Издалека послышался шум, и мы с Герой одновременно развернулись и увидели, что по дороге едет джип.
— В машину, — скомандовал Гера.
— Ты думаешь, это охотник? — испуганно спросила я.
— Всё может быть! — он захлопнул все двери в машине, а сам остался на улице.
Внутри всё сжалось от страха, и я начала молиться: «Пожалуйста, пусть это будет обыкновенный человек, и он проедет мимо, не останавливаясь!».
Машина остановилась. Дверь открылась, и из неё вышел самый настоящий тяжеловес-великан. Гера и сам был не маленького роста, где-то метр восемьдесят пять, но тот, кто вышел из машины, был как минимум выше его на две головы, да ещё и с грудой мышц, как у Шварценеггера. «Боже, пожалуйста, пусть это будет заблудившийся человек! И он просто хочет узнать дорогу!». Но мои молитвы не были услышаны.
Гера чуть пригнулся, второй мужчина тоже, и они стали кружить вокруг друг друга, выискивая слабые места для нападения. Первым в атаку бросился великан, но у Геры было преимущество — он был более подвижен, и сумел увернуться. Они опять стали кружиться в этом танце смерти. У меня всё замерло внутри, когда великан снова бросился на Геру и сумел нанести ему удар. Гера только успел поднять на ноги, как получил второй удар и опять упал.
«А вот это точно наш конец! Гера не выстоит против этого охотника. Его просто задавят массой и силой» — мой второе «я» стало отстранённо анализировать ситуацию.
Но Гера сумел отбиться от противника и, поднявшись на ноги, бросился в наступление. Я затаила дыхание, пытаясь проследить ход схватки, но многие моменты не могла рассмотреть. Периодически, то он, то охотник, оказывались на земле, но моментально вскакивали в снова бросались в бой.
Мне с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. А когда противник в очередной раз нанёс удар Гере, и тот оказался на земле, внутри что-то оборвалось, и я почувствовала леденящий холод.
Охотник уперся коленом в грудь Геры, и схватил его за шею. Гера нанёс ему пару ударов в голову, но противник вцепился мёртвой хваткой в его шею, и не обращал внимания на удары. Силы были явно не равны.
«И что? Ты будешь сидеть, как заяц в норке и смотреть, как убивают твою надежду на выживание? Ты хочешь почувствовать на своей шее зубы именно этого вампира! Сделай хоть что-то! Помоги Гере подняться с земли!» — внутри всё протестовало против скорой смерти.
Боже, ну что я могу сделать? Ведь даже удары Геры охотнику нипочём! Я стала лихорадочно оглядываться по сторонам, ища предмет, который увеличит силу удара, и на пару секунд отвлечёт противника от Геры. И тут мой взгляд упал на нож, которым я резала яблоки. Я схватила его и открыла дверь машины. Охотник уже практически сидел на Гере, спиной ко мне, и не обратил внимания на то, что я вышла из машины.
Дальше я действовала как в тумане, разум полностью отключился, осталась только интуиция и желание просто выжить. Я подскочила к ним и с размаху всадила нож в основание черепа охотника. Сначала я почувствовала, как нож входит в мягкие ткани, потом он уперся в шейные позвонки, а потом с каким-то мягким хрустом прошёл дальше.
Я разжала кулак и оцепенела, потеряв способность двигаться.
Охотник сначала удивлённо посмотрел на меня, потом, убрав руки с шеи Геры, и попытался вытащить нож из затылка. Гера, воспользовавшись тем, что охотник отвлёкся, мгновенно сбросил его с себя и, не давая ему опомниться сел на него и схватив его за голову, с силой ударил его затылком о землю. Раздал хруст от того, что нож вошёл ещё глубже. А потом Гера вскочил на ноги и, перевернув охотника на живот, поставил ему ногу на спину и оторвал голову.
И тут меня прорвало. Я закричала диким голосом, вернее завизжала. Я кричала, пока в лёгких не кончился воздух, а потом бессильно стала оседать на землю. Гера подскочил ко мне и, обняв, прижал к себе, не давая упасть.
— Тихо, не кричи! — ласково сказал он.
Я уже успела осмыслить, что сейчас я не умру, и теперь меня начало трясли от ненависти к самому Гере. Оттолкнув его от себя, я закричала на него:
— Ненавижу тебя! Ты монстр! Исчадие ада! Ты меня во всё это втянул! Верни мне мою простую человеческую жизнь! — эмоции били через край, и я, набросившись на него, стала молотить руками по его груди.
