— Фу, дерьмо! — вырвалось у Спенсера. — Может, нам следует прекратить жалкое существование этого несчастного ублюдка?
— Подождите минутку, — ответил Бернарди. — Кажется, это его костюм лежит на полу. Похоже, это заложник, а не террорист.
— Какое это имеет значение? — перебил его Спенсер. — Большая часть его мозга уже разрушена из-за недостатка кислорода. Он теперь никому не нужен.
Не осознавая того, что речь идет о его судьбе, голый молодой человек невозмутимо продолжал мастурбировать. У Спенсера это зрелище вызвало прилив глубочайшего отвращения. Он сжал в руке свой пистолет с большим желанием немедленно пустить его в ход.
Но в этот момент со стороны кабины пилотов послышался слабый стон. Спенсер обернулся, и тут молодой человек, член которого все еще находился в возбужденном состоянии, с диким ревом набросился на него, стараясь схватить руками за горло. Спенсер ловко отпрыгнул назад и без колебаний нажал на спусковой крючок. Выстрелом юноше снесло половину черепа. Потом все какое-то время стояли, молча уставившись на мертвое тело, застывшее на осколках разбитых иллюминаторов. И вдруг опять из пилотской кабины послышался стон. Спенсер набросился на бойцов:
— Почему вы не проверили, остался ли там кто-нибудь в живых?
— Сэр, — заговорил один из них. — Было непохоже на то, чтобы там кто-то мог уцелеть. У входа на полу лежит женщина, убитая выстрелом в голову, а командир и второй пилот раздавлены толстым деревом. Никто из них не двигался, когда мы осматривали кабину.
Спенсер быстро зашагал по проходу вперед, остальные последовали за ним. Войдя в кабину мимо мертвого тела Элизабет Стоддард, Спенсер громко позвал:
— Уорнер! Райс! — Потом просунул голову через обломки и заполняющую кабину листву платана, но не смог продвинуться дальше, чтобы выяснить, кто же здесь может стонать.
— Спенсер… это ты? — еле слышно прохрипел Ларри Уорнер.
— Да! Держись, Ларри! Мы вытащим тебя отсюда! — возбужденно прокричал Джим.
Им пришлось применить автоген и гидравлический домкрат, чтобы вырезать куски искореженного металла и убрать ствол дерева, придавивший командира и второго пилота. Дэйв Райс был мертв, его тело насквозь пронзил обломок дерева толщиной в добрых три дюйма. Ларри Уорнер был тоже зажат при крушении обломками, но чудом остался жив. Обе его ноги, очевидно, были перебиты, сломано несколько ребер и, возможно, имелись еще какие-то внутренние повреждения. Однако еще до того, как ему сделали противошоковую инъекцию морфия, он успел рассказать Джиму Спенсеру все, что сам знал о случившейся катастрофе — он поведал о взрыве и последовавшей декомпрессии в пассажирских салонах, о загоревшемся левом крыле и вынужденной посадке, которую, к сожалению, удалось совершить слишком поздно, чтобы предотвратить разрушение мозга пассажиров. А кислородные маски по известным причинам на самолете не работали.
— Все-таки это большая удача, — сказал Спенсеру Сэм Бернарди, — что горящее крыло оторвалось, иначе взорвался бы весь самолет.
— Что и решило бы все наши проблемы, — мрачно сказал Спенсер. — И сейчас нам оставалось бы только собрать куски трупов и разложить их по пластиковым мешкам.
— Но Уорнер тоже тогда был бы мертв. Вы считаете это нормальной ценой?
Спенсер криво усмехнулся, как усмехается завзятый реалист, глядя на мечтателя-идеалиста.
— Уорнер прекрасно знал о предстоящем риске, когда принимал наше предложение. Он, Райс и я дали директору ФБР слово, что мы сделаем все, чтобы не поставить репутацию Бюро под удар.
Бернарди почувствовал себя неуютно и даже смутился, поскольку в этот момент ощутил себя сообщником дьявола.
— А как же насчет заложников? — услышал он словно со стороны свой собственный голос. — Уж они-то не знали ничего о том риске, которому им предстояло подвергнуться.
