Когда же начали мелькать… Пожалуй после тридцать седьмого. Да, наверное… если не позже. Евреев начали убирать с ключевых наркоматов еще перед войной, потому что куда годится – в ГУГБ евреев больше чем русских. А вот когда образовалось государство Израиль и держать евреев на ответственных постах стало просто опасно…
Вот тогда то наверняка и появились армяне. Вроде как умные, христиане, почти что русские. А ведь если так подумать – вторая еврейская нация, только не высовывается в отличие от евреев. Сплоченные, всегда готовые продвинуть своего, с большими связями в торговле – а это большой объем неучтенной налички, что дает возможность свободно «заносить», решать вопросы. Апофеоза все это достигло еще при Горбаче. Шахназаров, Баграмов, Аганбегян, Ситарян – не много ли армян, а? Маленькая республика – а куда не кинь – в окружении генсека, в ЦК КПСС. Причем это никуда не делось. Заткнулись, ушли на дно – но живы, здоровы, готовы действовать…
Кто вообще двигал вперед Горбача?
Алиев пометил себе в блокноте. Собрать информацию, пусть кто-то из своих накидает план оперативных мероприятий. Еще в восемьдесят пятом, в Париже – академик Абел Аганбегян, сопровождавший Горбача во время одного из первых зарубежных визитов, выступая перед представителями армянской диаспоры в Париже – открытым текстом сказал о том, что НКАО, Нагорный Карабах очень скоро станет армянским. Что сопровождалось аплодисментами.
От имени кого он давал такое обещание? И что с этим обещанием теперь? Может – поторопить кто решил?
Алиев сделал еще пару пометок в блокноте. Запустили ситуацию, запустили. Тут почва для нескольких ДОРов[8], не для одного имеется. Упустили – вот и получается, что теперь сидим и думаем, летят ракеты или не летят…
Позвонил телефон. Обычный. Алиев схватил трубку.
– Алиев у аппарата!
– Товарищ Алиев, звонок… – доложил старший группы охраны. Какой – бессмысленно было уточнять.
– У главного?
– Так точно.
– Я иду.
Вашингтон, округ Колумбия. Пенсильвания-Авеню 1600. Белый Дом, восточное крыло. 11 сентября 1988 года
Председателю Президиума ВС СССР Гейдару Алиеву не стоило так беспокоиться относительно ядерного удара и начала ядерной войны. По правде говоря – Америка сейчас готова была к этому меньше всего.
Рейган был тяжело болен, скрывать это становилось все труднее и труднее, второй президентский срок он не дорабатывал – а долеживал. Транслятором высочайшей воли назначила сама себя леди-дракон, Нэнси Рейган. От этого – никто не был в восторге, но приходилось терпеть. Команда собранная Рейганом практически развалилась, в разгаре были слушанья по делу Иран-Контрас и демократы не скрывали того, что вопрос об импичменте не ставится только потому, что все разумные люди понимают бессмысленность этого. Зато – на слушаньях подозрительно часто стали задавать вопросы относительно вице-президента США, Джорджа Буша, кандидата от Республиканской партии на предстоящих выборах. Бывший директор ЦРУ – по мнению демократов, он никак не мог быть в стороне от Иран-Контрас и демократы шли по откровенно пахнущему кровью следу. Председателем комиссии был Патрик Лихи и его люли вполне открыто обрабатывали свидетелей, обещая судебный иммунитет в обмен на показания против Буша. Демократов можно было понять – они умудрились выставить на почти гарантированных выборах очень слабого кандидата – Майкла Дукакиса. Он… в принципе не был слабым кандидатом, просто он не был ни оратором, ни шоуменом, а в политике это важно. Им ничего не оставалось – как пытаться дискредитировать в глазах избирателей вице-президента, а то и предъявить ему обвинение.
