— Бамреда?
— Да, Бамреда.
— А, ну, ладно.
— Все, пока, — раздраженно гавкнула и пошагала к лестнице. Браян поспешил за мной, на ходу уже вырывая из моих рук сумку.
— До завтра, — послышался невнятный, пьяный голос отца…
Глава Десятая
Казалось, что все наладилось.
Ад сменился чистилищем…
Я устроилась на работу. Зарплата — не зарплата, но на еду хватало.
Свободное время проводила со своим лучшим другом.
Ночевала в уютной квартирке Бамредов.
Мягкий диван. Теплая постель.
Заботливая миссис Лорена. Милые девочки Бетти и Саманта.
Но с каждым днем все упорней и упорней вырастала во мне глубокая рана…
Одиночество.
Почему-то надежда, крошась от времени, трескаясь от отчаяния, разъедаясь от боли, сменялась горечью одиночества.
Все упорно день ото дня во мне росла непонятная, маниакальная тоска по ком-то. Кого я даже не знала, по ком-то, кого я не стоила, по ком-то, кто вряд ли меня еще когда вспомнит.
— Майя, не плачь, — послышался где-то надо мной тихий нежный детский голос. В следующее мгновение Бетти залезла ко мне на диван и нежно, заботливо обняла. — Все будет хорошо.
— Я не плачу, — едва слышно соврала я, и тут же вытерла рукой слезы. — То так, пылинка…
— Ты по ком-то скучаешь? — подползя выше, Бетти вкрадчиво прошептала мне на ушко, — По маме?
— И не только…
— А по ком?
— Ты его не знаешь, — пристыжено улыбнулась я и торопливо притянула ближе к себе девочку. Аккуратно уложив ее перед собой, укрыв одеялом, я жадно прижала ее спинкой себе к груди и уткнула свой носик ей в волосы.
— Ты его любишь?
От неожиданности я даже поперхнулась собственной слюной и нервно отдернулась в сторону. Секунды тишины.
— Так любишь? — не отступала от своего девочка. Мудрая наша Бетти. Мы не раз замечали, что для нее люди — открытые книги: глубоко и точно чувствует их мысли, переживания, замыслы. Чувствует и открыто про это высказывается. Советует, как поступить.
Еще один человечек… мудрый не погодам. Потерявший детство, едва родившись…
— Думаю, что люблю, — наконец-то выдавила из себя признание.
— А он тебя?
— Не знаю… Хотя, — тяжелый вздох. Что тут крыть? Что сомневаться? — Думаю, что нет.
— Почему? Ты же очень хорошая. Очень добрая, красивая, заботливая.
— Он меня почти не знает.
— А ты его?
— И я его…
— Но все равно любишь?
— Думаю, что люблю.
— Значит, и он тебя полюбит, когда лучше узнает.
— Сомневаюсь…
— Почему?
— Он слишком далеко от меня. Вряд ли мы когда еще встретимся…
— Он уехал?
— Уехал…
— И не вернется?
— Думаю, что нет.
— Но ты же его ждешь?
— Жду… А толку?
— Бетти, отстань от Майи, ей рано вставать, — злобно пробурчал Браян и перевернулся на другой бок.
Девочка пристыжено запряталась носиком в одеяло и затаила дыхание.
— Не переживай ты так, то он завидует, что ты пришла ко мне, а не к нему, — едва слышно прошептала я ей на ушко и нежно чмокнула в щечку.
Бетти улыбнулась.
Поглубже забурившись в одеяло, она наконец-то расслабилась и попыталась уснуть…
Попыталась и я…
Сегодня уже прошло три недели с момента моего возвращения.
Три болезненный недели тяжелого одиночества. Душевного одиночества.
Я почти каждый день таскаю эту злосчастную футболку. Таскаю подаренный свитер.
И пусть всю эту одежду купил Мэтью, или как там его, но все равно все эти вещи мне напоминают лишь Кайла.
Моего Кайла.
И вот теперь, отставив в сторону швабру, бросив в ведро тряпку, я стою перед зеркалом, всматриваюсь в серебристое стеклышко…
И вижу там Кайла…
Большие карие глаза, густые хмурые брови, тонкие ядовитые губки…
А-а-а-ааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!!!
Дикий визг вырвался из меня наружу.
Горячие безумные слезы сорвались с глаз…
Я больше так не могу, не могу, НЕ МОГУ!!!
Злобно забарабанила руками по зеркалу, желая прогнать ЕГО навязчивый, болезненный образ.
Кайл. Кайл. КАЙЛ!!!
КАК Я МОГЛА ТЕБЕ ПОВЕРИТЬ?
КАК Я МОГЛА В ТЕБЯ ВЛЮБИТЬСЯ?!!
КАК?!!
— Ты что делаешь? — послышался удивленный крик Браяна. В следующее мгновение тот подскочил ко мне, схватил в объятия и оттянул назад.
— Майя, Майя, успокойся, успокойся, пока ты ничего плохого не натворила.
Истерические рыдания вырывались наружу, сводя меня еще больше с ума.
Кайл.
Кайл!
