(Оливия)
Нервно закусила губу.
Черт.
Ну же, Дюан. Будь сильнее. Не время судить и включать праведника.
Либо она, либо я.
Выбор… несложный.
Либо она. Либо я.
Я.
Прости, дорогая…
Вмиг скользнула по скамье и брякнулась вниз.
В руках, в руках ее… зажатый небольшой, черный, пластмассовый толстый блин с огромной круглой кнопкой посредине.
И бумага, нервно скомканная и втиснутая между пальцев.
"Меняйся местами. Как только закроются двери, жми на кнопку. Не дышать"
…
Выволочить, вытянуть ее оттуда и уложить на лавочку. Босая?
Что же. Имитация, так… имитация.
Разуться,
… отдать ей своё всё: вплоть до любимой цепочки, кольца и сережек.
Вниз. Залезть вниз, потянуть открытые створки, лопасти на себя — и быть похороненной заживо… в холодном, беспросветном, узком, титановом гробу.
Щелкнули, щелкнули затворы, стихло все вокруг.
Глубокий, прощальный вдох — и зажать кнопку…
Глава Пятьдесят Пятая
(Берн)
— Давай мне точные координаты, и я помчал.
— … мне потом скинешь.
— Конечно…
— Вот, держите…
— Спасибо, Николь…
…
Лететь, выжимать из тачки максимум, нервничать и сходить с ума — вот что остается для меня.
Минуты, через считанные минуты… всё произойдет. И чем раньше прибуду на место, тем…
(Оливия)
Удар.
… резко вдавило меня всем телом в боковую стену, а затем и вовсе мир стал бешено, несуразно вертеться вокруг своей едкой оси. Небо сменялось на землю: крышка — на дно.
Невольно внимала, невольно сражалась, пыталась остановиться, замереть на месте… прекратить этот ад. Но ничего: трясло, трясло, как глупую куклу в центрифуге, трепало во все стороны, то и дело расшибая, разбивая в хлам.
Тошнота, простецкая, дурнушная, но такая жуткая, болезненная, тошнота вмиг сдавила горло… и по жилам забралась в голову, давлением, отравлением убивая рассудок, скрутила мозг…
Терпеть, терпеть… Лив.
Попытки сражаться со страхом, волнением, неизвестностью…
Попытки глупые вдохи пресекать жуткими усердиями.
Не дышать, не дышать. Идиотский инстинкт, я сильнее тебя…
И вдруг… замерли…
Застыли на месте…
Буквально еще мгновение — и холод, холод… тонкими струйками, нервными шпильками стал пронзать все тело. Влага… вода. Через щели стала проступать вода…
(Белье)
— Мадам, всё выполнено…
— Отлично. Просто… супер.
(Берн)
— Рената?
— И Вы здесь? Я думала, что к себе… уже укатили…
— Это я его вернула, — спешно выскочила из авто Жако и подошла к нам.
— Что здесь произошло?
— Что-то? А Вы, типа… не знаете? — ядовито ухмыльнулась Белье.
— … Слушай, — резкий шаг ближе, шепот стих до угрожающего рыка, — Дамочка, не забывай… кто перед тобой. Я не буду терпеть твои упреки, намеки и прочую больную, шизофреническую хрень. Есть претензии — к Совету и на Суд. А в остальном — изволь, иначе… не обещаю, что спокойно отреагирую на очередную такую нападку. Ясно?
Я не в настроении цацкаться.
— Геер, остынь.
(нервно отдернулся, увильнул от прикосновения Дани)
— Я спокоен.
… пока.
…
— Ладно. Рената, что здесь произошло?
(попытка Жако сменить тему)
— Не знаю. Авария… или хрен его знает. Эксперты скажут точно.
— И далеко в воду шлепнулся?
— Да не очень. Не переживайте.
Мои туда уже спустились…
— И?
(не выдержал я)
— Герметично. Внешних повреждений и утечек нет.
Газ пущен.
И…
… я дала добро на спал.
(замер, замер я, пряча шок; коротко, натужно ухмыльнулся)
— Вот и ладненько.
— Неужели??
— Да. Рената. Да. Отлично справились. Не ожидал.
Что же… раз я здесь больше не нужен, могу отчаливать.
— Она же там сгорела…
(все еще не унималась Белье)
Неужели… Вам ни капли ее не жаль?
(разворот, взгляд в глаза)
— Мне жаль только зря потраченное время. Да и Совет начнет серчать, что не уберегли…
А в остальном, в остальном — я доволен.
Женщина, которая мне жизнь отравляла много лет, от которой я сам не мог избавиться, теперь мертва.
Я волен.
