«Жрецом.»
Не сразу я нашёл силы нагнать кошку.
Пропажа обнаружилась на лавке в одной из келий. Мой котёнок замотался в покрывало, оставив снаружи только мордочку. Пока все носились, разыскивая малыша, он мирно посапывал в средневековых подземельях.
Я взял его на лапы, стараясь не разбудить и, прижав горячее тельце к груди, отправился в обратный путь.
Очутившись на открытом воздухе, я поблагодарил жрицу за помощь и советы.
— Его обидчика вы найдёте здесь же, — она словно задумалась на миг. — Поутру. Прощай, бенгал.
— Постойте, — позвал я, когда она уже оказалась под пологом густой тени. — Как вас зовут?
Наверное, она приехала в храм вознести молитвы, как делали многие паломники, но даже если так, позже я желал поблагодарить Божественную за то, что та послала свою верную дочь, когда это было так необходимо.
— Ты знаешь моё имя, смертный, — выдохнули древние стены и два огромных глаза потухли во тьме.
Ещё долго я стоял с котёнком на руках, не смея поверить в странное наваждение, будто встретил сегодня саму Керали.
***
Я сообщил стражам, где искать Граса, и прежде, чем они от меня отмахнулись, сослался на жрицу. Пренебрегать высшей кастой никто не посмел.
Как я узнал позже, парба отыскали на пороге храма, стоило первым лучам осветить древние башенки. Лишённый разума, он ползал на коленях, собирая пыль и неустанно спрашивая, не знает ли кто-нибудь, где здесь выход…
========== Глава 55 Прощай ==========
Ракеш:
Котёнок проспал крепким сном до середины дня. Очнувшись, не сразу понял, где находится. Мне пришлось крепко обнять малыша и долго шептать на ушко, что он в безопасности и больше ему ничего не угрожает. Вот через минуту я почувствовал, как успокоилось его сердце, и Тагир обмяк.
— Я так испугался, когда понял, что он идёт за мной, — шептал он мне о своих страхах.
Отчитывать котёнка сейчас совсем не хотелось, но как Старший я испытывал непреодолимое желание во всем разобраться — как вообще он очутился в храме так поздно ночью?
На мой вопрос заёрзавший Тагир ответил не сразу.
— Занятия закончились рано и я уже шёл домой, но… вдруг решил немного погулять и пошёл на старый рынок… — Речь котёнка вдруг оборвалась на полуслове и он тяжело выдохнул. Его хрупкое тело свернулось до размеров комочка. — Всё было не так, — тихонько мяукнул он и затараторил без остановки, словно боялся остановиться:
— Меня позвал погулять профессор Ларгин. Мне очень хотелось посмотреть на район Торговцев, я там ещё ни разу не был и согласился на приглашение. Хоть и помнил, что ты наказывал сразу идти домой. А потом… потом я познакомился с магистром Альдесом, представляешь? Он сказал, что у меня есть дар и позвал к себе в ученики… Я согласился, — совсем виновато всхлипнул малыш и уткнулся носом в одеяло. — Он сказал никому не говорить, и я обещал, а Джелла говорила не торопиться и не делать выбор слишком поспешно. Сказала, что у меня должны быть особенные умения и в них стоит разобраться, а я… а я… Прости меня, пожалуйста, Ракеш, — всхлипнул Таг и уткнулся носом в подушку. — Я не собирался от тебя ничего скрывать… просто так вышло. Сам не знаю, как так получилось.
«Похоже, мне стоило внимательнее следить за тобой», — я прошелся лапой по хрупким вздрагивающим плечикам, и слёзы скользнули по бледным щекам котёнка.
До идеального Старшего мне, по-видимому, было ещё очень далеко. Лаская Тага по ночам, я умудрился прозевать то, чем живёт мой младший. Впрочем, это нисколько не оправдывало Тага — он всё от меня скрывал, не имея на это никакого права.
Мне понадобилась пара долгих минут, чтобы справиться с раздражением.
— Таг, посмотри на меня.
Котёнок снова заёрзал и после непродолжительной возни, во время которой он будто бы решался сделать то, о чём просили, высунул порозовевший нос и уставился на меня испуганным, почти опасливым взглядом.
— Ты ничего мне не рассказал, потому что не доверяешь?
— Доверяю, — пискнул Таг.
Мне оставалось только покачать головой.
— И о том, что на самом деле случилось с Верой, ты мне не рассказал, потому что тоже доверяешь?
Виноватая мордочка скукожилась сильнее.
— Прости, — раскаиваясь, выдохнул он.
Вся моя злость, всё раздражение и гнев вдруг разом улетучились, оставляя в груди щемящую пустоту.
Что я могу требовать от младшего, если не сумел завоевать его доверия? Если Тагир так и не признал во мне Старшего?
«Такова судьба, Ракеш», — подбодрил я себя, подталкивая к неизбежному.
— Жрица из храма, та что привела меня к тебе, сказала, что следует использовать только один дар — тот, что проявляет себя наиболее ярко, и тот, что ближе тебе по духу, — делился я с котёнком, потому что другого пути не было. — Она сказала, что… что из тебя выйдет прекрасный жрец.
