— В том лесу, где ты с нами встретилась! — выпалил я.
— Именно!.. — одарила меня девушка еще одним уважительным взглядом. — Представляете, как обидно?
— Что же тут обидного? — сказал брат. — Наоборот, хорошо. И места нам уже знакомые, и, как я понимаю, это не слишком далеко отсюда.
— Обидно то, что мы уже были там! Могли бы не терять понапрасну столько времени и сил.
— Тут ты неправа, — помотал головой Серега. — Что толку из того, что мы там были, если мы тогда все равно не знали ничего? Даже если бы мы наткнулись на этот танк, даже если бы я его вдруг узнал… Ну и что? У меня и мысли бы не было связать как-то эту ржавую железяку с возможностью нашего возвращения домой. Это ведь только благодаря им, — кивнул он на Штейна, — у нас появилась такая надежда. И потом, в той одежде, безоружные, много бы мы там набродили в поисках бункера — того самого «Клина», о котором, опять же, тогда и не догадывались.
— Мы и сейчас ни в чем полностью не уверены, — свела брови Анна.
— Но мы ведь знаем теперь, где находится танк, вот и поехали к нему, — сказал Серега. — По прямой тут, наверное, совсем ничего.
— Не забывай, что в Зоне не стоить мерить расстояние километрами. По прямой может получиться гораздо дольше, чем в объезд. А можно и вообще не доехать. Тем более здесь, в Темной долине.
— Ты предлагаешь поехать в объезд?
— Не предлагаю. Я не уверена, что сейчас это безопасно. «Свободовцы» наверняка уже хватились своих и нашли трупы. А это значит, что в ближайшее время они будут шнырять повсюду и докапываться до всех подряд.
— Так о чем мы тогда спорим? — развел руками Сергей. — Поедем напрямик. Не спеша, аккуратно… Все-таки в вездеходе — не в джипе, и уж тем более не пешком. Доедем.
Тут в разговор вмешался и Штейн.
— Доедем, конечно. Но ехать и правда желательно не торопясь и осторожно. Мутанты нам в вездеходе и впрямь, думаю, не опасны, а вот что касается аномалий…
— Да уж!.. — передернул я плечами, вспомнив свое недавнее знакомство с «мыльным пузырем».
— Ладно, — подумав еще немного, подвела итог наша командирша, — едем напрямик. Садимся так же: я в кабину — буду ориентироваться по КПК Вентилятора, Матрос с Дядей Фёдором в кузов.
— Перед тем как ехать, предлагаю перекусить, — сказал Серега. — Неизвестно, когда нам еще представится такая возможность. А день между тем уже к вечеру покатился.
— Вот именно, — нахмурилась Анна. — Из-за всяких перекусов как бы в Темной долине не заночевать. Не больно-то это весело, между нами, девочками.
— Перекус — это тоже важное дело, — возразил Сергей. — Как говорится, война войной, а обед — по расписанию.
— Ну, ешьте, только побыстрей, — досадливо поморщилась девчонка. — Я не хочу.
— А не все по охотке делается, — строго сказал брат. — Поесть нужно всем обязательно.
— Ладно, — буркнула Анна. И повторила: — Только быстро.
Поели мы и в самом деле быстро. Никаких, разумеется, костров — две банки тушенки на всех, бутерброды с колбасой, запили водой из пластиковых бутылок, которую предусмотрительно захватил со своей базы Штейн.
А вот потом я почувствовал, что организм требует и противоположного питью действия. Причем требует довольно настойчиво. Откровенно говоря, я почувствовал легкую панику. Во-первых, мне было неловко говорить об этом при Анне. Во-вторых, я был почти уверен, что она обязательно прокомментирует это в своей манере, и начавшиеся складываться между нами нормальные отношения снова сойдут на нет. И наконец, в-третьих, я и на самом деле уже опасался попасть в очередную передрягу — Зона, по-моему, только и ждала, чтобы застать меня за подобным действом и сыграть очередную жестокую шутку.
Выручила меня, как ни странно, сама Анна. Впрочем, что же тут странного? Мне следовало помнить, что все мы люди, и физиологические потребности у всех у нас, в общем-то, одинаковые.
Смутившись и даже слегка покраснев, Анна сказала:
— Ну что, теперь перед дорожкой не мешало бы по кустикам, а? Мальчики направо, девочки налево…
— Никаких кустиков, — возразил Серега. — Тебе ли не знать, чем это чревато? Вот, эту поляну мы уже как следует вытоптали, аномалий здесь точно нет, поэтому здесь и будем… г-м-мм… оправляться. Мальчики по одну сторону вездехода, девочки по другую.
