— Что ты делаешь? — спросил меня незаметно подошедший Ку.
— Привыкаю, — еле выдавил я из себя.
— К чему?
Ответить я был уже не в состоянии, скрутившись в очередном спазме. Но любопытный рой терпеливо дождался, пока меня немного отпустило. Он ведь тоже в каком-то смысле новичок, просидевший всю жизнь в родном улье.
— Всё просто, напарник, я хочу стать таким же, как и ты.
— Но ты не можешь! «Без-улья» никогда не станут Роем!
— Я образно сказал, успокойся. Просто не хочу терять голову при виде смерти. Пусть даже внезапной.
— Говорю же, ты поступил правильно…
— Да меня парализовало! — злобно прошипел я. — Это ни хера не правильно! Всегда вот смеялся с людей, у которых мозги выключались в экстренной ситуации, а сам оказался таким же… Много ли тут других хищников, которые не кидаются на неподвижную добычу?
— Не знаю, но вряд ли.
— Вот и ответ.
Ругаться сразу на двух языках было куда сложнее, так что я быстро остыл. Пока проговоришь одну и ту же фразу дважды, начинаешь терять запал, вместе с нитью повествования. Отличный аутотренинг получается.
Минут через десять всем раздали по кружечке воды, чтобы помянуть павших, после чего шествие продолжилось. За день рвачи попадались нам ещё четыре раза, но драться пустынникам пришлось лишь однажды, когда за караваном погналось несколько тварей. В основном же мы огибали их скопления, ориентируясь на нюх последнего костепса. Его избитый хозяин теперь чутко прислушивался к каждому движению хвоста, и всё равно к вечеру мы едва снова не вляпались в засаду.
Но тут уже вмешался я, как только Ку снова начал проявлять заметное беспокойство. На моё счастье поблизости оказалась одна из арбалетчиц, которая шустро догнала голову колонны. Хат не стал изображать недоверие и отправил вперёд двух разведчиков. Вернулся обратно лишь один, и то — благодаря быстрым ногам.
Тварей там оказалось гораздо больше, и «легко отделаться» каравану уже не светило.
— Слыхал я про подобное свойство… — задумчиво поскрёб подбородок Хётси, когда мы порядочно отдалились от гнездовья. — Да и жучиные караваны как-то спокойно ходят без лохматых.
— Надо было их побольше брать, — хмуро проговорил Хат. — Кто ж знал, что псы могут так подвести.
— Далеко не все жуки могут слышать пустыню. Да и стоят они недёшево. Ты же захотел потратиться на шеков, из которых дожил всего один.
— Согласен, тут мой просчёт. Думал, они будут работать за четверых, чтобы стать одними из нас.
— Нам всем не хватает Трала, — покачал головой помощник. — Только эти изгои не заменят его. Это слабаки и неудачники. Нужно идти в приличный город и искать свободных наёмников там.
— Согласен, дельная мысль. Но сначала дойдём до места и посмотрим, что там….
Окончание любопытного разговора я уже не услышал, так как меня увели обратно к нашей осиротевшей животине. Из моих соседей по гарру, не считая Ку, в живых остался лишь один смуглый бородач. В тени стало гораздо просторней, но радоваться этому факту отчего-то не тянуло.
Как и горе-кинологу, чья карьера окончательно пошла под откос. И хотя рой значительно уступал любому костепсу по части обоняния, но справляться с обнаружением нехороших мест у него получалось гораздо лучше. Особенно, идя во главе процессии. Моего бывшего напарника тут же перевели в категорию особо ценных работников, и отныне передвигался он под усиленной охраной. Даже спать его положили не вместе со всеми остальными невольниками, а пристроили у клетконосца, где несли службу часовые.
Меня же всю ночь мучили кошмары. Аппетит тоже пропал, и пришлось пичкать себя едой насильно, через «не могу». Но я прекрасно понимал, что без топлива просто заглохну где-нибудь на полпути, как очередной выкидыш отечественного автопрома. А опоздавших здесь не ждут.
На следующий день, как и во все последующие, караван часто петлял и пятился вспять, так что скорость наша редко разгонялась до крейсерских значений. Неудобство представлял только потяжелевший рюкзак, но от большей части груза мне удалось благополучно избавиться. Мясо подвялили на открытом воздухе, а испортившиеся куски скормили всеядному клетконосцу. Остались лишь трофеи с рвачей и кое-какое мелкое барахло, которое я незаметно подкинул нашему гарру. Всё равно аборигены имели весьма смутное понятие об эргономичности, складывая груз как попало.