Ещё несколько секунд понадобилось Тагу, чтобы смысл слов наконец дошёл до сознания. Котёнок перевёл на меня неверящий взгляд.
— Жрец?
Мне не оставалось иного, как согласно кивнуть.
Увы, Таг не ослышался и мой язык не подвёл меня на этот раз — жрица говорила о том, что Тагу место среди жрецов.
— Думаю, это снимает с тебя необходимость следовать обещанию. Если не уверен, что хочешь заниматься камнями, извинись перед мастером за поспешные слова и откажись. Как бы ни было почётно стать учеником Грандмастера, ты сам понимаешь, что участь жреца сам по себе великий дар.
«Вот только это означает, что нам предстоит навсегда расстаться.»
Жрецы — особая каста избранных — отбирались в их юные годы Верховным хранителем храма Бастет. Никто не знает, как именно это происходит. Известно только, что происходит это в День Смирения, когда каждая семья в течение недели обязана посетить храм со всеми юными отпрысками и вознести Божественной благодарность за создание мира и поклясться в том, что каждый кот примет свою судьбу, какой бы она ни была.
Конечно, о смирении многие помнили ровно столько, сколько длилось посещение храма, но именно в этот момент Верховный хранитель мог подойти к любому котёнку и увести его за собой.
Я понятия не имел, следуют ли традиции Дома Милосердия и возможно ли такое, что судьба Тага прошла мимо него в далёком прошлом и именно сейчас пришло время наверстать упущенное и расставить всё на свои места.
Впрочем, какое это имеет значение? Тагу предстоит покинуть мой дом и выбрать иную дорогу, после чего мы с ним больше никогда не увидимся… Жрецу не полагается иметь семьи, кроме храмовой. Он отрекался от родни и брал новое имя, оставляя прежнюю жизнь за спиной.
Наверное, об этом сейчас думал Тагир.
Растерянность и смятение отразились на маленькой мордочке — таких новостей он не ожидал.
«Прости малыш, но мы не можем идти против воли Божественной… да и незачем… Такой, как я, тебе не нужен. Ты не веришь мне, и, как бы я себя не обманывал, облачившись в дорогую шубу заблуждений, я самый обычный кот, не сумевший удержать рядом своего маленького хрупкого котёнка. Не сумевший завоевать доверия младшего. Посмевший поднять на супруга лапу и причинить боль… В храме тебя ждёт лучшая участь, Таг. Божественная всегда права.»
Я не произнёс вслух ни слова из того монолога, тягуче тянувшегося в немеющем сознании. Всё, что я мог себе позволить, это гладить малыша по нежной голой шкурке, пытаясь навсегда запомнить, как выглядит самое дорогое в мире существо.
«Если бы ты дал мне повод… надежду на то, что мы станем семьёй и я заслужу твоё уважение, но… нет, не стоит обманывать себя пустыми надеждами. Тебе будет лучше без меня. Тогда твой дар сможет расцвести по-настоящему и принести котам пользу. Наверное, тебя, малыш, ждёт величие… Нельзя было доверять мне такое сокровище. Это ошибка, которую предстоит исправить.»
— Завтра я отведу тебя в храм.
Тонкое ушко едва заметно дрогнуло. Тагир смотрел на меня широко распахнутыми глазами, всё ещё поражённый услышанным.
«Конечно, не просто поверить в то, что ты избран для великих дел. Но придёт время, малыш, и ты поверишь.»
Тагир высвободился из моих объятий и осторожно, словно боясь оступиться, сполз с кровати. Он смотрел на меня так пристально…
— Мне нужно побыть одному, — обронил котёнок и, опустив взгляд, ушёл.
Я знал, что именно в этот миг он уходит от меня. Навсегда.
========== Глава 56 О главном ==========
Тагир:
Вылетев из подъезда, я замер, оглядываясь. Надо мной висел голубой купол неба. Такой яркий, что пришлось прищуриться от выедавшей глаза синевы. Солнце едва покинуло зенит, отметив середину дня, но ещё долго собиралось согревать весеннюю землю длинными тёплыми лучами.
Вдохнув поглубже, я соскользнул со ступеней крыльца и неторопливо отправился вдоль улицы.
Коты не спешили по своим делам. Задерживаясь у дверей магазинов, они оглядывались в поисках свободных скамеек, но, увы, более удачливые собратья, уже вытягивали конечности, откинувшись на спинку и радуясь погожему дню.
Наверное, сегодня был выходной. Я, честно говоря, совсем этого не помнил. Но это должен был быть выходной, или, может быть, праздник, или я совсем забылся и случилось нечто ужасное — трагедия, а я, рассеянная голова, совсем об этом позабыл.
Не знаю почему, но день совершенно точно был необычным. Настолько необычным, что мне мерещилась средь бела дня такая удивительная небыль, что, похоже, я совсем лишился разума. А может, со мною всё в порядке и мне видится кошмар?..
Странный, ни на что не похожий кошмар о том, что я вдруг должен стать жрецом и навсегда попрощаться с Ракешем.
