Эффект оглушения проходил, держась за голову, атакованный мною паладин поднялся с земли, подобрав меч. Его друзья, на меня даже не повернувшие головы, заметили появление рыцаря – стражника города, развернулись и встали рядом с оглушенным товарищем. Я оглянулся, ища поддержки – зеваки разом отошли назад, всем своим видом давая понять, что помощи не дождаться, а на появление новых трупов они посмотрят с удовольствием.
- Придурок, где-то я тебя видел, - сплюнув, заявил оправившийся от моего заклинания паладин. Я оглядел врага – точно, мы виделись. Я вспомнил, как именно ему в нашу первую встречу Шекли широким взмахом меча отрубил голову.
- Да, в прошлый раз ты остался валяться в лесу, - ухмыльнулся я, наблюдая, как восстанавливается заклинание. Протянуть время, дождаться, пока смогу его оглушить еще раз. А там будь что будет.
- Точно, я тебя вспомнил! – вскричал паладин. – Парни! Это же тот урод, гребанный друид, что помог Синдикату!
- Спокойнее, он же не из альянса. Зачем он тебе? У нас задание, Барон по головке не погладит, если мы грохнем еще кого-нибудь, - сказал другой паладин, что постарше, пытаясь облагоразумить товарища. Лицо оглушенного исказилось в яростной гримасе:
- Ты будешь меня учить? Так, вы двое, взять стражника! Этот козел мой. Ты, урод, на колени! – проорал паладин, указывая на меня мечом.
- Оглушай его еще раз и уходи. Не твое это поле для битвы. Подумай, зачем нужна еще одна смерть невинного, - пробормотал мне стражник, выступая вперед.
Я натянул тетиву и выпустил еще одну стрелу в ругающегося паладина, одновременно отступая за широкую спину рыцаря. Железный наконечник вонзился в правую руку паладина, и пока тот вытаскивал зазубренное древко из нарукавников, я повторил «Злость природы».
«Внимание! Вы нанесли критическое повреждение – 250 единиц урона»
Паладин взревел, падая на колени. Полоска его жизни ощутимо, почти на четверть, просела. Рыцарь, крикнув девиз «За Гвардию», с гаканьем опустил меч на оглушенного паладина. Замахнуться второй раз герой не успел – второй паладин подсечкой сбил его с ног, а третий зачитал непонятно откуда взявшийся свиток. Пахнуло холодом, ноги рыцаря покрыла ледяная корка.
Я замер, держа в руках оказавшийся ненужным в этом бою лук. Встретился взглядом с паладином, почувствовал липкие лапки страха, который будто гусеница пробирался по позвоночнику вверх, к затылку. Паладин медленно поднял руку с мечом вверх, я забросил лук за спину и рванул вниз по улице.
Куда бежать? Гильдия магов? Смысла защищать меня у них нет. До замка со стражей Гвардии слишком далеко, путь к выходу из города перегородили преследующие. Пока что в боку не кололо, но я уже начинал задыхаться – силы иссякали быстрее, чем у преследователей. Меня спасла разница в классе и ощутимые плюсы к ловкости – пусть уставал я быстрее, чем паладины, но зато успел оторваться почти на квартал. В голове мелькнули обрывки разговора с паладином – Барон будет не доволен, он же не из альянса.
Шекли! Вот оно, спасение! Прибавив ходу, я свернул на очередную улицу и понял, что оказался практически в центре города – там, дальше за поворотом, начнется большой проспект, идущей к общей площади. Забежав в проулок, я прислонился к стене и согнулся, держась ладонями за колени. Легкие жгло, кровь в висках пульсировала, тело требовало продолжить безумный спринт.
Достав и сумки медальон связи, я активировал контакт Шекли, моля всех известных богов о том, чтобы воин был недалеко!
- Друид-недоучка? – на фоне криков и громкой лютневой музыки я услышал веселый голос Шекли. Есть!
- Ты говорил, что я могу обращаться за помощью! Это так? – не теряя времени на приветствия спросил я.
- Ну так, невежливый друид. И чем я могу помочь? – хмыкнул воин. Я чертыхнулся и рванул вперед, надеясь, что амулет не сорвется с шеи – из-за угла выскочили паладины, один заметил меня. Погоня продолжалась.
