— Я Первый, объект уничтожил!
Парящий на высоте более километра аппарат сфокусировал камеру на небольшой фигуре, сломанной куклой лежащей на асфальте. На мониторе формировалось изображение, система автоматически сравнивала его с досье, выстраивала что-то типа фоторобота исходя из получаемых визуальных данных.
— Есть подтверждение, сэр — наконец выдохнул оператор.
— Отлично. Выводите их.
Первый, закончив с тем, который показался ему похожим на объект, перевел перекрестье прицела, застрелил еще одного наркос, проделав дыру в машине, за которой он укрылся и проделав дыру в нем самом. Винтовка пятидесятого калибра на расстоянии чуть меньше четырехсот метров позволяла проделывать и не такое. Один из наркосов решил, что сможет подавить снайпера огнем и открыл по нему огонь длинной очередью из «козьего рога» — Первый за пару секунд нашел его прицелом и заставил пожалеть о своем выступлении. Снизу, с улицы по наркос ударили автомат и пулемет — и тут они сломались. Потеряв своего босса, потеряв еще несколько человек оказавшись под пулеметным и снайперским огнем, los negros решили что с них достаточно и огрызаясь очередями стали отступать к своим машинам….
— Гнездо вызывает Странника! Гнездо вызывает Странника!
Я как раз добил магазин, начал менять на полный…
— На приеме!
— Цель уничтожена, есть подтверждение. Начинайте отход, птица будет над вами через минуту…
— Отрицательно, Гнездо. У нас минус один! Мы не сможем поднять его!
— Вас понял, Странник, ждите…
Со стороны улицы засуетилась полиция, длинной очередью над головами Второй заставил их попрятаться обратно за машины.
— Странник, это Гнездо. У вас есть транспортное средство?
Я мельком глянул — вроде есть. Хаммер — машина сама по себе крепкая, рассчитанная в том числе и на обстрел.
— Положительно, Гнездо, у нас есть транспортное средство!
— Выводите Первого с позиции. Двигайтесь по Фино Суарес в сторону границы, вертолет заберет вас как только найдем подходящее место. Мы выведем вас!
— Вас понял…
Конечно же нас забрали — на каком-то подходящем пустыре. Проломились какими-то проулками, которые полиция не перекрыла — вывели, не солгали.
Тело второго привязали к креслу в вертолете. Умер он мгновенно — несколько пуль остановил бронежилет, но две его все-таки пробили. После того как его накрыл пулемет он прожил всего несколько секунд.
Только в машине я понял что ранен и сам — до этого адреналина было столько, что наверное и пулей в голове мог бы отбиваться. Только на площадке почувствовал — воздуха не хватает, сердце колотится как сумасшедшее, пелена перед глазами. Но до вертолета дошел сам. Хаммер мы подожгли — на всякий случай, все оружие побросали в вертолет.
— Как его звали? — спросил я, когда вертолет оторвался от земли начал набирать высоту.
— Освальдо. Освальдо его звали, вместе служили… — несмотря на вой вертолетной турбины Первый расслышал вопрос.
Вот так вот…
И тут понесло уже меня — словно закружило в каком-то вихре а потом этот вихрь поднял меня над землей…
Вашингтон, округ Колумбия
Пентагон
16 июля 2010 года
Построенное в сорок третьем году, массивное здание Пентагона и сейчас, спустя почти семьдесят лет выглядело непоколебимым символом американского могущества и американского национального превосходства. Ничто не смогло разрушить его — ни массовые протесты времен войны во Вьетнаме, когда демонстранты едва не брали штурмом ненавистное здание, ни бескормица девяностых, когда нация вообразила что имеет право на получение какого то там «мирного дивиденда», ни падение то ли аэробуса то ли нет на здание одиннадцатого сентября, подозрительно точно угодившего как раз в тот сектор здания, где сидело командование специальных операций. Пентагон по-прежнему величественно стоял почти на самом берегу реки, предоставлял работу более чем двадцати шести тысячам человек — и если в тех же проклятых девяностых найти подходящий свободный кабинет не составляло никаких проблем — то сейчас люди сидели на головах друг друга, министр неоднократно входил к президенту с предложением построить еще что-нибудь — но президент опасался это делать. Он прекрасно знал законы бюрократической организации: сколько есть свободного места — столько будет и людей, независимо от того нужны они или нет. Работу им найдут, без вопросов.
