На следующем сеансе решила проверить теорию. Непросто это — думать о хорошем. Воспоминания ушли так глубоко, что казались чем-то нереальным. За пару месяцев успела позабыть о прошлой жизни. Здесь и сейчас — иного принципа в существовании раба не было по определению, потому что он не властен над собственной судьбой, зависим от прихоти и воли хозяев. Что осталось на Земле? Уютные вечера в компании с интересной книгой. Фимка, урчащий мурлыка, нагло вытесняющий меня с собственной кровати. Детские впечатления от первой поездки на море. Столько счастья и восторга, как это было тогда, я не испытывала после ни разу. Ласковые руки мамы, гладящие по волосам, а потом крепко прижимающие к себе. И твари, посмевшие все это отнять и испоганить!
Несдержанность и резкий переход от умиротворенного спокойствия к ненависти аукнулись нестерпимой мукой. Я взвыла на высокой ноте, когтями выцарапывая боль из головы. Билась в агонии, вытесняя одну боль другой, пока не пришло спасительное беспамятство.
— Что ты сделала? Что?! — не успела очнуться, как лин Саймон принялся выпытывать подробности. — Это невероятно! Внешний контур ты прошла, не заметив этого. Второй — до половины! Это прогресс, определенно! Так, что ты сделала?
— Я вспомнила, кем была раньше, — что-то утаить от вивисектора под прямым приказом физически не могла, а потому рассказала о каждом воспоминании. И от этого сделалось только хуже. Мне, естественно. Этой твари плевать, что мне дорого. Гад усадил под ментоскоп и вывернул каждую эмоцию, разматывая память, как катушку ниток. Прошелся по всему, что хранила как величайшую ценность, облапил грязными пальцами, обсмеял и выказал свое фи. Образно, конечно. Но ведь это только мое, личное. Пусть глупое и не имеющее никакого смысла для окружающих. Но мое! А теперь Дак даже то немногое, что бережно хранилось и лелеялось, отнял и растоптал.
Общение с хозяином вылилось в очередное лечение. Третий уровень ошейниковой терапии превращает в животное, действующее на голых инстинктах. Если бы я только могла... впилась бы зубами в глотку Дака и рвала бы, рвала из него куски, захлебываясь кровью и его страданиями. Но увы! Даже мысль, чтобы причинить вред свободному, отдавалось в каждой клетке тела зубодробительными ощущениями. Эта оранжевая дрянь на шее каким-то образом влияла на нервные окончания и стимулировала их самым неприятным и раздражающим способом. Свихнуться можно! Впрочем, я и так близка к этому.
В реаниматоре пациентам впрыскивался в кровь расслабляющий мышцы состав, чтобы случайными судорогами или неожиданной реакцией тела не разрушить лечебный эффект. По сути - наркоз, под воздействием которого больной засыпает и не чувствует того, что с ним происходит. В моем случае, ардопсимин — зло, изощренная пытка. Куда лучше было бы оставаться в беспамятстве, а очнуться уже здоровой. А я. я чувствовала тончайшие иголки манипуляторов, что вонзались в плоть, латали тело, скрепляли лопнувшие сосуды и сращивали внутренние ткани. Это давило на мозги, не давало желанного отдыха и приближало к необратимой грани безумия.
Мда, плачет по мне психушка! Вот только в Содружестве нет таких заведений. Вместо них государственные клиники по коррекции личности — изучила в разделе «медицина». Внешне там все выглядело прилично, прямое управление и контроль службы безопасности внушали доверие, скажем так. На коррекцию личности отправляли съехавших с катушек психов, осужденных преступников или переживших сильное потрясение граждан. Проще говоря, мозголомы копировали память от рождения и до текущего момента, вырезали негативные моменты и ключевые события, подменяли их другими, а после перекраивали воспоминания по определенному сценарию. Преступникам вживляли мирную профессию и отправляли на сырьевую планету трудиться на благо родины. Опять же, согласно категории и тяжести преступления. Некоторым грозила пожизненная каторга на рудниках во Фронтире, либо на закрытых планетах. Это я к чему? Свихнуться и счастливо пускать слюни, сидя в обитой войлоком камере, мне не грозило. Не с теми вложениями, что составляла дорогая нейросеть и закачанные базы. Возникли некоторые предположения, для чего Дак раскошелился. Первое — банально заполучить рабсилу и квалифицированного помощника. Второе, и тоже не лишенное смысла, пришелец попросту не стал бы контактировать с примитивным существом, вроде меня. Ведь рост тех же пси-способностей напрямую связан с интеллектом и общим индексом развития. Так что, прокачивая очередного специалиста, Саймон готовил подопытного контактера с древним монстром.
