Кай успел заскочить к себе переодеться. Он надел бронежилет, каску, обвесился оружием и сверху намотал арабский шарф, зная, как пыльно будет на дороге и в долине. Если дышать через шарф, песка наешься намного меньше.
О, этот песок! Как он его ненавидел! Он везде, а вдобавок к нему еще и палящее солнце!
За ним заехал БТР. Варфоломей и Фрол были в одном БТРе, Торпедо и Иван — в другом, а в третьем ехали Кай и Перец. Кай взял управление на себя. Перец держал связь по рации и координировал его движения.
Они были уже близки к точки прибытия. Вдруг впереди они увидели бронированный Мерседес и джип, дорогу которым преградили с двух сторон машины боевиков, и дерущихся людей.
— Кай, как слышишь? — зашипела рация. Это был Варфоломей.
— Слышу тебя!
— Впереди духи япошек мочат. Мы вроде сейчас с япошками дружим. Может, помочь косоглазым?
— Давай поможем, а то они попали, — Кай тоже понял, что бронированная машина принадлежит японцам, по флагу.
БТР Торпедо, на полном ходу врезался в машину боевиков и столкнул ее в пропасть. Кай тоже самое сделал со второй машиной. БТР Варфоломея поливал огнем убегающих в горы бандитов.
Чтобы удобнее обстреливать бегущих в гору людей, Кай и ребята вылезли из БТРов и залезли на броню машин. Автоматными очередями они стреляли по отступающим духам, те отстревались, но шквальный огонь и фактор неожиданности сыграл решающую роль в сражении, противник отступал. Перец и Торпедо “поливал” их длинными очередями, зная что в толпе пули достигнут цели.
Кай стрелял прицеливаясь, при этом держа под контролем все происходящие. Он краем глаза заметил направленный на Фрола прицел ружья. Выстрелил первым, увидел как дух падает с камня на котором стоял.
Вскоре выстрелы стихли. Варфоломей контрольно добил несколько корчившихся тел на склоне. Судя по разбросанным трупам, вряд ли кому удалось скрыться.
Варфоломей обернулся к японцам, которые стояли у мерседеса, глядя на своих спасителей. Для них все произошедшее было полной неожиданностью.
На неплохом английском Варфоломей сказал:
— Рад, что мы успели вовремя. Надеюсь, у вас серьезно никто не пострадал. Вы можете ехать. Здесь не стоит задерживаться.
БТР Кая стоял практически напротив дверей бронированного мерседеса. Кай сел на броню, отложил автомат, роясь в карманах в поисках сигарет.
Один из японцев открыл заднюю дверь Мерседеса, остальные почтительно склонились. Из машины вышел высокий молодой человек с не совсем японской внешностью, но чуть более, чем у европейца раскосые глаза выдавали в нем принадлежность к этой нации. На вид ему было около тридцати, а может меньше. Одет он был как с японской гравюры: шаровары, заправленные в сапоги, кимоно, шелковый пояс, мечи на талии. Он был красив загадочной восточной красотой.
Окинув всех присутствующих внимательным взором, он обратился к Варфоломею на практически чистом английском со словами благодарности.
Выслушав его, Кай ответил на идеальном японском языке:
— Аккуратнее нужно быть! Не стоит здесь ездить с такой немногочисленной охраной.
Все обернулись к Каю, который, проговорив это, наконец нашел сигареты и закурил.
Высокий японец, не отрываясь, смотрел на Кая, затем ответил тоже на японском:
— Вы прекрасно говорите на моем языке. Я учту ваши советы. Спасибо за помощь. Меня зовут Тоями Такеру, — он поклонился и пристально посмотрел в глаза Каю.
"Серые глаза, удивительно для японца", — подумал Кай.
Лежащая рядом рация зашипела.
— Ребята, Сидр гонит их, вы где? — донеслось из нее.
Кай ответил:
— Будем через двадцать минут!
— Слышали? Там уже началась заварушка! Нас только не хватало, — крикнул он ребятам.
Уже залезая в машину, он обернулся к Тоями и так же на японском произнес:
— Было приятно познакомиться, но поболтать не могу: нас ждет веселье в другом месте.
Его БТР рванул с места.
Тоями так и остался стоять, провожая взглядом уходящие вдаль по дороге машины.