С другой стороны, среди кандидатов тоже была борьба… выдвижение Буша было сопряжено со сложностями. Его основными конкурентами были проповедник Пат Робертсон, сенатор Роберт Доул и генерал Александр Хейг. Вопрос сейчас шел о вице-президенте, Буш неожиданно выбрал не одного из проигравших в гонке – а малоизвестного и ничем не примечательного сенатора из Индианы Дэна Куэйла. Сейчас же, когда из СССР пришло сообщение о катастрофе в аэропорту Зварнотц, информация распространилась по живущему предвыборной лихорадкой Вашингтону подобно смертельным лучам радиации. Республиканцы лихорадочно готовили запасные варианты, демократы – делили посты в Белом доме, который, судя по всему, доставался им без боя. Один Брент Скаукрофт, генерал стратегической авиации, агрессивный мормон – мчался на базу Эндрюс, чтобы поднять в воздух «самолеты судного дня». Его интересовали не выборы, его интересовал конец света.
Первоначально, в Белом доме собрались люди из команды Буша, главным из которых был министр обороны, техасец по имени Дональд Рамсфельд. Он тоже номинировался от Республиканской партии – но и сам понимал, что шансы – после запятой. Молод, бизнесмен, никакого политического опыта, даже ни одного срока в конгрессе. Плюс – техасец, как и основной кандидат. А два техасца в Белом доме – это уже слишком. Но и он, ни на что в этом цикле не рассчитывающий – был удивлен выбором Куэйла.
Кроме Рамсфельда – в Белый дом успели приехать Конди Райс как главный специалист – советолог команды, директор ЦРУ, судья Вебстер и генерал Уильям Одом, директор АНБ, бывший помощник по военным вопросам Збигнева Бжезинского. Общение со старым поляком не было достоинством в глазах республиканской команды – но на это закрывали глаза, потому что антисоветизм генерала Одома уступал антисоветизму только разве Брента Скаукрофта.
Председатель ОКНШ адмирал Уильям Гроув младший тоже был в Вашингтоне, но остался в Пентагоне, спустившись в укрепленный подземный командный центр на случай, если дела пойдут совсем кувырком…
Президент США явился в этой компании подобно грому небесному, когда Рамсфельд нервно переговаривался по телефону с Далласом (до этого он уже переговорил со своим брокером, посоветовав продавать все по любой цене), Конди Райс сидела и что-то чертила в блокноте, судья вообще не было в комнате – он вышел, чтоб переговорить с ЦРУ по секретной линии связи, а генерал Одом сидел на приставном столе и нервно писал план первоочередных действий, что нужно сделать для разбирательства с Советами. Хорошо еще, что никто не занял место Президента. Кабинет был очень тесным, неприспособленным для больших совещаний, каждое место было на счету. Так что – вполне могли бы…
Президент шел сам, у него даже был нормальный цвет лица – в отличие от того нездорово-серого, какой наблюдался последний гор. Нэнси Рейган сопровождала мужа как гарпия, не обращая внимания на то, что это кабинет главы государства, а страна находится на грани войны…
– Сэр… – первым пришел в себя Рамсфельд – позвольте…
Рейган оттолкнул руку помощи.
– Спасибо, я сам. Я что-то не помню тебя, парень. Ты кто?
Всем стоило большого труда не переглянуться.
– Сэр, меня зовут Дональд Рамсфельд, я министр обороны.
– Ах, да… Бедняга Каспар…
«Рейгановский» министр обороны Каспар Уайнбергер был вынужден уйти в отставку после предъявления обвинений по делу Иран-Контрас.
– Конди… – президент улыбнулся.
– Да, сэр, это я – улыбнулась элегантная чернокожая женщина, как то не смотревшаяся здесь в этой цитадели власти – как поживаете, мистер Президент?
– Какое то время вам придется иметь дело со мной, парни… – оптимистично заявил все еще действующий президент – что вы тут натворили…
Рамсфельд кратко доложил о происходящем. Турецкие спецслужбы – получили данные о произошедшем в аэропорту Звартноц сильном взрыве. Одновременно с этим – расположенные в Турции и в Норвегии станции перехвата АНБ зафиксировали резкий скачок активности абонентов советской секретной связи. Данные передавались в зашифрованном виде, еще недавно их можно было бы прочесть – но после разгрома разведсети в Москве и ареста генерала Дмитрия Полякова русские сменили все шифры. Тем не менее – АНБ выделило лучших дешифровщиков и загрузило новый компьютер IBM, способный производить миллиарды вычислений в секунду для расшифровки. Никакие системы связи со спецбортом – а вице-президент летел основным бортом № 1, не действуют, связи с самолетом сопровождения тоже нет. И вообще, что происходит – никто толом не понимает, но вполне возможно, что дело идет к открытому военному столкновению.
