– Ты кто такая будешь? Зачем пожаловала? Что тебе в лесу нужно? – Леший наконец перестал меня разглядывать и засыпал вопросами: – А ну отвечай, а то комарам скажу, чтобы закусали!
– Слушай, ты достал уже своими комарами! – возмутилась я, вновь переходя из расслабленного состояния в возмущенно-воинственное. – У меня тут, можно сказать, жизнь рушится, а ты, вместо того чтобы помочь, еще и угрозами бросаешься! Хозяин называется! Пугало ты, а не хозяин!
– Ты кого это пугалом обозвала? – неожиданно грохнуло над моей головой.
Вокруг резко потемнело, а я вскочила на ноги, на всякий случай прикрывшись защитным куполом. Леший неожиданно вырос до исполинских размеров и теперь возвышался надо мной подобно могучему дубу.
Вместо того чтобы испугаться, я восхищенно раскрыла глаза. Вот такой хозяин леса мне нравился куда больше, чем фольклорное существо из прочитанных в детстве сказок. По этому поводу очень захотелось высказаться.
– Слушай, вот это я понимаю! Сразу видно, что хозяин! – заорала я, стараясь перекричать шум поднявшегося ветра. В рот попал листок. Отплевавшись, подняла кулак, вытянув вверх большой палец: – Впечатляет!
– Почему не боишься? – удивленно грохнуло с небес. Даже ветер слегка приутих.
Ответить я не успела, потому что неожиданно мне в руки свалилась кошка, а рядом послышался знакомый голос:
– С нашими обычаями не знакома, потому и не боится!
– Тиша! Маруся! – Прижав к себе кошку, я наклонилась, чтобы подхватить домового, но тот отбежал от меня к лешему, который, увидав нового гостя, немедленно уменьшился в размерах. Парочка о чем-то зашепталась. Я села в траву и принялась тискать кошку, которую в общем-то уже и не чаяла увидеть.
– Там во дворце такой переполох начался! – сообщила Маруська, стойко вытерпев шквал моих объятий и поцелуев. – Этот король, когда очнулся, дал приказ перевернуть каждую пылинку, но найти тебя живой или мертвой!
– Второй вариант звучит весьма оптимистично. – Я поморщилась.
– Не переживай, все будет хорошо! – подбодрила кошка. – Зато подумай, сколько пыли наглотается стража, пока будет тебя искать!
– Ничто не длится вечно. – Я вздохнула. – Это только в боевиках один на всех – и всех на фиг! В реальной жизни так не бывает. К тому же не забывай, там этот противный старикашка. Уж он-то меня точно из-под земли достанет в угоду своему королю.
– Подумаешь! – Кошка беззаботно махнула лапой. – Мы тут тоже не лыком шиты. Нас просто так голыми руками не возьмешь. Кстати, что ты собираешься дальше делать?
– В оппозицию уйду! Если помнишь, нашим доблестным воякам как раз не хватает толкового мага.
– Ну-ну… – Кошка задумчиво прищурилась. – А с каких это пор вояки стали «нашими»?
Я усмехнулась:
– Ты лучше спроси, с каких это пор я стала толковым магом!
– Мне это тоже интересно. – К нам подошел домовой, сжимая в мохнатой руке краюху белого хлеба.
Я подскочила от удивления и вцепилась обеими руками в кусок:
– Откуда взял? Я тоже хочу!
– Да пожалуйста!
Сверху, прямо мне на макушку, свалился еще теплый ароматный каравай. Недолго думая я вцепилась в него зубами и, откусив едва ли не половину, принялась с наслаждением жевать.
Домовой задумчиво понаблюдал за мной некоторое время, размышляя о чем-то мне неведомом, а затем «подарил» еще крынку молока и отошел к лешему, который в данный момент был занят пирожками.
Внушительная горка вкуснейшей выпечки высилась прямо перед лесным хозяином, по высоте равняясь с лиственно-желудевой макушкой. Леший уплетал эти пирожки с завидной скоростью, словно это были какие-нибудь семечки. Словом, не успела я дожевать каравай и выпить молоко, как пирожки исчезли, словно их и не было.
Блаженно взмахнув руками-ветками, леший рухнул в траву, а домовой растянулся рядом. Оставив недопитое молоко кошке, я тихо подошла к обоим, присела.
– А почему тебе по обычаю положено в прятки играть? – поинтересовалась у лешего.
