Понтер на ходу оглянулся на Дональдсона через плечо.
— Так вот, — продолжал Дональдсон, — эти службы были ещё более усилены на случай, если вы вернётесь. Боюсь, что вам придётся задержаться здесь на карантин, пока мы не убедимся, что вас безопасно выпускать на поверхность.
— Опять?! — воскликнул Понтер. — Только не это! Мы можем доказать, что не несём никакой заразы.
— Принимать такие решения не в моей компетенции, сэр, — ответил Дональдсон. — Но люди, которые могут их принимать, уже на пути сюда.
Глава 11
Мэри Воган склонялась над микроскопом, когда дверь её лаборатории в «Синерджи Груп» распахнулась.
— Мэри!
Она вскинула голову и увидела в дверях Луизу Бенуа.
— Да?
— Понтер вернулся!
Сердце Мэри встрепенулось.
— Правда?
— Да! Я только что слышала по радио. Портал между вселенными в Садбери снова открылся, и через него прошёл Понтер с ещё одним неандертальцем.
Мэри поднялась на ноги и посмотрела на Луизу.
— Прокатимся до Садбери?
Луиза улыбнулась, словно ждала этого предложения.
— Нет смысла. Неандертальцы сейчас на карантине прямо там, под землёй; с ними всё равно не увидеться.
— О, — сказала Мэри. Она изо всех сил пыталась скрыть разочарование.
— Но сразу после того, как их выпустят, они поедут в Нью-Йорк, в штаб-квартиру ООН.
— Правда? А это далеко отсюда?
— Не знаю. Думаю, где-то пятьсот-шестьсот километров. Но всяко ближе, чем отсюда до Садбери.
— Я всё равно собиралась съездить туда посмотреть «Продюсеров»,[17] — улыбнувшись, сказала Мэри. Но улыбка тут же пропала. — Хотя там тоже вряд ли получится увидеться с Понтером. Он же будет всё время занят всякими дипломатическими делами.
Но Луиза не дала ей загрустить.
— Ты забываешь, на кого ты работаешь. У нашего Джока, похоже, есть ключи от почти всех дверей. Скажи ему, что тебе нужно съездить получить образцы ДНК неандертальца, который прибыл вместе с Понтером.
Мэри слова заулыбалась. В этот момент она очень-очень любила Луизу.
— Понтер Боддет, дружище!
Рубен Монтего вошёл в двухкомнатный изолятор и протянул к Понтеру сжатый кулак. Понтер коснулся его костяшками пальцев.
— Рубен! — Имя он произнёс собственным голосом, затем за него заговорил Хак: — Как я рад снова тебя увидеть!
Понтер обернулся к Тукане и объяснил по-неандертальски:
— Рубен — штатный медик шахты «Крейгтон», где мы сейчас находимся. Он оказал мне первую помощь, когда я чуть не утонул по прибытии сюда, и это в его доме мы с Мэре Воган и Лу Бенуа находились на карантине. — Потом, повернувшись к Рубену, он сказал, снова через посредство Хака: — Друг Рубен, это посол Тукана Прат.
Рубен широко — для глексена — улыбнулся и изобразил галантный поклон.
— Мадам посол, — сказал он, — добро пожаловать.
— Спасибо, — ответила Тукана через собственный имплант-компаньон, который был модернизирован по образу Хака. — Я очень рада посетить ваш мир. — Она обвела взглядом спартанскую обстановку изолятора. — Хотя и надеялась увидеть его побольше.
Рубен кивнул.
— Мы над этим работаем. Сюда уже едут эксперты из Лабораторного центра контроля заболеваний в Оттаве и из Центра по контролю и профилактике заболеваний в Атланте. Как я понял, вы воспользовались неким устройством лазерной стерилизации. У нас таких нет, так нашим специалистам нужно своими глазами убедиться, что ваш метод в самом деле работает.
— Конечно, — сказала посол Прат. — Хотя мы стремимся к взаимовыгодной торговле с вашим миром, этой технологией мы поделимся безвозмездно. Ваши специалисты могут пройти на нашу сторону и ознакомиться с оборудованием. Конструктор этих устройств, Дапбур Кажак, готова ответить на все вопросы о принципах работы и провести любые тесты, какие они сочтут необходимыми.
