Остальная обстановка помещения являла картину останков однотипной мебели да разномастной сожжённой аппаратуры. Что это была за аппаратура теперь уже не установишь, давние недоброжелатели постарались от души, плюс сколько ещё лет прошло… И о стиле мебели ничего сказать нельзя. То, что было деревянным, давно иструхло; то, что было из непонятного прочного, но ломкого, как оказалось при проверке, материала, валялось всюду беспорядочными кучами. Единственной целой вещью оказалась ваза из толстого стекла, сиротливо лежавшая в дальнем углу. И ничего в этой вазе примечательного — полная безвкусица: ни узоров, ни утончённых изгибов и вдобавок зачем-то гранённая.
Из оставленного позади помещения выводил широкий коридор, из которого, в свою очередь, можно было попасть в маленькие такие же неуютные комнатки. Всюду в них разбитый хлам, следы пожаров, кое-где и мумии. И ничего ценного. Конечно, они сюда не мародёрствовать пришли, но почему бы ни прихватить с собой что-нибудь из прошлой эпохи? Хоть безделушку какую-то.
Из коридора попали в новый туннель, точь-в-точь как предыдущий. Но гулять по нему довелось не долго. Снова пошли коридоры, комнаты со следами погромов. Ничего интересного. Даже скучно.
Так, скучая, прошли третьим туннелем и нежданно-негаданно очутились перед закрытыми створами лифта.
Тому факту, что лифт оказался работающим, удивиться так и не успели. Створы из тёмно-жёлтого, опять же неизвестного материала разъехались сами, когда крепыш, не долго думая, навалился на них плечом. Зачем он это сделал, он и сам не знал. Результат однако — услужливо ждущая, ярко освещённая рассеянным светом платформа, отделанная внутри полированной нержавеющей сталью. Они вошли. Створы закрылись. И всё. Крепыш повторил свой приём изнутри, но створы и не подумали открыться.
— Не дёргайся, — остановил его Масканин. — Видишь, тут панель с кнопками.
— А-а… Я просто недолюбливаю такие маленькие помещения, — крепыш взял себя в руки и сделал шаг к панели. — Хм, тут восемь кнопок с цифрами. Это что же, аж восемь этажей?
— Ну да, похоже. А что тебя удивляет?
— Никогда про столько этажей не слышал. Аж восемь! Это если над землёй, то какой домище будет! А тут под землю! И лифтёра здесь нет. Как мы поедем? В каждом доме с лифтом должен быть лифтёр, что и лифт вверх-вниз направит, да и дверцы откроет, когда пассажирам нужно. Я этих инженерных чудес у нас в Вежецке успел насмотреться вдоволь. Так как мы поедем? Кнопки тыкать будем?
— Именно так мы и поступим. А насчёт лифтёров, ты припомни-ка, как мы в лагере в подземные цеха попадали.
— В лагере, говоришь? Не помню что-то. Не в том состоянии я был, чтоб всякое этакое замечать.
— Ладно… Начнём. Кнопки нажимаю я. Попробую седьмую, вроде число счастливое.
Масканин надавил пальцем кнопку и не дождался никакого эффекта. Постоял, разглядывая потолок, желая сообразить, где укрылись источники рассеянного света, да вдавил кнопку ещё раз. И снова без результата.
— Не работает, — прокомментировал крепыш. — Попробуй поближе. Нечего нам так глубоко забираться.
Максим ткнул наугад в третью кнопку, лифт тут же пришёл в движение, почти не издавая звука. Сработало. Только что их ждёт, когда лифт доставит их к назначенному этажу? Вот там и видно будет.
Как и в начале знакомства с лифтом, его створы разошлись сами. Взору открылся зал с высоким потолком, из которого выходили три прямых коридора. Что стены зала, что стены коридоров были выполнены из беловатого, гладкого на вид глянцевого материала, похожего чем-то на мрамор.
Они вышли, огляделись, потрогали диковинную отделку. На ощупь — и вправду гладкая. Холодящая. Масканин ради эксперимента попробовал поковырять стену штыком. Ничего не вышло, хотя штык был достаточно отточен.
— Может пальнуть? — поддержал его интерес крепыш.
— Пальни. Тут давно всё брошено и не думаю, что кого-нибудь потревожим. Только помни о возможном рикошете.
Михалыч обрадовался предстоящему развлечению. Не спеша отошёл к правому коридору, передёрнул затвор и произвёл выстрел. Звук выдался громким, эхо долго ещё гуляло, когда срикошетировавшая пуля унеслась.