— У нас просто не было возможности сообщить им об этом, — цинично улыбнулся Спенсер. — Но мы сделали то, что, по нашему мнению, они бы и сами попросили нас сделать. Таким образом мы пытались спасти их от коммунистов. И теперь не можем нести никакой ответственности за то, что с ними случилось, потому что это произошло не по нашей вине. Я имею в виду взрыв… Вы разве не понимаете, что общественный скандал приведет к закрытию ФБР? Ведь оно окажется не в лучшем положении, чем ЦРУ после уотергейтского дела. Если вы помните, то доверие к ЦРУ тогда упало настолько, что его чуть не ликвидировали.
Бернарди с нескрываемым удивлением посмотрел на Спенсера.
— Вот вы говорили, что мы не можем нести никакой ответственности… Вы, конечно, не имеете в виду… — Он специально не закончил вопроса — оба прекрасно знали, о чем именно Бернарди хотел спросить: не имеет ли Спенсер в виду преднамеренного убийства заложников?
Тем не менее Джим уклонился от прямого ответа на этот незаконченный, но очевидный вопрос.
— Я могу лишь сказать вам, что уже принял ряд твердых решений и теперь намерен последовательно выполнять их на благо ФБР. Вы должны понять, Бернарди, что именно я руковожу этой операцией, и если вы собираетесь принимать в ней участие, то вам следует проявить лояльность и добрую волю к сотрудничеству.
— Допустим все же, что мы еще можем спасти кого-нибудь из заложников, — начал Сэм, отчаянно пытаясь предложить Спенсеру альтернативу его крайним мерам. — Для печати и радио мы можем дать сообщение, в котором возложим всю вину на Зеленую бригаду. Мы скажем, что с пилотом все в полном порядке, но некоторые из заложников и террористов могут иметь повреждения мозга из-за того, что кислородное снабжение пассажирских салонов было нарушено в результате взрыва гранаты.
— Это неплохая идея, — кивнул Спенсер, обдумывая предложение и зажигая новую сигарету.
Бернарди почувствовал облегчение, но в то же время его настораживала та легкость, с которой Спенсер с ним согласился.
Но затем Джим уточнил:
— Я имею в виду то, что это хорошая идея на тот случай, если мы не переловим их всех до единого. Сделав такого рода заявление мы неплохо прикроем свой зад, если вдруг кому-то из этих людей с поврежденными мозгами удастся от нас ускользнуть, и они попадут в руки гражданских властей. Вы хорошо соображаете, Бернарди, о чем идет речь?
Сэм Бернарди пристально посмотрел на него, а потом отвернулся, чувствуя свое поражение, но все еще не веря в услышанное. Зачем он отправился сюда, в эти горы? Почему он не остался на аэродроме? Ведь когда он служил во Вьетнаме, он никогда не участвовал в той грязной работе, которую выполняли боевые подразделения, а делал только то, что от него требовалось. Он доставлял солдат к месту операции и потом забирал их обратно. Сэм не принимал личного участия ни в какой стрельбе. Это делали находившиеся в вертолетах снайперы или доставленные им ударные команды уже на земле. А он выполнял только то, что ему полагалось — и не более. Так зачем же он сейчас высовывает голову? Все равно руководит всем Спенсер. И что бы ни случилось, вся ответственность ляжет именно на него — как с моральной, так и с юридической стороны.
Тогда почему же Бернарди сейчас чувствует, что ему необходимо вмешаться? Почему именно он должен предотвращать ненужное кровопролитие? Может ли быть такое, что подсознательно он — стоик и очевидный циник — ищет возможность искупить свою вину во всех тех делах, которые творились при его молчаливом попустительстве и одобрении в джунглях и на рисовых полях Вьетнама целых пятнадцать лет тому назад?
Глава двадцать первая
Вся стрельба прекратилась примерно час тому назад. Некоторые из нападавших вели огонь до тех пор, пока у них не кончились патроны, но все же у многих еще оставались запасные обоймы.