Вот только встречи с рвачами учащались день ото дня. И не все они обходились без потерь с нашей стороны. Особенно, когда они внезапно выползали из-за соседнего бархана. А пару раз на горизонте мелькали настоящие стада, поднимавшие огромные столбы пыли. В таких случаях каравану приходилось конкретно уходить с курса, чтобы не попасться им на подслеповатые глаза. Вдобавок к уже известной опасности добавились новые кошмарные твари, напоминающие крупных многоножек. К счастью, охотились они в гордом одиночестве, и поэтому им давали отпор.
Ещё одни сутки мы просидели на месте, пережидая пыльную бурю, которая занесла нас песком практически с головой. Двух рабов так и не удалось откопать, а на следующий день одного из воинов цапнула какая-то мелкая ядовитая тварь. Укус он пережил, но из строя выбыл всерьёз и надолго. Боеспособных людей у Хата оставалось всё меньше, поэтому ночные дежурства сократили, а невольников почти никто не охранял. Так, приглядывали вполглаза.
Даже мне, далёкому от местных реалий, становилось понятно, что мы забирались всё глубже в какую-то беспросветную задницу. Пустынники ходили злые и раздражительные, а уж невольники и вовсе пребывали на грани истерики. За чуть больше недели после высадки нас осталось всего девятеро. Сказал бы — человек, но среди них были инсектоид и шек. Маша тоже пока что уцелела, но лишь усилиями своего ненаглядного. Их парочка единолично облюбовала себе одного из гарру, и проводила ночи лишь вдвоём. Я же вёл более аскетичный образ жизни, предпочитая предаваться размышлениям.
Не хватало только бочки и стаканчика чего-нибудь для согрева организма.
На десятый день нашего путешествия в ад горизонт впереди как-то странно побурел. Спустя несколько часов стало окончательно ясно, что к нам приближается обширная горная гряда. Только вершины у неё оказались не острыми, а плоскими, будто у детских куличиков из песка. Эта новость необычайно взбудоражила Хата, ориентировавшегося по звёздам и солнцу, но двинулись мы не к ним навстречу, а параллельным курсом, пока не нарвались на крупную стаю рвачей, в полтора десятка голов. Пока улепётывали, окончательно стемнело, и твари потеряли нас из виду.
По признаниям самих охотников ночью по пустыне не путешествовали даже отчаянные самоубийцы, так что пришлось останавливаться на стоянку. Мало ли, на кого наткнёшься в потёмках. С другой стороны, активность монстров с похолоданием воздуха тоже понижалась, так что выходила ничья. А вот завтра догонялки вполне могли продолжиться.
Перед тем, как устроиться на ночлег я увидел, что Хат вместе с приближёнными людьми и пузатой бутылочкой уединился в центральном шатре. Видимо, обсуждать дальнейший маршрут. Теперь у нас в прямой видимости появился ещё один ориентир, так что навигация должна упроститься. Даже, если караван всё-таки зарулил не туда.
Заснул я без проблем, закутавшись в тряпки не хуже заправского бомжа, а вот пробуждение получилось весьма неожиданным. Рядом со мной каким-то образом очутилась Маша Ксандинова, которая в бледном лунном свете походила на голодную вампиршу. Только не на готическую красотку, а обитательницу подмосковной теплотрассы. Девушка оседлала меня сверху, сжав мои бока крепкими бёдрами, а маленькой ладошкой закрыла мне рот. Последнее оказалось очень кстати, ведь я точно бы не удержался от какой-нибудь сальной шуточки в её адрес.
Уж больно пикантная ситуация получалась с её рогатым парнем…
А потом мне резко стало не до смеха, ведь во второй руке землянка держала короткий нож. Помнится, такими штуками песчаные охотники разделывали туши поверженных рвачей.
Но на этот раз широкое лезвие с зазубринами прижалось к моей шее.
Глава 9
— Не дёргайся! — жарко прошептала девушка мне прямо в ухо.
