом к нему пристать.
— Юрик, дорогой, а давай ты уже баиньки пойдешь, а?
Попобава глупо улыбалась и часто моргала глазом. На ногах почти не стояла, но очень выразительно поглаживала Федоровы ягодицы. Дракон вздохнул, затолкал мыша на кровать и собрался идти за следующим неразлучником.
— Федь, ты куда? Ты что — меня не хочешь? — квакнул совершенно бухой Юрий.
— Очень хочу. Вот прям очень. Но — завтра. Ага?
Попобава наморщила лоб:
— Завтра?
— Да! Обязательно. А сейчас спи!
Мыш тяжело вздохнул, пробубнил что-то про то, что его очень мало любят. И очень немногие. И нечасто… дальнейшее дракон уже не слышал — пошел за Василием.
— Сделать массажик? — асанбосам пошатнулся, но устоял.
— Юрику сделай, пьянь! Опять ты всех споил!
— Ну, споил, — не стал отпираться вампир, — Федь, зато я их отвлек. Развлек. Лучше бы спасибо сказал!
— Массовик-затейник из тебя не ахти: «Ввожу в запой на дому. Дорого.»
— Другого у вас все одно нема! — оскорбленно возвестил асанбосам, повис всем весом на драконе, уцепившись за плечи, и проникновенно спросил, — слушай, а когда уже у нас групповушка будет, а?
— Ну, епт! Откуда я знаю? Чего ж ты сплоховал сегодня: напоил, но не растлил, а?
— Так дите же ж! При нем — низзя!
Асанбосам торжественно потряс пальцем, Федор, оценив степень опьянения дорогого друга, взвалил неразлучника на плечи.
— Ой, пасиб. А то так ножки болят!.. — пробубнил вампир расслабленно.
— Одного не пойму — ты же почти не пьянеешь. И Дамир тоже. Он же маг, — пробурчал Федор, покряхтывая под весом неразлучника.
— Эт Дамичка! Он — молодец! Капнул в стаканчик каким-то своим эликсирчиком и — оч хршо пошло! — заплетающимся языком выдал Василий.
Утомленный произнесением такого длинного предложения, асанбосам несколько раз протяжно зевнул, а к тому моменту, как Федор донес его до места назначения, он уже спал.
Ло с Дамиром долго хором извинялись и недоумевали, как же так вышло: приняли по чуть-чуть, а ноги не ходят! Ло по дороге путанно признавался в любви и жаловался на непоседливого дракончика, а потом внезапно потребовал обещанного «соединения тел и душ», судя по всему — прямо в коридоре. Федор как мог объяснил, что в данный момент не совсем готов к экспериментам. Тем более — на проходе.
Дамир оказался самым трезвым — вместо того, чтобы прямо предложить заняться развратом, поступил хитрее: протянул Федору початую бутыль.
— Что, тоже жаждешь комиссарского тела? — вздохнул дракон, делая глоток из горла. — Чего: еще и афродизиака налопались, а? Из твоих запасов?
— Нет. Просто все перепсиховали, потом — перепили, секс — логичное продолжение этой цепочки.
— Спать — это логичное продолжение, — ворчливо заметил Федор, — пошли давай. Мне еще ребенка с люстры доставать и укачивать.
Когда все наконец были доставлены на место, уложены, укутаны, Федор окинул взглядом спящее вповалку семейство: Юрик раскинул в стороны руки, на одну положил голову Ло, на другую — Силь. Дамир, как человек требующий с собой осторожного обращения, спал в своей комнате. Дракончик свернулся клубочком рядышком с Ло.
— Какие милахи, особенно когда спят! — пробурчал дракон и осторожно пристроился рядом с Силем.
Наверняка асанбосам будет все утро ворчать, но зацепить его за жердь у Федора не получилось — бессознательное тело все время соскальзывало, пришлось уложить его в кровать. Дракон обнял тихо сопящего Силя и, уже соскальзывая в сон, подумал о том, что теперь, наверное, многое изменится, ведь у него вылупился наконец-таки отпрыск. Правда, он пока так и не понял: Север это или Северина.