— Ты очнулся… — выдохнул он и покосился на дверь, будто хотел сбежать.
— Что здесь произошло? — подозрительно и холодно спросил капрал. — Где моя одежда, и почему я лежу тут в таком виде?
Как Смит и предполагал, во взгляде хищника не было ничего хорошего. За такую выходку Леви явно не поблагодарит, а их договор может развалиться прямо сейчас вместе со смертью командира. Однако скрывать правду так же глупо, как и искать оправдания своему поступку.
— Понимаешь, ты… — Эрвин неуверенно перевёл дыхание, пытаясь найти подходящие слова. — Пил мою кровь, как внезапно с тобой что-то произошло. Ты набросился на меня с другими намерениями, а потом случилось это, — он многозначительно взглянул в бесстрастное бледное лицо. — Можешь не спрашивать меня, почему и как, но мы переспали.
— О, — безразлично выдохнул Леви и вновь посмотрел на свои ноги.
— И это всё, что ты можешь сказать? — брови Эрвина приподнялись от изумления.
— А ты ожидаешь, что я придушу тебя? — покривил губы вампир и стал застёгивать свою рубашку.
— Да, вроде того, — кивнул Смит, — хотя бы прокляни или… — он запнулся, внезапно поняв очевидное. — Для тебя это не неожиданность?
— Не то, чтобы неожиданность, — задумчиво протянул тот. — Но я не думал, что это произойдёт с тобой, — он запустил пальцы в волосы и нахмурился.
— Ты всегда так себя ведёшь во время утоления жажды? — натянуто спросил Эрвин. — Пьёшь у человека не только кровь, но и спишь с ним?
— Думай, о чём говоришь, — хмуро прервал его Леви. — Я больше ста лет не пил кровь у живого, питался только мертвечиной, поэтому сейчас мне снесло голову, — нехотя ответил тот, морщась от такого досадного случая. — Жажда существования требует крови, а кровь вызывает желание тела. Из-за этой чёртовой закономерности легче питаться трупами, чем живыми: к ним хотя бы не чувствуешь влечения. Я абсолютно разучился держать себя в руках, — угрюмо заключил он.
— То есть… Каждый раз, когда ты пьёшь кровь, ты чувствуешь возбуждение? — удивился Эрвин такой странной зависимости.
— Нет, это не возбуждение, и не желание. Это… потребность, — найдя верное слово, ответил вампир. — Но она отличается от людской. Вы занимаетесь этим для удовольствия и деторождения, а я… получаю что-то ещё, — небрежно подытожил он. — Это неважно, можешь считать, что возбуждение. Для тебя это понятие будет ближе всего, — Леви поднялся с дивана и мрачно посмотрел на свои разорванные брюки, которые лежали поодаль. — Всё из-за того, что я решил не убивать тебя на бессознательном уровне. Когда я нацелен на убийство, я не чувствую этого желания, потому что выпиваю всю кровь, и она мне даёт всё необходимое. Секс вроде защитного рефлекса — он помогает организму снять стресс, который возникает из-за недостатка крови. Так я могу отвлечься и сохранить твою жизнь, остановить себя. Раньше я контролировал это, потом отвык, потому что мёртвая кровь не пробуждает к жизни, а теперь снова придётся держать себя в узде. Я отключаюсь, когда отдаюсь зову крови.
— Это сложно для тебя? — посочувствовал ему командир.
— Да нет, просто… — вампир провёл по своим губам. — Если буду себя контролировать, сохранять разум при приёме пищи, то живая кровь станет не лучше мёртвой, ведь я не почувствую её вкуса. Однако я не собираюсь себя контролировать, — взглянув на внимательно слушающего Смита, сказал он. — По сути, мне всё равно, что происходит со мной и моим телом, я хочу лишь насладиться кровью, которая возрождает во мне вкус к жизни, а всё остальное… Угода моему телу меня не волнует. Если ты не против, то в наш договор нужно внести ещё один пункт, — он ядовито скривил губы. — Помимо крови будешь спать со мной. Согласен? — он склонил голову на бок и чуть вздёрнул брови.
