– Уж не под микстурой ли Обрино эта девочка? – подозрительно сощурилась женщина.
– Ну что вы, как можно? – возмущенно воскликнула Кико. – Просто невольницей была, книг не давали, читать запрещали, вот и дорвалась с непривычки.
– Ну, смотрите мне, – погрозила пальцем Тартино. – Знаю я вас, студентов.
– Ты видела ее хвост? – спросила я шепотом, когда мы покинули помещение библиотеки.
– Конечно, видела, – усмехнулась подруга. – А ты сейчас лучше помолчи. Пойдем, уложу тебя. Поесть что-нибудь позже принесу. И не вздумай к книгам прикасаться, а то совсем затеряешься.
Я покорно шла туда, куда вела меня соседка, плохо понимая, что происходит и где я вообще нахожусь. Перед глазами мелькали строчки, таблицы и графики, а в голове крутилась въедливая фраза «Следующая ступень после остановки времени – путешествия на короткие временные промежутки». Дальше было что-то о технике безопасности и обязательном сопровождении инструктором, но это меня сейчас мало заботило.
«Я обязана научиться путешествовать. И не на короткие промежутки, а на годы, чтобы вернуться в прошлое и не позволить господину Прожирани заявить на нас с мамой права, как на неучтенных бродяжек», – эта мысль посетила меня уже в комнате, когда Кико уложила меня на кровать и заботливо укрыла одеялом.
И пусть главным непреложным законом является невмешательство в канву уже произошедших событий, если есть шанс спасти нас от рабской участи, то я должна попробовать.
Мне совершенно ничего не снилось, а проснулась я от жуткой головной боли. Но полученные знания все еще были со мной! И мысль исправить свою судьбу крепла с каждым часом. Нужно только немного потерпеть, научиться делать все правильно, и я смогу спасти нас с мамой. Теперь я была уверена в том, что сама остановила время в момент падения с четвертого этажа. А значит, нара Пифаро не обманула и у меня есть способности, о существовании которых я и не подозревала.
– Ну как ты? – поинтересовалась Кико, заметив, что я открыла глаза.
– Странно, – честно ответила я. – В голове одновременно столько информации и так ясно, словно она совершенно пустая.
– Ясная голова – это хорошо, – усмехнулась кикимора. – Но ты все равно из комнаты завтра не выходи.
Я мельком взглянула на окно и с удивлением отметила, что уже наступили вечерние сумерки.
– Да-да, ты проспала полдня, – подтвердила мои мысли подруга. – Вон на столе ужин. Хотя ты, наверное, знаниями сыта, – язвительно добавила она.
Я медленно встала, боясь головокружения, но за исключением навязчивой мигрени, мое самочувствие было вполне сносным.
– Спасибо, – поблагодарила я ее за заботу, садясь за стол.
– Не за что. Вот объемся хмельных пиявок на праздник болотной нечисти, и тогда ты будешь со мной возиться, – пообещала подруга.
– Договорились, – улыбнулась я в ответ.
Еда опять горчила, но я старалась абстрагироваться от вкуса и глотать через силу, не понаслышке зная, что такое голодные обмороки. Господин Прожирани никогда намеренно не морил нас голодом, но случалось, забывал выделить обеспечение для питания своих невольников, и в первые годы нам с мамой доставались остатки от обедов хозяина, которыми уже полакомились другие слуги. В общем, ничего не доставалось. Это позже, когда бухгалтерию начала вести мама, невольникам стало полегче. Мама даже умудрялась сэкономить, чтобы купить теплую одежду для всех.
Очередной кусочек хлеба застрял в горле от неожиданного стука в окно.
Кико подскочила и принялась колотить меня ладонью по спине, отчего становилось только хуже. Глаза застилали выступившие слезы, в висках стучали тревожные молоточки, я же уже начала задыхаться, а подруга со все большим рвением колотила меня по спине.
«Я сейчас так глупо умру, так и не научившись всему, чему бы могла», – подумала я в панике, и избиение моей спины прекратилось.
Только откашлявшись и вдохнув полной грудью, я поняла, что остановилась не только Кико, замерло все вокруг! Взглянула в окно и увидела перепуганную веснушчатую мордашку рыжего Саламандрика, как называла его кикимора. В действительности парня звали Салимо, в честь славного предка, совершившего много подвигов, о чем поведал мне сам Саламандрик за завтраком. От неожиданного удара по спине я упала грудью на стол, прямо на тарелку с ужином.
