— Лишних ходов никогда не бывает, — сказал Тинкет. — Поверьте специалисту: чтобы отвлечь внимание, все средства хороши. Сомневаюсь, что вы встретите здесь свою бородатую даму. Ей только и надо было — направить вас по ложному следу.
— Но попытаться ведь стоит? — уперлась Томка.
Тинкет не стал спорить.
— Почему бы и нет? Все равно вы уже здесь... Только не увлекайтесь поисками. Нам еще нужно работать. На сегодняшний вечер вы моя ассистентка.
— Ха! И что же я должна делать? Отвлекать внимание?
— По большей части. Строить удивленные физиономии. Сумеете?
— Я же актриса! — задрала нос Томка.
— Вот, держите, — Тинкет вытащил игральную карту и протянул девушке. — Спрячьте в одежде. Когда я подам знак, вытащите с удивленным видом. Это карта номер один...
— Будет и вторая?
— Да. С этой картой малость сложнее. Итак, запоминайте...
И Тинкет подробно рассказал, как делается трюк «карта через стекло».
— Так просто? — удивилась Томка, когда он закончил. — Только и всего?
— Все фокусы объясняются просто, — Тинкет скривился. — Тот случай, когда загадка настолько лучше отгадки, что отгадку хорошо бы и не знать.
Он щелкнул пальцами и на его ладони заплясал голубой огонек. Тинкет подбросил его, поймал, резко дунул и огонек обернулся блестящей монетой. Зажав ее большим и указательным пальцами, фокусник крутанул монету волчком и оставил вращаться в воздухе вопреки всем законам физики.
— Видите — ничего сложного. Voilà!
Тинкет хлопнул в ладоши, и монета рассыпалась разноцветными блестками. Томка обреченно покачала головой. Красуясь перед дамой, птица-фрегат раздувает уродливый горловой мешок; олень-марал ревет, как паровозная сирена; а о том, как ведут себя некоторые креветки, подумать страшно... Так что ей, можно сказать, повезло. Фокусы — не самый плохой вариант, хотя креветки-девушки ее бы не поняли.
— В общем, что делать с картами я уяснила, — сказала Томка.
— Прекрасно. Только, ради Бога, постарайтесь их не перепутать.
— Приложу все усилия, — клятвенно пообещала девушка. — Надеюсь, мне хватит ума не перепутать...
Она перевернула карты. И коротко вскрикнула, вмиг побледнев.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Тинкет.
— Нет-нет, все в порядке, — хрипло сказала Томка, таращась на карты.
Самые обыкновенные, очень удобные для фокусов, поскольку легко запоминаются... Джокер и пиковый валет. Шут и Обманщик. Прямой эквивалент тех карт Таро, которые показывала ей Лаура. Если это не совпадение, то как еще это можно назвать? На ум приходило только одно слово — заговор. Томку охватило неприятное чувство, какое бывает, когда вагончик на американских горках, взобравшись на самую вершину, срывается вниз. Кажется, это и называется паранойей.
— Вы уверены, что все в порядке? Как-то на вас лица нет.
— Все замечательно, — натянуто улыбнулась Томка.
Тинкет понимающе кивнул.
— Не бойтесь, — сказал он, не совсем верно истолковав причины ее бледности. — Страх сцены — нормальное явление. Опытные люди говорят, что помогает немного коньяка. Я могу попросить нашего демонического друга Каппети принести немного. Пары бутылок вам хватит?
— Нет у меня страха сцены! — Томка едва не взорвалась. —
Я играла на улице, а это быстро избавляет от боязни публичных выступлений...
Девушка перевела дыхание и немного смягчилась.
— Но коньяк, пожалуй, лишним не будет...
Когда Тинкет вернулся с бутылкой, Томка успела переодеться в вампирский костюм. Будь ее воля, она бы предпочла одеяния менее обтягивающие, с меньшим количеством шнуровки и с большим количеством ткани. Однако, глядя на себя в зеркало, девушка признала, что выглядит весьма эффектно. Томка крутанулась на носках. Ее мать подобный костюм точно бы не одобрила. Но ведь это только на один вечер, и мать не увидит...
Дверь скрипнула, на пороге появился фокусник. Томка повернулась к нему и улыбнулась. С тем же результатом она могла бы швырнуть в него половинкой кирпича. Тинкет споткнулся и замер, во все глаза глядя на девушку.
