1647 год. Королева Наташка. - Павел Кучер 4 стр.


Вообще, красиво задумано! Через год Вестфальский собор провозгласит равноправие религий и конфессий. Римского Папу (недавно верховного арбитра Европы!), как ветхий хлам истории, отодвинут в дальний уголок Общеевропейского дома. Оно ему надо? Отчего бы не запустить светским владыкам ежика в штаны? Призрак короны Оттонов (проверю, у Фрица действительно местная родня или мне голову морочат?) способен зажечь новый пожар страстей. Ради истребления «самозванца»… или «папского ставленника»… или «красной заразы» (нужное подчеркнуть), опять поставят под ружьё детей и стариков. Эдак, война, из тридцатилетней запросто может стать сорокалетней. Или столетней… А Рим, как встарь, примется судить, кто и почему в своем праве. С одной стороны и с другой стороны… «Разделяй и властвуй» Это — чисто политические дивиденды. А какой денежный дождь прольется на тех кто примется снабжать наш блокированный анклав! А сколько прилипнет к рукам на заставах и мостах по дороге? Тут таможни, посты и границы — через десяток верст. Золотое дно!

Не, что иного случая «ногою твердой стать в Европе» нам скоро не подвернется — абсолютно бесспорно. А что всем участникам проекта гарантированы головная боль и масса работы, фигня? Голосование раскололо Совет пополам. Новый анклав — это шикарный повод к новой общеевропейской драке и отчаянная авантюра. Попы уверены, что солдат, работников и припасы нам придется покупать у них. На юге всё дешевле, а хилый «воздушный мост» автономии не обеспечит. Следовательно, будем платить церковникам за всё. А нечем! Раз вложить капитал — хоть как-то оправдано, но, планировать его постоянную утечку… Замаскированная дань! Отгородиться «железным занавесом»? Не вариант, надо когда-нибудь и в люди выходить. Вот — как раз повод.

Снова, вызывают… Странный позывной — «F4». Парни! Не в курсе? Точно — меня? Фриц? Юморист! Ты бы ещё «товарищем номер 87» назвался… Уже есть и такой? В Юго-Восточной Азии? Точно? А он знает, кто это на Земле-1 был? Оригинал… Фриц, у тебя началась профессиональная деформация личности! По русски? Приеду — объясню! Да… Ладно… Что значит, к утру? У нас — уже утро! Деспот! Хорошо, попробую… Целую!

Какие ещё «левые» варианты? Хотя, если взглянуть на проблему выживания анклава с нашей стороны упомянутого «экономического барьера»… Военный коммунизм — это самый живучий общественный строй, из известных человечеству. Он способен задолбать насмерть любого противника, выстоять в любой блокаде и мобилизовать массы на самые фантастические свершения. Наш опыт победного выживания в Прибайкалье, понемногу, обрастает грозными легендами. И фанатичными последователями… Причем — каждому видится своё. Одним — улучшенный вариант ордена Тамплиеров. Другим — «град Китеж». Третьим — «остров Буян».

Землепроходец Петр Бекетов, под впечатлением от Ангарии, посылал предыдущему царю свой проект «О введении в Московском государстве артельного войска и полном закрытии границ». Наивный! Едва сумел из столицы ноги унести. А сейчас, на Эзеле, царят эйфория и революционный энтузиазм. Мы тоже сумеем! Дайте нам попробовать! Вы бы, ребята, сначала, определились, чего вам надо? Военных побед или сытой жизни? Что б меньше разочаровываться… Дядя Лева, как для вас, давно накатал специальную губозакатывательную брошюру — «Бухгалтерия военного коммунизма». Сборник «черных» исторических анекдотов. Все как один — правда. С эпиграфом — «И значит, нам нужна одна победа. Одна на всех, мы за ценой не постоим!» Читали? О!