Солнце село, но теплая июньская ночь была ясной и лунной, и этот свет от звезд и луны оказался настолько ярким, что террористов, окруживших усадьбу Карсон, было прекрасно видно, когда они передвигались вокруг дома в тени платанов и плакучих ив.
Чарльз Уолш, Марк и Хитэр Пирсоны и Бен Харрис продолжали вести наблюдение из четырех окон первого этажа, прикрывая все четыре стороны дома. Но никто из них не был как следует вооружен. Марк имел при себе отобранный у Кинтея автоматический пистолет 45 калибра с достаточным количеством патронов, но у него была небольшая прицельная дальность. Чарльз, Хитэр и Бен захватили с собой старое оружие времен гражданской войны, в котором еще применялся черный дымный порох — заряжающийся со ствола ричмондский мушкет, старый морской кольт и еще один револьвер времен Южной Конфедерации. Все эти реликвии раньше висели на стене в кабинете Уолша. Еще у них были ножи и топорики для разделки мяса. Все, обороняющие дом, знали, что ничего не смогут сделать, если террористы начнут вести прицельный огонь с большого расстояния. Их задачей было дать отпор нападающим, если те попытаются поодиночке или группами ворваться в дом или подойти достаточно близко, чтобы забросать его гранатами.
Если же бандитам удастся прорвать оборону, то защитникам усадьбы придется бежать к люку подвала и условленным образом стучать по нему. Кто-нибудь из уже спрятавшихся внизу отодвинет засов и откроет люк. И тогда они спустятся в подвал и присоединятся ко всем остальным. Сейчас там уже находились четыре женщины — Джоан Берман, Софи Харрис, Анита Уолш и Андри Уорнак. Все они были здоровы, хотя и напуганы, обеспокоены и охвачены горем. Кроме них в подвале было и несколько не совсем здоровых людей. Джордж Стоун с приступом лихорадки лежал на старом диване, над ним деловито хлопотала Джейни. Сэнфорд Берман раскинулся в алюминиевом шезлонге с холщовой обивкой и громко храпел. От него сильно разило виски. Генерал Кинтей, все еще связанный и с кляпом во рту, тихо постанывал на матрасе на твердом земляном полу.
Портативный радиоприемник в подвале был настроен на станцию, передающую новости. Все укрывшиеся здесь от нападения террористов, кто только был в состоянии трезво оценивать обстановку, надеялись, что по радио передадут какое-нибудь специальное сообщение о том, что власти знают о приземлении самолета с Зеленой бригадой в их районе и к ним уже спешат на помощь. Но пока ничего подобного не было слышно. Передавались лишь обычные новости о каких-то дальних бедствиях, о политике, спорте, и сообщения о погоде.
Наверху, на посту, занятом доктором Чарльзом Уолшем, у одного из окон гостиной, был другой портативный приемник, настроенный на эту же станцию. Он слушал его через наушник. В руках Чарльз держал свой ричмондский мушкет времен Гражданской войны между Севером и Югом. Вот прошлое и столкнулось с настоящим — современное зло уничтожило то, что он так бережно лелеял и что было ему так бесконечно дорого.
Погрузившись в ностальгию по прошлому, Чарльз научился заряжать старые пистолеты и ружья и стрелять из них. И вот теперь он использовал их для своей защиты. Он частенько стрелял по бумажным мишеням и картонным силуэтам оленей и медведей гризли, потому что был слишком мягким и добросердечным, чтобы ходить на настоящую охоту. Но все-таки ему хотелось испытать чувство солдата или охотника прошлых времен. Подумать только! Когда-то людям приходилось полагаться на это оружие в своей борьбе за выживание. А ему никогда еще не приходило в голову, что однажды он будет вынужден убить из него человеческое существо.
По иронии судьбы, насколько стало известно Чарльзу во время проводимых им исторических изысканий, усадьбе Карсон ни разу не приходилось отбивать нападений индейцев, однако, когда ее строили, были приняты все меры защиты на такой случай. Большинство юго-восточных индейских племен погибли от пуль белых завоевателей и болезней еще за несколько десятилетий до того, как стало процветать поместье Карсон. Теперь же пришлось столкнуться с опасностью гораздо худшей, чем нападение вооруженных луками дикарей, но сражаться при этом приходится с оружием, годным разве что для защиты от стрел и томагавков.
