Он был неохватен ни для какого разума, и вместе с тем возникало ощущение единения с каждой его частичкой. Неуничтожимые Я, сохраняя свою индивидуальность, звучали каждое своим аккордом.
Другие Я, звучание которых коснулось Сомова, были добры и участливы, они излучали свет. Они вносили свой вклад во Всеобщую Гармонию. Они играли СИМФОНИЮ.
Но безмятежность была кажущаяся. Сомов почувствовал диссонанс, ложные такты, которые возникали и пятнами разливались вокруг. Некто пытался вклиниться в СИМФОНИЮ, нарушить ее звучание. В этой иной мелодии был варварский скрежет и воплощенный ужас. В ней было стремление Подчинять и Властвовать. В ней была своя темная гармония. В ней была Сила.
И Сомов понял, что эта дисгармония пытается вырваться наружу. Прорубить выход в иную Вселенную.
Ворота. Тангаилы. Им не нужна гармония. Им нужна власть. В той Вселенной они достигнут большего…
Ворота – нарушение в общей системе гармонии этого мира. Почему-то тем, кто владел здесь мелодией, нужна была помощь его, пришельца из другого мира.
И Сомов нащупал свой аккорд. Он принялся за общую работу.
Он погибал и воскресал. Он купался в бесконечной боли и наслаждался бесконечным блаженством. Он был в едином звуке. И, главное, он помогал достичь цель.
Варварский рокот темной музыки утихал, но потом набирал силу и снова звучал вовсю. Дверь становилась все шире и шире. И остановить этот процесс было невозможно.
И тогда Сомов запел мелодию. Мелодию того мира, откуда он пришел. Она звучала здесь чуждо. Она была неуместна. Она грозила катастрофой.
Так и произошло. Гармония стала нарушаться все больше, и проход между мирами стал расползаться. Тьма приготовилась хлынуть туда.
Но… Звучание Сомова вдруг вплелось в звучание этой Вселенной. Оно придало ему другие оттенки, большую глубину.
И дверь начала затягиваться. Иной ритм становился все ниже, а его носители отступали.
Дверь закрывалась. Она уже почти закрылась.
«Оставайся – так можно было расценить звучание. – Возвращаться поздно!»
Но Сомов не мог остаться. Он рванулся вперед. В ту темную пучину водоворота, в ту какофонию звуков, которая и представляла собой дверь.
Он понял, что если не успеет, то попадет в плен, в настоящий ад. И пропадет там навсегда… Тьма накрыла его…
Ох, – Сомов повернул голову. Лицо его уткнулось во что-то мокрое и мягкое.
Он с омерзением понял, что лежит лицом в перевернутом мусорном баке. И что этот мусорный бак наполнен пищевыми отходами. Так что он уткнулся в чей-то недоеденный завтрак.
– Тьфу! – сплюнул Сомов, отодвигаясь.
Голова была легкая и пустая, как воздушный шарик. Ноги ослабели так, что не хотели держать. Он сначала поднялся на четвереньки. Потом привстал, держась за бак, вздохнул глубоко и огляделся.
Вокруг него раскинулись трущобные задворки. Двор окаймляли восьмиэтажные здания, в большинстве окон отсутствовали стекла. Ощущался запах жареного мяса и нечистот. Со всех сторон на Сомова пялились люди. Больше десятка оборванцев в грязных и ярких одеждах. В основной массе это были негры или метисы. Они удивленно смотрели на пришельца. Видимо, его появление было неожиданным, так что прервало игру в карты, которой предавались четверо человек, и таскание за волосы дамы среднего возраста – этим занимался огромный негр.
– Эй! – крикнул метис.
И Сомов понял, что опять напоролся на неприятности. Оборванцы начали приближаться, негромко переговариваясь и смеясь. Они прикидывали, что можно поиметь с пришельца.
– Ты откуда взялся? – спросил метис. – За то, чтобы появиться в нашем дворе, платят!
– Еще как платят, – в руках негра рядом с ним появился нож.
Говорили они не по-французски, а по-испански.