— Но разве тебя не волнует, что мы практически чужие друг другу?
— Нет. Если ты говоришь о каких-то чувствах, то можешь забыть о них. Вампир и человек — это разные существа. Для меня главное в жизни — это кровь, а со своей едой я могу делать что угодно и использовать её как угодно, чтобы утолить одну жажду, или две. В принципе, ты можешь не делать этого, если тебе так мерзко, — видя его потерянное лицо, предложил Леви. — Просто свяжи меня на пару часов, желание само пройдёт, как только твоя кровь растворится в моей, и я вновь обрету разум. Правда, настроение у меня от этого не улучшится. Чего доброго, я прибью тебя раньше времени, — под конец усмехнулся он. — Так что ты решишь?
— Я впервые попадаю в такую ситуацию, где мне приходится принимать столь странное решение, — Эрвин с трудом мог усвоить все слова вампира, хотя был не самым глупым человеком. — Но если ты сам не против подобного…
— Тебе ведь понравилось, — не дав ему договорить, сверкнул глазами Леви. — Наверняка сразу уложил меня, как только почувствовал, что я хочу этого, — в его словах послышалось пренебрежение.
— Нет, я… — попытался возразить Эрвин, но капрал жестом прервал его.
— Мне всё равно, о чём ты думал и думал ли вообще. Этот вопрос мы решили, и я не хочу больше его обсуждать. Я пью лишь твою кровь, взамен ты спишь со мной. Точка, — капрал настолько грозно взглянул на Смита, что командир понял — разговор окончен.
========== Вылазка ==========
— Когда выйдем за стены? — кое-как надев на себя штаны, спросил Леви, резко изменив тему беседы. Эрвин мгновенно перестроился, оставив все размышления по поводу пунктов договора на потом. Его лицо преобразилось, а голос стал звучать ярче и чётче, в словах появился деловой тон руководителя.
— Основная цель наших экспедиций — не столько уничтожение титанов, сколько разведывание местности. Я хочу узнать, насколько далеко мы можем выйти за стены, насколько далеко простирается власть врага. Быть может, они обитают лишь на определённой территории вокруг стен, а дальше… Что там дальше, в нескольких километрах за стенами? Никто не знает. Нам нужно продвинуться настолько далеко, насколько это возможно, чтобы узнать диапазон распространения наших врагов. Но вся разведка осложняется тем, что они постоянно на нас нападают, из-за этого мы топчемся практически на одном месте и не можем пойти дальше. Разведданных совсем немного, вся изученная местность зафиксирована на картах, — он указал на шкафы, в которых хранилось множество свитков. — Ты, наверное, знаешь больше моего, раз жил за стенами столько времени?
— Нет, — возразил вампир. — Я тоже жил близко к стенам, точнее, близко к источнику пищи. Для меня не было смысла уходить далеко, затем возвращаться… Поэтому я тоже не знаю, что там, — он кивнул назад, говоря о расстоянии. Эрвин обречённо кивнул.
— Поэтому, как бы мы ни хотели, на первый план выдвигается задача уничтожения врага, с целью разведки местности. Для начала нам нужно сформировать новый отряд, чтобы было с чем выходить. Как бы силён ты ни был, один ты не справишься с таким количеством врагов, — объяснял Эрвин. — Нам нужна новая стратегия не только боя, но и обучения солдат. Я возьмусь за первое, а ты можешь взять второе на себя?
— Что? Кого обучать? — удивился Леви. — Пока тебя не было, я исследовал весь город. Здесь не осталось никого, кроме женщин, малолеток и стариков. Хочешь создать армию из детей?
— Стены выдержали не одну сотню лет, смогут продержаться ещё несколько. Лет через пять при должном обучении они превратятся в отличных воинов. Время на нашей стороне, пока нас защищают стены. Ты, как хищник, наверняка знаешь все уязвимые места других хищников, так что сможешь передать этот опыт людям и натаскать новичков.