- Я в городе, встретился с теми паладинами. И они горят желанием прямо сейчас порубить меня! – зашептал я, стараясь не сбить дыхание. Безрезультатно – силы на исходе.
- Черт, ты в городе. Неловко. Я бросаю тебе маячок, доберись до бара. Здесь полно наших, вытащим. Не останавливайся, помни, что в городе умирать нельзя! – заорал Шекли и отключился. Перед глазами возникла полупрозрачная карта с обозначением места назначения. Черт, четыре квартала.
Топот сзади становился все громче, но оборачиваться я не рисковал, боясь потерять скорость. Один перекресток остался позади, второй, третий. Не чувствуя ног, я сжался в комок, наклонился вперед и попытался бежать быстрее. Если судить по карте, то осталось не больше минуты, один поворот, и я на месте.
Но добежать до бара мне было не суждено. Ловко брошенная палка попала мне под колени, ноги запутались, и я рухнул на дорогу, приложившись лбом об камень. В ушах зазвенело, глаза залило кровью. Я, издав глухой стон, перевернулся на спину. Последнее, что я увидел сквозь красную пелену – это обезумевший взгляд паладина и блик, отраженный луч солнца от кромки меча, занесенного над моей головой. Перед тем, как сталь вонзилась в меня, мир померк.
Часть 2
Глава 13
Солнце лениво, будто раздумывая о правильности своих действий, поднималось над горизонтом. Озаряя стены Даште-Мура баргянцем, спасая от тьмы окрестности города, где на равнинах расположилось множество ферм, а в горах разбили лагерь предприимчивые, не боящиеся труда рудокопы. С первыми лучами солнца просыпались птицы, малые и большие, пробуждая мир радостным летним пением. Поникшие за ночь цветы вновь поднимали головы и улыбались солнцу.
Адский кондор вспорхнул с насиженного места на верхушке вековой сосны и бросился вниз. Наверное, эта птица была самой огромной в мире Веера – кипельно черная, с белым воротничком на мощной, подвижной шее. Зазевавшийся кролик, почувствовав просыпающееся тепло, выбрался из убежища в куче листвы и выбежал на луг. Для кондора это была легкая добыча – кролик, широко распахнув глаза, наблюдал за комком перьев, камнем падающим на землю. Еще мгновение – и кондор превратился в кусок смотанных окровавленных костей. Но в последний момент птица раскинула крылья, взмахнув, поймала поток воздуха и спикировала прямо белого ушастого зверя. Когти хищника вонзились в шею кролика и подняли над землей, заставив ушастого судорожно затрепетать, засучить лапами, ища опору. Отчего умер кролик? Что случилось раньше – сломалась шея, с хрустом разрывая суставы и мышцы, или от испуга остановилось сердце? Для кролика это было первое и последнее лето.
Щуплый, пожилой мужчина со сверкающей на солнце бритой наголо головой отошел от зеркала, в котором можно было разглядеть черную птицу, что парила над лесом. Рядом с зеркалом исходил дымом тлеющий костер в чугунной ванне. Духота перемешивалась с ароматом тлена и догорающей древесины. Бритоголовый бросил еще один взгляд на зеркало, моргнул – изображение с видами Даште-Мура пропало, оставив привычное каждому отражение. Мужчина осмотрел себя, поправил покосившуюся полу легкой шелковой накидки старшего монаха и вышел из комнаты.
Оказавшись на широком балконе и вдохнув свежего холодного воздуха, мужчина присел шелковую подушку, скрестив под собой ноги и вложив ладони перед грудью. Если не считать вулканического пика, монах находился на самой высокой точке континента. Прерывая его медитацию кашлем, из комнаты появился еще один монах – будто точная копия первого, но моложе на поколение. Случайных прохожий мог назвать отцом и сыном, и лишь немногие знали, что это старший и младший братья.
- Наши предки строили этот монастырь, вкладывая всю свою волю. Это здание своим спокойствием-фундаментом врезается в горы, уверенностью-стенами опоясывает пик, а надежностью-крышей равен небу. Почему ты так редко бываешь здесь, Младший? – не открывая глаз, произнес пожилой.
- Потому что я не могу удовлетвориться видом мира из закопченного зеркала, Старший. Удели мне время, тебя пришел навестить брат.