– А что говорят Советы? – спросил президент.
Все нервно переглянулись. Как не пришло в голову, что существует красный телефон, специально для этих случаев. Возможно, сыграло свою роль то, что этим телефоном имеет право пользоваться не каждый. Президент был тяжело боле а вице-президент был в Ереване.
Президенту на стол принесли телефон. Вопреки общепринятому мнению он не был сделан из красного материала и не был покрашен – это был самый обычный телефон, какой использовался армией. И окрашен он был в обычный кремовый цвет, правда, он стоял под специальным колпаком, чтобы случайно никто не позвонил…
Установили связь. По протоколу, это должны были делать помощники главы государства, сейчас с американской стороны была Конди Райс, потому что она единственная уверенно говорила на русском языке.
С той стороны – трубку взял какой-то помощник, пришлось ждать. Ожидание – обошлось американцам еще в несколько метров нервов, которые как известно не восстанавливаются…
– Алло? – снова сказала в трубку Райс – вы меня слышите?
– Алло, кто это? – отозвалась трубка.
Она замялась. Голос был явно начальственным.
– Простите, с кем я говорю.
– Алиев у аппарата. Председатель Президиума Верховного Совета СССР.
Конди Райс едва не выронила трубку.
– Что это? – нервно спросил Рамсфельд – Кто у аппарата?
– Одну секунду, сэр…
Негритянка – одними губами прошептала «Алиев!»
– Кагэбэ! – резко дернулся Вебстер.
В руке генерала Одома хрустнул карандаш – он помнил, как будучи еще военным атташе в Москве вывозил на Запад рукописи Архипелага ГУЛАГ Солженицына и как все те люди, с которыми он имел дело в Москве – боялись советской тайной полиции. Да и он – чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и был защищен дипломатическим иммунитетом. Первая мысль была – возможно, нападение на вице-президента США явилось звеном в плане нового государственного переворота и КГБ во главе с Алиевых захватили власть в Москве, и убили все руководство страны. Если люди КГБ пришли к власти – они и в самом деле на грани войны.
Рейган протянул руку за трубкой.
– Добрый день, сэр! – поздоровался он – рад приветствовать вас, с вами говорит президент Соединенных штатов Америки Рональд Рейган.
Советский переводчик перевел слова американского президента. Следом – вступил в игру уже американский переводчик.
– Переведено верно, господин президент.
– Добрый день, товарищ президент. Полагаю, у нас есть, что обсудить по этому телефону.
Сложнее всего было со словом «товарищ». Дело в том, что в английском языке слово comrade означает нечто совсем другое, обращение это дружеское и предполагает близкое и давнее знакомство говорящих. Обычно – при общении по красной линии советские принимали игру американцев и использовали термин «мистер» – вроде как нейтрально, не сэр и не господин. Алиев был первым, кто нарушил эту традицию.
Рейган нетерпеливо зашарил по столу. Вебстер понял первым, сунул под руку президента блокнот и ручку.
What is his name? – написал Рейган
Блокнот сунули Райс, она, поколебавшись, написала
Gaidar.
Вообще то правильно было Гейдар, но Конди Райс не верила, что может быть такое имя. Geidar. Гей… Дар. Что такое гей – понятно, это интернациональное определение. Дар – по-русски это нечто ценное, передаваемое безвозмездно, ценный подарок. Так что же получается – дар гомосексуалиста? Гомосексуалист в дар? Впрочем, Гайдар – получалось еще смешнее – это была фамилия известной советской династии. Гайдар – дед был советским командиром, участником гражданской войны и погиб при отражении нападения Гитлера на СССР. Гайдар-отец был хорошо известен американским спецслужбам – контр-адмирал, бывший резидент ГРУ на Кубе. Гайдар-сын тоже хорошо был известен американским спецслужбам – как крупный ученый – экономист и американский осведомитель.