Кайл…
Навязчивая идея — хуже любого яда…
Желание получить то, что недоступно — хуже любого голода. От него ты не умрешь, зато сойти с ума — пожалуйста…
Хотя, сойти с ума — не сдохнуть… Да и в первом, по-моему, я давно уже преуспела…
Разлука, боль — чем вам не сила, которая питает сказочную любовь?
Чем дольше его нет, тем сильнее меня тянет к нему.
И я уже не могу понять, что именно мне нужно: что бы он был рядом, или что бы он меня любил…
Я ломаюсь, разваливаюсь каждый день… Каждый вечер…
А затем ночами собираю свои осколки и до утра успеваю их кое-как склеить…
Н наступает новый день…
И вновь навязчивые мысли и дурные мечты разрывают душу…
Труд.
Непокладистый труд, рутинные заботы, шумные проблемы — они единственные дают мне возможность жить. Отвлекаясь на них, я освобождаюсь от оков боли, от кандалов страданий, и дышу…
Дышу, живу, двигаюсь дальше.
Браян. Я делаю ему больно своими глупыми надеждами, своими мучениями, своими мечтами.
Но не могу ничего поделать.
Не могу.
Я ЛЮБЛЮ ЕГО! ЛЮБЛЮ!!!
Люблю и жду.
День за днем. День за днем. Я верю и глупо жду.
Жду.
— Привет, — от его голоса меня даже подкинуло на месте.
Обернулась.
— Дэвид?
— Как дела?
— Ты, ты как меня нашел? — я испугано прижала к груди швабру. Дернись — и в голову дам. Не пожалею и не испугаюсь.
— Проследил. Каждый день же под нашими окнами шастаешь.
— Что тебе нужно?
— Я пришел тебе сказать, что я нашел свои деньги. Оказывается, я их перепрятал и забыл. В общем, — вдруг его рука нырнула в карман и тут же достала деньги, — вот, возьми. Тут не сто, но… В общем, возвращайся домой…
Я смотрела на эту жалкую картину и мне было жутко. Жутко, что это моя родня.
Зачуханый, грязный наркоман вместо моего брата, сейчас протягивал мне дрожащей явно не от страха или холода рукой злополучные доллары, а на лице скривилось гадкое подобие сожаления.
— Жрать нечего, и потому ко мне прибежал?
— Почему сразу жрать? Дом-то твой тоже.
— Когда выгонял, то про это не помнил.
— Да и мама была бы против того, что ты живешь у других…
— А ты маму не трогай! — не сдержалась. Резкий шаг вперед, зарычала, зашипела ему в лицо. — Вы, суки, с отцом на пару, ее в могилу свели. Так что забудь это слово навсегда. Забудь, урод. Не было никогда у тебя матери, шавка ты.
— Подбирай слова, — тон его голоса переменился: с жалобно-просящего резко на пренебрежительно-унизительный.
— Я подбираю, иначе бы одни лишь маты были в твою сторону.
— Что здесь происходит? — неожиданно послышалось за моей спиной.
— Мистер Райс, Дэвид уже уходит. Он просто заглянул на минутку.
— Смотри мне, — злобно проскрипев зубами, лживо улыбнулся мой босс и вышел из туалета.
— Забирай свои бабки, — опять Дэв ткнул мне в лицо деньги.
— Да подавись ты ими, — раздраженно фыркнула я и, подняв с пола ведро, быстро пошагала в зал магазина.
— Ко мне сегодня Дэвид заходил.
— Уже знаю, — невнятно пробормотал Браян и откинулся на спинку дивана.
Нервно переключая с канала на канал, он все же искоса поглядывал на меня.
— Просил вернуться домой.
— А ты?
— Я бы не хотела вас больше смущать…
— Ты никому не мешаешь, — спешно перебил меня Бамред и пристально уставился в глаза. — Оставайся здесь, Майя. Иначе я сомневаюсь, что ты там долго протянешь. Оставайся…
— Оставайся, — жалобно пропищала Бетти, как всегда где-то тихонько подслушивающая разговоры взрослых, тихонько, молча, пока не приходит необходимость вставить свое решительное слово…
— Эх, как я могу с тобой спорить, моя Ребекка…
Милая детская улыбка… Что может быть краше?
Жадно прижала девочку к себе и ласково поцеловала в лобик.
Еще одна неделя добежала до своего конца.
Еще один срок оказался неверным…
Я чаще стала заглядывать домой. По десять раз переспрашивать забывчивого отца, не искал ли меня кто. Но ответ был всегда одним и теме же: "Неа. Я бы сказал тебе. Дочка, а десяточки до завтра не найдется у тебя?" Вот только оправдания были каждый раз разные: то Дэв просил купить хлеба, то вдруг он его деньги прикарманил, то дружки того же Дэвида деньги украли, то просто не заплатили отцу за работу…
Сложно. Сложно даже рядом с ними жить, а не только не под одной крышей.
Сердце предательски верит во все это вранье, болит, болит и рвется…
Но все это — глупая, гадкая ложь неизлечимо больного человека.