— Надо же, — удивился он, закидывая оружие на плечо, — ни выемки, ни царапины. Значит, не камень. Ну не металл же?
Максим развёл руками и шагнул в экспериментальный коридор.
От шагов разносилось приглушённое эхо, да и топать они старались потише. По привычке старались, вовсе не ожидая нарваться на возможных обитателей подземелья. Да и откуда им тут взяться? Ну, разве что здесь мог оказаться кто-нибудь заблудший, как и они. Вслух порассуждали над свойствами необычного материала, которым, как и стены с потолком, был выложен пол. Беглецы не торопились с исследованиями. А когда на пути попался скелет в давно сгнившем тряпье, темп сбавили ещё больше.
Дальше начиналась анфилада комнат (или помещений, отсеков?) с полуоткрытыми, а когда и развороченными дверями всё из того же господствовавшего здесь псевдомрамора. И на стенах теперь виднелись обожжённые следы, кое-где выщербины и неглубокие идеально ровные отверстия. Хотелось бы знать, чем таким по ним долбили, если выстрел почти в упор из тяжёлого велгонского карабина LK-12 калибром 10,16 миллиметров не смог оставить даже царапины? Скелеты, между тем, стали попадаться не так чтобы часто, но скученно.
Над каждым дверным проёмом были нанесены цифры через дробь с буквами, лишённые всяких шрифтовых засечек и прочих изысков. Какой-то неказистый, прямо, шрифт, скучный. И цвет, словно дразнящий, — смотришь прямо на букву или цифру — она алая, скосишь взгляд, наливается фиолетовым и синим. Даже раздражает, особенно если глаза закрыть, а эта дрянь всё равно перед глазами.
Заглянули за несколько дверей, потоптались там — везде следы стародавнего побоища. Свалки обгоревшего мусора и скелеты. Кажется, здешний гарнизон проиграл этот бой.
Наконец, попалась первая нормальная надпись: 'офицерское собрание', а не какое-то там '7\Б'. За дверью с этой самой надписью скелетов не оказалось. Уже хорошо. Да и погрома тут не было. Помещение было не то чтобы большим, но раза в три превосходило многие посещённые. Некогда устилавший пол ковёр, бывший, наверное, в своё время достаточно приличным, сейчас, конечно, безвозвратно выцвел и расползался под ногами незваных посетителей, попросту превращаясь в пыль. Такими же выцветшими оказались и те останки, что были развешаны по стенам. Теперь и не скажешь, являлись ли они картинами или ещё чем-то, изображённое на них совершенно не различалось, рамки тоже отсутствовали. По центру зала разлеглась беспорядочная куча иструхшего дерева, видимо бывшего раньше длинным столом и стульями. Эту унылую картину запустения дополняли и другие не представимые теперь в изначальном виде предметы. Кроме, разве что, опрокинутого аквариума с битыми стёклами и мелкими рыбьими скелетиками.
Дальше по коридору находились другие безликие неинтересные комнатки. За ними попалась вторая осмысленная надпись: 'боевой пост 6'. Внутри снова скелеты, застывшие на обломках кресел. Да горелые металлические корпуса аппаратуры. Даже оружия древнего нигде не попадалось. А оно ой как могло бы пригодиться, не век же по этим лабиринтам шляться, рано или поздно придётся возвращаться наверх.
— Ничего мы здесь не найдём, — выдал приговор крепыш. — Надо было другую кнопку нажимать.
— Погоди, не всё ещё облазили.
— Ага, я бы с радостью! Если б знал, что хоть что-то съедобное найдём… Тут кругом — одна труха.
— Лучше б ты молчал, — Масканин скривился, желудок давно и настойчиво протестовал.
Прямо здесь съели по несколько галет и позволили себе по мизерному глоточку воды. А потом, продолжив путь, наткнулись на ещё один лифт с раскрытыми настежь створами. Вот только кабинки в шахте не было. Из чистого любопытства Масканин вернулся в ближайшую комнату, схватил не пожелавший отчего-то рассыпаться в руках первый попавшийся на глаза обломок, и бросил его в шахту. А так ли она глубока? Но… Обломок, странное дело, не надолго повис в воздухе и начал, словно пёрышко, плавный спуск вниз. А ведь пёрышком он не был! Весил не менее килограмма.
— Это что ещё за фокусы? — глаза крепыша буквально на лоб полезли.
Максим первым пришёл в себя от изумления и потащил за руку обалдевшего товарища. Далее коридор завёл в тупик, пришлось возвращаться обратно — к доставившему их сюда лифту.
