Подозреваю, что хорошая немецкая колбаса, непрогрызаемой прочности — тут статусный символ, не хуже шпаги или дворянского звания. Что б есть такую колбасу — надо или с детства хорошо питаться, или тесно якшаться со злыми колдунами. Которые умеют отращивать человеку зубы заново и ставить на них клеймо дьявола. Да! Нержавеющая сталь, содержащая никель — пока большая редкость (на Земле-1 этот металл откроют через сто лет), но стальные клинки естественного легирования изредка попадаются. В фольклоре и легендах никелевая руда (похожая на медную) называется не иначе как «купферникель», дословно — «руда дьявола». Такие дела… Получается, что мы своих кадров словно бы клеймим несмываемой печатью, круче пресловутых родимых пятен.
Не, ну его на фиг, такой рацион. Чего доброго — привыкну. Жевать разучусь… Надо осваивать своё кухонное хозяйство. Это разрешается. Можно брать на складе расход сырыми продуктами и кашеварить у себя. Только в столовой, по ленивому, питаться проще и быстрее. Одно слово — мужики. Везде ищут самых легких путей… Ничего-ничего, есть способы от этого отучить. Жареное мясо например. Посмотрим, что они скажут, когда у меня отведают настоящий, плохо прожаренный (а хорошо жарить я не умею) «бифштекс, с кровью»? Верное средство сунуть в руки мужику кастрюлю и сковородку — это подманить его «близостью» цели. Пусть он сам захочет! Изумительные результаты иногда получаются. Судя по моему папе. А ведь тоже готовить не умел…
Кстати, пока не забыла. Чиркнуть для памяти. Не бегать мне кроссы за линией бастионов. Пусть они и красивые, и пушистые от травы… Всё зверски заминировано. В несколько слоев. Разными способами… Там никто ногами не ходит, кроме нескольких специально оставленных тропинок. Да и они на ночь, «растяжками» перекрываются наглухо. Чужому человеку, по той травке, достаточно пару шагов сделать и полетит он, сразу на все четыре стороны. Это вернее любых сторожей и караулов. Встречались тут, поначалу, умники, пускали впереди себя корову… или придурковатого подельника. Что сказать? От «автомата кратности» — не помогает. Теперь, вдоль всего рва, на колышках, их черепушки развешаны. Скотские и человеческие, вперемежку. Как назидание и предупреждение. Всем, включая самых жадных и неграмотных. Даже поговорка у местных урок появилась, типа — «При коммунизме хорошие вещи лежат открыто. Их не запирают на замок, а минируют».
Хозяева устроили мне экскурсию, вдоль Периметра. Ради ознакомления с местными видами. Ничего вокруг, миленько. Ежики всякие, среди бела дня, в траве шуршат. Правда и змей тут — видимо-невидимо. Птички поют, белки по соснам скачут. Идиллия. Спросила, как насчет подняться на башню замка? Глянула на окрестности. В голове, от ветра и созерцания уходящей к горизонту взлетно-посадочной полосы, аккурат слева от крайнего бастиона, воцарилась утренняя ясность. Совсем уж было собралась делами заняться, ан нет. Смотрю и не верю глазам. За северной стеной, выше стен, подняли привязной аэростат. И звуки характерные. Бух! Пф-ф-ф! Бух! Пф-ф-ф! Прямо как у нас, в парке культуры, у прыжковой вышки. Здорово они придумали! Полная иллюзия полета и прыжка с самолетной высоты. Тросом лебедки, одного за другим, курсантов подтягивают к самому шару, там они отцепляются (прямо как на реальном учебном бомбардировщике) и падают, отвесно вниз. Звуки торможения отсюда хорошо слышно. И главное, рядом, руку протянуть… Я тоже хочу! Я давно уже не прыгала. Можно? Когда ещё, до настоящих прыжков, дело дойдет… Так я скоро стану толстая и ленивая… Ну, можно? Ура!