Владение собственным телом вернулось глубокой ночью. Определение, конечно, относительное. В пустоте царила вечная ночь, разбавляемая лишь светом ближайших звезд. Но корабль жил и подчинялся принятому в Линари времяисчислению, вахты и дежурства соизмерялись соответственно, так что ничуть не ошиблась в названии времени суток. Тем лучше для меня! Споро втиснувшись в серый комбез, вычищенный и доставленный сюда роботом-уборщиком, направилась прямиком к каюте Эда.
— Чего? — возник на пороге сонный паренек, которого я бесцеремонно подняла с постели.
— Разговор есть! — двинула Эда плечом и прошла внутрь каюты. — Надеюсь, нас никто здесь не услышит? — даже не вопрос, рассуждение вслух. Но хакер кивнул, подтверждая, что сказанное никуда не уйдет.
— Что за разговор? — шумно засопел паренек, когда я плюхнулась на его кушетку. А куда еще? В крохотном помещении шагу лишнего не ступишь, а этот... работничек умудрился свободное пространство деталями, кабелями и схемами завалить.
— Ты уже снял летальную блокировку с ошейника?
— Что? — Эд поперхнулся и закашлялся. Покраснел, как рак, судорожно хватая ртом воздух. Ну и чего занервничал? Помогла, постучала по спине, усадила рядом. Только что воды не подала — неохота в столовую тащиться. — С чего ты.
— Только не говори, что не снял блокировку с собственного ошейника. Я ЗНАЮ, что ты уже это сделал! Выдавать не собираюсь. Да и. неужели считаешь пиратов тупыми? Кому надо, об этом уже известно. А раз до сих пор не грохнули, значит, ценный специалист! Верно же? Наверняка и сам до этого додумался.
— Хм, без комментариев! Но с чего ты решила.
— Этот корабль не долетит до места назначения, — нервно улыбнулась, сложила ногу на ногу и обняла ладонями колено. — Эти испытания с Даком. они повлияли на мое восприятие. Не буду вдаваться в подробности, но я чувствую близкую смерть. Много смертей. От наших так и разит могильным холодом. И от хозяев — тоже. Можешь не верить, но скоро все мы превратимся в космический мусор. Если только.
— Что? — Эд зло сверкнул глазами. Ага, не понравилось, считает истеричной дурой, психопаткой, но. в то же время подспудно ощущает правду и понимает, что не вру.
— Собственной смерти не вижу. И, как ни странно, твоей — тоже. Я размышляла, отчего так может быть? Раз уж мы на пиратском корабле, логично предположить, что на него нападут конкуренты, или же пираты попадутся законникам. Ну, есть же в Содружестве те, кто занимается отловом отребья? В любом случае, это будет бой. Так просто никто не сдаст позиции. Только не с тем грузом, что хранится в трюмах или в закрытой лаборатории. И как бы последнее не перетягивало по опасности работорговлю.
— Это и дураку понятно. Случись какой шухер, им проще рабов в вечный полет отправить. С билетом в один конец, ага.
— Спас-капсулы нам не светят, — проигнорировала выпад парня. — Хотя бы потому, что ты прав. Пиратам легче уничтожить груз, сбросить в космос, чем попасться на горячем. Но. шанс есть. И я расскажу, как спасти шкуру. в обмен на снятие летальной блокировки. Когда капитан отдаст приказ на самоликвидацию ошейников, уже ничего не поможет. Боль и ошейниковую терапию перетерпеть возможно, но с оторванной головой нет никаких шансов.
Столь длинная речь вызвала сухость во рту, я сипло закашлялась. Потребовалось минут десять, чтобы прийти в себя. Ну а Эд в это время сидел статуей, только расфокусированный взгляд, и вздувшаяся жилка на лбу выдавали напряженный мыслительный процесс.