Коротко посовещавшись, на этот раз выбрали средний коридор. Помещения, что встречались на пути, осматривали совсем уж бегло. Нигде ничего стоившего внимания и всё те же следы древнего боя (или бойни?) Правда, из этого-то коридора то и дело отходили ответвления, но беглецы дружно решили не сворачивать пока. Если уж ищут, хоть и сами не знают что, то поиски следовало вести последовательно, не распыляясь по сторонам.
И вышли к очередному тупику. Однако в тупике этом почему-то разлеглось с полдюжины, ставших привычными скелетов, воспринимавшихся как непременное свойство мрачного пейзажа. У троих, если судить по их позам, последним намерением перед смертью было как раз уткнуться в этот самый тупик. И чего в нём, интересно, такого? Ни надписей на стенах, ни чего-нибудь иного приметного. Хотя, стоп! Или зрение подводит, или это всё-таки щель в стене!
Масканин сделал несколько шагов к щели. Хотел не спеша и обстоятельно её изучить, ведь, как-никак, попахивало древней загадкой, но тут накатила такая тревога! Интуиция или нет, а душа просто возопила об опасности. Повинуясь шестому чувству, он мгновенно отскочил в сторону, упав на пол, перекатился подальше. Часть вроде бы монолитной стены с низким гулом резво отъехала в сторону. А в то место, где Максим только что стоял, ударил тонкий красный луч. В чём-то этот лучик показался даже красивым, этаким воплощённым соединением света и смерти. Нечто сказочное было в нём, таившее древние забытые секреты предков. Несомненно, этот луч представлял нешуточную опасность, не спроста же от этого места так веяло опасностью, да и ближайшие скелеты говорили сами за себя. Но что интересно, луч не повредил поверхность пола. А между тем, на этом самом полу было не мало ожогов. Максиму показалось, что он догадался в чём тут дело. Он встал, находясь сейчас вне сектора поражения, жестом показал стоявшему поодаль крепышу отойти как можно дальше, и повторил свой манёвр. Чёрт возьми, это было рискованно, слишком уж быстро отъезжала стенная панель и сам луч не медлил. Но на полу он всё ж таки рассеивался, не оставляя ожога. Это хорошо. Ещё раз пятнадцать так попрыгать и быть может у того излучателя израсходуется вся энергия.
Но и на пятнадцатый раз всё повторилось, как и в первый.
— Не будь идиотом! — не выдержал крепыш, когда Максим подразнил излучатель в восемнадцатый раз. — Далась тебе эта долбанная комната! Тут других полно!
Максим отмахнулся, посчитав, что первыми сдадутся охранные механизмы, нежели он. Ещё через несколько попыток, он начал в этом сомневаться. А ведь заманчивая перед ним была цель — наверное, единственное уцелевшее в этом подземелье помещение. Жалко будет уйти ни с чем.
На двадцать какой-то попытке сзади раздался выстрел.
— Ох, и дурень ты, — крепыш опустил карабин. — И я хорош, сразу не смекнул.
— Попал что ли? — Масканин присел и с интересом посматривал на Михалыча, подобравшегося к опасной зоне достаточно близко.
— Кажись, попал. Трудновато мне, конечно, с колена на вскидку, но когда знаешь куда именно… Да и зараза та пуляющая — штуковина вроде не малая.
— Хорошо, сейчас проверим. Только, как ты мёртвую зону определил? Луч же не в одно место бил.
— Трудно что ли, если ты как сумасшедший, туда-сюда столько раз скачешь?
Повезло ещё, что излучатель бил под углом сверху, а не на уровне человеческого роста находился. Масканин жестом показал крепышу приготовиться, на что тот послушно сделал два шага назад, и повторил попытку. Вновь выстрел за спиной, но луча теперь не было. Стенная панель столь же быстро вернулась назад. Пришлось заново её дразнить, в этот раз Масканин уже не отскакивал в сторону, а нырнул внутрь.
А внутри его ничего не встретило, только голый пол из псевдомрамора и никакой готовой моментально обрушиться на голову опасности.
— Так-так, — Максим осмотрел зал. — Это уже интересно.
Всё те же примелькавшиеся корпуса неизвестной аппаратуры, но целёхонькие. Непривычные и странные экраны с непонятными символами, цифирью и чем-то графическим. Столбцы текстов мелким шрифтом. На левой стене обширный экран панорамы с физической картой данной местности с какими-то обозначениями и мигающими точками. А в центре зала, в совершенно невредимом кресле, скелет, обеими руками обхвативший рукоять то ли кинжала, то ли короткого меча, торчавшего массивным толстоватым лезвием из спинки кресла. Аккуратно так пришпилив покойничка к этой спинке, войдя прямо в сердце. Это что ж он, сам себя с такой силой пронзил?