Но Конди Райс не читала «Тимура и его команду» и знать такие тонкости не могла, точнее – она это просто не вспомнила. Не провела параллель.
Блокнот сунули президенту.
– Да, Гайдар, понимаю. Вам и в самом деле есть что сказать нам.
Переводчики перевели. Небольшое изменение имени, а так же то, что на востоке принято при обращении к уважаемому человеку по имени прибавлять слово «эфенди» – было списано на неизбежные сложности при межнациональном общении.
– Товарищ президент – начал читать Алиев по бумажке (если бы американцам удалось заглянуть в комнату в Кремле, они бы очень удивились, что никакой бумажки нет, впрочем – Алиев был опытным аппаратчиком и читал без бумажки) – от себя лично и лица всего советского народа мы приносим американскому народу глубокие соболезнования в связи с беспрецедентной трагедией в Ереване. Эта трагедия – отдается болью в сердцах как советского, так и американского народа, ведь среди тех, на кого подняли руку бандиты и убийцы – были представители обоих наших стран. Мы заверяем американский народ и вас лично, что это злодеяние не останется безнаказанным. На поиски бандитов брошены лучшие силы, наиболее опытные сотрудники. Все бандиты будут найдены и понесут самую суровую кару по советским законам.
Алиев шел в наступление. Вместо того, чтобы говорить об обострении отношений между двумя странами и заверять о том, что советская сторона не имеет никакого отношения к случившемуся – он построил свою речь так, что как будто он даже не допускает мысли о том, что к случившемуся может быть причастно правительство Советского союза. Теперь – Если Рейган хотел поднять эту тему – он должен был спросить прямо об этом, в свою очередь Алиев получал вполне законное право возмутиться подобными подозрениями. В межгосударственных отношениях не принято было совершать подобные вещи даже в отношении врагов, такое совершалось только в странах – изгоях в таких местах как Бейрут. Задавая такой вопрос, Рейган должен был понимать, что сейчас он рушит остатки отношений между СССР и США и сам, своей волей ведет страну к войне.
– … На последний час – продолжил Алиев – в аэропорту, где произошел взрыв, огонь уже потушен, ведутся спасательные работы. Все спасенные – и советские и американские граждане – доставлены в больницы, им обеспечен уход и лучшая медицинская помощь. Специальная бригада военных и гражданских врачей вылетает из Москвы в эти минуты, чтобы оказать практическую помощь в лечении пострадавших. Мы можем заверить американский народ, что все американские граждане пострадавшие при террористическом акте получают самую лучшую медицинскую помощь наравне с советскими гражданами.
Переводчик перевел.
– Э… благодарю вас – Рейган решил потянуть время – мы бы хотели более подробно узнать о судьбе членов американской делегации.
– По данным, какие у меня есть на эту минуту, товарищ президент, из состава американской делегации погибли одиннадцать человек, предположительно все они были из охраны. Политический состав делегации не пострадал. Вице-президент доставлен в ереванскую больницу, ему оказывается помощь – но он жив и в сознании.
Директор АНБ скорописью написал что-то на листке бумаги, подсунул президенту.
– У нас есть информация, что в Армении перебрасываются советские воинские части, в том числе элитные парашютные соединения. Мы бы хотел узнать цель такой переброски войск.
– Целью переброски войск является оказание помощи при устранении последствий террористической атаки, а так же наведение порядка в самом городе Ереване. Так же войска возьмут под охрану те объекты, на которых находятся пострадавшие американские граждане с целью недопущения новых провокаций.
Телефон был на громкой связи.
– Американское правительство хотело бы прислать свою медицинскую бригаду для оказания помощи пострадавшим.
– Советское правительство будет радо принять помощь.
Быстрый и недвусмысленный ответ убедил Рейгана в том, что скорее всего американцы и его вице-президент не взяты в заложники. Оставалось выяснить еще одно.