Он был поражен. Услышать от русского — да, он определённо русский:
такое идеальное произношение! Этот юноша поразил его. Такие аристократические черты лица и такие глаза — они как драгоценные изумруды, завораживали, вспыхивая зелеными огоньками.
«Он совсем молодой, намного моложе меня. Я даже не знаю его имени».
Как бы прочтя его мысли, Изоа, стоящий с ним рядом, произнес:
— Это Кай.
«Ах да, многие рассказывали какие-то мифические истории о его военных подвигах», — подумал он. Хотя, теперь он был готов поверить в их правдоподобность, увидев, как тот лихо отстреливал убегающих бандитов. Но он и предположить не мог, что Кай так выглядит и такой молодой.
Тоями дал приказ ехать: задерживаться здесь было действительно опасно.
Всю дорогу мысли об этом юноше не покидали его.
«Да, точно! Я столько о нем слышал, но никогда не придавал этому значения. Говорят, Кай прекрасно владеет мечом, ему нет в этом равных. А эти истории о его героизме! Вроде он здесь давно. Но почему? Что его здесь держит? Ему это все нравится? Сколько сразу вопросов. Я бы хотел ему их задать».
Тоями улыбнулся: «Хотел бы задать — глядя в эти зеленые глаза…»
Он прислушался к себе: странное чувство, давно он это не ощущал — желание увидеть еще раз кого-то.
Ему стали все безразличны. Он многое познал и испытал за свои годы, постепенно теряя интерес ко всему. Вернее, он просто жил: хорошо выполнял свою работу, в свободное время встречался с друзьями и позволял себе развлекаться так, как ему хочется.
Откуда теперь в нем это желание встретится еще раз?
Тоями отвернулся к окну, смотря на мелькающий пыльный пейзаж.
«Мы еще увидимся с тобой, Кай!»
Глава 2
На боевую точку они прибыли вовремя. Завязался бой. Под шквалом огня бандиты стали отступать из кишлака в горы, попадая там под обстрел их БТРов.
План был разработан тактически правильно: бандиты выбиты с занимаемых позиций, часть из них ушла в горы; в то же время из своих практически никто не пострадал, лишь немногие получили незначительные ранения.
Выполнив задание, они вернулись в гарнизон. И сразу же их вызвали к полковнику на отчет.
Кай сидел за столом и крутил в руке каску. У него из ума не выходил странный японец Тоями. Не ожидал он здесь такого встретить. Такой пронзительный взгляд.
«Почему он на меня так странно смотрел?»
— Кай, пошли, — Варфоломей уже встал из-за стола, возвращая его в реальность. — Все, можно идти, совещание закончилось! Ты о чем думаешь?
Он не стал отвечать, только махнул рукой. Они молча вышли и сели в машину.
— Устал, что ли? — Варфоломея странное поведение Кая уже начало беспокоить.
— Довези до блатных, я обещал Себастьяну зайти.
Варфоломей хотел возразить, что, может, не надо сразу после задания, может, сначала необходимо прийти в себя, но, посмотрев на Кая, решил: пусть идет. Его беспокоило еще и поведение Фрола, эти постоянные наезды на Кая. Он видел: Кай искренен в своих словах о дружбе с Фролом, но это еще больше бесило его. Утренняя стычка не выходила из головы. Он понимал, что лучше сейчас ему не быть у них в палатке.
Варфоломей довез его до казарм блатных, высадил у блокпоста, где стояла охрана Себастьяна.
Кай пришел как раз к обеду. Появившись в гостиной в полном обмундировании, с платком на шее, он выглядел, словно герой боевика.
Не замечая восхищенных взглядов, он поздоровался со всеми и сел за стол на освобожденное для него место.
— Что, пострелять ездил? — спросил Шер, оглядывая его боевой вид.
— Да, было дело. Из кишлака духов гнали. По дороге япошек освободили — их машины бандиты обстреливали, а здесь мы на трех БТРах. Машины бандитов смели в обрыв БТРами, остальных достреляли. Ну, а потом погнали духов из кишлака в горы. В общем, было весело, — грустно сказал Кай, распутывая платок на шее и расстегивая верхние пуговицы камуфляжа.
— Поешь, — один из ребят поставил перед Каем тарелку с едой.
Кай, как обычно, на автомате взял вилку и начал ковыряться ей в тарелке.
— Что там у вас с Фролом произошло? Руки распускает? — Себастьян пристально смотрел на Кая.