– Ой, прости! – воскликнула Кико. – Ты как? Дышать можешь?
– С трудом, – прохрипела я, выпрямляясь и осматривая испачканную блузку.
– Ну и получит же у меня сейчас кто-то! Кто бы ты ни был! – возмущенно потрясая кулаком, проговорила соседка, направившись к окну.
– Он ни в чем не виноват, – проговорила я перед тем, как скрыться в ванной, чтобы привести себя в порядок.
Кикимора в этот момент затягивала в комнату несчастного Салимо, схватив бедолагу за шиворот.
Выйдя из ванной, я обнаружила парня, за обе щеки уплетающего мой потрепанный ужин и одновременно пытающегося что-то рассказать кикиморе с набитым ртом. Как ни странно, Кико прекрасно его понимала и взволнованно кивала головой в такт бубнящему Саламандрику.
– Что случилось? – спросила я, присаживаясь на свою кровать и расчесывая отмытые от еды волосы.
– Да ерунда, – отмахнулась подруга, наигранно изображая безразличие к тому, что рассказал парень. Салимо, к слову, смолк и бросал на меня взгляды исподлобья.
– Да в чем дело? – воскликнула я, не выдержав под испытующими взглядами присутствующих.
– Говорю тебе, она и сама ничего не знает, – проговорила Кико, обращаясь к Саламандрику.
– Как же, не знает она! – воскликнул парень, отодвинув пустую тарелку. – Вот ты же знаешь про своего отца и родовую магию. И я знаю. Как такое можно не знать?
– Юна, кто твой отец? – напрямую спросила у меня подруга.
– Он оставил нас с мамой, когда я была еще совсем маленькой. А что? – проговорила я, совершенно не понимая – что происходит.
– А то! – воскликнул Салимо. – Прикинулась бедной невольницей, а сама, оказывается, дочка нарая! А если бы я тебя обидел ненароком – наверняка правителю нажаловалась бы. Но я теперь буду с тобой настороже.
– Вообще-то ты сейчас обижаешь ее этими словами, – усмехнулась Кико.
Рыжеволосый Саламандрик надулся и замолчал.
– С чего вы взяли, что я дочь вашего правителя? – спросила я, не веря ни слову. Хотя бы потому, что мы с мамой вообще из другого мира, где царят технологии и совсем нет магии, как и других рас, кроме человеческой.
– Я случайно подслушал разговор ректора и куратора по учебной части, – пробурчал Салимо.
– Наверняка ты что-то перепутал, – улыбнулась я трогательному в своей непосредственности наро.
– А Громиро? – не унимался Саламандрик. – Не зря же он сразу на тебя глаз положил. Оборотни божественную кровь на раз по запаху вычисляют. Она для них как нектар для пчелы. Не зря же все оборотнические кланы у нарая в услужении, не могут аромату его крови противостоять.
– Так, мало того, что вы меня обвиняете в родстве с неким нараем, так он еще и бог? – подвела я итог услышанного.
Затихшая было головная боль опять шевельнулась в затылке.
– Официально он, конечно, не признает себя богом, но все знают, что Амниос Хроно – это бог времени, – пояснила Кико. – Иначе как бы он мог веками оставаться у власти, раз в поколение исчезая на несколько дней и возвращаясь помолодевшим. Он, естественно, выдает себя за сына предыдущего нарая и заново принимает пост. Но это только дань традиции.
– И он никак не может быть моим отцом, – проговорила я уверенно.
– Но я же слышал, – возмутился Салимо.
– Не умеешь подслушивать, так не берись! – заявила Кико. – Доел? Вот и замечательно, выметайся отсюда.
Саламандрик обиделся еще больше и пошел к двери.
– Куда? Откуда пришел, туда и иди! – приказала кикимора, указывая на окно.
Совершенно поникший парень вылез в окно и исчез из виду.
– Зачем ты так с ним? – спросила я у соседки.
– А затем, чтобы не вздумал еще кому-нибудь об этом рассказать, – ответила девушка, закрыв окно. – Дело в том, что ты действительно вполне можешь оказаться одной из нажитых. Любит наш нарай погулять. А если вся академия об этом узнает, то от желающих подружиться с тобой ради протекции отбоя не будет. Вот и пойми потом, кто настоящий друг, а кто подхалим.