— Тогда идите на свою сторону и не появляйтесь, пока я не позову. Я в вездеходе комбинезон сниму, мне в нем, сами понимаете…
Мы с ученым и братом зашли за вездеход и приступили, что называется, к процессу. Я управился первым и только успел застегнуть комбинезон, как услышал истошный девичий крик. С автоматом я теперь не расставался, поэтому, передернув затвор, я тут же метнулся на другую сторону вездехода.
То, что я увидел, заставило встать мои волосы дыбом. По-моему, я тоже невольно заорал, потому что сначала мне показалось, что у нашей Анны кто-то по пояс откусил нижнюю часть тела. А верхняя половина девчонки стояла в трех-четырех метрах передо мной и уже не кричала, а лишь, постанывая, жутко гримасничала. Анна была в одном только лифчике, но в тот момент я вообще не обратил внимания, одета она или нет. Зато быстро заметил, что вокруг нее нет крови, без которой, случись с ней на самом деле то, что мне подумалось сразу, никак бы не обошлось. И тогда я наконец-то понял, что ничего у девушки не откушено — просто она почему-то провалилась по пояс под землю. Мало того — она и продолжала проваливаться буквально у меня на глазах.
Моя оторопь тут же прошла, и я бросился к Анне. Но она завопила вдруг:
— Не приближайся! Тебя засосет тоже!..
Я замер. Но всего на мгновение, не больше. Поскольку автомат был у меня в руках, я стал тыкать его стволом землю перед собой. Твердо — шажок; снова твердо — еще шажок. А потом ствол вдруг резко ушел вниз — так, что я едва не потерял равновесие.
Я вытянул к Анне руку, хотя и без того видел, что ни за что до нее не дотянусь. Тогда, держась за самый кончик автоматного ствола, я протянул ей «калаш». Вернее, хотел протянуть, но удержать на вытянутой руке тяжелый автомат у меня не хватило силенок. Мне бы, дураку, отцепить хотя бы магазин — все стало бы легче! Но, как говорится, умная мысля приходит опосля. Короче говоря, «калашников» упал между мной и Анной и тут же погрузился в ставшую похожей на кисель почву. Нет, внешне она оставалась почти такой же, что и обычно, разве что покрылась едва заметным серебристым налетом, но свойства у нее стали примерно такими же, что и у желе, или, по крайней мере, как у некоего очень сыпучего порошка.
Но разбираться в этих идиотских свойствах ненормальной почвы мне было недосуг. Анну продолжало засасывать — теперь она оказалась уже по грудь под землей. Я обернулся, в надежде найти какую-нибудь палку, и тут мой взгляд наткнулся на крест, сделанный Анной и установленный на могиле Вентилятора. Те двадцать-тридцать метров, отделяющих меня от креста, я преодолел, как мне показалось, одним мгновенным рывком, побив, наверное, мировой рекорд по бегу на сверхкороткие дистанции. И вырвал я этот крест так, словно это была всего лишь воткнутая в песок ветка. Когда я мчался назад, то увидел, как Серега влетел в кузов вездехода — в надежде, наверное, тоже найти какое-нибудь средство спасения, а Штейн все еще боролся за вездеходом с застежками своего несомненно качественного, но весьма неприспособленного для быстрого расстегивания-застегивания научного комбинезона.
Подбежав к тонущей Анне, я с ужасом увидел, что девчонка увязла почти по плечи. Еще немного — и она не сможет двигать руками! А это все, конец, надежд на ее спасение тогда попросту не останется!..
И я протянул ей крест. Девушка ухватилась за него сначала одной рукой, потом сумела каким-то образом извернуться и дотянуться также и другой.
— Держись крепче! — крикнул я и потянул на себя шест.
Сначала мне показалось, что все идет просто замечательно, и я вытяну Анну почти без труда. Во всяком случае, пока над поверхностью не показалась грудь девушки, тянуть было довольно легко. Но чем большая часть тела высвобождалась из зыбучего плена, тем тяжелее мне становилось справляться. Это выглядело так же, как если бы я доставал Анну из-под воды. Ведь под водой из-за выталкивающей силы тело весит меньше, а стоит ему оказаться снаружи, как к нему возвращается прежний вес. Но то под водой! Здесь же была всего лишь земля. Впрочем, как я уже говорил, свойства у этой земли были совершенно странными — кто знает, может, они и впрямь были схожи со свойствами жидкости.