— Ничего серьезного, просто выпили немного лишнего, бывает.
— У Фрола теперь это часто "бывает", — зло сказал Шер. — Пора ему кое-что объяснить.
Кай отложил вилку и посмотрел на Шера — ему не понравился тон, которым Шер это произнес. Это была не угроза Фролу — это было принятое решение по отношению к нему.
— Что вы решили? — Кай вышел из-за стола.
— Что ты так за него волнуешься? Он все время докапывался до тебя, сегодня вообще драться полез и с нами вел себя неуважительно — мы не забыли его высказываний, — Шер говорил зло, в нем нарастала ярость с каждым словом. — Или ты думаешь, мы простили и забыли?
Шер тоже вышел из-за стола и теперь стоял напротив Кая.
— Я ухожу, — Кай шагнул к выходу, понимая, что сейчас нужно вернуться к Варфоломею, чтобы их предупредить о решении блатных. Хотя его решение и не было озвучено вслух, все и так было понятно. Фрола они не оставят!
Шер и трое его подручных преградили ему дорогу.
— Хочешь предупредить? Или помешать нам? — Шер цинично улыбался, смотря на Кая.
— Пропусти.
— А то что? — в голосе Шера слышалась усмешка. Перевес в силах явно не в пользу Кая.
Кай шагнул вперед, и ему на встречу двинулись трое ребят, которых он несколькими точными движениями раскидал по углам. Шер отлетел последним. Но от двери Кая отделяла целая гостиная.
Все находящиеся в ней встали и замерли, готовясь вступить с ним в схватку.
В руке у Кая блеснул пистолет.
— Не двигаться. Я ухожу.
— Я прошу тебя остаться, — Себастьян встал из-за стола, где сидел все это время, молча наблюдая за происходящим. Он стал медленно приближаться к Каю.
Кай с пистолетом в руке начал отступать к стене.
— Ты выстрелишь? — спокойно спросил Себастьян, глядя ему в глаза.
— Разреши мне уйти, пожалуйста!
— Ты выстрелишь?! — Себастьян продолжал приближаться.
— В тебя — никогда, — тихо сказал Кай, чувствуя, что спиной уже уперся в стену — отступать было некуда.
Себастьян вплотную приблизился к нему, медленно поднял руку и взял из его руки пистолет. Затем защелкнул на руке Кая браслет наручника.
— Дай вторую руку, — сказал Себастьян.
Кай чувствовал, как напряжение последних минут уходит. Силы его покидали. Он безвольно стоял и смотрел на Себастьяна.
Себастьян сам взял его вторую руку и защелкнул наручник, а после резко отвернулся и, возвращаясь на свое место, сказал:
— Отведите его в камеру. Только обыщите сначала.
— Себастьян, послушай, я прошу, оставь Фрола! — недавно раскиданные им братки теперь грубо обшаривали его карманы. Вытащили оружие, нож и мобильник, положили на стол перед Себастьяном, потом подхватили Кая под руки и потащили к выходу из гостиной.
— Наручники с него не снимайте, — сухо сказал Себастьян, смотря в другую сторону.
— Выслушай меня! Фрол... оставьте Фрола, мы с ним вместе на войне... он боевой товарищ, мы столько сражались вместе! Себастьян! — запинаясь, говорил Кай.
Его вытолкнули за дверь и потащили по коридору в сторону, где располагались камеры.
— А он хорош! Троих моих и меня, как кегли, раскидал! Я и не ожидал, — Шер даже не обиделся такому поступку Кая. — А ты был уверен, что он не выстрелит в тебя? — спросил он Себастьяна.
— Да, уверен. Это единственный человек на земле, в котором я уверен, — задумчиво произнес Себастьян.
— Он тебе не простит это, — сказал Иртыш, наблюдавший всю картину, но не считавший нужным вмешиваться. — Ты сейчас потеряешь друга из-за какой-то мрази Фрола.
— Мы живем по своим понятиям, Фрол их нарушил — следовательно, ему нужно преподать урок, — в голосе Себастьяна слышались нотки сомнения.
— Кай не простит тебе. Ты хочешь тронуть его боевого товарища — это перебор! Что ему делать? Ты ставишь его между выбором: ты или этот. Глупо! Не нужно этого делать, не ставь его перед таким выбором. Он давно его сделал — ты его друг! Он за тебя сам готов пулю словить, — Иртыш говорил спокойным, рассудительным голосом. — Я, можно сказать, жизнь уже прожил, а вот такого друга не встретил, — с грустью произнес он.