Мой папочка мнит себя «державником», хотя, если как следует поскрести, с мылом — самый настоящий радикальный анархист. Так за эту книжку, он хотел дяде Леве набить морду. И набил бы… Только дядя Лева хитрый. Он пришел на разборки не один, а с Бекетовым. С тем самым… Как с независимым судьей в споре. На Бекетова папа бочку катить не стал — уважает… А дядя Лева попросил папу показать, а лучше — подарить дяде Пете самый облезлый медный рубль с Земли-1. Как пример «цены побед». Как указатель — куда московиты, со своей «победоносной» политикой, лет эдак через триста непрерывных войн, пританцуют. Папа не понял в чем подвох. И я не поняла… маленькая ещё была… А дядя Петя — сначала не поверил, а потом — когда покрутил в своих лапищах крошечную монетку, сел и заплакал. Обиделся, на нас и на весь мир… Вот такой дядя Лева коварный. Он дядю Петю ещё и дополнительно «утешил» — показал «русский демократический рубль» образца 1992 года, тот вообще железный… типа пресловутих оболов в Древней Спарте. И объяснил связь… Как они потом с папой нажрались! С горя… А дядя Лева с ними почти не пил — только подливал. И говорил, что это у них «поминки по иллюзиям».

Экономика диктует политику. Чем больше Россия открыта для мирового рынка — тем дешевле стоят русские деньги, тем беднее живет народ. Или наоборот. В режиме «осажденной крепости», когда граница на замке, а за утечку капитала или попытки «влиться в общеевропейский дом» без разговоров секут головы — Россия процветает… Война, как и торговля — суть формы неэквивалентного обмена. Для русских — разорение. Немцы, в Центральной Европе XVII века — парии и изгои. Чую, мы их воспитаем, в духе. Та же Россия будет.

Лист девятый. Когда финансы поют романсы

(обрывок ленты от авиационного радиотелетайпа)

«Избушка-избушка, а повернись-ка к Европе задом, а ко мне передом!» Сказка? Ха… Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Штурманское кресло свободно вращается вокруг оси на 360 градусов, но, рация у нас одна. И она — в центре. Потому, что она блочно совмещена с радиолокатором высотомера, радиокомпасом и телетайпом. Тэзовое исполнение — оно такое… удобное — офигеть! Так что, в будущих хрониках, если Фриц не казнит излишне болтливого летописца, когда-нибудь запишут, что будущая императрица прилетела к месту новой работы символично, попой вперед. Печатая свой первый исторический документ — финансовый отчет о деградации монетной системы солидарного строя при тесном контакте с рыночной экономикой. Из головы…

Правый и левый ключ закрепила на подлокотниках кресла. Слюдяную панельку «индикатора символов» повернула к себе (отсвечивает на солнце), а остальной телетайп — штатный. Лист бледно-желтого пергамента, с магнитной полосой «цифровой копии текста», зажат барабаном. Матричная головка уже молотит литерами по красящей ленте. Вот… сейчас прочитаю. Хорошо! Перевод строки… Набираем дальше… Тихо радуясь, про себя — ведь могла запасной ключ дома забыть. И сидела б сейчас, как последняя стажерка, чисто телеграфным кодом текст настукивала. До отсыхания руки. Как вспомню наши занятия по радиоделу — так вздрогну. Ещё думала — зачем оно? Вот тебе ответ! Обычная скорость передачи морзянкой текста «с листа» — 70-120 знаков в минуту. Мне так быстро не надо, мне надо — без ошибок. Нормально… Правой рукой — символ, левой рукой — нажать «подтверждение». Теперь — наоборот… Государственную бумагу ваяю! Проверю и отправлю, пока ещё связь держится. А копию — сберегу. Зачем? Пусть Фриц поставит автограф и приложит печать… если её завел.

Папа рассказывал, что у всех начальников, на Земле-1, обязательно была секретарь-машинистка. Он ей диктует, а она, с его слов, печатает. На пишущей машинке или там на компьютере. Потом — правит и передает бумагу адресату, по факсу или электронной почте. Бред собачий! У них своих рук не было? А долго-то как! Сложно! Правда, там всё начиналось с пишущих машинок (в кино видела), а у нас — сразу с радиотелетайпа. Зигзаги прогресса. Тут клавиатура, с раскладкой QWERTY, только в «Музее Попадания» и осталась. Говорят, специально обученные люди, на подобных агрегатах до 600 и более знаков в минуту набивали. Странные они там… Трудно аккордную клавиатуру сделать? И проще — намного… И быстрее. Если, просто ключом — лень… А потом, протянул лист магнитной полоской через приемно-передающее устройство — и текст ушел адресату. Без дурацкого двойного хранения файлов одновременно в бумажном и цифровом виде. Документ — есть одно целое. Буквы — глазам, оптический или магнитный код — машине. Так, не отвлекаться! На чем я остановилась?