Многие жалуются, что в Пентагоне легко заплутаться — но это не так. Нумерация на самом деле довольно проста. Пентагон — это несколько вложенных друг в друга пятиугольных колец-зданий, обозначающихся литерами от А до Е, плюс два подземных этажа, имеющих литеры F и G. Литерой Е обозначается внешний радиус, выходящий окнами на стоянки и реку Потомак, литерой А — внутренний, самый маленький, выходящий окнами во двор, засаженный дубами. Этажи определяются цифрами, кабинеты — номерами, точка отсчета номеров кабинетов начинается с южной стороны. Например, номер офиса министра обороны обозначается как 3Е880, то есть радиус Е, третий этаж, кабинет восемьсот восемьдесят. Просим в гости.
Как ни странно — наиболее привилегированным считается не радиус А, а радиус Е, он самый большой и в нем находятся офисы министра обороны, председателя объединенного комитета начальников штабов, начальников штабов родов войск и всего более менее приближенного к вершинам генералитета. То есть получается своего рода пирамида — только перевернутая наоборот, потому что в здании, выходит что много места отдается генералам и мало — специалистам и техническим работникам, которые и управляют армией. Возможно в этом и есть проблема, не позволяющая американской армии начать побеждать в Ираке и Афганистане. Слишком много руководства слишком много указаний. Как невесело шутят многие боевые генералы — лучше пройтись без охраны по Кабулу или Багдаду, чем по радиусу Е Пентагона.
Добраться до Пентагона можно разными способами: большинство служащих добираются на автомобиле (благо стоянки сильно расширили и парковаться есть где), либо на метро — есть специальная станция Вашингтонского метро, называемая Пентагон. Отставной генерал морской пехоты Джеймс Джонс, советник президента США по вопросам национальной безопасности предпочел третий, самый эффектный и рискованный способ — вертолетом. Вертолетная площадка в Пентагоне тоже была, но ей не все пользовались. Дело в том, что после 9/11 Пентагон прикрывался дивизионом ПВО, и если ответчик системы свой-чужой приближающегося к Пентагону летательного аппарата не реагировал на запрос — по инструкции они должны были стрелять. А ответчик — это такая же железяка как ми все другие, она точно также может сломаться — и, согласитесь глупо погибнуть из-за какой-то железяки, которую придурок-техник вовремя не заменил и которая стоит полсотни долларов.
Вертолет для полета генералу по старой памяти одолжили морские пехотинцы, стоящие в Вашингтоне — их нынешний командир служил под его началом, и теперь, если его бывшему начальнику требовалась какая-то услуга — тон ее оказывал. Стоило генералу Джонсу только поднять трубку — и через час Блэкхок с опытным экипажем уже ждал его. Генерал хотел обрушиться на Пентагон подобно ястребу, так он был сегодня зол.
Пилот вертолета Блэкхок в звании майора ВВС уловил настроение генерала — да и самому ему захотелось немного «похулинганить». Поэтому, к Пентагону он подошел на довольно низкой, предельно низкой для полетов над городом, высоте. А оказавшись над площадкой — буквально рухнул на нее, как будто под огнем противника, высаживая отряд морской пехоты. Только у самой земли плот резко принял на себя ручку управления и притер хищную машину к зеленой лужайке посадочной площадки.
Лопасти еще стремительно вращались — а генерал Джонс уже рванул на себя ручку десантного люка, с грохотом прокатил по направляющим боковую дверь и выскочил на площадку — как во время высадки десанта, он еще не забыл славные времена службы. Придерживая локтем папку с которой он приехал генерал быстрым шагом, самым быстрым, какой только возможен для генерала, направился к входу в Пентагон.
На чек-пойнте сержант военной полиции из группы охраны остолбенел, увидев ворвавшегося в вестибюль разъяренного генерала. Он знал его — еще с тех времен, когда он командовал Морской пехотой США и был главнокомандующим силами НАТО на европейском ТВД. Но инструкция предписывала проверять даже хорошо знакомых людей…
— Генерал, сэр…
— Прочь с дороги! — прорычал генерал.