— Хо… А я думал, ты заставишь меня создать из них армию вампиров. Кстати, почему ты не попросил обратить себя? — Леви вновь подошёл к столу и смерил командира таким взглядом, что Эрвин невольно почувствовал вину, вновь вспомнив то, что произошло несколько часов назад. Даже если это и было добровольно, всё равно выглядело, как насилие.
— Это противоречит нашему договору. Тогда ты бы не смог наслаждаться моей кровью, — отведя глаза в сторону, ответил он.
— Нет, ещё до того, как мы заключили договор. Ты бы мог не меня просить помочь тебе, а сам стать таким, как я, — склонившись над ним, Леви вдохнул его запах. На шее и плечах Смита было много открытых ран, которые притягивали хищника, как магнитом. Он был относительно сыт, но от новой порции никогда бы не отказался.
— И ты бы сделал меня вампиром? — недоверчиво спросил командир.
— Нет, я не могу обратить человека в вампира. А если бы даже мог, то всё равно убил бы тебя, — выпрямляясь и отходя от него, ответил капрал.
— Не можешь? Почему? — удивился Эрвин.
— Превращать людей в вампиров могут только чистокровные женщины, — с некоторым недовольством протянул тот. — Только в их крови есть этот элемент, способный обращать людей. У мужчин другая структура крови и яда в слюне, поэтому, даже выпив моей крови, ты не обратился. И кусать я могу тебя без опасения.
— А ты… обращённый? — полюбопытствовал Смит.
— Нет, я никогда не был человеком, — не сразу ответил Леви, задумавшись о своём прошлом. — Моя память лучше, чем у людей, но я не помню, как и где я родился. Это было очень давно. Воспоминания начинаются с тех пор, когда я жил в стенах, около двухсот лет назад. Затем меня изгнали, но в этом виноват я сам: потеряв страх и осторожность, я начал убивать направо и налево, а трупы не прятал. Люди поймали меня и решили отдать титанам. Они верили, что те перестанут на них нападать. Глупцы, — усмехнулся вампир. — Тогда мне пришлось несладко. После обилия свежей крови я голодал до потери сознания, к тому же, спрятаться от титана не так просто, лишь высокие деревья да глубокие пещеры могли помочь. Но я приспособился. А когда разведотряд начал выходить за стены, наконец-то смог утолить свой голод. Тогда даже трупы казались пиром.
— Но ведь ты мог вернуться сюда. Через несколько лет…
— Не мог. Когда меня поймали, то посадили в железную клетку и выставили на центральной площади. Каждый видел моё лицо, каждый знал. Взрослый или ребёнок — они не могли забыть меня до самой смерти. Я мог вернуться лишь тогда, когда умер бы последний человек, который знал меня. Но даже после этого память обо мне не исчезла. Ты, — он пристально посмотрел Смиту в глаза, заставляя его вздрогнуть. — Ты откуда-то узнал обо мне, хотя никак не мог видеть меня тогда. Ты сразу понял, кто я, будто знал, что подобное существо живёт за стенами. Кто тебе рассказал?
— Мой отец, — признался Эрвин. — В детстве он рассказывал, что за стенами водится много опасных хищников, помимо титанов, в том числе и те, кто питается кровью умерших. Но он тоже не мог видеть тебя, — задумался Смит. — Значит, его отец, или дед…
— Видишь, слухи обо мне до сих пор передаются в семьях тех, кто испытал страх тогда. Если знаешь ты, значит, есть и другие, кто знает обо мне. Нельзя допустить того, что случилось в прошлый раз. Моё лицо забыли, но мою сущность не примут никогда. Для многих я — тот же титан, ведь я питаюсь людьми, — пришёл к невесёлому заключению Леви.
— Я не выдам тебя, — пообещал командир, — но и ты больше не совершай опрометчивых поступков.