(бумажный бланк от стационарного радиотелетайпа)

«… в Железный век предельно допустимое мобилизационное напряжение составляет 1 воин на десяток землепашцев. Поэтому, оседлые народы часто проигрывают кочевникам, способным выставить на поле боя до 50 % взрослого населения обоего пола. А кочевники — часто проигрывают горожанам, которые способны провести 90 % мобилизацию, бросив на хозяйстве одних детей и стариков…» Вроде бы, стройно получается…

«… Ограничивает военные возможности экономика. Можно содержать свою армию, а можно — кормить чужую. Оптимальная пропорция отношение солдат к гражданским: 1/10 — в военное время и 1/100 — в мирное. Исключение составляют так называемые солидарные общества, где основа войска — народное ополчение…»

Забавно, папа любит повторять — «Война — это работа». В том смысле, что военное дело — честный труд. А в западных книжках пишут, что «Бизнес, это война». К деловому партнеру там относятся как к врагу. Если армия служит и идет в бой за деньги — перелом морали состоялся. На месте солидарного общества возникло общество сословное. Если «человек с ружьем» пошел в бой бесплатно, за идею — общество снова солидарное…

Есть ли причины, толкающие социум в ту или другую сторону? Конечно! Продуктивность хозяйства везде разная. Где-то она вдвое больше, чем у соседей, а где-то — в разы меньше. Значит, кто-то может себе позволить много солдат, а кто-то — мало. Или — держать много, но мало им платить. Когда очень разные силы сталкиваются в бою, то конфликт проходит не через границы — через души. Вот отчего Бекетов заплакал-то? Разрыв шаблона! Мужик всю жизнь думал, что, добывая державе пушнину (эквивалент серебра) он своими руками строит великую страну, а как выяснилось — обогащал жуликов. Московия, в XVII веке — это сплошной дырявый карман. Слишком «добрые» цари, слишком вороватые купцы и бояре. Но, тогда (теперь?) «великий торг Родиной» только начинался. А дядя Лева ему сунул под нос конечный итог такой политики. Для дяди Пети «железный рубль», это, как для нас — «блокадная пайка хлеба». Есть её — ещё можно, а жить на неё — уже нельзя. Он-то ладно, идейный. А наемники, если платят мало, перебегают к противнику. Типа «конкуренция». Только народная армия воюет за Родину и свободу бесплатно. Скажете хорошо? Не-а, для начальства — очень плохо. «Винтовка рождает власть» Вооруженный народ мешает спокойно пользоваться властью. Результат?

Денежная система проносящейся внизу страны последние 400 лет была странной… Папа рассказывал, что у них, разом, ходили рубли, «баксы» (они же доллары или «грины»), «еврики» (евро), какие-то «унылые еноты» с плавающим курсом, золотые монеты, бартерные единицы, кредитные карточки… Жуть! В учебнике «Параллельной истории Земли-1» я читала про разные цены серебром и «ассигнациями» при последних царях. Впрочем, и Рюриковичи, и первые Романовы, в нагнетании бардака с инфляцией, от потомков не отставали. Вам словосочетание «медный рубль» ухо не режет? И папе с товарищами, на Земле-1, не резал. Как сувениры они монетки хранили… А мне, после сегодняшнего, как глаза заново открылись. Общество с «недостаточным прибавочным продуктом» (при прочих равных трудовых и материальных затратах менее производительное, чем соседи) может завести свободно конвертируемую валюту разве в ущерб самому себе. Доказать? Пишу…

Самой распространённой монетой на Руси со времен Ига является «деньга». Виды «деньги»: «большая» и «малая», «новгородка» и «московка», «деньга копейная» и «деньга мечевая». Весовое содержание металла в московских деньгах регулярно снижалось, а при Иване Третьем (то есть, деде Ивана Грозного) новгородские и московские деньги стали отличаться по весу ровно в два раза. На аверсе «московки» изображался всадник с саблей, а на аверсе «новгородки» — всадник с копьём, из-за чего «новгородку» называют копейкой. Позднее так же сосуществовали два рубля: новгородский и московский. А своего серебра в России нет. Всё привозное. С востока, с запада, с юга. Добыто торговлей или войной. Вот такая она, основанная на «импортном серебре» денежная система… Показательно, что при татарах русская валюта стояла твердо, как штык. За баловство с платежными средствами князей смещали и казнили на счет раз, словно проворовавшихся завхозов. И никакой утечки капитала на Запад. По той же причине… Каждый князь смиренно ездил за «ярлыком» в Орду, частных усобиц не вел, жил подчеркнуто скромно. И? Нищая деревянная Русь, за времена Ига, стала «белокаменной». Жалования войску не платили! Дружинникам давали земли «в кормление». Если надо — поднимали ополчение.