– А что там насчет оборотней и крови? – спросила я, все же надеясь, что дракон ошибся.
– Можешь не переживать. Все заметили, что на тебя Громиро глаз положил, так что другие не посмеют даже подойти, как бы их ни манила твоя кровь, – ответила Кико. – Вот тебе одна книжка – и спать, – добавила она, доставая один из моих учебников из-под своей кровати. – Завтра нам с тобой моего совсем не божественного, но тоже весьма вредного папочку встречать.
Двумя часами ранее
– Здесь учится моя дочь, – объясняла Агуста привратнику. – Если мне нельзя пройти, то хотя бы позовите ее.
– Ничем не могу помочь, – уже в который раз отвечал мужчина. – Защита не пускает, значит, вам запрещено входить на территорию академии. А если запрещено входить, то есть причина, по которой студентку ограждают от общения с вами.
– Но это же моя дочь! Вы не имеете права! – чуть не плача возмущалась женщина.
– Я не имею права пойти против системы защиты академии, – монотонно отвечал привратник.
– Позовите ваше начальство! – потребовала Агуста.
– Вам не назначено. Если бы было назначено, то защита пропустила бы, – все так же безэмоционально проговорил мужчина.
– Да отомри же ты! – выкрикнула взволнованная нара. – Ты же человек, а не робот!
– Прошу не переходить на оскорбления неизвестными мне словами, – монотонно произнес мужчина. Подумал мгновение, наклонился к Агусте и прошептал: – Ну не могу я вас пропустить. Вы записочку напишите, я передам. А там пусть ваша дочь уже сама с ректором разбирается.
– Спасибо. Спасибо вам, – прошептала женщина, доставая из сумки листок и карандаш.
Она быстро написала несколько предложений крупными буквами, свернула листок и протянула его привратнику со словами:
– Юнила Нарисо. Ее только вчера привели. Пожалуйста, передайте. Она не привыкла без меня, боится, наверное, всего.
– Передам, – пообещал привратник. – Ступайте, пока вахтенные не пришли.
Не успела Агуста скрыться из вида, как к привратнику подошел высокий зеленоглазый оборотень.
– Милейший, вы в курсе, что передавать студентам послания от кого бы то ни было строжайше запрещено? – поинтересовался наро Громиро, сверля служащего неприязненным взглядом. Рэндом Громиро, будучи истинным сыном своего отца, первого военного министра, не терпел нарушения устава, о чем всем служащим академии было прекрасно известно.
Привратник склонил голову и молча протянул вахтенному переданную взволнованной матерью записку.
– На первый раз прощаю, – произнес Рэндом, прочитав имя адресата на свернутом листке.
– Благодарю. Больше не повторится, – покорно ответил привратник.
Военных опасались все, а оборотней-военных тем более.
Ночью мне снились алгоритмы построения векторов путешествий на короткие временные промежутки. Смысл которых мне был ясен, но только в теории. Книги не могли дать практических умений, а учитывая тот факт, что я совершенно не чувствовала в себе сил, необходимых для применения этих алгоритмов, использовать полученные столь легким путем знания я не могла.
Проснувшись раньше Кико, я решила продолжить образование, пока не закончилось действие микстуры, и, подкравшись к кровати соседки, осторожно вытащила из-под нее несколько книг. Спустя полчаса я уже знала наизусть историю Амнистании и всего мира, который одни историки называли просто Асгаран, другие же использовали более витиеватое название – перекресток путей. Однако перекрестком Асгаран именовали только теологи, утверждавшие, что этот мир является неким ядром, объединяющим вокруг себя множество других измерений. И я была полностью согласна с этой теорией, ведь мы с мамой попали сюда именно из другого измерения.
Следующими на очереди были география и точные науки, в понимании которых у меня возникли некоторые проблемы даже под воздействием микстуры Обрино.
К тому моменту, когда кикимора проснулась и отобрала у меня учебники, неизученными остались всего три книги. Но и с ними я смогу ознакомиться после завтрака и уже завтра буду готова пройти аттестацию, чтобы начать обучение в академии и овладеть управлением временем.
– Сейчас я свожу тебя в столовую и запру в комнате, чтобы ты не выдала нас своей ненормальной тягой к знаниям, – заявила Кико. – Вот пройдет действие зелья, и можешь делать что хочешь.
– Как скажешь, – легко согласилась я, намереваясь добраться и до учебников соседки.