— Ээ...
— Ну как? — спросила Томка, вертясь перед зеркалом.
Тинкет приложился к бутылке. Удивительное лекарство коньяк, помогает справиться не только со страхом сцены.
— Вам... идет, — проговорил он, когда алкоголь разомкнул связки.
— Ах! Подлецу все к лицу, — Томка откинула челку со лба и надела маску, добавив своему образу необходимую капельку загадочности. — Вы, кстати, решили, что делать со Снуппи?
Она посмотрела на пса. Тот ответил ей уважительным взглядом — новый Томкин образ произвел впечатление даже на него.
— Лучший вариант — запереть его в комнате и не выпускать, пока гости не разойдутся.
— Разумно, — согласилась девушка. — А как же «реквизит для главной иллюзии»?
— Не стоит так рисковать... — сказал Тинкет. — Иначе главной иллюзией станет исчезновение любимой левретки кого-нибудь из гостей.
Снуппи громко клацнул челюстями, словно упоминание левреток пробудило в нем дремлющие инстинкты.
— Что ж, если вы готовы, пора спуститься к гостям.
Томка забрала у фокусника бутылку и сделала большой глоток из горлышка. Наверное, это было кощунством по отношению к столь благородному напитку — коньяк-то в доме графини был дорогой, — но угрызений совести девушка не испытывала. Иногда коньяк это просто коньяк.
— Готова, — Томка прижала тыльную сторону ладони к губам. Опыта хватило не закашляться.
— Тогда подождите меня пару минут за дверью, и в бой.
— Угу, — Томка сделала еще один глоток из бутылки. На всякий случай.
Долго себя ждать Тинкет не заставил. Неизвестно, что он делал в комнате, и имела ли к этому отношение бутылка французской aqua vita, но из гримерной вышел совсем другой человек. Растерянность и растрепанность исчезли, уступив место аристократическому изяществу и лоску. Волосы не торчали во все стороны, во взгляде появилась твердость, от извиняющейся улыбки не осталось и следа. Каждый шаг, каждый взмах руки или поворот головы был выверен и точен.
Томка много читала про людей, которые источают некий «внутренний свет», но впервые увидела, как это выглядит на самом деле. Словно кто-то щелкнул переключателем, и внутри Тинкета зажглась лампочка на тысячу киловатт. Сейчас Томка прекрасно понимала тех мотыльков, которые летят на пламя свечи. Жалела она только о том, что коньяк остался в гримерной.
Томка нервно поправила упавшую на глаз прядку волос. Призрак аmore a prima vista только что не потоптался на поверженной девушке. Если бы Тинкет предложил бежать на край света, она бы не медлила и секунды. Оставалось порадоваться, что он не предложил: в бегстве на край света есть одна неприятная сторона — потом приходится думать, как оттуда выбираться. Томка стиснула зубы и мысленно трижды проговорила: «Держи себя в руках и улыбайся».
Фокусник тоже переоделся и щеголял теперь в черном сюртуке в красную полоску. В тех же цветах был выдержан и остальной костюм: невысокий цилиндр, полумаска, узкий галстук и прочее. Непонятно, где он только прятал всю эту одежду: пришел он с небольшой сумкой через плечо.
— Пойдем? — Тинкет щелкнул пальцами и из воздуха материализовался пиковый туз.
Томка захлопала в ладоши, хотя, казалось бы — совсем простенький фокус. Тинкет учтиво поклонился.
В то же мгновение из-за поворота выскочила вампирша Винченца с подносом, полным бокалами. Не иначе как караулила. Заметив Тинкета, официантка остановилась:
— Оу!
Томка напряглась, улыбка ее стала холодной. Девушке совсем не понравилось, что эта особа шастает поблизости. На земле есть тысяча мест, где ее «оу!» будет куда уместнее — в Африке, например, или Антарктиде. И Томка искренне желала Винченце там оказаться.
Меж тем официантка стала подкрадываться к фокуснику. Во взгляде появилась целеустремленность, глаза стали узкими как щелочки, в уголке рта задрожала нарисованная капелька крови.
— Оу! Ну вы и выглядите, дорогуша! — вампирша оглядела Тинкета с головы до ног с тем выражением, с каким гурман смотрит на блюдо, полное устриц. — Шик и блеск! Настоящий франт!