Как бы то ни было, я скоро понял, что еще немного — и я не удержу в руках крест. Поэтому я совершенно машинально сделал то, что ни в коем случае делать не следовало — перехватился чуть ближе к крестовине. А для этого я сделал вперед один шаг. Всего лишь один маленький шажочек, но его оказалось достаточно, чтобы я тут же провалился в зыбкую почву почти сразу по пояс. Мы вскрикнули одновременно с Анной.
Но девушка к этому моменту освободилась тоже почти по пояс, и она, скорее инстинктивно, чем осознанно, повалилась в мою сторону, так что оказалась лежащей грудью на кресте. Это задержало ее погружение, и она хрипло выдохнула:
— Делай так же!..
Я понял ее и повалился вперед на свою часть креста. Теперь, вытянув друг к другу руки, мы смогли сцепиться пальцами. Однако выбраться на твердую почву это нам никак не могло помочь. Мало того, мы по-прежнему погружались в земляную зыбь, хоть и значительно медленней, чем до этого.
И тут я услышал крик брата:
— Держите! Хватайтесь!
Сверху на меня упало что-то мягкое, мне показалось сперва, что это большая ветка дерева. Но скосив глаза, я узнал остатки маскировочной сети.
— Хватайтесь! — снова заорал Серега. — Расцепите руки и хватайтесь за сетку!
Поскольку сеть была прямо перед ней, первой это сделала Анна. Оказавшись без поддержки, я невольно взмахнул руками и пальцы сами уцепились за веревки ячеек.
— Теперь держитесь что есть силы! — крикнул Сергей, а через короткое время я услышал его команду, отданную Штейну: — Готово! Газуй!
Я услышал рык вездехода, а в следующее мгновение почувствовал, как неудержимая сила потащила меня из зыбучей ловушки. Еще немного, и я ощутил, что меня поволокло уже по твердой земле. Я выпустил сетку, вскочил на ноги и помог подняться тоже успевшей выбраться из западни Анне. Мне повезло больше — я был в комбинезоне. Анну же, которая была в одном нижнем белье, успело протащить голым телом по земле, и его теперь покрывало множество царапин и ссадин. К тому же девушка была настолько грязна, что напоминала иллюстрацию из учебника истории на тему угнетения пролетариата в странах мирового империализма.
Но держалась она на удивление стойко. Заглянула мне в глаза и тихо, но твердо сказала:
— Спасибо.
Тут к нам подбежали Серега и Штейн и оттеснили от меня девушку. Брат принялся ее осторожно, словно стеклянную, отряхивать от грязи и пыли, ученый же раскрыл аптечку и начал чем-то смазывать царапины и ссадины.
— Дядя Фёдор! — нашла меня глазами «захваченная» мужиками девчонка. — Поставь на место крест, пожалуйста.
Я оглянулся на то страшное место, которое едва не стало нашей с Анной «братской» могилой. Креста там не было. Сначала я подумал, что его успело засосать, но тут мой взгляд упал на валяющуюся поблизости маскировочную сеть, и я увидел, что крест запутался в ней.
Я распутал его, отложил в сторону и полез в кузов за лопатой. Достав ее и повесив на шею ремень запасного «калаша», я поднял и взвалил на плечо крест и медленно пошел в сторону могильного холмика.
— Только будь осторожен! — крикнул мне вдогонку Сергей.
Но я и так уже был осторожен до предела. Я ступал очень-очень медленно, словно шел по минному полю, а перед тем как сделать очередной шаг, тыкал впереди лопатой.
Удивительно, но смертельная опасность, которую я только что пережил, никак не отразилась на мне эмоционально. Казалось, я должен был прыгать и вопить от радости, что остался жив, или наоборот — кататься в истерических рыданиях. Ничего подобного! Конечно, я был чертовски рад, что выжил, но все-таки куда больше меня согревала сейчас мысль, что осталась жива Анна и что помогли тому в первую очередь мои действия. Я не спасовал, я не струсил, я все же не настолько бесполезный и никчемный, как уже начинал и сам о себе думать. Но сначала кровосос, а теперь и Анна… Нет, теперь я, говоря откровенно, даже немного начал собой гордиться.
И тут, как назло, мне пришла в голову мерзкая, отвратительная мыслишка!.. Да, я прекрасно понимал, что никогда ее не озвучу, но тем не менее она меня посетила, и моя гордость к себе тут же развеялась пылью.