Сомов отступил на несколько шагов, окружаемый стаей двуногих хищников. И уперся спиной в склизкую мокрую кирпичную стену.
– Я здесь случайно! – воскликнул он. – Я не хотел беспокоить никого. Я уйду.
– Незачем стараться, – кивнул метис. – Тебя унесут.
Пройти через такие испытания и быть забитым трущобной шантрапой – эта мысль казалась госпитальеру совершенно абсурдной. Но, тем не менее, выходило именно так.
Метис шагнул к нему и почти ласково погладил ножом по щеке.
– Эх, гринго…
Он хотел сказать что-то едкое, но не успел.
Хлоп… Метис удивленно присел на землю, глядя на дырку в своей ноге.
Его помощник резко обернулся. Получил свою порцию – удар ногой в живот и завалился отдыхать – видимо, надолго. Другой бандит попытался махнуть ножом, но получил удар ребром ладони по горлу и провалился в объятия забытья. Остальных нетрудно было разогнать пинками.
– На минуту тебя нельзя оставить! – воскликнул разведчик, дергая Сомова за руку. – Уходим отсюда. Сейчас они очухаются и пойдут шарить по своим арсеналам в поисках чего-нибудь огнестрельного.
Филатов огляделся, увидел мелькнувший в окне силуэт и выстрелил из револьвера. С душераздирающим криком силуэт исчез.
Московитяне помчались через кирпичные развалины. Вылетели к замусоренной набережной, где не убирали по меньшей мере лет двести.
Московитяне перевели дух.
– Мечта Боливара? – осведомился госпитальер.
– Она самая.
– Как мы сюда попали?
– Я видел, как ты шагнул навстречу Демонам. «Раковина» в твоих руках вспыхнула, расползлась в черное пятно. И вы все вчетвером провалились туда. С минуту все было тихо. Потом дыра начала расползаться и поглотила остальных. Я очнулся у покосившегося забора – меня никто не заметил. А через пару секунд увидел, что появился ты – прямо физиономией в мусорном баке. Местная шушера сначала опешила, а потом решила дать тебе урок.
– Значит, опять трущобы?
– Мне они нравятся куда больше, чем застенки инкгг, визиции. Здесь легче выжить,
– И что делать? Не забывай, что на нас здесь объявлена всеобщая охота.
– Для начала узнаем, какое сегодня число. Что касается охоты, то, скорее всего, борзых отозвали. Орден достиг своего. А местным властям мы не нужны.
– Как мы будем выбираться отсюда?
– В крайнем случае захватим пассажирский лайнер… Шучу. Не забывай, что должна была появиться группа контроля. И она не улетит до тех пор, пока не узнает нашу судьбу.
– А куда нам деваться?
– Браслет сдох – исчерпал энергию в Снежной Крепости, – вздохнул Филатов, потирая браслет на своей руке. – Придется опять шарить по карманам. Или ограбить кого.
– О, Господи! – покачал головой Сомов. – Ограбить кого-то… Главный врач космогоспиталя, почетный член Медицинской Академии, институтский преподаватель живет за счет карманных краж!
– А что? – пожал плечами Филатов. – Не самый недостойный способ зарабатывать деньги…
Динозавр и Пенелопа тоже не видели ничего зазорного в том, чтобы добывать пропитание мелким бандитизмом. И для начала наведались в одно из отделений банка «Аргус» на окраине Ла-Паса, разжились там достаточным количеством песет. Их, как и московитян, выбросило туда, откуда они прибыли. И теперь перед ними стояла задача – убраться с этой планеты. За несколько дней им удалось наворовать и купить необходимые детали.
– Ты уверен, что эта штука заработает? – спросила Пенелопа, указывая на корявую конструкцию, стоящую на полу подвала.
– Еще как заработает, – Динозавр вдавил кнопку, и тонкий радиолуч устремился к зависшему в миллионе миль от Мечты Боливара кораблю-разведчику.
Динозавр сообщил командиру корабля порядок эвакуации с Мечты Боливара.
– Через три часа мы будем на суверенной территории Аризоны – на борту ее космического корабля, – сказал он.