Сержант счел за лучшее не спорить. Пусть лучше генеральский гнев выплеснется на головы тех, кому он действительно предназначен…
Генерал бегом поднялся по лестнице, быстрым шагом прошел коридор и буквально сломился в приемную министра обороны. Не обращая внимания на адъютанта и ждущих приема, распахнул дверь в кабинет…
— Что черт возьми, происходит!? — угрожающим тоном начал он.
Министр обороны США, старый и стреляный волк по имени Роберт Гейтс бывший директор ЦРУ, а до этого оперативный директор ЦРУ снял очки и положил их на стол. Сделал знак рукой заглянувшему в кабинет перепуганному адъютанту, чтобы закрыл дверь.
— Добрый день, генерал Джонс — спокойно сказал он
— Что черт возьми, происходит!? — спросил генерал Джонс, но уже тоном пониже
— Где именно?
Генерал Джонс с трудом не взорвался. Сукин сын!
— В Мексике! В Мексике где же еще…
— Ничего хорошего — спокойно ответил Гейтс — но это не моя зона ответственности. Я видел, как вы садились на лужайку. Ваш пилот случайно не промахнулся мимо, генерал? На его месте я бы сел где-нибудь рядом с Лэнгли…
— Я сел там где нужно. Какого черта вы завалили эту кашу в Мексике?
— Какую кашу… — министр обороны говорил усталым и спокойным тоном — послушайте, генерал. Сегодняшнюю ночь я не спал, пытаясь понять, что же мне делать со всем тем дерьмом, которое сейчас творится в Афганистане. Сейчас я только собирался выпить чашку самого крепкого кофе, какое только может существовать в этом здании — как врываетесь вы, едва не снеся дверь в мой кабинет и говорите какими-то полузагадками, полунамеками, обвиняя меня в чем-то, о чем я не имею ни малейшего представления. Генерал, я слишком устал чтобы разгадывать загадки и терпение мое подошло к опасному пределу.
Джонс сбавил тон
— Мы выявили, что в Мексике проводятся активные военные операции. И…
— Кто это — мы? — перебил Гейтс
— Директорат национальной разведки… — после нескольких секунд молчания выдал Джонс
— Как всегда суется не в свое дело — раздраженно сказал Гейтс — и какое же дерьмо эти рыцари плаща и кинжала выложили на стол президенту?
— Поступили данные о том, что в Мексике проводятся активные боевые операции с привлечением технических возможностей и человеческих ресурсов армии США.
— Господи, вы можете нормально разговаривать! — взорвался Гейтс — я в конце концов не сотрудник КГБ и вы у меня не на допросе! Какие к чертям возможности и ресурсы. К нам каждый день поступают запросы DEA о содействии и мы их по возможности выполняем. Что, кто-то кого-то подвез на военном вертолете и от этого у рыцарей плаща и кинжала зазудел зад? Или им охота откусить кусок от моего антитеррористического бюджета и от этого они готовы налепить жвачку мне на стул?
Генерал вздохнул. Почему-то он решил что министр не лжет — хотя с его военным образованием понять, лжет или нет бывший оперативный директор ЦРУ, бывший ведущий специалист отдела по борьбе с советской угрозой было невозможно. Ну не учили их шпионским играм в учебке морской пехоты, не учили.
— Информация подтверждена спутниковыми снимками и агентурными данными — вздохнул он — и президент поручил мне разобраться со всем с этим.
— Почему же не Блэру? [Адмирал Дэннис С Блэр — Директор национальной разведки на данное время] Он заварил эту кашу пусть он и разбирается. И лучше бы ему разобраться до того, как нести сырые данные на стол. Что там, давайте посмотрим.