Себастьян отвернулся, достал сигареты, закурил. На душе у него было муторно. Он понимал, что Иртыш прав. Но что ему оставалось делать? Он сейчас между двух огней — Кай и его дружба и братва и их принципы.
— Ну что, когда идем мочить Фрола? — Шеру не терпелось — он любил издеваться над людьми.
— Когда скажу, тогда и пойдете, — жестким голосом сказал Себастьян. — Пусть твои следят за ним.
— Понял.
Шер позвал своих в сторону, чтобы распределить роли в слежке за Фролом.
***
Кая затолкали в камеру.
Камеры были оборудованы в отдельном корпусе. Они всегда востребованы. Здесь содержались те, кого «перевоспитывали». Небольшая комната с решеткой на маленьком окне, в углу — кровать, сбоку — параша — вот и все удобства.
Его втолкнули внутрь, дверь со скрежетом закрылась.
Он подошел к окну, но оно было достаточно высоко — не заглянуть.
Почувствовав, что усталость наваливается на него, Кай сполз по стене и сел на пол. Посмотрел на свои руки, скованные наручниками. Как же он ненавидит её, беспомощность, полную беспомощность!
Рой мыслей не давал покоя:
«Все стало очень сложно!
Фрол! Нет, я не обижаюсь на него. Ну, ударил — пустяк! Мы столько воевали вместе, да я за него любого порву. Конечно, на него находит это — желание придраться ко мне; возможно, он даже меня ненавидит, впрочем, не он один».
Он знал, его многие ненавидят за то, что начальство относится к нему по-другому, не так, как ко всем.
«Но если бы они знали! Если бы только знали, почему я здесь! И почему ко мне такое отношение».
Быть здесь — это его проклятие, его участь, его приговор, его пожизненный срок. А избавление — это смерть! И если бы не его вера, он сделал бы шаг и прервал этот замкнутый круг. Но он не может. Это его крест, и он должен его нести до конца.
«Как тяжело, как больно, когда люди все воспринимают настолько плоско и однобоко, считая меня привилегированным и ненавидя за это. У меня здесь даже друзей-то и нет. Я один, совсем один все эти годы. А это так тяжело — быть одному!»
Кай вспомнил о Себастьяне. Конечно, Себастьян его друг. Но он не военный, он заключенный, отбывающий здесь свой срок в штрафбате. Правда, из штрафбата он сделал государство в государстве, а себя поставил руководить всеми — ну и молодец, честь ему и хвала.
«Себастьян молодец. Навел порядок. Жестко, конечно, но по-другому здесь нельзя. Люди только тогда подчиняются беспрекословно, когда боятся своего руководителя, зная, что за неподчинение им грозит смерть.
Да, Себастьян — мой друг. Хорошо, что я могу к нему приехать и вот так отдохнуть, хотя сегодня отдых явно не удался.
Я понимаю Себастьяна, почему он здесь меня закрыл. Даже не обижаюсь на него».
Себастьяну тяжело сохранять власть здесь, среди людей, которым терять давно нечего. Это штрафбат, и их отправляют на передовую, когда знают, что шансов выжить нет. Что может подчинить этих людей? Только жестокий лидер!
«Сейчас Себастьян не может по-другому поступить со мной, иначе его власть пошатнется.
Я тоже прибегнул к единственному способу — воспользовался пистолетом. Но Себастьян знал, что я никогда в него не выстрелю. Я лучше в себя выстрелю!» — Кай улыбнулся, вспоминая их первую встречу. Это было давно. Столько лет прошло, но их по-прежнему многое связывает. Они многое пережили вместе. У него сейчас к нему даже обиды нет за то, что посадил его здесь в наручниках.
Потом он вспомнил о Фроле.
«Варфоломей и ребята... Что теперь будет?! Я не предотвратил это и не смог предупредить!
Как все запутано. Я должен был что-то сделать. Но что? Как теперь спасти Фрола»?!
Кай откинул голову и прижался затылком к стене, закрыл глаза. От вихря мыслей и своей беспомощности в неотвратимости происходящего накатило чувство слабости в теле. Он просто сидел у стены и ждал.