— Отлично, — сказал Рубен. — В таком случае, всё должно закончиться совсем скоро.
Понтер подождал, пока Рубен покончит с этой темой, а потом спросил, не пользуясь переводчиком:
— А где Мэре?
Рубен понимающе улыбнулся, словно предвидел этот вопрос.
— Её нанял какой-то американский научный центр. Она в Рочестере, штат Нью-Йорк.
Понтер помрачнел. Он надеялся, что Мэре где-то в Садбери, но ей здесь действительно нечего было делать после того, как Понтер вернулся домой. Её дом, в конце концов, был не в этом городе.
— А у тебя как дела? — спросил Понтер. Он не понимал этой глексенской привычки постоянно интересоваться состоянием дел и здоровья собеседника, но старался соблюдать правила их этикета.
— У меня? — сказал Рубен. — У меня всё хорошо. У меня были мои пятнадцать минут славы, и, если честно, я рад, что они прошли.
— Пятнадцать минут? — повторила Тукана.
Рубен засмеялся.
— Один художник как-то сказал, что в будущем каждый будет знаменит в течение пятнадцати минут.
— А что за художник? — спросил Понтер.
Рубен явно пытался подавить улыбку.
— Э-э… в общем, он известен в основном рисунками банок с супом[18].
— Похоже на то, — сказал Понтер, — что ему и пятнадцати минут многовато.
Рубен снова рассмеялся.
— Как я по тебе скучал, дружище!
Прибыла команда из ЛЦКЗ, а вскорости — и из ЦКПЗ. Две женщины — по одной от каждой организации — стали первыми Homo sapiens sapiens, посетившими вселенную неандертальцев. Периодически голова то одной, то другой появлялась над краем туннеля и просила передать то или иное оборудование.
Понтер пытался набраться терпения, но задержка всё равно его раздражала. Его ждал целый новый мир! И у него, и у Туканы уже взяли множество анализов крови и тканей, а Рубен провёл всестороннее медицинское обследование.
Несмотря на карантин, Понтер и Тукана не пребывали в полной изоляции. Первым посетителем стала бледная глексенская женщина с короткими каштановыми волосами в маленьких круглых очках.
— Здравствуйте, — сказала она, и Понтер узнал франко-канадский акцент, который раньше слышал от Лу Бенуа. — Меня зовут Элен Ганье, я из канадского Министерства иностранных дел и внешней торговли.
Тукана выступила вперёд.
— Посол Тукана Прат, представитель Верховного Серого совета… э-э… Земли. — она кивнула в сторону Понтера. — Мой помощник, учёный — а также посланник — Понтер Боддет.
— Приветствую, — сказала Элен. — Ужасно рада с вами познакомиться. Посланник Боддет, я обещаю, что в этот раз всё пройдёт гладко, не так, как во время вашего прошлого визита.
Понтер улыбнулся.
— Спасибо.
— Прежде чем мы двинемся дальше, мадам посол, я хотела бы задать вам вопрос. Насколько я понимаю, география вашего мира и нашего идентична, не так ли?
Тукана Прат кивнула.
— Отлично, — сказала Элен. У неё с собой был небольшой портфель. Она открыла его и достала маленькую карту мира, изображавшую лишь контуры континентов без государственных границ. — Не могли бы вы показать мне место, где вы родились?
Тукана Прат взяла карту оглядела её и ткнула в западное побережье Северной Америки. Элен протянула ей фломастер со снятым колпачком.
— Отметьте, пожалуйста, это место на карте. По возможности, как можно точнее.
Тукану такая просьба явно удивила, но она сделала, как просили, поставив маленькую красную точку на северной оконечности острова Ванкувер.
— Спасибо, — сказала Элен. — Теперь, не могли бы вы расписаться рядом с этой отметкой?
— Расписаться?
— Э-э… ну, в общем, написать своё имя.
Тукана Прат изобразила строку угловатых символов.
Элен достала из портфеля нотариальную печать и оттиснула её на карте, потом добавила собственную подпись и дату.