А подумал я о том, что беда случилась с Анной как раз в тот момент, когда девчонка делала то же самое, что и я в те два раза, когда Зона демонстрировала мне свои жестокие шутки. И теперь было бы очень и очень в тему с торжествующим сарказмом сказать Анне что-нибудь вроде «Ну что, дорогая, и кто это язвил надо мной? Может, теперь и тебе пора… это самое… на „электру“?..»
Короче говоря, настроение я себе испортил капитально. Душонка-то у меня оказалась вполне себе гаденькой…
Глава восемнадцатая
Вынужденная остановка
Когда я, водрузив на место крест, вернулся к вездеходу, возле него меня дожидалась Анна. Девушка снова была в комбинезоне, и ничего бы не напоминало о недавнем происшествии, если бы не то, как она на меня посмотрела. Я тут же отвел глаза, поскольку мне тошно было от мысли, что та благодарность, которую я прочитал в ее взгляде, предназначалась вовсе не мне… не настоящему мне, человеку с подлой душонкой, а кому-то похожему на меня лишь внешне, тому, кем мне очень хотелось, но не суждено было стать.
— Ты чего? — спросила девушка.
Ответить я не смог, лишь помотал головой.
— Понимаю, тебе тоже досталось, — поняла меня по-своему Анна. — Но я все равно хочу сказать… Во-первых, спасибо тебе… но это не главное… В общем, я хочу попросить у тебя прощения. Если можешь, прости за… за… — Она покраснела и тоже замотала головой. — Короче, ты сам теперь посылай меня… в «электру», если я вдруг опять тебе ляпну что-нибудь такое…
Я вскинулся, наверняка тоже красный как рак, порываясь признаться, что не заслуживаю ее извинений, но девчонка остановила меня твердым жестом и не менее твердо произнесла:
— Ничего не говори! Зона мне сама все сказала. Давай считать, что мы квиты, и постараемся забыть, что между нами было.
А потом Анна протянула мне ладонь и я, чувствуя, как тяжеленный камень рухнул с моих плеч, пожал ее с таким чувством, что девушка даже ойкнула.
— Прости! — выпалил я.
— Нормально, — потрясла она рукой и, улыбнувшись, подмигнула. — Но силу напрасно не трать, она еще нам пригодится.
Я улыбнулся в ответ и собрался уже лезть в кузов, как вспомнил вдруг, что так и не знаю, куда именно столь неосторожно вляпалась девушка, а следом, уже в общем-то вынужденно, и я. Спросив об этом у Анны я услышал в ответ примерно то самое, о чем уже догадался и сам.
— Это «зыбь», — сказала она. — Довольно гадкая аномалия, которая размягчает вокруг себя поверхность. Ступишь в нее — и она мгновенно вырастает раза в три больше, чем была. И неважно, какая там почва: земля, песок, хоть камни, — все становится мягким, как болотная топь. Ну, ты видел. И самое противное, что эта «зыбь» почти не видна. Если бы у меня был с собой индикатор, я бы, конечно, в эту ловушку не попала, но я, дура, оставила его вместе с комбинезоном…
— Мне показалось, — заметил я, — что эту чертову «зыбь» все-таки немного видно. На земле было что-то вроде серебристого налета.
— Молодец, разглядел, — кивнула Анна. — А я вот нет. Торопилась, хотела поскорей управиться — очень уж неловко себя в Зоне без одежды чувствую. А спешку Зона не любит. Спешка — она хороша только при…
— Я знаю, — засмеялся я, перебиваю Анну, — можешь не продолжать.
— Так мы едем или нет? — выглянул из кузова Сергей.
— Едем, — ответила Анна и, еще раз подмигнув мне, направилась в сторону кабины.
Я забрался в кузов и уселся на свое прежнее место. Затарахтел двигатель вездехода. Именно затарахтел, а не сыто заурчал, как делал это раньше. Хоть я и не был специалистом по гусеничной технике, да и по технике как таковой вообще, мне этот звук не понравился. Недовольно поморщился и Серега.
— «Мыльный пузырь», говоришь? Похоже, нашей лошадке досталось…
Только теперь я подумал, что если аномалия лопнула от моей стрельбы, когда вездеход практически наполовину был в трясине, а потом очутился на своем прежнем месте, то взрывом его, скорее всего, нехило подбросило, перевернуло в воздухе на триста шестьдесят градусов и шмякнуло о землю. Удивительно, как у него не лопнули при этом гусеницы, да и вообще, как он после такого завелся.