– Вести разговоры на полный желудок крайне вредно! – буркнул леший в ответ.
– Ну а все-таки почему? – не отставала я, для верности потыкав пальцем в одну из шишек, служивших лешему туловищем.
– Ну вот что ты пристала: «Почему да почему»? – возмутился леший, подпрыгивая в траве и принимая вертикальное положение. – Между прочим, незнание наших законов и обычаев вовсе не избавляет тебя от соблюдения элементарной вежливости по отношению к окружающим.
– Красиво сказал! – впечатлилась я. Сорвала травинку и сунула ее в рот. – Ну а все-таки – почему?
Леший закатил глаза-ягоды.
– Слушай, если в вашем мире все такие приставучие, то понятно, почему у вас никого не водится из наших!
– Из ваших, может, и не водится, – согласилась я, – зато своих хоть отбавляй! Одна милиция с рэкетом чего стоят!
– Таких не знаю. – Леший развел руки-ветки в стороны и покрутил травяной головой.
– Твое счастье! – парировала я.
Леший задумчиво помолчал, а затем неожиданно пустился в объяснения:
– Вот скажи, увидев в первый раз человека, ты сможешь сказать, что у него на уме и зачем ему понадобилось в лес?
– Ну-у… Если человек с корзинкой, то, вероятно, по грибы пришел или там по ягоды, – лениво предположила я.
– А ежели с топором? – Глазки-ягодки прищурились.
– Дерево срубить? – пожала я плечами.
– Верно! – кивнул леший. – А теперь глубже смотри: давать ему срубить дерево али нет?
– Если ему дрова нужны, то давать! – категорично заявила я, внутренне подобравшись в ожидании подвоха.
– Кому дрова, а кому гнезда и дупла загубленные! – припечатал леший, не сводя с меня прищуренного взгляда.
Я прикусила язык и замолчала, беспомощно подыскивая варианты для ответа. Вот он, подвох…
– Вот так-то! – воскликнул победно леший, подпрыгнув от распиравшего его чувства превосходства. – Не знаешь, что сказать? Ну да я тебе сам расскажу! Всего-то нужно, это привести человека к засохшему дереву. И птиц уберегу со зверушками, и сухие дрова легче горят. Только в своем настоящем виде я далеко не каждому показываюсь, поэтому прячусь, а человеку только тропинки нужные указываю, чтобы привели куда следует. А иного, задумавшего лихое, так закручу-заверчу, что неделю будет в трех соснах ходить, а дороги из леса не найдет. Вот так я в прятки играю! Поняла?
– Поняла, конечно, – кивнула я. – А скажи мне, леший, может, ты и мне нужную тропинку укажешь, чтобы привела куда следует?
– Да жалко, что ли? – Леший стрельнул глазами вбок. – Вот она, твоя тропинка. Иди по ней и не заблудишься. Только пирожков еще дайте, а то ко мне с такими гостинцами редко приходят.
– Это мы мигом! – ответил вместо меня домовой. На мгновение пропал из виду, а затем появился вновь. Вместе с ним появились три большие глиняные тарелки, на которых красивыми горками высились румяные пирожки. – Вот, угощайся на здоровье!
– Спасибо, леший… – Я наконец созрела для благодарности, но закончить свою речь не успела, потому что неожиданно, снеся горку пирожков, в меня врезалось нечто черное, лысое и ушастое.
– Крыс! – ахнула я, машинально отбившись от нападения и лишь потом рассмотрев бездыханное тело виновника устроенного беспорядка.
Глава 16
– Интересно, ты всегда сначала даешь по голове, а потом только соображаешь, кому и зачем? – задумчиво поинтересовался Тихон, неторопливо вышагивая по тропинке впереди меня.
Посмотрев на азартно нарезавшего широкие круги по поляне Крыса, я виновато опустила голову. Сама перепугалась до смерти, разглядев бездыханную тушку крысолака на коленях. К счастью, с этой мечтой зоопарка ничего не случилось. Ну а вдруг случилось бы?! Я же первая рвала бы на себе волосы.
Маруська вынырнула из ближайших зарослей высокой травы, тоненько хихикнула и скрылась обратно. Ситуация с крысолаком впечатлила всех, даже леший не стал ругаться из-за рассыпавшихся пирожков. Впрочем, с хозяином леса мы распрощались довольно давно и уже несколько часов шли по указанной им тропинке.