Что еще может желать заключенный, как не свободу?
(промолчала)
(едко ухмыльнулся)
— Прощайте…
(разворот — и вновь попытка скрыться с глаз долой)
— Берн…
(взволновано пропищала, кинулся мне вслед Дани)
Черт.
Застыл. Застыл, спустя секунды, нехотя обернулся.
— Что такое?
— Можно я поеду с тобой?
— Прости. Но сейчас мне нужно… побыть одному.
Понять, принять то, что произошло…
Глава Пятьдесят Шестая
Буквально в считанные секунды, холодное полотно, что некогда мне было "потолком", а нынче оказалось настилом, превратилось в едкую, пекущую жаровню.
Дышать, нервно дышать, тихо ныть и пытаться отодрать свое тело, спасти от ошпарин. Вода, вода, что доселе служила простым раздражителем, сейчас оказалась самой настоящей кислотой. Вгрызалась, въедалась в тело, заживо варя плоть. Шипело, нудило, болело, визжало внутри меня…
Геер…
Берн…
Вдох, вдох — тщетные попытки удерживать сознание, сменять боль на…
На…
Вдруг дрогнуло, дрогнуло надо мной полотно, расходясь, раскрываясь створками, жадно царапая и без того искуроченную мою спину, разрезая, разрывая плоть еще больше в ошметки.
Вода, огромная, ледяная толща водной массы вмиг обрушилась на меня, нервно обволокла, обняла со всех сторон, невольно прижигая раны, унимая боль, сменяя на сладкий приступ эйфории. Онемело, онемело все тело, окоченело — не могла и пальцем шевельнуть.
Обвисла, обмякла — поддалась дурману.
Но вдруг рывок, движение — кто-то схватил, обвился вокруг моего пояса и спешно вытащил долой.
Насильственный разворот к себе лицом.
Берн? БЕРН?
… но нет… видение за считанные секунды растаяло, и передо мной вырос незнакомец.
Нервные жесты, легкие пощечины и просто лихорадочная встряска…
Пришла, пришла в себя.
Несмело кивнула на его немые вопросы.
И снова жесты, жесты, приказывая, что делать дальше.
Всучил мне какой-то радар.
Плыть, необходимо плыть туда, на красную точку, не смея даже на мгновение вынырнуть наружу.
Следовать курсу…
Вдруг схватил меня за локоть, спешно вывернул его к себе… — укол. Резвый, болезненный укол — и в глазах вмиг побелело.
Приход, неслабый, жестокий приход, но буквально секунды — и снова стало отчетливо видно все вокруг. Даже лучше, ясней, чем прежде.
Толкнул, толкнул вперед, пнул от себя… — и сам тут же направился к затонувшему саркофагу.
Подчинилась. Поплыла…
Недолго, недолго мои раны ныли…
Укол то, или моя, наконец-то восстановившаяся в полной мере регенерация, но боль утихла, перестала насиловать сознание. Силы с новым приливом, с новой дозой адреналина, вернулись ко мне, давая возможность с каждым разом, после очередной передышки…. еще быстрее и быстрее плыть.
Еще немного, еще — и решиться вынырнуть наружу.
Глубокий, жадный (инстинктивный, хоть и необязательный) вдох. Обернулась, растерянно обернулась по сторонам.
Яхта. В нескольких метрах… застыла от меня яхта.
…
Плыть, плыть, жадно плыть… — и наконец-то победно шлепнуть старушку по борту рукою.
..
— Лив, хватайся за руку!
— Марат??
Глава Пятьдесят Седьмая
— Марат??
… как ты здесь оказался?
(взволновано, спешно прокричала я)
— Черт, Лив. Давай уже руку свою сюда!
(подчинилась,
рывок — и одним махом вытянул наверх)
Оливия… что с тобой? Ты…
… ты вся в крови.
— Неудачное приземление инопланетян.
— Лив!
(попытка осмотреть мои раны —
спешно отдернулась в сторону)
— Да нормально уже всё. В душ нужно. И одежду сменить.
(разворот)
Марат…
Черт…
(замерла, постигая, осознавая происходящее, — пристальный, счастливый взгляд в глаза)
Я думала,
думала, что больше никогда тебя не увижу…
(вмиг кинулась, схватила брата в свои объятия, жадно прижалась щекой груди;
несмело отозвался, притиснул к себе)
— Я тоже… очень переживал,
Скучал.
…
Ты,
ты, что, плачешь?
(нервно отдернул от себя, взгляд в глаза)
— Я??? П-фуу… Нет конечно,
то так…
(спешно отступила назад, отвернулась на мгновение и пристыжено стерла слезы с лица)
— А ты так и не ответил мне…. как здесь очутился?
