— Н-да… Понимаю, что я сам по себе должен вызывать удивление, а моё появление — тем более. — Нахальный гость осмотрел комнату, задержался взглядом на плаще, который Аль Арвиль бросил вчера на спинку стула и изрек: — Всё понятно.
Нэрнису как раз ничего не было понятно. Но он кивнул на всякий случай и все-таки представился:
— Нэрнис Аль Арвиль, к Вашим услугам. А Вы… Ах, да…
— Да. Можно просто Даэрос. Обстоятельства нашей встречи не таковы, чтобы соблюдать этикет. К тому же никто не знает, что я здесь. А я здесь по делу.
— Делу? Ко мне? — Ситуация выходила за всякие пределы возможного и уже напоминала сон, в котором любая глупость должна восприниматься как норма. То, что Нэрнис не предложил гостю сесть и то, что до сих пор стоит полуголый, вполне вписывалось в эту небыль.
— Я начну по порядку. Позволите присесть?
— Да, да, конечно, и я… сейчас — Аль Арвиль торопливо накинул на плечи плащ, освобождая гостю стул. Чудо, кажется, не собиралось убегать. Даже наоборот.
— Как Вы уже поняли, я — не самый обычный эльф. Моя Мать принадлежит к народу Темных. — При этом гость провел руками по белоснежным волосам, как бы намекая, от кого они ему достались. Мог бы и не намекать. Именно этот «окрас» и бросался в глаза в первую очередь. — Соответственно, мой отец, принадлежит к народу Светлых эльфов. Из чего следует, что он жив, и я знаю кто он, но Вам это знать незачем. — Многозначительный взгляд серых, почти прозрачных глаз, ясно давал понять, что трогать такую щекотливую тему не стоит.
Нэрнис подтверждающее кивнул. Теперь стало понятно, что чудо явилось в этот мир вполне естественным путем. Но менее чудесным от этого не стало. Наоборот! Неслыханно! Где-то живет один из поданных Озерных Владык, у которого есть сын, рожденный его темной возлюбленной. И может быть даже он, Нэрнис, знаком с отцом этого… Полутемного.
Оказалось, что Полутемный был о себе несколько иного мнения:
— Надеюсь, Вы поняли, почему я живу не в семейных владениях? Я — Полусветлый. И этим все сказано. Так что я уже давно нахожусь в этом городе и неплохо знаком со здешними обычаями. Но, пожалуй, к делу. Все эльфы в каком-то смысле — сородичи, так?
— Так, конечно. — Нэрнис не собирался заводить себе родственников, тем более таких. Но не скажешь же гостю «нет». Особенно, если ради визита он полз по гладкой стене на весьма значительную высоту. Вот, наверное, картина была! К тому же — у него такая душевная травма! Чтобы сбежать из дома и жить среди людей, надо было иметь веские причины. Все-таки Темные — совершенно бессердечные существа! Гость тем временем продолжал:
— Рад, что Вы это признаете. Потому и решил вмешаться… Я — ювелир. И, не побоюсь быть нескромным — не плохой. Сегодня утром я собирался посетить золотой ряд. Мне надо было кое-что прикупить для последней работы. И вот тут случилось нечто, что привлекло мое внимание своей необычностью.
Нэрнис уже был готов услышать что угодно. При таком раскладе любая необычность должна предварять следующую — и так до бесконечности. Мог прилететь сказочный дракон, прибежать мифический Черный Властелин, или — орда орков из-за Предела.
— Не прошел я и половину пути, как увидел Почтенного Гвалина, главу гильдии гранильщиков. Он отправлялся куда-то в сопровождении двух помощников не самого последнего ранга! И это не могло меня не заинтересовать. Глава гильдии гномов в таком сопровождении идет куда-то сам, только если готовится крупная и крайне выгодная сделка. Во всех прочих случаях к гномам приходят сами. А к главе клана — только для заключения очень солидных сделок. Понимаете?
Эту часть объяснения Нэрнис понимал. Но какое отношение к нему лично имел столь «редкий» гном — нет.
— Вижу, что Вы все-таки не совсем понимаете… Такой Мастер, глава клана, настолько преисполнен собственной значимости, что не всякое предложение заставит его тронуться с места. Проще говоря, гномское зазнайство может победить только жадность. Предложите ему крупный камень за один медный, и возможно, Вам удастся посмотреть, как Мастер Гвалин бегает… Кстати, неплохая идея…
Нэрнис не совсем понимал, зачем ему все эти подробности, но уже соединил свой вчерашний тарл и ювелиров. Тарл и гнома:
— Я как раз вчера расплатился тралом с Благородной этого Дома.