Масканин подошёл поближе, с большим интересом рассматривая древнего покойника. Силён, видать, был мужик. Лезвие клинка, и впрямь, толстовато. И тупое на вид. А удар в сердце — это старый обычай, так уходят воины.
Сгнившие лохмотья не мешали рассмотреть, что левая нога мертвеца была сломана. Видимо, не надеялся он выжить. На груди, слегка запав промеж рёбер, покоился латунный прямоугольник с облупившейся бесцветной теперь эмалью. Максим осторожно взял его, стряхнул остатки эмали, прочитал проявившиеся под пальцами теснённые на металле буквы: 'помощник дежурного'. И всё. Н-да, маловато информации. Затем осмотрел чёрного цвета кресло из всё того же лёгкого прочного, но ломкого на удар материала. Того же материала, что и обломки, попадавшиеся в этом подземелье и раньше. Очередь, наконец, дошла и до клинка. Самое интересное, как говориться, на потом. Пожалуй, это был всё же короткий меч. Масканин бережно вытащил его, разглядывая на предмет ветхости и изъянов. Но таковых не находилось. Лезвие больно странное. Зачем такая толщина? Хотя на весе это почти не сказывалось. Рукоять удобная, в руку ложится как по ней же литая, на самом конце тяжёлое гранённое навершие. Противовес? Может быть. И письмена какие-то на навершии. Буквы вроде бы знакомые, а что означают — не поймёшь. Что ещё в глаза бросалось при первом знакомстве с этим клинком, так это неизвестный сплав. Какие такие секреты тут таились, в наше время, наверное, никто и не знает.
Масканин попробовал клинок в руке, взмахнул пару раз и вновь продолжил осмотр лезвия. Да, тупое. И, похоже, всегда таким было. И в чём тут смысл? Не для декора же делали этот меч. Да и вогнать его в себя сквозь всё тело с такой-то тупостью и толщиной? Нет, тут что-то не так.
За его спиной отъехала панель, внутрь вскочил крепыш. С интересом завертел головой и принялся обследовать стоявшее здесь добро, опасаясь, правда, трогать руками оборудование.
— А тут не плохо, — заметил Михалыч, пробравшись в глубь зала, оттуда бросая жадные взгляды на находку Масканина. — О! Тут даже проход в другую комнату есть.
Максим машинально кивнул, весь поглощённый клинком. Вертел его и так, и этак, пока ладонь сама не сдавила навершие, а другая случайно не прокрутила (и всего-то слегка) рукоять. Вот теперь клинок ожил. Внешне с ним вроде бы ничего не произошло, но появился тихий-тихий шум. Нет, скорее это был гул. Максим застыл. Через секунду повторил опыт, крепко зажав теперь рукоять, а крутнул навершие. Гул от этого не стал громче, зато лезвие, как раз вдоль всей своей тупой режущей кромки, потеряло отчётливые очертания. Словно какая-то едва заметная рябь на металле появилась. Вот оно что! Такой, значит, в этом клинке секрет.
Масканин взял для пробы латунную табличку и осторожно коснулся лезвием её края. Оно вошло, как горячий нож в масло. Нажал посильнее и обрезанный кусочек со звонким стуком упал на пол. 'Что ж, эксперимент, так эксперимент, — решил он в приподнятом настроении. — А как тебе этот псевдомрамор'? Удивительно, но на поверхности пола, где он чиркнул лезвием, осталась глубокая царапина. 'Отлично! Получается, никакой от тебя защиты нет', — убедился Максим. Он вернул навершие в прежнее положение и клинок смолк. Потом крутнул грани в противоположную сторону. Лезвие вновь покрылось рябью и загудело. Но продлилось это не дольше трёх секунд. Интересно. Повторил попытку. Снова три секунды. Значит, зачем-то два режима работы. Хорошо бы к этому мечу ножны прилагались. Но вот ножен у мертвеца не было. Зато на поясе, цепляясь за сгнившую портупею, размещалось нечто вроде овального металлического кольца с зажимами и защёлкой. По диаметру кольцо как будто идеально подходило под клинок. Посмотрим-посмотрим. Масканин отодрал кольцо и вдел в него меч. Подогнано действительно идеально. Щелчок — теперь кольцо сидело туго у самой крестовины. Попробовал отстегнуть — вышло так же легко. Максим вернул меч в кольцо и пристегнул его зажимами к ремню у левого бедра. Порядок.