С Дэвидом я стараюсь не только не разговаривать, но и избегать встреч. Даже мимолетных, коротких встреч.
Да и его, как мне кажется, это не сильно удручает.
Вот так и живем.
Вот так постепенно сплывает новая, очередная неделя, сплывает новый месяц.
Глава Одиннадцатая NC-17
— Что нового у тебя? — со лживой любезностью, с фальшивым интересом поинтересовался отец и сел за стол.
— Да ничего особенного. Работаю все там же.
— А Браян как там? Как Лорена?
— Нормально. Живут-поживают. Пап, так точно никто не искал меня?
— Да надоела ты уже с этими глупыми вопросами, — нервно стукнул кулаком по столу. — Кто тебя должен искать? Натворила чего? Или что?
— Ничего не натворила, — обижено надулась, уткнула взгляд в пол. Тяжелый вдох и присела рядом на табуретку.
— А Дэвида ты спрашивал?
— Спрашивал, — быстро, лживо ответил тот.
Что же, может и к лучшему, что не спрашивал. А то вообразит еще, Бог знает что…
— А ты как поживаешь? Как здоровье?
— Да какое здоровье? Зубы болят. Ноги болят. Печень опять ноет. Да хрен со всем этим. Быстрее бы уже сдохнуть, а то надоело мучиться.
— А Дэвид как?
— Дэвид… Дэвид… Знал бы, еще при рождении удушил бы… Целыми ночами пропадает. Под утро приходит пьяный, обкуренный или под дозой. Не долго нам осталось, дочь. Не долго. Похоронишь, да будешь наконец-то жить спокойно.
— Папа, хватит опять заводить эту песню. Я не жду вашей смерти, и нечего тут причитать. —
Нервно подскочила со стула и ушла в дальний угол кухни.
— А чего ты психуешь? Я правду говорю. С нашей жизнью — осталось всего ничего.
— Дураки вы. Чего не бросить все это? Почему не пойти лечиться? Ходят же люди в эти курсы, как там, Анонимные… Почему ты не пойдешь? Почему, папа, ПОЧЕМУ?
Я едва сдерживалась от того, чтобы не броситься на него, не схватить за грудки и, нервно оря все эти вскрики души в лицо, не трясти его до потери сознания. Его… моего…
Но… ведь это не поможет. Сколько драк, сколько визга, сколько разговоров по душам было между нами…. а толку? Хоть бы малейший сдвиг…
Он в такой способ догуливает свою жизнь, а я… А Я?!!
Почему должна страдать я?
Замок щелкнул. Отворилась входная дверь.
Отворилась… От грубого удара она проедала полукруг за доли секунды.
— Я УБЬЮ ЭТУ СУКУ! — дико заорал Дэвид, влетая в квартиру. — ГДЕ ОНА? Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ! Покажись только!
Сердце испуганно ойкнуло.
В груди все сжалось, словно предвещая мне что-то ужасное.
В мгновение в кухню влетел взбешенный Дэв.
Отец в миг вскочил на ноги, преграждая путь.
Я невольно зажалась в угол.
— Что ты за нее заступаешься? Ты хоть знаешь, чем она занималась весь этот месяц? Откуда у нее бабки и шмотки? ШЛЮХА! ШЛЮХА! Теперь ее дружки ищут по городу. То один, то другой, то третий. ЭТО — ПОЗОР! ЭТО — КОНЕЦ! СУКА ТЫ НЕБЛАГОДАРНАЯ! — попытался ступить шаг ко мне ближе, но отец умело перехватил его и толкнул назад.
— Успокойся!
Дэвид едва сдерживал себя в руках.
— ОНА ОПОЗОРИЛА НАШУ СЕМЬЮ! СУКА! Я теперь и пальцем не махну, защищая тебя. Пусть тягают, тебя как шворку. НЕТ У МЕНЯ БОЛЬШЕ СЕСТРЫ. И НИКОГДА НЕ БЫЛО. А еще клялась. УБЬЮ, УБЬЮ, если еще раз увижу. ВОН НАХЕР ИЗ НАШЕЙ ЖИЗНИ. Пусть только увижу под своим окном или где-то рядом — ЗАРОЮ. Уезжай назад, где была, и торгуй там собой, чума заразная! ВОН! Иначе за патлы вытащу из квартиры и спущу с лестницы. ВОН!
Я поспешно обошла отца с другой стороны и нырнула в дверной проем.
Но не успела и шагу дальше ступить, как резкая хватка за волосы — и со всей дури стукнул меня головой об дверь в туалет.
Я невольно вскрикнула.
Хватка расслабилась.
Едва я почувствовала, как он выпустил меня из своей руки, как закусив до боли губу, не разбираясь уже с тем, что происходит, побежала к выходу.
— А ты чего лезешь ко мне, старый ублюдок?!! — послышалось за моей спиной дикий рев Дэва. — Сейчас как двину — и рассыплешься.
Со всех сил убегая от своего личного ада, я мчала к Браяну домой.
Нет, нет, НЕТ! Нужно успокоиться. Успокоиться, а лишь потом идти. Иначе беды не избежать. Иначе недолго до нового срыва Браяна…