Я уже по привычке сфокусировал взгляд перед собой, ожидая появления текста перед глазами, но он так и не появился. И лишь тогда до меня дошло, что фраза была произнесена на русском. Отвык уже от него за последние пару недель. Настолько, что некоторые фразы уже получалось воспринять чисто на слух. А ведь мы с Машей — последние носители великого и могучего на этой проклятой планете, почти что нацменьшинства получаемся.
Дёргаться у меня и в мыслях не было — нож и так уже надрезал кожу на шее. Даже кивать не стал, чтобы ненароком не вспороть себе горло, ограничившись лишь утвердительным морганием. Всё равно ведь любопытно, какого хрена она ко мне припёрлась среди ночи. Не грабить же, в самом деле…
Землячка уловила мой красноречивый жест и продолжила обжигать мне ухо своим дыханием, совершенно не стесняясь двусмысленности нашей позы. Ведь для общения лицом к лицу ей пришлось практически на меня улечься.
— Только не ори, дебил.
Я снова моргнул, понемногу теряя терпение. Переговоры — явно не её конёк. Маша убрала ладошку от моего рта, а вот нож остался на месте. В принципе, я мог бы запросто её с себя сбросить, отделавшись лишь неглубокой царапиной. Даже моих ограниченных познаний в борьбе для этого хватило бы за глаза. Но зачем?
Разговора ведь у нас тогда точно не получится.
— Слушаю тебя, госпожа, — едва шевеля губами, тихо произнёс я.
— А ты всё такой же… Говна кусок.
— Ты пришла в этом лично убедиться?
— Нет. У меня к тебе предложение.
— О как, ну тогда выкладывай. Только сразу предупреждаю — групповушки меня не интересуют. Даже с инопланетянами.
Собеседница зашипела на меня рассерженной гадюкой, а лезвие стало давить ещё сильнее, заставив всерьёз задуматься о броске. Но потом землянке удалось с собой совладать, и она чуть отвела руку.
— Ты хочешь жить, придурок?
— Хороший вопрос. Пожалуй, да.
— Тогда слушай внимательно. Мы хотим убежать. Эти ебучие ублюдки сами не знают, куда идут, и очень скоро нарвутся. Эта часть пустыни — самая опасная, не зря её все стороной обходят.
— Тогда ваш побег ещё более обречён.
— Нет! — с жаром выдохнула она. — У нас есть шанс. Аристарх узнал эти горы, он бывал там раньше.
— Хм, подожди, ты переименовала своего ненаглядного?
— Да какая тебе разница! Ему так больше нравится. У них чем длиннее имя, тем почётнее.
— Ага, и не только имечко, а ещё рога.
— Не вздумай при нём такое ляпнуть! Прибьёт, не задумываясь.
— Спасибо тебе, Машенька, что беспокоишься за меня. Я тронут, правда. Но до этих ваших замечательных гор ещё нужно как-то добежать.
— За ночь успеем, а там нас уже не найдут. За грядой живут свободные люди, которые сбежали от местных работорговцев и прочего сброда. Они специально поселились там, чтобы к ним никто не мог подобраться со стороны пустыни. Ты реально поверил, что нас отпустят? Пустынники используют рабов, как расходный материал, никто до конца похода не доживёт. Большинство из них — это бывшие крестьяне, они дальше своей вшивой деревни никогда не уходили. Но Аристарх был наёмником, он повидал здешний мир. Пустынники всегда возвращаются одни, если вообще возвращаются. У них дурная репутация даже среди местных отбросов.
— Допустим, — не стал я спорить. — Раз ты пришла ко мне, бежать вы собираетесь не вдвоём, как Ромео и Джульетта. Давай-ка, догадаюсь — твой суженый решил использовать чутьё Ку?
— Да, с ним у нас точно всё получится. На ночь все монстры впадают в спячку. Главное, это не приближаться к ним.
— А я нужен вам в качестве гарантии лояльности проводника?
— Ты с ним давно уже чуть ли не лобзаешься, — язвительно прошептала девушка. — В курсе, что они все бесполые?
— Нет, так далеко наши отношения ещё не зашли. Полагаю, твой избранник не из таких?
— Он вам всем сто очков форы даст! Но не буду нагружать тебя подробностями, чтобы не ранить твоё мужское самолюбие.