— Гарантии? — вопросительно вскинул бровь.
— Серьезно? — усмехнулась в ответ. — Предупрежу о грядущей катастрофе и назову место, где переживешь разрушение корабля.
— Об опасности предупредит тревога, — хмыкнул паренек, — а выжить можно лишь в спас-капсулах, к которым у рабов доступа нет. Даже у пилотов, если они в тот момент окажутся поблизости от пташек, шансов больше.
— А если скажу, что спас-капсула — верная смерть? Если хоть одна живая душа в курсе, чем занимается лин Саймон, нас всех положат, не задумываясь. Это сделка, Эд. Обычная сделка.
— И когда я узнаю, как спастись?
— Пришлю сообщение. На нейросеть. Ты сразу поймешь, что нужно все бросать и мчаться в указанное место.
— А если не успею. Не добегу! Да мало ли! — принялся торговаться парнишка. Ушлый, зараза, даром что простачком выглядит. Но интеллект выше двухсот — это ведь не хухры-мухры? — И почему я должен поверить на слово?
— Может, потому, что по-факту, тебе ничего не стоит снять блокировку? Зато есть шанс на спасение. Какой смысл врать?
— Да я и так способен просчитать эти шансы! — самоуверенно заявил хакер. — Думаешь, только тебе известно, что реаниматоры снабжены автономным источником питания и способны несколько месяцев болтаться в космосе, поддерживая пациента? — приложил весомым аргументом.
— Рассчитываешь провести оставшееся время рядом с реаниматором и не вызвать подозрений? — парировала удар. — Как только сработает тревога, ты при всем желании не вытащишь того, кто окажется в ней на тот момент. Даже минуты форы будут иметь жизненно-важное значение. Не так ли?
— И ты гарантируешь, что я успею добраться до реаниматора и выжить? И что там будет отсутствовать пациент?
— Гм, я гарантирую, что получишь предупреждение за пару минут до удара. Дальше все в твоих руках.
— А почему именно я? Из-за моих умений? Тот же Саймон разве не ценит собственную жизнь?
Молча смерила парнишку взглядом, поднялась и направилась к выходу. Не ожидала, что он устроит форменный допрос, но и не теряла надежды. В том, что Эд согласится, не сомневалась ни секунды.
Перед началом смены хакер заявился в мою каюту, с молчаливого согласия подсоединил взломщик к ошейнику и через полчаса я избавилась от смертельной угрозы, которая давила и мешала спокойно спать.
— Место ты уже знаешь, — сказала напоследок, — у тебя будет две минуты, чтобы добраться до реаниматора и активировать режим спасателя. Держи коды, — скинула через нейросеть. — Спасибо и... прощай, — прошептала вслед уходящему гостю. Эд, несомненно, выберется с пиратского корабля. Но ненадолго его переживет.
Приняв душ, я заглянула в столовую, где позавтракала в одиночестве. Ранних пташек сегодня не наблюдалось. Мне же лучше. Чем дальше потенциальные мертвецы, тем лучше. Ну а меня ждал пришелец в древней капсуле и очередная головная боль. Впрочем, это тоже скоро закончится.
Глава 9
Не ожидала, что нападение случится так скоро. Еще не завершился сеанс медитации, как меня грубым толчком выбросило в реальность. Голова раскалывалась от очередного общения с иноземным пришельцем. Однобокого общения и какого-то неправильного, я бы сказала. Чужое сознание с интересом потрошило мою память. В особенности, что касалось жизни на Земле, периода обучения в школе и вузе, тактично минуя моменты из личной жизни. Сама не знаю, откуда пришло такое понимание. Вот когда Саймон залез в мозги, то вывернул каждую мыслишку, что когда-либо меня посещала. Тут же было искреннее любопытство и корректное отношение к важным для меня вещам.
— В чем дело, Ри! — раздался визгливый крик Дака в переговорнике. Я поморщилась, разминая затекшие мышцы, утерла тыльной стороной ладони кровь под носом, осмотрелась.