Генерал выложил на стол спутниковые снимки
— Вот это вот — место гибели некоего Хелиберто Лазкано-Лазкано, «Эль Лазко», руководителя боевой организации Лос Зетас. Бандитско-террористических отрядов, состоящих из бывших сотрудников мексиканской полиции и военнослужащих армейских спецподразделений. Он погиб двадцать восьмого июня, в пустынной местности при невыясненных обстоятельствах — и с этого началось резкое обострение оперативной обстановки в Мексике. Что там происходит сейчас — думаю вы и сами знаете…
Гейтс знал. Несмотря на то что в данный момент он был министром обороны — связей с ЦРУ США он не терял. Люди, работавшие в ЦРУ тогда когда он был оперативным директором остались там и сейчас, хоть мало но остались. Еще больше их было в частных консалтинговых, лоббистских и военных структурах, от обилия которых стонал весь Вашингтон. Неофициально эту группу называли «русские» — потому что все они как и Гейтс знали русский и были выходцами из советского отдела, наиболее привилегированного на тот момент. Сейчас в фаворе были арабисты — но и русские не сдавались, к этому времени они, помогая друг другу продвинулись на многие ключевые посты. Хотя министру обороны вроде как и не должно было быть дела до того что происходит в Мексике — ситуацию там он знал, и несколько дней назад посадил группу штабных офицеров за проработку плана ограниченного вмешательства армии США, на случай если обстановка в Мексике выйдет из под контроля национальных властей и станет неуправляемой. Верный своему принципу засекречивания информации на самых ранних стадиях, он не сообщил о разработке такого плана даже Председателю объединенного комитета начальников штабов, с которым у него были довольно прохладные отношения. Просто решил, что план этот понадобится в самом крайнем случае и незачем знать что он нарушает приказ президента о невмешательстве. Если же ситуация станет совсем скверной, настолько скверной что вынудит президента поменять свою позицию в отношении Мексики — план у него как раз будет.
Сейчас Гейтс, водрузив на нос очки рассмотрел спутниковые снимки один за другим, потом, открыв ящик стола и достав большую канцелярскую лупу, еще раз осмотрел то, что его особенно сильно заинтересовало.
— Четыре эпицентра… — пробормотал он
— Вот именно! Четыре эпицентра. Блэр считает, что это был бомбовый удар. Четыре бомбы, сброшенные с самолета.
Гейтс снова снял очки.
— И дальше?
— У меня сразу возникает вопрос — почему Блэр считает, что это бы американский, а не мексиканский самолет. Почему он не подозревает мексиканцев в том что они сделали то, что давно должны были бы сделать. Почему вопрос сразу задается мне?
— Мексиканцы вряд ли бы смогли провернуть такую операцию.
— Почему? У них действуют полицейские спецподразделения с расширенными полномочиями, по факту — эскадроны смерти. Для того чтобы нанести бомбовый удар — нужен всего лишь самолет, бомбы и летчик. И то и другое и третье у мексиканцев есть.
— У них нет самого главного — решимости сделать это.
— Пустое — раздраженно отмахнулся Гейтс — но если это вас так интересует, я вам скажу: ВВС США к этому не причастны. Если бы были причастны — я бы знал. Господи, вы же служили в армии, знаете как все это делается. Надо заполнять план полета, надо отдавать письменный приказ и регистрировать его, надо в конце концов получить боеприпасы и расписаться за них. Кто, как и зачем это все будет делать без приказа. В чем еще меня обвиняют?
— Убийство в Нуэво Ларедо. Снайперский выстрел с дальнего расстояния, из крупнокалиберной снайперской винтовки, очень точный. Убит один из руководителей Синалоа, лидер его боевой организации МС-13, некий Ла Барби, Эдгар Вальдез Вильяреаль. Перед выстрелом в районе видел вертолет мексиканской федеральной полиции, кого-то высаживающий на высотное здание — и он же судя по всему эвакуировал исполнителей после акции. Точно такой же вертолет видели на границе — причем шел он с нашей стороны.
— Вертолет мексиканской федеральной полиции, летящий с нашей стороны границы. И это все? Такое даже в Большом Жюри [Большое Жюри — нечто вроде расширенного суда присяжных из восемнадцати человек, первая стадия уголовного процесса в США. В отличие от суда присяжных, большое жюри принимает решение, достаточно ли у прокурора улик, чтобы дело это рассматривал суд присяжных. Защите в этом процессе не разрешено представлять собственные улики, она может критиковать только улики защиты. Решение, в отличие от суда присяжных, принимается простым большинством голосов] не прокатит, смешно просто — летящий вертолет. И это доложено президенту?