Гера спокойно перехватил мои руки и снова прижал меня к себе, не давая даже шевельнуться.
— Майя, успокойся, ты жива. Всё обошлось. Мы оба остались живы, — он стал нежно шептать мне это на ухо. — Ты молодец. Успокойся! Всё уже хорошо.
При слове «хорошо» меня затопила очередная волна ярости, и я стала пытаться вырваться из его объятий, но он крепко меня держал. Тогда я кричать:
— Хорошо? Хорошо!? Мне было бы хорошо, если бы я сейчас ехала с работы домой! Вот что значит — хорошо! Я сейчас всё плохо!
— Да, да, конечно. Как скажешь. Плохо — значит плохо, — он моментально согласился со мной.
Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Если бы Гера обозвал меня истеричкой или стал разговаривать со мной высокомерно, я бы и дальше кричала и дралась. Но он разговаривал как обыкновенный человек, и даже старался успокоить меня. Я уткнулась лицом в его плечо и стала плакать, вернее рыдать. Не выпуская меня из своих объятий, он стал поглаживать меня по спине. Я вцепилась в его свитер, и сквозь слёзы, как заведённая стала повторять:
— Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты гад!
— Я знаю, — вздохнув, ответил он.
Потом разжал объятия, и повёл меня к машине. Усадив на сиденье, он ласково сказал:
— Я быстро, — и захлопнул дверь.
Я прекрасно знала, что он сейчас будет делать, и мне стало ещё хуже. Слёзы с новой силой покатились из глаз. Меня стало знобить, а руки стали трястись. Сквозь слёзы я посмотрела на свою правую руку, и моментально вспомнила, как воткнула ею нож в основание черепа того охотника, и тот звук, который от этого раздался. Это воспоминание точно будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Плач уже перешёл в истерику, и я не могла остановиться.
Гера вернулся в машину, и бросил на меня виноватый взгляд. А потом завёл машину и, развернувшись, опять направился в сторону основной дороги.
Мы уже ехали почти час, а я никак не могла остановиться и всё время плакала. Перед глазами раз за разом представала вся сцена от момента с ножом до открывания головы, и меня каждый раз передёргивало, когда я вспоминала, как нож входил в охотника.
Машина остановилась, и Гера сказал:
— Я думаю, нам не стоит ехать в Казань. Остановимся здесь. Посиди здесь, я быстро, — и вышел из машины.
Я стала оглядываться, и сквозь слёзы увидела, что мы находимся в каком-то кемпинге для туристов. На одинаковом расстоянии друг от друга стояли домики, а кругом был лес. Судя по количеству машин, возле домиков, мы были третьи, кто здесь решил остановиться.
Через пять минут Гера вышел из основного здания с каким-то мужчиной, и тот стал на что-то ему указывать. Гера кивнул и, вернувшись в машину, завёл двигатель. Мы проехали почти в самый конец дорожки и остановились возле крайнего домика.
— Переночуем здесь, — сказал он, и вышел из машины.
Обойдя машину, он открыл мою дверцу, и помог мне выйти. Открыв дверь домика, он провёл меня в комнату и посадил на кровать.
— Я только заберу сумки из машины и вернусь.
Сил хватило только на то, чтобы сбросить обувь, поэтому я, не раздеваясь, залезла под одеяло и свернулась калачиком. Голова болела ужасно, и хотелось только одного — чтобы этот кошмар наконец-то закончился. Но я понимала, что игра только началась и впереди ещё почти шесть долгих недель и за нас ищут ещё три охотника. От этой мысли слёзы полились с новой силой.
Я почувствовала, что Гера присел на кровать, а потом стал гладить меня по голове.
— Майя, ну успокойся, пожалуйста, — нежно прошептал он мне на ухо. — Ты молодец! Благодаря тебе, мы выжили. Я обязан тебе своей жизнь.
— Тогда верни мне мою жизнь!
— Ты же знаешь, что я не могу, — с жалостью ответил он.
— Я тебя ненавижу! — бессильно выдохнула я.
У меня опять началась истерика, и я уже стала рыдать в голос, не в состоянии остановиться. Судя по всему, Гера решил оставить меня в покое и встал с кровати. Меня опять стало знобить, а сердце сжималось от боли.