Рано я радовалась. Нет, сначала всё прошло, как по писаному. Представилась старшему по тренировке. Пристроилась в хвост очереди. Как все, получила «шайтан-ногу». Стандартную, уже изрядно битую жизнью и заботливо подкрашенную УПП-35, с сухопутной опорной частью. Отрегулировала положение ножных опор, подергала ремни и крепление баллона. Рухлядь, но ничего. Главное — навыки не терять. «Проверяй всё сам!» Пристегнулась поясом. Задрала в рабочее положение рамку головного ограждения (вторым ремнем прижало спину). Приняла кольцо опустившегося с небес конца троса… Прицепила к рамке… Нажала на расцепитель — работает! Не хватало ещё на самой верхотуре зависнуть. Прочно встала одной ногой на опору, примерилась к площадке впереди, куда меня снесет ветром — нормально. Выжала газовый клапан. Шток пошел вниз, палка со мною полезла вверх. Встала на опоры двумя ногами. Руками балансирую в воздухе — «Давай!». Черта с два. Тут же «мальков» учат. Старший тоже готовность техники проверяет, хладнокровно дождался выхода штока на полную длину, до щелчка. Оно вообще правильно. Рабочее давление в цилиндре должно держать полный вес нагрузки. Только сколько мне, стоя на выдвинутом штоке, тут Гулливера среди лилипутов изображать? Ну, наконец-то, нажал педаль лебедки… Дернуло, подхватило, закачало… Поехали! Что-то не так? Парнишка из сопровождения мне снизу руками машет. Типа — «нельзя»… Поздно, голубчик. Уже можно. Препятствовать учениям — точно нельзя. Сделала ему ручкой… Не унялся. Ладонь к уху прижал, вроде услышал кого-то…
Ладно, пока трос тянет меня в небеса — проверим всё ещё разок. Ступни стоят на опорах… Пояс и плечи зафиксированы, не туго, но плотно… Шток выдвинулся полностью. Инерционный регулятор ускорения… Ой! Стоит на тридцати пяти «же». Крутовато! Или ребят специально приучают к «тяготам и лишениям», или я зря плотно пообедала… Некоторые вещи лучше делать натощак. Впрочем, жаловаться поздно. Хотела? Получи!
Черепичная крыша главной башни замка епископа уже давно далеко внизу. Долго ещё? Ремень не дает задрать голову и посмотреть вверх. Таким способом я ещё не прыгала… Обычно — наоборот. Когда летишь с платформы вышки, или из грузового люка самолета, момент отрыва задаешь себе сам… А здесь как? Забыла спросить… Щелк! Подъем прекратился. Фыр-р-рх! Развернулись, справа и слева от моей головы, матерчатые стабилизаторы на упругих спицах. Но, продолжаю висеть… Наверное, с земли я похожа на дротик, для игры в «Дартс». Ага, поняла… В стандартном самолетном расцепителе, стабилизатор разворачивается уже в воздухе. Запас по высоте это позволяет. На прыжковой вышке — стабилизатор разворачивается, когда сам захочешь. Бывают лица, повышенной отмороженности, которые совсем без него прыгают. Руками в воздухе тормозят. Тут — свой вариант. Нажимать на рычажок расцепителя надо вручную. Видимо, специально придумано, для надежности. Прыгать или нет — человек решает сам. Я решила? Зубы сжать, плечи расправить… Раз-два. Щелк! Лечу…. Бух! Пф-ф-ф! Кайф…
Фриц — скотина! Ему жалко? Ну, захотела. Ну, прыгнула. Всё равно, впереди воздушное десантирование и другого способа попасть в его зачуханное королевство не предвидится. Так нет же — выразил волю монарха. Отбил мне, в ленте новостей по проекту «Wurf nach Sueden», строгий выговор. Прыжки — «verboten»… Тиран! Деспот! Сама знаю, что, на полный желудок, перегрузки не полезны для здоровья… Переживу, как-нибудь… А парни — тоже хороши. Головой думать надо! Если им сказали — «сообщать о любых ситуациях, угрожающих жизни или здоровью», они и рады. Стукачи! Фиг теперь буду вам бифштексы жарить! А уже собиралась, да… Из соображений «заботы о здоровье подданных», изволю всех держать в черном теле. На хлебе и воде…
Я злая на весь мир… Сижу в комнате и «учу матчасть». Читаю руководство на портативную искровую радиостанцию местного изготовления. Тот, кто её изобретал — явно вдохновлялся немецкой рацией «Dorette» с Земли-1. Как бедные фашисты это таскали? Здоровенная, тяжелая, крепится неудобно… Вдобавок, зажим для крепления телеграфного ключа на левом бедре делает меня похожей на брутальную девицу из сказочного фентези. А на руку его прицеплять неудобно. Вечером — зачет. И носить не снимая. Постоянно быть на связи. Слегка радует, что не мне одной счастье привалило. Всем такие же точно рации раздали. Боевая готовность!