— Отлично, как мы и надеялись. Вы родились в Канаде.
— Я родилась в Поднелаке, — возразила Тукана.
— Да-да, но в нашем мире соответствующее место находится в Канаде — точнее, на острове Ванкувер в провинции Британская Колумбия. Из чего следует, что, согласно действующему законодательству, вы — канадка по рождению. Как мы уже знаем, посланник Боддет родился в окрестностях Садбери, Онтарио. Поэтому, если вы и посланник Боддет не возражаете, первым делом после вашего выхода из карантина вам будет присвоено канадское гражданство.
— Зачем? — спросила Тукана Прат.
Прежде, чем Элен ответила, заговорил Понтер.
— Этот вопрос поднимался ещё во время моего первого посещения. Для перемещения между государствами этой версии Земли каждый должен иметь при себе некие документы. Самый важный из них, — он сделал паузу, чтобы Хак напомнил ему название, — это паспорт, а для того, чтобы получить паспорт, у вас должно быть гражданство.
— Именно так, — сказала Элен. — Мы получили массу упреков от других правительств, в особенности от американского, за то, что в прошлый раз вы так и не выбрались за пределы Канады. Как только закончится карантин, вас отвезут в Оттаву — это столица Канады — где вы станете канадскими гражданами согласно главе 5 статье 4 канадского закона о гражданстве, которая позволяет министру иностранных дел в особых обстоятельствах присваивать гражданство кому угодно. Не беспокойтесь: это никак не помешает вам сохранять гражданство любой юрисдикции вашего мира: Канада всегда признавала двойное гражданство. Однако когда вы отправитесь за пределы Канады, вы будете зарегистрированными канадскими дипломатами, и в этом качестве будете пользоваться дипломатическим иммунитетом и прочими привилегиями. Это позволит избавиться от большей части бюрократической волокиты до тех пор, пока не будут установлены формальные отношения между каждым из наших государств и вашим миром.
— Каждым из ваших государств? — переспросила Тукана. — У нас сейчас объединённое мировое правительство. Разве у вас не так?
Элен покачала головой.
— Нет. У нас есть нечто под названием «Организация Объединённых Наций» — мы отвезём вас в её штаб-квартиру сразу после обеда с премьер-министром в Оттаве. Но это не всемирное правительство; это скорее форум, на котором правительства отдельных стран могут обсуждать беспокоящие их проблемы. В конечном итоге ваше правительство должны будут признать все страны, входящие в ООН.
— А сколько их? — спросила Тукана?
Понтер улыбнулся.
— Вы не поверите, — сказал он.
— В настоящий момент в ООН входит сто девяносто одна страна, — сказала Элен. — Так что, как видите, на то, чтобы установить отношения с каждой из них, уйдут годы. Но Канада, разумеется, уже поддерживает отношения с ними всеми, так что, став канадскими дипломатами, пусть и чисто формально, вы сможете свободно посещать любую из этих стран и вести переговоры с их руководителями.
Тукана выглядела озадаченной.
— Ну, если всё это и правда необходимо…
— Совершенно необходимо.
— Хорошо, — сказал Понтер. — Когда мы отсюда выйдем?
— Скоро, я надеюсь, — ответила Элен. — Я теперь и сама не могу покинуть обсерваторию, пока не закончится ваш карантин. Но ваши технологии деконтаминации, похоже, произвели впечатление на наших медиков.
Эта новость очень обрадовала Понтера, поскольку сулила скорое окончание карантина. В конце концов, в прошлый раз почти всё время его пребывания в Канаде прошло в карантине, и ему не хотелось проходить через это снова, в особенности — глубоко под землёй.
Вскоре после этого Тукана удалилась во вторую комнату изолятора — как и многие люди её поколения, она любила вздремнуть. Понтер с помощью Хака занимался английским, когда вернулся Рубен Монтего в сопровождении низенького, лохматого, светлокожего мужчины-глексена, который был полной противоположностью Рубена с его чёрной кожей и гладко выбритой головой.
— Привет, Понтер, — сказал Рубен. — Это Арнольд Мур, геолог.
— Здравствуйте, — сказал Понтер.
Арнольд протянул руку, Понтер пожал её.