— Геер звонил, сказал…. если хочу спасти свою сестру, то в указанное время в указанном месте должен ждать на яхте.
— Ясно…
… а как там Патти? Как отреагировала?
— Нормально все.
(неуверенно, криво улыбнулась я)
— Нормально, это… — у нее нет желания тебя и меня убить? Или нормально…
— Нормально — это она согласилась стать моей женой, и, когда малыш немного окрепнет, то втроем уедем с глаз долой, скроемся от всего и всех.
— О как…
Шикарно.
Мне хоть письма писать будете?
(рассмеялся)
— А вот теперь узнаю свою Лив: все та же наглая, вечно неудовлетворенная, нервная истеричка.
— Истеричка??… Малой! Я, может, и стерва, но не истеричка уж точно….
(тяжелый вздох)
Ладно…
Пойду, душ приму…
— Там я одежды кое-какой тебе купил. Размер не знаю, но вроде твой.
— Рубашку. Хочу рубашку.
— Рубашку?
— Ну да. Мужскую, просторную, нежную рубашку — и спать пойду.
А то валюсь с ног…
— Есть несколько, на полке… сейчас достану…
Перевозбуждение, нервоз, остатки бурного прихода адреналина в кровь… всё еще сражались, бунтовали внутри меня, а потому в сон провалиться так и не смогла. Легкая дремота, кратковременные беспамятства… — да и только.
…
Давно солнце склонилось к горизонту, нервно разрисовывая небо пурпурными, огненными, фиолетово-розовыми красками…
Нет моего Берна. До сих пор — нет.
…
— Марат…
— Проснулась?
— Куда плывем?
— … тут немного осталось. Место, где условились встретиться…
— Ах, вот как.
Значит, этот урод все-таки соизволит явиться ко мне?
— Лив… ну, ты чего?
— Что?
— Он… тебе, вроде, как жизнь спас.
И, походу, не впервой…
— Слушай, умник. Молчи лучше. Мы сами разберемся, кто кому теперь что должен…
Защитник нашелся. Поверь, этот слизняк и без тебя сумеет выкрутиться…
…
Врала я. Врала. За маской злости скрывала, отчаянно скрывала безумное желание увидеть своего мальчика. Обнять, поцеловать. Спрятаться в его объятиях от всего того, от страха, который пришлось пережить, который до сих пор во мне предательски дрожит своими ошметками.
И неважно, неважно уже ничего,
что было, что творилось… и что будет.
Понимаю, признаю, что дышу теперь лишь благодаря ему. Что жизнью теперь обязана… своему Гееру.
Черт.
(нервно присела на край борта)
И где, где… этот уродец? Где мой гад паршивый?
Вечер уже, темнеет, а этой сволочи до сих пор нет.
… и за это получит. Непременно получит…
Глава Пятьдесят Восьмая
Рык. Настырное, разрастающееся рычание вмиг заставило прикипеть жадным взглядом к горизонту.
… надувная моторная лодка мчала к нам наперехват.
Давно. Давно я уже не ощущала себя такой смущенной, застенчивой.
Замерла, замерла… в нескольких шагах от них; белею, зеленею…. немею от робости. Молчу.
Нервно проглатываю слюну. Давлюсь волнением.
— Малой, помоги лодку затянуть наверх.
— Да, конечно…
(живо дернулся, спрыгнул вниз Марат)
Короткий, украдкой, пытливый взгляд Берна на меня…
(еще больше задрожала я)
и снова отвернулся.
… прилежания, старания, ловкие действия — слежу, жадно слежу за каждым движением своего Геера, и… кажется, еще чуть-чуть и сорвусь. Брошусь на него — и либо убью, либо… зацелую.
— Ну что… сладкая, что стоишь, как вкопанная? Где соль, где хлеб? Как гостей встречаешь?
Разорвались цепи…
Кинулась, кинулась я…
— Ах, ты, сукин сын, ты… ты
— Ну, вот… а я уже думал, что заболела…
(схватил, жадно сжал в своих объятиях)
— Отпусти, ублюдок! Я убью тебя!
Ты… ты — гад! Я там чуть заживо не сварилась!
И что это за ребусы были? Ты что… совсем с ума съехал?
(вырвала, вырвала руку из его хватки, резво отстранилась — удар, удар кулаком в грудь)
Ублюдок!
— Тише, тише, родная…
— Я тебя убью за все то, что ты со мной сделал!
Сука, да еще посмел ударить!
(желчная пощечина ему в лицо)
(поймал за кисть, грубо сжал;
улыбнулся, невольно рассмеялся)