– Если до этого времени не напоремся на неприятности, – пожала плечами Пенелопа. – Они ходят за нами гуськом.
– Все позади.
– Все впереди, – поморщилась она. – Нам надо подумать, что мы напишем в отчетах.
– Правду. Нас все равно вывернут наизнанку.
– Ага. И сообщить, что нас выручили московитяне?
– Так или иначе, задание выполнено. Информация добыта.
– Мы так и не знаем, открыли Ли они дверь.
– Нет. Дверь закрыта.
– Почему ты так думаешь?
– Я уверен…
Черный шаман не понимал, о чем с ним говорят. Он очнулся на заплеванном тротуаре. Вокруг слонялись какие-то оборванцы.
Черный шаман почувствовал, что эта та же планета, с которой он попал на Гасконь. Но теперь он был один в незнакомом городе. И никакого желания снова заводить какие-то отношения с Орденом у него не было.
Силы Черного шамана были истощены. Ему нужно было время, чтобы восстановиться. Он жаждал крови.
Но времени ему не дали. Он попал в самый центр трущобной территории, контролируемой «Койотами» – самой отпетой бандой Ла-Паса. Естественно, странного незнакомца, возникшего неподалеку от их штаба, взяли под жирные черные руки и привели к Беззубому – главарю шайки.
– Ты кто такой, урод? – миролюбиво осведомился Беззубый.
Черный шаман пожал плечами, он не понимал ни слова из того, что ему говорили.
– Ты что делаешь около логова? Черный шаман вновь пожал плечами.
– Он немой, – воскликнул Красный Обезьян, тыкая в сторону колдуна автоматом.
– Пришить и выбросить в реку, – порекомендовал Буйвол – личный телохранитель Беззубого.
– А маба ту, – произнес Черный шаман, и его глаза встретились с темными глазами Беззубого.
Черный шаман ощутил, что в нем зашевелилась сила. Он почуял зов тьмы, которая была в этом человеке. Его душа черна. А какими душами, как не погрязшими в насилии и крови, еще владеть Черному шаману?
Красный Обезьян ткнул Черного шамана стволом автомата в бок.
– Жирный. Может, забить его на колбасу? – коротко хохотнул он.
– А кто тебе разрешил разевать пасть без спроса? – зарычал Беззубый. – Или ты собрался на кладбище?!
– Но…
– Прикрой свое помойное ведро, звуки из него воняют дерьмом! – Беззубый внимательно посмотрел на Черного шамана.
– Этот парень останется с нами. С ним надо разобраться.
Черный шаман слегка улыбнулся. Он не понимал испанского. Но он догадался о том, что говорит главарь шайки своим подчиненным.
Этот мир устраивал Черного шамана. Он напоминал ему чем-то его джунгли. Тут наверняка будет место культу Буду и его Владыке…
Магистр и Рыцарь Рыжего Пламени очнулись там, откуда они отправились в путешествие в далекий мир.
Магистр стоял в центре площадки. Он огляделся. Эфирогенераторы были на месте.
– Мы дома, – поражение прошептал Рыцарь Рыжего Пламени.
– Не забывай, что это еще не дом, – произнес Домен. – Но нам нужно домой.
– Да, Магистр, – склонил голову Рыцарь Рыжего Пламени.
– Скоро сюда нагрянут гости. А дома у нас много дел. Мне кажется, нам нужно во многом пересмотреть цели и задачи нашего Ордена.
– Пережитый кошмар невозможно передать словами.
– Я сделаю все, чтобы больше никто не пытался открыть дверь.
Магистр привычно потянулся к груди, где висел Талисман Пта, и отдернул руку. Талисман остался на проклятой Гаскони.
Что такое оказаться в лапах многочисленных комиссий, Сомов знал по собственному опыту. Такое уже было однажды, когда они с Филатовым вернулись с сувенирами от приоров. О том случае вспоминалось с содроганием. Тогда специалисты разведки и комитета по науке вывернули наизнанку все мозги, слизав последнюю каплю информации по поводу происшедшего. Нынешняя процедура была не менее отвратительной.