Внешний вид и принципиальная схема портативной искровой радиостанции на элементной базе XVII века.
Все же у нас, с Эзелем, коренной разнобой в терминологии. Для каждого анклава «боевая готовность» — особенное состояние. На «Московском Дворе» — это сигнал, что в столице очередной бунт или ждут гадости от властей. В Прибайкалье — известие о прорыве банды или же о массовой миграции аборигенов в стороне от привычного маршрута. Там и там, комплект оборонительных мероприятий. А Остров собирается наступать… Непонятно? Всякое наступление, если его планирует не полный псих, должно предусматривать возможность поражения. Проще говоря, драпа. За которым, обязательно, перестановка сил и новое наступление. Удирать по выжженной войной Европе, пешком, обратно на Базу? Не-е-тушки! Связаться, перегруппироваться, найти решение и повторить. И хорошо работающая связь необходима для победы критически. Наладить снабжение, с самолетами-то, сравнительно просто… Техника отработана. Ставим на ту же самую УПП-35 пару грузовых контейнеров и, как бомбу, кидаем на ориентир. Получите… Еда, оружие, одежда, медикаменты. Немного, но достаточно. Весь вопрос в наведении самолета на цель, четкой координации усилий наземных групп. Вывод? Главное оружие десанта — радиостанции. Будет связь — будет и всё остальное. Только, одно, но… Матчасть… Радио жестко делит людей на «железячников» и «дятлов». Первым важнее «железо», а мне безразлично, что у рации внутри. Работает, ну и ладно. Ох! Настал конец халяве… Решено, что, в полевых условиях, рацию надо уметь чинить, обслуживать или даже восстанавливать из полностью разрушенного (!) состояния — самой.
Сорок билетов! На каждый надо знать четкий ответ. Кто не сдаст — от участия в операции отстраняется. Автоматом… Не взирая на ранги или близость к руководству. Фриц — он «строгий, но справедливый». Никому спуску не даст, а в мою сторону ещё и неровно дышит… У-у-у! Не дай бог (которого нет) «практику» устроит.
С одной стороны, обидно. Я рацию таскаю — сколько себя помню. Лет с четырех — точно. Как говорить и в тайгу бегать начала, так она всегда со мной. Морзянкой стучать научилась раньше, чем писать. Лет с шести, наверное. Буквы читать и работать по ним, ключом. В «Букваре», первый разворот, слева — наш алфавит, справа — азбука Морзе. А на последнем развороте «Букваря» — латинский алфавит и латинская азбука Морзе. Норма!
Обыкновенному человеку, в нормальном лесу (где можно неделю живой душе не встретить), без рации — скучно и страшно. Только сперва все рации были транзисторные. Из старой аппаратуры и ЗИПов их, в первые годы, много наковыряли. Всем «радио» хватало. Здесь концепция — «опора на собственные силы». Такие же, в принципе, рации, только «из материала окружающей эпохи». Что бы в полном отрыве от снабжения без связи не остаться. Их мы в школе не проходили. В институте — мельком. Факультативно… Как технический курьез… Думали, что вот-вот наладим выпуск полупроводников. До сих пор налаживаем… Засада! Оказалось — у меня здоровенный пробел в образовании. Пока, в Ангарске, мучают выпуск твердотельных диодов и транзисторов, тут, на Эзеле, своими силами, развернули производство искровых раций, на самой примитивной элементной базе. Сначала, как аварийные средства спасения. Теперь, раз уж лучше ничего нет, для постоянного ношения.
Если забыть про вес (спасибо свинцовому аккумулятору) и габариты — интересный кадаврик получился. Дешевый, надежный, безотказный, доступный. Посильный для освоения любым (!) аборигеном, обученным грамоте, лишь бы сам руководство прочитал. М-дя… А руководство в форме «вопрос-ответ». Для заучивания наизусть. Разные варианты, специально «адаптированные к культурному уровню конкретного пользователя». Жесть! В нагрузку к схеме рации и руководству по её эксплуатации — концепт «Основ сетевого общества». Мне достался экземпляр «Для советских вузов ХХ века». А есть — «Для церковно-приходских школ XVII века».