— Майя, я не могу видеть тебя в таком состоянии, и думаю, что есть только два способа успокоить тебя, — раздалось нам моих ухом, и я почувствовала, что Гера забирается под одеяло. — Первый способ — разозлить тебя. А второй более приятный — дать тебе возможность расслабиться. Я выбираю второй, — и, обняв меня со спины, стал целовать в шею.
Когда до меня дошло, что он имеет ввиду, я попыталась вскочить, но он не дал мне этого сделать. Перевернув меня на спину, он навис надо мной и сказал:
— Не бойся меня, — и стал наклоняться.
— Я не хочу, — сквозь слезы ответила я, упираясь ему ладонями в грудь, и поняла, что он уже без верхней одежды.
— Почему? Ты расслабишься, да и я тоже. Тем более что у меня никогда не было женщины человека, а ты никогда не занималась сексом с вампиром. Разве тебе не интересно? Я думаю, нам будет хорошо. Я обещаю, что приложу максимум усилий! — последнюю фразу он произнёс таким многообещающим тоном, что я невольно затаила дыхание. — Поверь мне, ты не пожалеешь! — и наклонившись, стал целовать меня в губы.
Первой реакцией на его поцелуи было желание отпихнуть его от себя, а потом в голову пришла неожиданная мысль: «А может он прав? Ну что мне уже терять? Я вообще наврятли выживу в этой игре. Но сейчас-то я жива, и пока жива, надо наслаждаться жизнь во всех смыслах! Я хочу почувствовать, что я жива, а не биться в истерике, высчитывая, сколько ещё недель протяну!». Эх, завтра утром я об этом сильно пожалею, но ведь это будет завтра!
Я обняла Геру за шею и, запустив одну руку ему в волосы, стала страстно отвечать на поцелуй. Он приподнял меня и, сняв водолазку, прижался ко мне. Его кожа приятно холодила мою кожу, и я почувствовала, как напряжение покидает меня, а на его место приходит желание прижаться к Гере сильнее. Я стала поглаживать его по спине, он отстранился, посмотрел мне в глаза, улыбнулся, и снова наклонившись, стал целовать меня сначала в шею, а потом стал опускать всё ниже. Я закрыла глаза от наслаждения. Когда он стал целовать мой живот, внутри разлилось море наслаждения, а когда он стал расстёгивать мои джинсы, я уже изнывала от желания, но, похоже, Гера не хотел спешить. Сняв с меня верхнюю одежду, бельё он не тронул, и опять стал терзать меня поцелуями, исследуя руками моё тело.
— У тебя такая горячая кожа, но мне это нравиться, — прошептал он мне на ухо.
Я уже плохо соображала и хотела только одно — Геру. Когда он снял с меня бельё и стал целовать грудь, я застонала от удовольствия. Он довольно зарычал и, опустив руку ниже пояса, стал ласкать меня рукой. Я выгнулась навстречу ему, и ещё раз застонала. Голова уже кружилась от желания, и я выдохнула:
— Пожалуйста…
Гера лёг на меня и опять стал целовать в губы, одновременно с этим входя в меня. А потом стал не спеша двигаться. Я тоже стала двигаться, а затем обхватила его бёдра ногами. Неожиданно Гера сжал мои бёдра руками и, остановившись, сказал:
— Не так быстро, я хочу продлить это удовольствие.
— А я хочу его получить, — я готова была уже умолять его. — Пожалуйста! — и стала пытаться разжать его пальцы.
— Ты как всегда невыносимо… прекрасна, — прерывающимся голосом сказал он.
И ослабив хватку, стал наращивать темп. Я стала двигаться в одном ритме с ним, и почувствовала, что меня заливает волна наслаждения и, не удержавшись, застонала. Над ухом раздался стон, смешанный с рычанием, и Гера остановился, тяжело дыша.
— Хм, — через минуту произнёс Гера, улыбаясь. — А теперь мы займёмся сексом по настоящему! — и став целовать меня, начал снова двигаться…..
Проснувшись утром, я открыла глаза и сразу же их закрыла. Голова и глаза болели ужасно, а вот в теле была неимоверная лёгкость. Меня моментально залила краска стыда, когда я вспомнила прошлую ночь. Геры был ненасытен, и крутил мной как хотел. «Да уж, Камасутра скромно стоит в сторонке!». Я приоткрыла глаза и стала осматриваться. Геры в комнате не было, и я вздохнула с облегчением.