— Благодарю, синьора, — улыбнулся фокусник.
— Нет-нет, — Винченца отмахнулась ладошкой и хрипло засмеялась. — Никак не синьора. Синьорина.
— О, прошу прощения!
— Шампанского? — предложила вампирша, скалясь во всю пасть.
Винченца провела пальцем по краю одного из бокалов и низко наклонилась, видимо, пытаясь выскользнуть из своего корсета. Позиция очень удачная, чтобы огреть дамочку по затылку, но под рукой не оказалось ничего подходящего. В который раз Томка с тоской подумала о бутылке в гримерной.
— Кхм... — девушка громко откашлялась.
Спустя пару секунд официантка снизошла до того, чтобы посмотреть на Томку. Во взгляде промелькнуло легкое раздражение — словно в ботинок ей попал камешек, но приличия не позволяют вытряхнуть его на людях.
— Оу! Вы, кажется, простудились?
— Нет-нет, — заверила ее Томка, глядя прямо в глаза. — Першинка в горло попала. Такая, неприятная...
Те, кто обвиняет женщин в болтливости, забывают о простом факте: когда надо, женщина может сказать все, не проронив ни звука. Томка и Винченца только обменялись взглядами, и в воздухе отчетливо запахло озоном.
— Мдау? Но если вы плохо себя чувствуете, лучше вам пойти домой. Нельзя рисковать своим здоровьем. Вы так легко одеты, что можете серьезно заболеть.
Томка с лязгом захлопнула рот. Вот ведь гадюка! Кто бы говорил про костюм! Винченца же, решив, что вопрос исчерпан, снова повернулась к Тинкету.
— Берите шампанское. Графиня угощает, — она склонила голову. — Какой у вас симпатичный галстук... Шелк?
Тинкет, похоже, и не собирался ставить эту мымру на место. Вместо этого он изящно взял бокал и отпил небольшой глоток.
— Благодарю.
— Оу! — простонала официантка, наклоняясь ближе, хотя, казалось, это невозможно. — Надеюсь, вам понравится...
— Разумеется. Очень вкусное шампанское.
Томка заскрипела зубами так, что эхо заметалось по коридору. К желанию треснуть Винченцу бутылкой по голове прибавилась твердая убежденность, что одним трупом здесь не обойтись.
И тщетно глас разума пытался сказать, что ее это не касается. Томка обошлась с ним как взбесившийся слон с туземной деревушкой — растоптала и не заметила. Еще как касается.
— Кажется, нам пора, — напомнила Томка. Одного тона было достаточно, чтобы температура в коридоре упала на пару градусов. — Гости уже заждались.
Официантка повернулась, кровавая капелька дрогнула.
— Не беспокойтесь. Гости заждались Сару-Джессику Паркер, а вашего отсутствия они даже не заметят.
Но пока Томка думала, как бы поприличнее выцарапать ей глаза, Тикет уже поставил бокал на поднос.
— Боюсь, моя ассистентка права, — покачал он головой. — Нельзя заставлять синьору графиню ждать.
— Какая жалость, — Винченца отстранилась. — Но вечер длинный. Увидимся.
И с улыбкой довольной акулы она удалилась вниз по коридору.
— Вот дрянь... — беззвучно сказала Томка, глядя вслед вампирше.
— Что?
— Я говорю — какая милая девушка!
— Главное, — сказал Тинкет, когда они поднимались по лестнице, — не пугайтесь графини...
— Что? — хмуро спросила Томка.
Она шла позади фокусника, уставившись под ноги. Окажись на ее месте Зевс-Громовержец, уже вовсю бы сверкали молнии. И никак иначе: палаццо, по которому расхаживают Винченцы, должно быть разрушено. К счастью, не всегда желания совпадают с возможностями. И вместо того, чтобы сеять смерть и разрушение, Томка дулась и обиженно сопела.
Тинкет если и заметил ее состояние, то вида не показывал. Оно и к лучшему: если бы ему хватило ума спросить, что случилось, Томка бы не удержалась. Даже не верится, насколько тупыми бывают некоторые мужчины. Как он мог посмотреть в сторону этой... этой... Тут словарный запас ее подвел. Она знала множество слов, которыми могла бы охарактеризовать Винченцу, но все они были какими-то добрыми.
— Я говорю: увидите графиню — не пугайтесь.