— Знаешь, Маш, а я уже начинаю скучать по той наивной эко-активистке…
— Я обязана выжить! — злобно прошипела она. — Ради родителей, ради Костика, ради себя самой. А для этого нужно сбежать от этих говноедов. Ты с нами?
— Гениальный у вас план, Машенька, — выдохнул я в тёмное небо облачко пара. — Просто охренительный. Надёжный, как швейцарский сыр, ага. Только вы со своим рогатым разумистом не учли два критически важных момента. Первый состоит в том, что одного моего и старины Ку желания вам помочь — слишком мало. Он под охраной ночует, в отличие от меня.
Девушка загадочно улыбнулась:
— Это не проблема. Только что дежурные поменялись. Пока мы с тобой болтаем, они окончательно уснут. Тебе нужно будет просто подойти к туда и ненадолго отвлечь новых на себя, только и всего.
— Умеешь ты заинтриговать… Не знаю, в каком «коммандос» твой Аристотель служил, пока не потерял свободу и рога, но двух вооруженных людей он вряд ли одолеет. А второй момент заключается в собаке-ебаке. Эта хрень нас запросто догонит и ещё охотников с собой приведёт. Только пока они до нас добегут, она уже половину сожрать успеет.
— Ты имеешь в виду костяного волка? Он сегодня повредил лапу, и быстро бежать не сможет. На песке и так останутся наши следы, а вот в скалах такого уже не будет.
— А вы не слишком ли торопитесь, ребята?
— Это не побег из Шоушенка, у нас нет столько времени. Мы сейчас на самом краю пустыни, а завтра можем уйти в другую сторону. Дневной переход нам не осилить.
— Рад, что вы это понимаете. Но по горам без еды и воды мы тоже далеко не уползём.
— Там есть вода, да и мятежники далеко не на голых камнях живут. Так что решайся.
— А если вдруг откажусь, ты меня зарежешь?
— Не хотелось бы решать всё насилием, — уклончиво ответила девушка. — Мы же с тобой цивилизованные люди, в конце концов. Поэтому к тебе пошла именно я.
— Цивилизованные люди не тыкают друг друга острыми предметами. Ваш стартап мне в целом нравится, не скрою, но вот скорый дедлайн немного напрягает.
— Чем больше будем тянуть, тем скорее что-то пойдёт не так. А у нас впереди ещё большая часть ночи.
Вряд ли их сладкая парочка ложилась сегодня спать, поэтому в этом ей точно можно было верить. Тёмное время суток длится здесь куда дольше, чем в том же Сочи. Даже если сбежавших рабов хватятся до утра, вряд ли караванщики побегут в потёмках их догонять. Значит, несколько часов у нас запасе точно будет. Только вот хватит ли у меня сил одолеть этот рывок?
Хрен его знает. Не попробуешь, не узнаешь.
— Ладно, слезай с меня, дикая амазонка, — прошептал я. — Через сколько выдвигаться?
— Подожди ещё четверть часа, потом иди прямо к носильщику клеток.
— А я его клетконосцем называю… Кстати, как ты рвачей обозвала? Тех забавных паучков, что нас жрут периодически.
— Скримеры, — девушку передёрнуло от одного упоминания. — Потому что они любят внезапно выползать из ниоткуда. У тебя ведь интерфейс тоже начинает их сразу переименовывать?
— Ага. Похоже, он как-то считывает наши мысли.
— Никогда о таком не слышала. Это ведь какой-то запредельный уровень технологий, почти волшебство!
— Как и телепорты на другую планету, — напомнил я ей.
— Я спрашивала Аристарха о нефритовых кругах, — вздохнула она. — Ни о чём таком он не слышал. Единственные известные ему круглые предметы с дыркой — это местные деньги. Они на китайские монетки фен-шуй похожи.
— А диски как раз находились в древнем востоке. Всё сходится. Узнала мечи?
— У нас похожие в сувенирной лавке продавались. Но они же вроде японские, нет?
— К твоему сведенью, в древней Японии тоже ходили дырявые монетки, дорогая моя. И вообще, Восток — дело тонкое. А здесь всё так перемешано, что мозги можно вывихнуть. Даже такие гениальные, как у меня. Но верить одному некомпетентному наёмнику я бы всё же не стал. Вряд ли он в свою бытность обращал внимание на что-то кроме денег, выпивки и женщин…