— Так ей и сказали? Благородная «этого» дома? Н-да…. Так вот, уверяю Вас, любезный Нэрнис, что из-за одного тарла, даже довольно крупного, Достойный Гвалин никуда бы не пошел. Малерна Бриск не из тех, кто проверяет скорость гномов, предлагая камни за бесценок. Вы же не отдали черный тарл из короны Озерных Владык, нет?
— Это… это неслыханно!
— Не злитесь. Я шучу. Слушайте дальше. Я — любопытен… Матушка говорит, что этим качеством я пошел как раз в своего Светлого отца…
— О, да! — Нэрнис с опозданием понял что ответил, а Даэрос — что сказал. Оба смутились, правильно оценив результат любопытства некоего Светлого отца — очень необычный беловолосый и сероглазый результат.
— Так вот. Я пошел следом. Представляете, как я удивился, когда увидел, что Достойный Гвалин идет прямиком сюда! Я, конечно же, выждал немного и зашел следом. А теперь — главное. Конечно, не самое достойное занятие — подслушивать, но, как оказалось — не бесполезное…
— Если честно, я поражен!
— Тем, что я подслушивал? Откровенно говоря, у меня настолько хороший слух, что мне пришлось бы заткнуть уши, чтобы не слышать, о чем шел разговор в соседней с гостиной комнате. Итак… Я сидел в гостиной, ожидая пока освободится хозяйка. Служанка сообщила, что вчера у них как раз остановился еще один Высокий гость, который уже занял комнату в башне с видом на Предел. Это подсказало мне, что гость, то есть эльф, впервые в этом городе, и что визит достойного Гвалина непременно связан с приездом этого эльфа. У старой Бриск отродясь ничего не водилось, кроме спеси. Редкостная пройдоха. И не стоит так осуждающе на меня смотреть! Сейчас Ваше уважение к любой даме даст изрядную трещину. Я готов спорить, что Ваши выражения превзойдут мои по части непочтительности!
— Спорить? — Нэрнис вспомнил вчерашние споры о его персоне. — В этом городе все бьются об заклад? Местная забава?
— Что-то не так? Я не предлагал спора на деньги. Это было образное выражение. Не более!
— А-а… простите. Я потом объясню. Продолжайте.
— Что может предложить на продажу гномам-гранильщикам только что прибывший эльф? Камни? Абсурд. Как я уже сказал, один камень — не повод. А приезжать сюда с грузом камней не имеет смысла. Вы же сами их здесь покупаете. Обратить удобные в хранении камни в золото и путешествовать с целым сундуком монет — тем более глупо! И вот что я услышал: Малерна Бриск, пройдоха и мерзавка, сообщила Достойному Гвалину, что в ближайшее время у неё будет еще двадцать три тарла, сходных «этому». «Этот» я не видел. Я через стены не вижу. Но предполагаю, что среди тех изящных изделий, которые я вижу на плаще, вчера был один настоящий тарл. Я прав?
— Да, но только один. А это…
— Я сам вижу, что «это». Я же — ювелир, а не Малерна Бриск. И я даже не знаю, стоит ли говорить, что всякий эльф, желая продать камни, сделал бы это сам. А, увидев Ваш плащ, я и в страшном сне не смог бы себе представить, что мой благородный сородич собирается торговать подделками! То есть, я хотел сказать э… частью вышивки. Вы все поняли?
Нэрнис отнял от двадцати четырех один, получил двадцать три и понял, что такие совпадения на дороге не валяются. Малерна Фар Бриск намеревалась продать местным гномам двадцать три тарла, не подозревая, что их нет. И она была уверена, что либо камни, либо плащ с ними, в скором времени станут её собственностью.
— И как?
— Как «что»? — Даэрос по-хозяйски обследовал содержимое кувшина. — Надо же… вино не самое отвратительное. Вам непременно нужно выпить. — Он плеснул в два стакана и протянул один из них Нэрнису. — Что «как»?
— Как она решила получить мой плащ? Или то, что на плаще? — Его знания о людях стремительно теряли всякую ценность, особенно в присутствие такого «знатока» как Даэрос.