— Да, на этот счёт можешь не волноваться, — согласился Леви. — Ладно, если ты хочешь, чтобы я обучил новых бойцов, я сделаю это, правда не уверен, что они выдержат мои тренировки. Но прежде чем приступить к обучению, мне самому нужно выйти за стены. Вы используете довольно сложную технику, к которой я не привык, — имея в виду приводы, уточнил он. — Да ещё столько ремней по всему телу… Я хочу попробовать сразиться с ними, чтобы отработать технику боя. Я раньше по-другому убивал, — вспоминая о мечах, попросил Леви.
— Для этого потребуется разрешение, но… Я всё устрою, не беспокойся, — заверил его командир. — А сейчас, если ты не против, я представлю тебя оставшимся членам отряда, — он поднялся из-за стола, но не успел пройти и три шага, как покачнулся и припал к стене. Недостаток крови начал сказываться.
— Тебе лучше полежать некоторое время, — заметив это, предложил Леви. — Я знаю о травах, которые помогают быстрее восстановиться. Я найду их для тебя.
— Что ж, это сделает меня ещё более счастливым, — Смит устойчиво встал на ноги и всё же вышел из кабинета. — Но я не могу откладывать всё на потом.
— Если так, тогда я весь в твоём распоряжении, — нехотя ответил Леви и последовал за ним.
Знакомство с остатками отряда прошло без каких-либо происшествий. Как Леви и предполагал, все они были не способны сражаться, поэтому находились в тылу и занимались хозяйственной работой и снабжением.
Через несколько дней после своего возвращения, Эрвин объявил ему, что первая группа молодых бойцов уже сформирована и вскоре прибудет в штаб. Командир явно желал сделать всё в кратчайшие сроки, поэтому разрешение на выход за стены было получено в эти же дни. Однако Леви удивил его, сообщив, что собирается выйти за стены один.
— Один ты не сможешь выйти за стены, нужно собрать хотя бы минимальный отряд, — возразил ему Смит.
— Вести сейчас новобранцев за стены — самоубийство. Они не смогут завалить даже одного. Нет, мы пойдём вдвоём. За свою жизнь можешь не волноваться, за мою тем более. Я знаю одно место, недалеко от стен, где титаны периодически появляются, но много их там не бывает. Хорошая территория для тренировки. Там удобные высокие деревья, на которых можно скрыться.
— По-моему, идти вдвоём тоже самоубийство, — мрачно произнёс Эрвин. — Если нас окружат…
— Я жил за стенами один, подбирая сломанное оружие и снимая одежду с трупов, что было проблематично, поскольку найти целый труп становилось редкостью. Как видишь, я до сих пор жив, хотя не раз встречался с теми тварями. Теперь же у меня будут заточены лезвия, будет привод и лошадь. Успешность выживания при таком раскладе повышается в три раза. Тебе останется лишь наблюдать за мной и оценивать технику боя, потому что я не буду сражаться так, как привыкли вы. Я буду бороться по-своему.
— Хорошо, тогда я доверюсь тебе, — вынужден был согласиться Эрвин. — Мы можем отправиться в путь прямо завтра, чтобы не терять времени.
— Отлично. Тогда будь готов к восходу солнца, — прошелестел вампир и скрылся из штаба, оставляя Эрвина одного в кабинете.
Все эти дни Смит наблюдал за ним. После того несуразного приёма крови Леви не приближался к нему и не заговаривал на эту тему. Всё время он проводил на тренировочной площадке, овладевая приводом и остальным снаряжением. С людьми не говорил, не приближался к ним, в штаб тоже редко заходил, только к командиру. Он держался вдали от всех и был незаметен, хотя и находился на виду.
На следующее утро к своему удивлению Эрвин нашёл Леви в конюшне. Именно нашёл, а не встретил. Тот был в полной боевой готовности, но не седлал коня, а сидел с закрытыми глазами рядом с одной из лежащих лошадей, укутавшись в плащ и опираясь спиной в животное.
— Только не говори мне, что ты спал здесь, — читая это по его позе, произнёс Эрвин. Капрал медленно открыл глаза и нехотя сфокусировался на бравурном командире.