— «Сейчас!» — ушло короткое сообщение Эду, а в следующий миг тело скрутил активированный ошейник. Вивисектор мстителен к виновникам срыва эксперимента. Досрочный выход из транса, как раз тянет на саботаж. И плевать доку, что моей вины в том нет. Кто-то же должен понести наказание?
Рухнув на пол от прострелившей боли, несколько секунд билась в судорогах. Как только действие закончилось, зашлась в диком хохоте. Может, это истерика от осознания, что скоро все закончится. А может. для эмпата, ощущающего настроение людей вокруг, предстоящая гибель сотен живых существ — удар по психике. Дурацкое предвидение не давало усомниться, что скоро мучениям наступит конец.
— Ри Мин! — крик Дака потонул в реве баззеров тревоги. Прежде чем рухнули метровые стенки защиты, превращающие закрытую секцию в автономный и защищенный блок, хозяин активировал максимальный уровень наказания и последующий за этим подрыв ошейника.
Спасибо Эду, отделалась минутами дичайшей боли, во время которых опорожнился мочевой пузырь, а желудок распрощался с остатками завтрака. Затем последовал мощный удар по корпусу корабля и штормовым ураганом прокатилась волна, сопровождаемая смертью сотен разумных существ. Меня подбросило, как кутенка, швырнуло об стенку, потом еще и еще. Древняя капсула сорвалась с постамента и пробила купол пси-защиты. В какой-то момент эта махина полетела прямо на меня. Чудом увернулась, чтобы не размозжило голову, но досталось ногам. В ужасе уставилась на белые обломки костей, торчащие из голеней. Закашлялась, выплевывая сгустки крови.
Обширные переломы нижних конечностей, — отстраненно фиксировала собственные раны. Многочисленные разрывы внутренних органов. Перелом ребра со смещением. Проткнутое легкое. Обильное кровотечение.
— Срочно требуется реаниматор! Повреждение! Повреждение... — нейросеть взорвалась от двойных предупреждений. В отсутствии руководства, информация об угрозе жизни и мерах по спасению пациента направлялась мне же, как специалисту.
А то я не знаю, что требуется! — фыркнула, кривясь от боли и игнорируя ворох посланий. Взгляд упал на единственную капсулу в помещении. Та притаилась в углу, отброшенная очередным ударом, раззявив створки, похожие на пасть гигантского монстра. — И выбора-то нет, — подтягиваясь на руках, поползла к своему последнему шансу. Однако первое же движение отозвалось такой болью, что на миг потеряла сознание. Не знаю, может, и больше времени пролетело, разум затопило от диких ощущений. А потом я вдруг резко воспарила над полом вместе с обломками и хламом. Это перестала действовать гравитационная установка. Хорошо, воздух в отсеке сохранился, а не то задохнулась бы, как. лучше не думать об этом. Судорожные взмахи руками ни к чему не привели, я неуклюже барахталась на месте. А потом в стенку бокса что-то врезалось, вминая метровую бронированную сталь вовнутрь. Уши заложило от перегрузки, хлынула кровь, а мир перевернулся вверх ногами и закружился. В глазах потемнело. Из-за накатившей тошноты и слабости даже мизинцем пошевелить не получалось. Пространство вокруг наполнилось многочисленными кровяными шариками, те смешались с черными, образуя причудливый узор.
Откуда взялись черные? Наверное, это предсмертный бред? И все же, я не должна умереть сейчас, но почему-то к этому идет. Обильная потеря крови, повреждения, требующие немедленного лечения, и.
Распахнутые створки древней капсулы оказались перед глазами, и меня буквально втянуло внутрь. Крышка опустилась, под кожу впились тысячи тонких иголок — мимолетный дискомфорт, который на фоне остальных повреждений не заметить. А потом накрыло странное состояние легкости и парения в вязком и невероятно густом черном тумане.
Чужой механический голос бесстрастно фиксировал повреждения и сыпал отчетами.
— Отсечь нервные окончания, купировать болевые ощущения.
— Вправить левую правую берцовую кость.
— Восстановить левую малую берцовую.
— Удалить обломки правого коленного сустава.
— Нарастить костную массу.
— Удалить обломки левой плюсны.
— Нарастить.
— Обнаружен инородный объект в шейной части позвоночного столба.
— Удалить.
— Обнаружен инородный объект в затылочной доле мозга.