– А скажи мне, Тихон, – в свою очередь, обратилась я к домовому. – Откуда ты среди леса пирожки берешь?
– Все мое ношу с собой! – гордо ответил домовой, не удостоив меня даже взгляда.
– А подробней?
– Экая ты недогадливая! – Домовой остановился и сунул нос в ближайший цветок. Из него с громким жужжанием вылетел шмель. – Я же домовой! Хотя теперь, скорее, мешковой. А значит, в любой момент могу получить доступ к нашему дому. Ты же меня из него не выгоняла. Просто предоставила второе жилище, только и всего.
– То есть, – опешив от услышанного, я остановилась, – хочешь сказать, что, несмотря на расстояние, ты мотаешься за секунду в нашу деревню и обратно?
– Ну это у тебя здесь секунда, а у меня время иначе течет, – поправил меня домовой. – Я и за домом присматриваю, и пирожки испечь успеваю.
– Ничего себе! – Я озадаченно присвистнула, проникнувшись еще большим уважением к мохнатому другу.
– Знай наших! – прищурился домовой.
– А ну стоять, руки за голову! – неожиданно рявкнули из-за ближайшего дерева.
Я послушно остановилась, приготовив отражающее заклинание, но не активировала его, памятуя недавнее высказывание Тихона о том, что я сначала даю по голове, а потом только соображаю. В конце концов, даже если мы нарвались на разбойников, все равно сумеем выбраться.
– Кто такая? – Из-за деревьев ко мне, окружая в кольцо, шагнули несколько мужчин, угрожающе нацелив луки и арбалеты.
С первого взгляда в глаза бросились тонкие, тускло блестевшие на солнце кольчуги и добротные сапоги с заправленными внутрь штанами не первой свежести. Оно и понятно: помотайся по лесу, потрись о кору деревьев и траву – та еще чистота получится. С загорелых заросших лиц на меня смотрели четыре пары серьезных, но ясных глаз без малейших признаков агрессии.
«Им бы автоматы – смотрелись бы куда внушительней»! – подумала я про себя, а вслух сказала:
– Ребята, если грабить надумали, то не советую. Ни денег, ни золота у меня отродясь не водилось. Это вам к королю надо. У него сокровищница забита под завязку побрякушками. А насчет того, кто я такая, сами посмотрите – вполне себе обычный человек и иду своей дорогой. И мешать мне очень не советую.
– Если обычный человек, то почему сама с собой на весь лес разговариваешь?
На весь лес? Ну это он загнул, конечно! Мы с Тихоном совсем не шумели. Кстати, а где Крыс и Маруська? Только бы не вздумали сейчас показываться!
– Что молчишь? – Мужик напротив угрожающе ткнул в мою сторону наконечником арбалетной стрелы. – Отвечай, почему сама с собой говорила!
– Да мало ли какие у людей странности бывают. – Я равнодушно пожала плечами. Почему-то, несмотря на щекотливую ситуацию, страха не было. – Ребята, а вы разбойники? – поинтересовалась я.
– А что, похожи? – хохотнул другой. – А расскажи, голуба, откуда ты знаешь, что у короля сокровищница под завязку набита?
– Сам показал.
– И за какие же это заслуги перед тобой сокровищницу распахнули? – нехорошо прищурились мужики. Вопрос вырвался практически у всех одновременно.
– И почему у мужчин всегда одно на уме! – Я поморщилась, а затем предложила: – Слушайте, уважаемые, вы, наверное, в этом лесу знаете все и всех гораздо лучше меня? Поэтому давайте сделаем так: вы расскажете мне, где я тут могу найти вояк, мечтающих свергнуть короля, а я, в свою очередь, расскажу вам, какими окольными путями попала в сокровищницу. Идет?
– Ты шпионка? – внезапно догадался самый молодой из всех. На вид парню было едва за двадцать.
– Угу, а ты папа римский, – огрызнулась я. – Глаза раскрой! Была бы я шпионом, точно бы к вам в руки не попала!
– Зачем тебе нужна армия повстанцев? – не унимался паренек.
– Добровольцем записаться. – Я устало закатила глаза. – Им вроде как мага не хватает. Вот я и решила возложить на себя добровольные обязанности. Или там уже нашли подходящую кандидатуру?