- Ты не хочешь разделить со мной медитацию, брат?
- Твое время бесконечно, как сам процесс познания, а я уже вижу свой конец.
- Предки говорили, что в случае опасности нужно посмотреть внутрь себя и найти выход, - ответил Старший.
- Предки исчезли, помнишь? И они же говорили, что не стоит терять бдительности. Вулканы просыпаются, Старший, границы исчезают, миры сливаются. Мы стоим на пороге, и защитить этот мир некому.
- Ты знаешь, что Орден Перворожденных не вмешивается в дела людей. Мы можем лишь наблюдать и подсказывать тем, кто задаст вопрос.
- Но сможет ли тот, кто должен, задать вопрос? – ответил Младший.
- Он появился? Еще один Любимец богов? – Старший брат открыл глаза и опустил руки на колени.
- Да. Наши создатели совсем расшалились и выбрали себе еще одну жертву, игрушку для развлечения, - Младший присел рядом с подушкой для медитации, сведя ноги под собой. Взглянул на стоящий рядом чайник и чайную пару, наполнил миску душистым отваром. Отхлебнул, чувствуя горький вкус диких трав.
- Создатели принесли в наш мир из своего не только доброе и хорошее, - Старший последовал примеру брата и потянулся за миской.
- Мне порой хочется им как-то помочь. Сколько их полегло уже? Счет идет на десятки?
- В прошлом году была открыта первая сотня погибших Любимцев Богов, которые не смогли справиться со своей судьбой.
- Почему никто так и не добрался до нас? Почему они гибнут? – поинтересовался Младший.
- Может быть, такова воля создателей, и не нам спросить с теми, кто в силах стереть мир, не задумываясь. А может, они просто появились не в то время, не в том месте.
- Как так? Ведь их выбрали?
- Выбрали, но сделали. Помни, нас создали люди, как когда-нибудь мы создадим другой мир. И тогда нам уже придется выбирать героев. Все Любимцы Богов были отважными, смелыми воинами, которые шли за своей судьбой. Новый Любимец еще не проявил себя, но кто знает, вдруг это его мир?
- Его мир? Это наш мир, в первую очередь, и сейчас на нем возникает рана, которая кровоточит и становится все больше. А ты не хочешь поступиться правилами и вмешаться! – вскричал Младший.
- Я не могу, и ты не можешь. Не мы создали правила, значит, не нам их нарушать. Он Любимец Богов, и может попробовать. Я верю в то, что ему повезет, и он справится. Говорят, настоящий путь можно найти только потеряв все. Когда, как не в эру наступления сумерек проверить это высказывание? Боль закалит его, смерть сделает сильнее, а отвага поможет, - сказал Старший.
- Думаешь, тьма не попытается забрать его к себе? Он не проявляет себя рыцарем чести.
- Я думаю, на все воля мира. Он найдет в себе силы разобраться, в чьем сером цвете души больше черноты, чем света. Все мы живем только балансируя между светом и тьмой в душе, но мало кто находит в себе смелость выбрать сторону и идти по ней до конца.
- А если он выберет не нашу сторону?
- Значит, я встречусь с сильным врагом и с удовольствием скрещу с ним клинки! – сказал Старший брат.
- Маятник и маховик уже запущены, и твари готовы ринуться в наш мир, - кротко ответил Младший.
- Мы продержимся еще некоторое время. Наши братья смогут не пустить в свет тьму.
- Наши братья теряют силы в ежедневной борьбе. Пороги раздвигаются, воли становится все меньше. Скоро осень, и я уже не уверен, что ворота будут закрыты после того, как первый желтый листок упадет на сырую землю.
Старший брат поднялся с подушки и зашагал вдоль перил. Балкон на последнем, верхнем уровне монастыря опоясывал здание вокруг, позволяя передвигаться по комнатам не только через коридоры. Младший, догоняя его, закричал:
- Вместо того, чтобы наблюдать за охотой птиц, лучше бы ты смотрел за людьми. Окрестные деревни уже заражены, Любимца пытались неоднократно убить.
- Где он сейчас?