«Деньга» начала чеканиться (рубиться), как русская серебряная монета, с XIV века в Москве, а с начала XV века — в других русских княжествах. Из «весовой гривны» чистого серебра (примерно — 204 грамма) тогда чеканились 200 серебряных монет (денег). Они составляли «московский счётный рубль» (хотя сам «рубль», как реальная монета, вообще не существовал). В период Ига «деньга» была основной денежной единицей эмитировавших их княжеств. Выпускались так же более мелкие части «деньги» — «полушка» (полуденьга) и «четвертца» (полуполушка). Позднее, кроме слитков весового серебра, в России перечеканивали на монету импортные серебряные деньги. Один европейский талер, в середине XVI века, на московском монетном дворе превращался в 45 «копейных денег» или серебряных «копеек». Вес европейского талера колебался в пределах 27–31 грамма, содержание серебра было довольно высоким (900–885 проба) и жестко соблюдалось. По номиналу один серебряный талер равнялся одному золотому гульдену. Денежка ходила по Руси и сама по себе под названием «ефимка» (производное «иахимс-талера»). Европейский золотой гульден, в разное время весил от 2,5 г до 3,5 г (флорентийская монета) и более. Это зависело от соотношения цен на золото и серебро, в эпоху Великих Географических Открытий сильно колебавшегося. Американское серебро сперва стоило дешево.

Усиление централизации Русского государства в 1534 году сделало остро необходимой унификацию региональной монетной чеканки. Вели стандарт на чеканку «московки» (московской деньги) и «новгородки» (новгородской деньги), одна «новгородка» привычно равнялась двум «московкам». Из «гривны серебра» теперь выбивали 300 «новгородок» (их средний вес составлял 0,68 грамма) или 600 «московок» (средний вес 0,34 грамма). В связи с ухудшением «монетной стопы» более весомая «копейка» уверенно вытеснила «денгу», сделав её второстепенным номиналом, равным «полушке». В середине XVII века московский счетный рубль делили на «полтины», «гривны» и «алтыны». «Полтина» означала 1/2 «счетного рубля», «гривна» стоила 10 «копеек» или 20 «денег», «алтын» 5–6 «копеек». Что соответственно превратилось в «полтинник», «гривенник» и «пятак». Стройно, логично, на первый взгляд — честно. Если забыть, что вес серебра в деньгах продолжает снижаться. Царское правительство одной рукой раздувает инфляцию, присваивая «монетный доход», другой — гнет население налогами, пытаясь свести баланс. В середине века из одного талера чеканят уже 64 «копейки». Отчего так? Царь захотел наемной военной силы — стрельцов. Наемники служат за деньги. Получите эффект!

Чем больше Русь на Земле-1 контачила с Европой, чем злее с нею воевала, тем хуже приходилось финансам. Доходило до явного жульничества. Хотя из талера выбивали 64 копейки, иностранцам, которые их ввозили, за штуку платили только 50 копеек. А в 1654 году при царе Алексее Михайловиче была попытка выпустить большую серебряную монету «талерного типа» достоинством в рубль. Решили просто, рельеф изображения с иностранных талеров снять юстировкой и затем перебить, своими штемпелями, полученную заготовку. Однако, номинал «новой» монеты, начеканенной из талера, объявили равным рублю. 100 копейкам! А серебра в первом монетном рубле было едва на 64 копейки. Итог? Население отказалось принимать такие деньги. Вдобавок, оборудование для чеканки монет постоянно ломалось. Пришлось изъять «поддельные рубли» из обращения, перечеканить в привычные копейки. Видим тенденцию? Главная цель, если честно, пусть явочным путем ввести конвертируемую валюту. На вывоз!

Назад Дальше