Щёки и уши запылали с большей силой, когда я всё стала вспоминать. Гера не давал мне спать полночи, и уже после смены четвёртой позы я потеряла счёт оргазмам. А потом ещё и два раза будил меня.
— Уже проснулась! Хорошо, а то я уже заждался, — Гера появился в комнате. Вокруг бёдер было обёрнуто полотенце, а голова была мокрой. — Доброе утро! — он сдёрнул с себя полотенце и лёг в кровать.
— Доброе, — это всё, что я успела ответить.
Гера стал не спеша целовать меня, и поглаживать своей рукой. Когда он стал опускать руку ниже живота, я непроизвольно свела ноги вместе. Он удивлённо посмотрел на меня, а потом спросил:
— Тебе что не понравилось?
«Не понравилось?! Да теперь секс с обыкновенным мужчиной будет мне казаться пресным!»
— Понравилось, — ответила я вслух.
— И мне понравилось, — улыбнувшись, он всё-таки просунул руку мне между ног, и сказал, — Ты внутри такая горячая. Ощущения необыкновенные и очень острые. Я хочу ещё! — и стал ласкать меня.
— Убери руку, — попросила я, краснея ещё сильнее.
— Нет, — со смешком сказал он. — Спорим, через минуты ты уже будешь изнывать от желания. Ты так быстро заводишься!
— Я тебе не машина, чтобы заводиться, — недовольно ответила я, чувствуя, что меня уже накрывает волна желания.
— Конечно, нет. Ты лучше, и ты уже хочешь меня, — самодовольно ответил он. — Зачем сопротивляться своим желаниям?
Хотелось сказать что-нибудь ироничное, чтобы он так не гордился собой, но ничего в голову не приходило. Вместо этого хотелось опять заняться сексом. «Господи, веду себя как нимфоманка! Надо проявить самообладание!». Я опять попробовала убрать его руку и отвернуться.
— Майя! — он рассмеялся, и сел на кровати, опираясь на её спинку, а потом поднял меня и посадил сверху. — Нет смысла отрицать очевидные факты. Ты хочешь меня! Я даже разрешу тебе побыть сверху и руководить процессом, — он стал не спеша двигаться. — Но только совсем чуть-чуть.
— Обязательно так высокомерно себя вести? — спросила я, невольно подстраиваясь под его движения.
— Ты много разговариваешь, — ухмыльнулся он, наклоняя меня к себе. — Лучше поцелуй меня!
— Нет, хватит с тебя и поцелуев ночью, — ответила я, наслаждаясь ощущениями. — Ты этими губами кровь из людей сосёшь.
— Ночью тебя это не беспокоило, — сказал он, ложа мне руки на бёдра.
— Да заткнись ты уже сам! — нетерпеливо сказала я, увеличивая темп.
Гера, рассмеялся, а потом, положив меня на спину, вжал в кровать и сказал:
— Хочешь продолжения? Тогда скажи: «Гера, я буду хорошей девочкой и буду вести себя хорошо!».
— Не дождёшься, — ответила я, пытаясь двигаться.
Но ничего не получалось. Гера специально навалился на меня всем телом, и стал медленно двигаться, ещё больше возбуждая меня. Я стала извиваться, но он только улыбнулся.
— Ну, так что?
— Ненавижу тебя! — тяжело дыша, ответила я, а потом сказала, — Ну, пожалуйста!
— Я жду! Я могу тебя так очень долго мучить, ты же знаешь!
— Гад! — а потом скороговоркой произнесла. — Я буду хорошей девочкой и буду хорошо себя вести!
Он довольно зарычал, а потом сказал:
— Теперь я знаю, где и как обуздать твой нрав!
Хотелось ответить ему что-то мерзкое, но он стал наращивать темп, и все слова вылетели из головы. Хотелось только одного — чтобы он не останавливался….
Через два часа мы уже были в Казани. Остановившись на одной из улиц, Гера сказал:
— Забираем вещи из машины, и берём такси.
— А как мы без машины? — удивлённо спросила я.
— Сейчас купим себе новую, — ответил он.
Мы взяли такси, и Гера попросил нас отвезти в автосалон. Там он быстро выбрал джип «Ауди» и, рассчитавшись наличкой, сказал, что через два часа мы вернёмся за машиной, и он хочет, чтобы все документы были готовы.