— Ну, есть несколько путей. Вот первые два: или выманить путем шантажа, или снять с трупа. Вашего.
— Понимаю, что не Вашего, любезный Даэрос. Я, конечно, потрясен, но кое-что понимаю… еще… пока. А почему не кража?
— А это — идея! То есть, я хочу сказать, что меня сейчас посетила интересная мысль, но об этом — позже. Нет, красть плащ у Вас никто не станет. Если Вы не отдали его сами, и если Вы вполне живы, то о краже очень скоро станет известно. Никто не станет рисковать и предлагать гномам краденное.
— Но меня совершенно не чем шантажировать! А убить не так легко как кажется! Кстати, а чем здесь просто краденое отличается от краденного у мертвого?
— Это очень просто! Всегда можно сказать, что покойник сам отдал. Продал. До того как умер, конечно. — Даэрос залпом выпил вино и поморщился. — Кислятина. Выход из не слишком красивого положения и будущего скандала будете искать сами? Или разработаем совместный план? Не хочу навязываться, но Вы решайте, а то мне обратно еще лезть.
— Зачем же лезть. Вот дверь… То есть я хотел сказать, что можно будет потом просто выйти. Но я бы очень хотел воспользоваться Вашим советом. Обязательно. — Нэрнис ни за какие плащи не выпустил бы столь интересного и редкого собеседника. — К тому же лезть днем по отвесной стене вниз — не удобно.
— По стене? Ха! Милейший Нэрнис, да я просто вселился в комнату напротив. А перелез я через стенку, разделяющую башню на две части.
— Так я ввел Вас в расходы?
— Пустяки! Такое интересное событие стоило оплатить. Тем более, что, ожидая Вашего пробуждения, я вдоволь налюбовался Мертвым городом с Вашей стороны. В любом случае никому не стоит знать, что я здесь был. Так что я потом перелезу обратно на свою половину. И все-таки, я предполагаю шантаж. Есть идеи?
— Совершенно никаких. Я только вчера прибыл. И эту мерзавку, то есть… ну хорошо, мерзавку… я вчера увидел впервые в жизни.
— Расскажите мне весь вчерашний день. Подробно.
Нэрнис начал рассказ сначала сухо, касаясь только фактов, но потом разошелся. И теперь уже он сам подливал гостю вина, пережидая приступы искренней радости Полутемного. В изложении Нэрниса Пелли выглядела глупее, чем была, если только такое возможно, а драка с участием стражи приняла грандиозные размеры.
— Я слышал, — завистливо стонал Даэрос — что вчера здесь была драка, но если бы я только знал из-за чего! Жаль, что мы только сегодня познакомились. А Бриск получила бы целое состояние, продав каждый кусок этого балкона зрителям! Но — не получила. И за это следует выпить!
Кувшин предательски быстро показал дно. Зато идеи забурлили. И первая идея касалась того, как раздобыть еще кувшин вина. Так как Даэрос оставил свою комнату запертой изнутри, он весьма ловко перелез через разделительную стену, воспользовавшись столом и стулом вместо лестницы. У него в комнате остался такой же сосуд «кислого пойла», который по обычаю ставили каждому гостю. Вскоре он уже протягивал кувшин Нэрнису, стоя на такой же «лестнице» со своей стороны балкона. Мебель решили лишний раз не таскать и расположились с видом на Предел. Вино уже не казалось кислым. А к половине второго кувшина почти родилась дружба.
Идею шантажа благополучно отбросили. Нэрнис, наконец-то в штанах и в плаще, и Даэрос, по-домашнему распустивший шнуровку рубашки, обсуждали, какими способами могли бы владельцы замка убить благородного отпрыска семейства Аль Арвиль. Все способы умерщвления выглядели недостойно его высокого положения. О посмертной славе даже мечтать не приходилось. Как ни крути, а получалось, что даже сражение с целью защиты выглядело бледно по сравнению с подвигами героев. Не успел приехать, как тут же подвергся нападению конюхов и старой кабатчицы — «мерзавки, пройдохи, гнусного отродья подлых предков». Идущие по следу наемные убийцы Даэросу не нравились как идея.
— Нэрнис, ты пойми! Если ты выйдешь отсюда в плаще, то как она потом объяснит, что такая заметная вещь оказалась у неё? В доме же — слуги. А слуги и слухи — это одно и то же! Что из этого следует?
— И что же?