Я попробовала, с ребятами на узле связи, по этой теме поболтать — офигела. Там такая икебана! Детские средневековые суеверия легли на рациональное знание светской культуры. А для красоты, всё отлакировали церковной пропагандой иезуиты. По терминологии заметно. Вот же заразы, в любую щель без мыла лезут! И придраться совершенно не к чему. Энтузиазм из ушей хлещет. На эти несуразные радиостанции парни почти молятся. Как обыденным языком описать? «Без связи нам не жить!» Вы меня, поняли? Не-е-ет… вам кажется, что поняли. Для атеистов, слова имеют один смысл, для людей с малолетства воспитанных в страхе божьем — радикально другой. Им радио заменило веру в бога. Не более и не менее… Чертовы восторженные неофиты! Они ведь со мной взахлеб спорили, совсем свободно, как с равной. Что, если подумать, тут немыслимое дело.
Не верите? Цитирую! Слово «религия», по данному ещё блаженным Августином определению, происходит латинского глагола «religare», что значит «связь» или «соединение с целью общения». Следовательно, религия есть (загибайте пальчики) внутренне-свободный, разумно-сознательный союз с богом, годный удовлетворить духовные потребности человека и призывающий человека к богоуподоблению. «Радио», понимай, заложено в духовную природу человека, как потребность ее. Мы все тут, соответственно, пытаемся создать рай земной… Вывод? Я, сейчас, для парней — светлый ангел (простите греховодницу!). Причем, они же гордые, стараются вида не показать. Обращаются, как братики, с шебутной сестричкой. Мило и странно… «Братья и сестры»… А обладание средством мгновенной связи прямо через пространство — принимают, как посвящение высших сил.
Проникаетесь средневековой логикой? «Всякое явление жизни — подчинить своим целям и поставить на службу» Хотя, формально, пропаганды иезуиты у нас тут не ведут… Так, преподают латынь и основы права… Это ж надо! Сумели гордую богоборческую идею построения «солидарного общества» — выставить проектом «самодельного бога». Сработало! Наши мальчики, вижу, возомнили себя членами нового рыцарского ордена. И им это нравится! А святоши, тем временем, подбирают новые ниточки, для манипуляции… Тонкая работа! Красивая, чистая и возвышенная идеология. При этом — совершенно приземленная. «Паладины добра и света» Только без целибата и всяких там поповских заморочек. Ну, это, в «Ордене Иисуса» для всех такое. Странное, короче, впечатление сложилось. Не, что касается Фрица, я сердцем чувствую. А вот эти, которые помоложе…
Не утерпела, села на телефон… Выстучала Инку. Смеется, мелкая… «Трудись, белая женщина! Иначе, мы подберем твоему Великому Вождю более старательную подругу!» Любит она притворяться «дикой чукчей», даже язык специально коверкает. Огорошила… «Приеду — попрошусь к Фрицу младшей женой!» Вот за такие шуточки я могу и убить… Потом перестала выпендриваться и поделилась новостями. Оказывается, не одни мы мануалы на искровую «радио-каку» зубрим. Всех наших припахали… Оплошаем — их сюда, вторым эшелоном, в подкрепление бросят… Справимся, тоже пришлют подкрепление, но только самых-самых. Для смычки с Запада с Востоком. Тут уже я чуть не заржала. Представила, как Инка в общей столовой, на глазах у изумленной публики, ножом и зубами, ест сырое мясо. Полтора килограмма, в один присест, со свистом… Без соли… Они тут от поедания хрустящего капустного салатика сомлели. А может, ничего не будет… Она — симпатичная. Глазастая, фигурка как у куколки, блестящие черные волосы проволочной жесткости… Красивым — многое позволяется. Стерпят.
Высказала Инке свои сомнения по поводу «идейной нагрузки» экзаменационных билетов. Пусть оценит свежим взглядом. Опять смеется. Ей достался экземпляр: «Для отсталых национальных окраин». Сочувствую. Там хоть складно материал изложен? Ещё бы не складно! Оказывается, для сочинения идеологической части привлекали нескольких шаманов, из сочувствующих. Кто поадекватнее, разумеется. Сначала чуть выдрессировали работать в эфире, а после, по свежим впечатлениям, записали соображения аксакалов — «Как и зачем людям общаться через мир духов». Так! Узнаю стиль работы дяди Гриши. Хитрый, как сто цыганок, людей насквозь видит. Получается, и иезуитов использовали втемную. Точнее — рационально, на пользу общему делу. Тогда пускай…