Я понимала, что переизбыток информации может мне навредить, но не могла устоять перед манящими страницами, таящими столько нового и интересного.
Завтрак прошел в спокойной дружеской атмосфере. И лишь Салимо демонстративно игнорировал нас, пересев за другой стол, как только мы с Кико заняли свои места.
– Что-то здесь сегодня слишком тихо, – прошептала Кико, наклонившись ко мне. – Неужели Саламандрик разболтал-таки о твоем происхождении?
Я осмотрелась, но не заметила повышенного внимания к своей персоне. Только оборотни то и дело украдкой бросали на меня короткие взгляды. Все, но не Рэндом, наоборот, смотрящий на кого угодно, кроме меня.
– Не думаю, – ответила подруге. – Ты же говорила, что тогда от желающих подружиться со мной отбоя не будет, а сейчас никто не проявляет ко мне интереса.
– Значит, случилось что-то еще. А если в академии произошло что-то из ряда вон выходящее, то почему об этом не знаю я?! – повысила голос кикимора.
– Тихо ты, – одернула ее флегматичная мурена. – Справа от синей зоны. Посмотри.
Мы с Кико одновременно повернулись и посмотрели в указанном направлении.
Я ничего особенного не увидела, в отличие от подруги.
– Интересно, – протянула девушка, поправляя волосы. – И кто это у нас?
– Говорят, новый инструктор по практическим перемещениям, – мечтательно вздохнув, ответила мурена. – Но он, наверное, скрытый расист, потому что даже Элиланию Вольсо отшил в грубой форме.
Я еще раз посмотрела туда, куда, как оказалось, были устремлены взгляды большинства студенток, и наконец-то заметила сидящего за отдельным столом мужчину. Он был еще довольно молод, но явно старше студентов выпускного курса.
– А почему он ест здесь? – продолжила расспросы Кико.
– Не знаю, – пожала худыми плечами мурена. – Может быть, хочет со студентами познакомиться, а может, просто еще не знает, что у преподавателей своя столовая.
– Видела я ту столовую. Столичные рестораны по сравнению с ней – жалкие харчевни, – проворчала кикимора. – С ним точно что-то не так, если променял такую роскошь на это.
Кико взмахнула ложкой и обрызгала сидящих за соседним столом студентов, среди которых был и без того обиженный на нас Саламандрик.
– Ну все. Ты напросилась! – выкрикнул парень, вскакивая. – Думаешь, если с нажитой нарая подружилась, то все можно?
От Салимо начали исходить ощутимые волны жара. Мурена медленно сползла под стол и уже оттуда жалобно пропищала:
– У меня сейчас кожа потрескается.
Студенты быстро вставали из-за столов и спешили отойти подальше. Кто-то даже опрокинул стул. Разнесшийся по столовой грохот подстегнул учеников, и началась настоящая паника. Салимо окутало паром, но, видимо, что-то не сработало, и он не исчез, как в прошлый раз, а наоборот – начал увеличиваться, превращаясь в объятого пламенем дракона.
– Бежим! – выкрикнула Кико, схватив меня за руку и резко дернув. Я же окаменела от страха и просто упала от рывка.
В то же мгновение рядом со мной оказались одновременно Рэндом и тот таинственный мужчина, который только что был предметом обсуждения за столом.
Они подхватили меня под руки и рывком поставили на ноги. А инструктор параллельно еще и Кико схватил за шиворот.
– Выведешь! – крикнул мужчина, толкнув нас с подругой к Рэну.
Оборотню не нужно было повторять дважды. Он буквально выволок нас из столовой, закрыв за собой широкую двустворчатую дверь. Однако перед тем как створки захлопнулись, я успела увидеть мужчину, озадаченно взирающего на замершего и нависающего над ним огненного дракона. Салимо будто муха, залипшая в смоле, был абсолютно недвижим. А самым удивительными во всей этой картине были замершие вокруг дракона языки пламени. Таинственному инструктору удалось остановить время в отдельно взятом незамкнутом пространстве, ограниченном только его собственным желанием. Из прочитанных накануне книг я совершенно точно знала, что подобное доступно единицам. Время – слишком сложная, трепетная материя. Чем меньше площадь манипуляции, тем труднее им управлять. Остановить время в ограниченном стенами помещении гораздо проще, чем в одной из частей этого же помещения. Однако это возможно. Что и продемонстрировал новый инструктор.