- В Даште-Муре, вступил в Альянс и, похоже, нашел на свою голову приключений, - ответил Младший. – Уже нельзя просто надеяться на Любимца Богов, мир меняется. Посмотри, что там творится! Насилие и убийство процветают, основные грехи не находят страха в сердцах людей. Разбойники подняли головы и забирают под свое крыло целые деревни, звери ищут добычу радом с лагерями людей и не гнушаются человечины. Эльфийский король собирает войско, в горах видели драконов, что сотни веков назад были заточены в подземелья под вулканами. Мир уже изменился, и нужно пытаться сохранить хотя бы основы. Войны не избежать!
- Дай Любимцу еще немного времени. Пусть хотя бы до осени попробует проявить себя, - сказал Старший после долгой паузы. – Если мы поймем, что он тот, кто нужен, то сможем ему помочь. Не открыто, но стремиться к этому будем.
- А если он не тот? – нетерпеливо спросил Младший.
- Если не тот – то оставим его драконам и выступим сами. Придется братьям показать, на что способны не только их дух, но и сила, - сказал Старший, поглаживая появившийся в руках клубок огненных языков, сплетающихся в шар.
Глава 14
- Тащи давай его!
- Куда?
- На лавку, как куда?
- Зачем ты вообще его сюда привел?
- А как? Мы пообещали ему помощь, да и попал он в переделку эту из-за нас.
- Ну и остался бы там валяться. Тебе-то какая разница?
- Я что, козел? Раз мы обещали, значит, нужно делать.
- А я по-твоему козел? Да? Посмотрим, как Ришелье тебя по головке погладит за наезд на парней Барона в городе. Что с ними делать-то?
- Ничего, сдадим Гвардии, пусть разбираются. Мы тут причем?
- Все, тихо. Он очнулся. Эй, герой, ты там как?
Я открыл глаза, как оказалось, зря. Левый висок пронзила раскаленная игла, показалось, что череп затрещал. Я выдохнул, но снова набрать воздуха не смог – горло запершило, дыхательные пути сомкнулись. Прокашлявшись, я попытался осмотреться и сморщился от боли – лоб горел, будто открытую рану на нем посыпали солью и перцем.
- Где я? Черт… - попробовал спросить я, но разбитые, распухшие губы отозвались резью. Схватившись за рот, я снова закрыл глаза, пытаясь спрятать невольно брызнувшие слезы.
- Да, парень, знатно тебя попинали. Если бы не мы, тот псих тебя точно разрезал бы, - сказал здоровенный парень, похожий на медведя, и тряхнул длинными, до плеч, волосами. – Дышишь нормально? Похоже, пару ребер он тебе все-таки сломал.
Перед глазами пронеслись картинки – вот я бегу мимо торговых лавок, пробегаю жилой квартал – меня провожают удивленным взглядом неписи, ухаживающие за садами обеспеченных геймеров. Потом падаю, голова взрывается миллионами частиц – будто искры от горящей палки, которую с размаха ударили о землю. Да, точно, я потерял сознание, и, балансируя на границе между реальностью и забытьем, ощущал боль. Кованные сапоги паладинов врезались в тело, защищенное лишь рубахой и легкой кожаной броней, оставляя воспаленные следы.
- Ты терпи, наш знахарь над тобой немного поработал, так что скоро оклемаешься. Но больше так геройствовать не советую. Еще чуть-чуть, и мы бы не успели. Хорошо, по амулету было понятно, где ты бегаешь – мы тебе навстречу помчались, - сказал Шекли. Поясницу прострелило, я дернулся и чуть было не свалился с грубо отесанной деревянной лавки.
- Аккуратнее там, - прикрикнул Рут, с ухмылкой наблюдая за моими попытками шевелиться.
- Где эти твари? – прошептал я сквозь зубы, стараясь не шевелить ртом – высохший шов на верхней губе прорвался, на языке ощущался солоноватый привкус запекшейся крови.
- Да здесь же, вон, в уголке лежат. Мы когда на подмогу к тебе пришли, порубали их маленько. А там и Орфус подоспел, - Шекли кивнул на сидящего неподалеку мужчину в темно-зеленой мантии. Тот в ответ приподнял в молчаливом тосте кружку с пивом. – Он их и заморозил. Повезло нам с ним – убивать паладинов не хотелось, все-таки рядом с нашим баром, зачем лишний раз светится. Ну, а потом твою тушку подняли и сюда принесли. Не бросать же тебя на дороге.