— Она страшная? Строгий взгляд, античный профиль? — живых графинь Томке видеть не доводилось, пришлось довольствоваться теоретическими познаниями. — Смотрит на людей так, что мурашки по телу?
— Нет. Просто она... большая. Очень большая.
— Великанша?
— И это тоже, — кивнул Тинкет. — Во всех отношениях. Карты спрятали?
— О да, — буркнула Томка.
— Тогда пойдем. Будьте готовы...
— Всегда готова, — отозвалась Томка и улыбнулась. Улыбкой № 57, кислой, будто девушка разжевала лимон.
Тинкет толкнул высокие застекленные двери, и они вошли в бальную залу.
Первым делом Томка подумала, что она волшебным образом перенеслась на шабаш на Лысой Горе. Гостей на приеме было много и сплошь чудища да монстры: ведьмы, вампиры, черти и сумасшедшие изобретатели... Хватало и классических венецианских масок — мелькали бауты, коломбины, вольто, моретты. Впрочем, из общего настроения они не выпадали. Есть в венецианском карнавале что-то жуткое, наводящее на мысли о призраках и мертвецах. Венецианские маски созданы, чтобы беззвучно появляться из тумана и так же беззвучно исчезать, оставляя случайного свидетеля дрожать от страха. Это не разудалые бразильские танцы под грохот жестяных барабанов, здесь все серьезно.
Звучала музыка. Струнный квартет, загримированный под зомби, играл дикое попурри из Эдварда Грига, Денни Эльфмана и заставок к фантастическим сериалам. Получалось не очень: музыканты надеялись, что придется исполнять Вивальди, как это заведено на венецианских приемах, а приходилось импровизировать.
Томка оглядела гостей, но ни Лауры, ни Джеппетто не заметила. Впрочем, ничего страшного — людей было много и все в масках. Надо только присмотреться повнимательнее, пройтись по залу, задать пару вопросов и тогда она их найдет...
И тут Томка увидела Огромную Женщину. На секунду девушка замерла. Потом пришла мысль, что стоять и таращиться на хозяйку неприлично; Томка отвела взгляд, хотя это заняло время.
— Это графиня? — прошептала девушка, голос ее дрогнул.
— Да. И не говорите, что я не предупреждал.
— Вы сказали, что она большая!
— Разве это не так?
— Так... Но... — Томка не нашлась, что сказать.
Слово «большая» и впрямь не подходило графине. Даже «огромная» было преуменьшением. Росту в ней оказалось больше двух метров, одного этого достаточно, чтобы привлечь внимание. Однако в придачу графиня была такой толстой, словно ее накачали воздухом. Шея у нее отсутствовала, зато подбородков было не меньше шести; щеки выпирали, будто во рту она держала пару грейпфрутов, пальцы походили на сардельки... Единственное сравнение, которое приходило на ум — это дирижабль.
У графини был костюм Мертвой Невесты. Учитывая тематику приема, лучше ей было предстать в образе тролля или великана-людоеда. Но корпулентные дамы любят легкие и воздушные образы. А тут такая возможность появиться на людях в подвенечном платье! Пусть даже в белом гриме и с аккуратно нарисованными шрамами. В руках графиня М. держала мерзейшего вида лысую кошку, озиравшую гостей с презрением египетского сфинкса.
Графиня повернулась, и Томке показалось, что содрогнулось все здание палаццо. Зазвенели люстры муранского стекла, штукатурка посыпалась с потолка. Очень медленно она подняла руку, подзывая к себе фокусника.
У Томки по спине пробежал неприятный холодок. Графиня ее пугала, предупреждения Тинкета не особо помогли. Однако сам фокусник держался спокойно, будто каждый день встречался с гигантскими Мертвыми Невестами. В его взгляде Томка не увидела ни жалости, ни смущения — на графиню он смотрел так же, как и на остальных людей. Если бы Томка не злилась, то наверняка записала бы на счет Тинкета пару очков.
— Buona sera, синьора, — фокусник галантно поклонился. — Выглядите очаровательно.
В горле графини зародился странный звук, похожий на медленное бульканье. Так кипит очень густая каша, лопаясь пузырями. Это был самый удивительный смех, который Томке доводилось слышать.
— Льстишь, Чарли, — графиня легонько ударила его по руке. Тинкет вздрогнул.