— А то, что рано или поздно ты спустишься вниз, и тебе подадут обед. И вино. Очень хорошее вино!
— Ага. И не мешало бы разжиться еще кувшинчиком. — Абсолютно Светлый Аль Арвиль основательно захмелел.
— Только не тебе! Они же тебя опоят!
— Напоить эльфа? — Нэрнис вернулся к своему состоянию высокомерной презрительности к миру и людям.
— Нет. Не напоят, а опоят. Единственный способ тихо придушить тебя подушкой среди ночи, это — подлить или подсыпать что-нибудь в вино, а потом закопать тело в каком-нибудь погребе. Я уверен, что уже сейчас доверенный слуга… лучше немой, сдвинул бочки и копает яму.
— Как же они потом будут заходить в этот погреб, всякий раз попирая останки?!
— Заметь, твои останки! И очень даже смогут! — Полутемный был совсем по-Темному циничен и самоуверен.
— Но… но это же чревато переживаниями и впоследствии отразится на тонкой душевной организации… Кстати, насчет слуг, которые не немые: как же Бриск объяснит мой тайный отъезд? — Нэрнис решил, что нашел довод против убийственной версии.
— А зачем тебе отъезжать? Кое-кто вчера истаял как утренний туман на глазах у целой толпы. Думаешь, старой мерзавке об этом еще не известно? И кто это тебе про «душевную тонкость» сказал? — Даэрос не напрягаясь, раздавил в пальцах миндальный орех и извлек ядро. — Вот, смотри: поставили блюдо с орехами. И где щипчики? Кстати, орехи затхлые. Так что — никакой тонкости, только жадность.
— Ты хочешь сказать, что все трактаты на эту тему, а я на ней и специализируюсь, ничего не стоят? Что я долгие годы изучал сказки?
— Нет, что ты! Люди бывают разные. Но в этом доме именно такие, как я сказал. И у меня была идея, но потерялась как-то… Пожалуй, я совершу еще одну вылазку. Схожу за вином и потребую обед себе в комнату. То есть, уже ужин. Будут стучать, прикинься спящим, потом закажи себе что-нибудь, но не ешь и не пей! Обещаешь?
— Обещаю. — Трогательная забота чем-то напоминала опеку со стороны только недавно покинутых старших родственников. Но Нэрнис решил благоразумно не обижаться. В конце концов, Даэрос уже был слегка весел и к тому же понятия не имел, как Нэрнису надоела эта самая забота.
— А про свою специализацию потом расскажешь. Ладно? Никогда о такой не слышал. — И Полутемный гордо прошествовал на стол. Не успел Нэрнис взгромоздить следом стул, как его новый знакомый уже подтянулся на кончиках пальцев, лихо оседлал стену и перемахнул на свою сторону. «Наверное, это как-то связано с ювелирным делом». Нэрнис попытался раздавить орех пальцами, но тот оказался крепким как камень.
Отодвинув стол и стулья от стены, Аль Арвиль вернулся в комнату и завалился на кровать созерцать потолок. Делать было все равно нечего. В дверь со стороны коридора тихо поскреблись. Но это оказались не убийцы, а Даэрос, который забыл у него свой пустой «гостевой» кувшин.
— Я быстро. И, должен сказать, что ты очень хорошо громко зевал. Правильно.
Нэрнис грустно посмотрел вслед разведчику в стане врага, запер дверь и вернулся на кровать. Жизнь становилась насыщенной. Даже по количеству событий два дня превзошли пару последних лет, а уж по качеству…
Он, действительно, почти задремал, когда раздался стук. «Как в дурном сне, все начинается с этого стука», размышлял Нэрнис, старательно зевая, «А откроешь дверь, так там новые чудеса!». Но чудеса оказались старыми. Малерна фар Бриск собственной персоной зашла узнать, отчего высокий гость не изволит заказать ужин.
— Путешествие по морю несколько меня утомило. Вот, вина, пожалуй, принесите. Только что-нибудь более приличное, лучше цветочное белое. И салат…
— С лимонном?
— Да, листья салата с лимоном.
— Что-нибудь мясное? Паштет? У нас великолепный паштет из гусиной печени! И, как Вы понимаете, для столь Высокого гостя это ничего не будет стоить!
Вот это «ничего не будет стоить» окончательно убедило Нэрниса, что Даэрос был прав. Бесплатный ужин будет стоить ему жизни.