Парни переглянулись. Один из них неожиданно выпустил стрелу. Чувствуя, как сердце рухнуло в пятки, я активировала отражающее заклинание. Стрела ударилась о щит и развернулась к горе-стрелку. К счастью, из-за того, что расстояние между мной и мужиками было непозволительно коротким, а сила натяжения тетивы во много раз превысила скорость полета, смертоносное оружие сломалось о мой щит и вернулось к стрелку в сломанном виде, не причинив последнему никакого вреда.
«Ура! – обрадованно взвизгнула я про себя. – Получается, уже и стрелы отводить умею!» А вслух заорала:
– Идиот! Совсем с ума сошел – вот так запросто в людей стрелять!
– Если ты маг, как говоришь, то стрела для тебя не опасна, – коротко объяснил мужик, ничуть не смутившись от моей грубости.
– Я не маг, я – ведьма! – огрызнулась я, все еще пребывая в состоянии дикой ярости.
– Ну тогда пошли, ведьма! – Мужик приглашающе махнул рукой в гущу леса.
– Куда пошли? – Я подозрительно прищурилась.
– Как это куда? Ты же хотела к повстанцам. Или уже передумала?
Повстанцы! Повстанцы… Повстанцы?
Поначалу с удивлением, а под конец с откровенным недоумением я осматривалась по сторонам, разглядывая сборище мужиков, беспорядочно расположившихся на поляне и гордо именующих себя армией повстанцев. Уж не знаю на кого, но на армию они точно не тянули.
Нет, я, конечно, согласна, что любой человек с колюще-режущим оружием в руках, будь то мужик, баба или даже малолетний пацан, становится весьма опасен для окружающих. Но в армии, если уже на то пошло, должна быть хоть какая-то дисциплина и амуниция, наконец! Или долгое сидение в лесу безвозвратно превратило всех вояк в сборище бомжей?
Черные пятна выжженной кострами травы на поляне (и куда только леший смотрит!); мужики, тесными кругами сидящие у этих кострищ; привязанные в тени деревьев лошади; бряцание оружия, доносящиеся отовсюду шутки, смех… Романтика, да и только! Но стоило присмотреться внимательней, а тем более принюхаться, как мне тут же захотелось бежать отсюда как можно дальше.
Огромной бочкой дегтя в ложке меда оказалось то, что над поляной витало неповторимое амбре немытых человеческих тел вкупе с лошадиным потом. Тихон шагал впереди меня, залепив место, где предположительно у него находился нос, листом неизвестного мне растения. Я молча завидовала домовому белой завистью, искренне радуясь тому, что его никто, кроме меня, не видит. Маруся и крысолак на глаза не показывались, но я чувствовала, что они неподалеку.
К счастью, довольно скоро дышать стало легче – мои провожатые остановились перед невысоким шатром, стоявшим на краю поляны, под тенью деревьев, на некотором расстоянии от основного сборища вояк. Молодой парень нырнул внутрь. Прошла пара минут, и он выскочил из шатра, махнув мне рукой:
– Входи, ведьма, тебя ждут!
Домовой после этих слов растворился в воздухе, по всей вероятности вернувшись в мешочек у меня на шее. Кивнув парню, я откинула полог и вошла в шатер.
– Так вот ты какая, ведьма! – послышался из глубины звонкий девичий голос. – Ну проходи, садись, рассказывай, зачем пришла.
В крыше шатра зияло круглое отверстие, через которое внутрь проникал свет, довольно сносно освещая на удивление комфортное убранство и молодую девчонку, приветливо мне улыбающуюся.
На всякий случай я пробормотала «здрасте» и с любопытством уставилась себе под ноги, мучительно соображая, нужно ли снимать обувь для того, чтобы пройти по ковру, укрывавшему пол шатра, или же шагать прямо так, без заморочек.
– Ну иди же! – поторопила меня девчонка. – Чего задумалась?
Я прошла по ковру и присела рядом с девчонкой, скрестив ноги по-турецки.
Миловидная, с двумя толстенными иссиня-черными косами и глазами, словно спелые вишни, она лучилась озорством. Вместе с тем в ее небрежной позе чувствовалась грация дикой хищницы. Такая при случае прирежет не задумываясь. Недаром на поясе кинжал висит. Рядом с девчонкой я неожиданно ощутила себя бледной мышью: мало того что блондинка, так и грацией такой кошачьей не обладаю. Да – стройная, да – подтянутая, но… другая.