Длились разбирательства три недели. Госпитальер проклял все на свете.
– Эту куда хуже, чем шататься по трущобам, – в сердцах бросил он разведчику.
– Тыне прав! – серьезно ответилтот.-Втрущобаххуже.
– Вопрос спорный.
В один прекрасный день их вызвал председатель комиссии паучников академик Рогатин. Он принимал в просторном кабинете, в котором можно было ездить на машине.
– Присаживайтесь, – он указал на силовые кресла, выглядящие как едва мерцающие над полом облачка.
Сомов с размаху плюхнулся на него, ощущая, как силовые линии приятно охватывают тело.
– Что вы нам хотите сообщить? – зло спросил он. – Что исследования закончены?
– Скажем так, первый этап исследований, – сказал академик Рогатин.
– Что?!
– А на что вы надеялись, уважаемый Никита Федорович? Вы – единственный человек, который побывал за гранью нашей Вселенной и вернулся обратно. Так что теперь от вас не отстанут долго.
– Я хочу в госпиталь. Я хочу работать.
– Успеется. Думаю, через недельку мы отправим вас в психоразгрузочный центр Черномории.
– Ни за что! – воскликнул Сомов.
– Действительно, – кивнул Филатов.
– Ладно… – академик помолчал, потом произнес. – Первоначальные выводы наша Комиссия уже сделала.
– И что умного установили? Где мы были? – осведомился Сомов, все еще злившийся. – Где затерялась эта чертова Гасконь?
– Неизвестно. Но есть предположения. Академик щелкнул пальцами, и справа от него вознеслась большая объемная карта Галактики.
– Явление, которое вы наблюдали на небосклоне Гаскони – разноцветные линии вместо звезд, говорят, что Гасконь находится в центре какой-то космической аномалии. Неудивительно, что именно там пытались пробить проход в иную Вселенную, конечно, если допустить, что это имело место в действительности…
– А не является плодом нашей галлюцинации, – закончил за него Сомов. – О галлюцинациях я достаточно наслушался от инквизиторов. Не уподобляйтесь им.
– Хорошо, не буду… Место должно быть необычным. Вот, – он ткнул в зону за пределами ареала человечества. – Черный Карман.
– Что-то слышал, – задумчиво протянул госпитальер.
– Черные дыры известны всем – схлопнувшиеся в точку огромные массы, туда проваливается вещество, время там прекращает свой ход. Правильно?
– Да.
– Гравитация ломает материю и пространство… Что ломает материю и пространство в Черных Карманах – неизвестно.
Гравитационных аномалий там нет. Просто ничего не может попасть в определенную область пространства и выйти оттуда. Математические модели показывают, что картина звездного неба там будет похожа на ту, которую вы наблюдали на Гаскони.
– Ив Черный Карман может провалиться целая планетная система? Там же было солнце. Гасконь вращается вокруг него.
– Этот карман в диаметре полсветогода.
– Да, но корабли с переселенцами как-то попали туда! – госпитальер поднялся с силового кресла и ткнул пальцем в Черный Карман.
– Как-то попали, – не мог не согласиться академик Рогатин. – Но как – мы не знаем.
– А где сам Орден Копья? – спросил разведчик. – Судя по всему, у них достаточно высокотехнологичная цивилизация.
– Где? – хмыкнул академик, поднялся и ткнул пальцем в карту. – Может, здесь. Может, здесь – он ткнул в другое место. – В Галактике сто миллиардов звезд. Думаю, наши поиски затянутся надолго.
– А их база на Мечте Боливара?
– Она была эвакуирована в тот же день, когда вы вернулись с Гаскони.
– Значит, с нами вернулся и Магистр, – кивнул Филатов.
– И у нас под боком неизвестный враг.
– Да, – кивнул академик.
– Они могут попытаться вновь пробить дверь, – сказал Филатов.
– Вряд ли, – покачал головой Сомов. – Дверь на Гаскони забита наглухо. Я это знаю наверняка. Но…
– Что? – подался вперед академик.
– Но есть еще много дыр, где дуют сквозняки с других миров…