— Доктор Боддет, — сказал геолог, — я просто счастлив познакомиться с вами. Просто счастлив!
Скука взяла своё, и Понтер не смог удержаться от сарказма:
— Вы уверены, что касаться меня безопасно?
Но Арнольд пропустил эту реплику мимо ушей.
— Я хотел спуститься сюда сразу, как только услышал о вашем возвращении. Это огромная радость, доктор Боддет, огромная!
Понтер нехотя улыбнулся.
— Спасибо, — сказал он.
— Пожалуйста, — сказал Арнольд, указывая на стул, с которого Понтер поднялся, — присядьте, прошу вас.
Понтер сел; Арнольд взял другой стул, повернул его спинкой к Понтеру и уселся на него верхом, сложив руки поверх спинки. Понтер ощутил, как его брови полезли вверх — такой способ сидения действительно казался гораздо удобнее. Он снова встал и развернул собственный стул, усевшись на него подобным же образом. Было не так удобно, как на привычном седлокресле, но прогресс был очевиден.
Рубен извинился и пошёл пообщаться с иммунологами, которые расползлись по всем помещениям обсерватории.
— У меня есть к вам один вопрос, — сказал Арнольд.
Понтер кивнул.
— На нашей версии Земли происходит нечто необычное, — сказал геолог, — и я хотел узнать, не происходит ли чего-то подобного в вашем мире.
— Чего именно?
— Северное сияние — да, собственно, и южное тоже — ведёт себя необычно.
Понтер удивился.
— Нет, у нас ничего необычного не происходит. Кстати, я сам наблюдал ночные огни буквально вчера — всё было как всегда.
Арнольд выглядел разочарованным.
— Мы надеялись, что вы дадите нам какой-нибудь ключ. Наша рабочая гипотеза состоит в том, что магнитное поле Земли схлопывается в преддверии смены полярности.
Понтер снова вскинул бровь; она залезла на самый гребень надбровного валика.
— Когда у вас такое происходило в последний раз?
— Точно не скажу. Много тысяч лет назад.
— И с тех пор магнитное поле не пропадало?
— Нет.
— Невероятно. У нас такое было… Хак?
— Шесть лет назад, — сказал Хак через внешний динамик.
— Вы хотите сказать, что всё закончилось шесть лет назад?
— Да.
— Но началось, вероятно, за много столетий до того?
Понтер покачал головой.
— Началось это двадцать пять лет назад.
— Давайте уточним, — сказал Арнольд; глаза у него округлились. — Коллапс магнитного поля Земли занял всего — сколько? — девятнадцать лет?
— Точно так, — ответил Понтер. — До того напряжённость магнитного поля была нормальной. Потом оно пропало: планета не имела заметного магнитного поля в течение девятнадцати лет. А потом, шесть лет назад, поле возникло снова.
— «Возникло»? — потрясённо повторил Арнольд. — Вы, должно быть, шутите.
— Когда я шучу, — ответил Понтер, — у меня получается гораздо смешнее.
— Но… но… мы всегда считали, что коллапс магнитного поля занимает сотни, если не тысячи лет.
— Почем?
— Ну, хотя бы из-за размеров Земли.
— Магнитное поле Солнца меняет полярность каждые сто сорок месяцев или около того — каждые одиннадцать лет — а Солнце в миллион раз больше Земли.
— Да, но…
— Я не пытаюсь выглядеть серее вас, — сказал Понтер. — Мы тоже очень мало знали о коллапсе магнитного поля, пока сами не пережили такой. Многих наших геологов также поразила быстрота явления.
— Геомагнитный коллапс и восстановление менее чем за двадцать лет, — сказал Арнольд. — Невозможно поверить.
— Удачное время, чтобы быть физиком, — сказал Понтер. — Интересное. Наш народ узнал много нового о… процессе, который создаёт поле… у вас есть для этого слово?
Арнольд кивнул.
— Геодинамо.
Понтер нахмурился — опять этот звук «и». Но пусть об нём позаботится Хак — компаньон был проинструктирован только имена собственные произносить так же, как это сделал бы сам Понтер.
— Да. Мы узнали много нового о геодинамо.