Мне привиделось, будто он собирается отказаться от меня, выдумав несусветную чепуху… А может, я настолько ему надоел, что он решил отправить меня в храм, только чтобы с глаз долой?
Горло сжало тугой хваткой, голова закружилась.
Я шёл вдоль парковой аллеи неподалёку от дома, когда прямо передо мной со скамейки поднялась кошка. Перехватив ручку коляски поудобнее, она поправила плащ и пружинящей походкой отправилась по свои делам. Недолго думая, я повалился на скамью и задышал глубже, стараясь унять внезапно пробившую дрожь.
Нет, это точно кошмар. Я никак не мог оказаться жрецом и Ракеш… Ракеш всё равно бы от меня не отказался, даже если бы это было так. Ведь он предложил мне стать младшим мужем и не наказал, узнав сколько я недоговаривал, пусть и не по собственной воле.
Хотя я был просто дураком. Нужно было сразу ему всё рассказать. Ведь я действительно не просто котёнок, но младший супруг. У меня есть семья и Старший…
На ум пришёл тот миг сумасшедшего счастья, когда меня, сфинкса из Дома Милосердия, взяли в клан… а позже сделали супругом.
В моей жизни не было момента счастливее.
Между мной и Ракешем было всякое. И хорошее, и плохое, но разве думал я об этом, чувствуя за спиной Граса? Перед глазами тогда, в самые страшные минуты моей жизни, стоял образ бенгала.
Я помнил его гневный взгляд, когда чуть не попал под его автомобиль. Помнил, с каким любопытством он рассматривал меня исподволь, когда думал, что я этого не замечаю. Сколько благодарности читалось на его лице, когда я встречал его усталого ужином, а утром на столе был накрыт завтрак. И ещё тот взгляд, которым он наградил меня в храме Бастет, назвав своим супругом. Или, может быть, те пылающие огнём глаза, когда он прижимал меня к себе тесно-тесно, не кривясь от отвращения от моего лысого в складках тела.
Тогда, убегая от Граса, я просто желал увидеть его ещё раз. Любой из этих взглядов или совершенно новый — всё равно. Это всё, что осталось для меня поистине ценным.
Мне следовало всё рассказать Ракешу, а не скрывать правду только потому, что меня просили совершенно посторонние коты… Ракеш решил, что я ему не доверяю… Но ведь это не так! Я с лёгкостью вверил ему собственную жизнь, стоило отдать сердце… Так почему же я был так глуп, что не поделился своими проблемами?
Поэтому Старший больше не хочет меня видеть.
Только сейчас я заметил, как сложно дышать. Нос опух от слёз, погожий день растаял грязным синим пятном.
Мне хотелось кричать и звать Старшего… Вот только он далеко и ни за что меня не услышит.
«Божественная, я всегда молился и приносил тебе дары на все праздники и памятные дни. Я жил среди брошенных котят и почти никогда не жаловался на судьбу. А если и жаловался, то по глупости и совсем этого не помню. Но отобрать у меня Ракеша…»
Горючие слёзы потекли сильнее.
Не знаю, на что была бы похожа моя жизнь, не встреть я бенгала на своём пути. Не знаю, насколько бы она была тёмной и тяжёлой. Но пусть бы лучше так, чем, узнав, что такое семья и поверив в счастье, я лишился всего разом.
Впервые мне захотелось умереть.
— Как нехорошо плакать в такой замечательный день, — промурлыкал кто-то прямо надо мной.
Я вздёрнул морду вверх, но, кроме высокой тени, застывшей надо мной, так и не смог ничего рассмотреть.
— Хочешь мороженое? — спросил всё тот же недовольный голос кошки.
Говорить я не мог, поэтому просто мотнул головой в сторону, надеясь, что хвостатая поскорее исчезнет и оставит меня в одиночестве.
В нос мне ткнулась холодная, пахнущая ванилью жижа.
— Держи. — В лапах оказался предмет, напоминающий вафельный конус.
— Спас-сибо… — заикаясь, выдавил я. — Не надо.
— Ешь, — прозвучал приказ.
Даже если бы я смог удержать угощение в лапах и донести до рта, кусок в горло всё равно бы не влез, поэтому я просто продолжал сидеть прямо, сжимая вафлю и позволяя слезам течь дальше.
— Кто тебя обидел? — спросила незнакомка. Я молчал. Разговаривать я не хотел и не мог. — На твоём пальце кольцо, а значит, у тебя есть Старший. Так вот, мне кажется, что он пренебрегает своими обязанностями, раз не следит за тобой.
Неприятный запах неправды отчётливо проступил в воздухе.
— Сле-едит, — выдавил я, возмущённый тем, что какая-то нахалка смеет вмешиваться, да ещё и незаслуженно оскорблять Ракеша.
— И где же он? — Ответить мне было нечего. — Я так и знала. Нынче никто не чтит и не уважает закон.
— Ракеш чтит! — не выдержал я новой лжи, пытаясь одновременно утереть слёзы. — Я сам ушёл!