Выглядывая из окна на лужайку перед своим обожаемым домом, Чарльз видел, как его противники, словно привидения, кружатся под деревьями, то выходя из тени, то снова скрываясь в ней. Казалось, они бродят здесь без определенной цели. Видимо, эти люди делают зло ради зла. Но Чарльз не понимал, почему. Что сделало их такими? Как первобытный человек, он испытывал сейчас смертельный страх перед тем, чего не мог объяснить и понять.
Чарльз и сам всегда был человеком рассудка и всю жизнь интересовался тонкостями и нюансами человеческого интеллекта. Он привык абстрактно анализировать эмоциональные и умственные проблемы своих пациентов. Но сейчас ему предстояло действовать, а не просто наблюдать, иначе он не сможет помочь никому спасти свою жизнь.
Тем временем Джим Спенсер уже летел на вертолете в Ричмонд, где располагалось региональное управление ФБР. В Шарлотсвилле такого управления не было. Спенсер договорился о том, что через ричмондское управление он будет держать связь с директором ФБР в Вашингтоне и контролировать содержание и распространение своего заявления для печати и радио. Кроме Спенсера и пилота в вертолете никого не было.
Три других экипажа были отосланы назад в Шарлотсвилл. Один из них вез с собой в больницу Ларри Уорнера. На остальных вертолетах бойцы группы захвата направлялись на аэродром для ночлега. На рассвете Спенсер присоединится к ним. Сейчас же было слишком темно, чтобы прочесывать леса в поисках террористов, но при дневном свете все будет иначе. На них начнется настоящая охота, и все будут уничтожены, как и мечтал Спенсер еще в Нью-Йорке, когда Зеленая бригада только начинала свою дерзкую акцию.
Спенсер решил, что живущие в горах люди, которые могут оказаться в опасности, подождут своего спасения до утра. Для средств массовой информации эта задержка будет объяснена тем, что к моменту обнаружения места крушения Боинга стало уже слишком темно, чтобы начинать операцию. Действительной же причиной было нежелание Спенсера допускать посторонних к ликвидации последствий его провалившегося мероприятия. Он и не думал обращаться к местной полиции или полиции штата с просьбой проверить дома местных жителей. Ведь если бы они начали шарить по округе, то могли бы легко обнаружить такое, что поставило бы в неловкое положение не только его самого, но и ФБР в целом. А если ему удастся довести всю операцию до конца под своим единоличным контролем, он сможет потом представить это дело таким образом, чтобы накал страстей очень быстро прошел.
По прибытии в управление ФБР в Ричмонде Спенсер собирался подготовить сообщение для радио и печати. В нем говорилось бы, что захваченный самолет уже находится на земле, и пилот остался в живых, совершив вынужденную посадку после взрыва террористами гранаты в пассажирском салоне. В результате завязавшейся борьбы некоторые заложники и террористы были убиты, а другие, вероятно, получили повреждения мозга из-за того, что снабжение кислородом пассажирских салонов было нарушено вследствие взрыва гранаты. В этом сообщении ничего не будет говориться об операции ФБР по ликвидации всех последствий аварии, которая начнется лишь завтра утром. Спенсер умолчит и о точном месте падения Боинга, чтобы не вызвать панику у людей, проживающих в этом районе и чтобы местные слуги закона не совали свой нос куда не следует.
Хитэр Пирсон была, конечно, напугана, но все же гордилась и мужем, и собой. Ведь она нашла в себе мужество отстоять первую вахту вместе с ним. Ее пост был на кухне, а Марк находился рядом в столовой. Добросовестно выполняя советы мужа, она стояла возле самого окна, чтобы было удобней вести наблюдение, но одновременно старалась не выходить из тени, чтобы никто не заметил ее снаружи. Хитэр заткнула за пояс большой нож для разделки мяса, а рукой время от времени ощупывала тяжелый большой револьвер времен Гражданской войны, который лежал неподалеку на раковине. Если только они с Марком выберутся отсюда живыми…