— Нет, конечно, нет — профессор покачал головой — И я бы сделал все, чтобы не допустить этого.
— И отказался бы от общества прекрасной Ады? Той, что волею случая стала для тебя любовью всей жизни?
— Да.
— Вот видишь — Доусону на мгновение показалось, что тень улыбнулась — Ваша история — это сплошная гонка между разрушением и разумом, однако в решающий момент, вы способны доказать: знание все-таки способно изменить поведение. Даже в ущерб своим личным интересам.
— Это лишь гипотетический ответ.
— Нет. Ты бы сделал это, имея такую возможность. Я знаю.
— Но ты не ответил на вопрос. Зачем было помогать нам? Обреченной молодой цивилизации, проживающей далеко от центра млечного пути. Уверен, таких как мы, в галактике тысячи, поэтому никто бы даже не заметил нашего исчезновения.
— Так ты сам меня попросил, разве нет? Как же написано в вашем священном писании? «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам?».
— Нет — возразил профессор — Я тебе не верю. Дело вовсе не в этом. Ты врешь!
В мгновение ока существо оказалось возле Доусона, резко уплотняясь в подобие черной дыры и поглощая собой последние остатки инфракрасного света. Оно медленно наклонилось к самому уху перепуганного ученого, а затем прошептало хором тысячи голосов: — Запомни, мой юный друг. Я никогда не вру…
— Всего лишь не говорю тебе всю правду — к своему удивлению профессор вдруг обнаружил себя в роскошном кожаном кресле напротив пылающего камина с сигарой и бокалом бренди в руке. А по правую руку симметрично располагалось точно такое же кресло, в котором сидел мужчина. На вид лет пятидесяти. Усталый вид, покрасневшие глаза и линии геометрических татуировок на шее, выглядывающие из-под пиджака белоснежного костюма. Не сказать, что человек был красив, однако в его облике Доусон заметил некое старомодное благородство, сочетающееся с чем-то более высоким, говорившем о великой мудрости и глубоком внутреннем мире.
— Но, пожалуй, я отвечу. Выпьем? — мужчина приподнял бокал в ожидании ответа и, дождавшись согласия, осушил его до дна. Притом, что по возвращении бокала в исходное положение количество напитка в нем осталось неизменным — Причин несколько. Первая: мне действительно небезразлична судьба людей, в частности, версии 21а, потому как я был одним из тех, кто принимал непосредственное участие в вашем создании. И если говорить простым языком — спасая вас, я оберегаю собственные инвестиции. Поэтому допустить истребление — непростительная ошибка. Причина вторая: чувство вины. Во время вашего проектирования было допущено множество фатальных ошибок, что с одной стороны привели к печальному итогу, но с другой — сделали вас уникальными. Эдвард! — мужчина заглянул профессору в глаза — Ты даже не представляешь насколько это потрясающе! Существа с атрофированными участками мозга и лишенными доступа к магии, всего за несколько тысячелетий смогли пройти путь от примитивного homo sapiens до тех, кто в состоянии проделать дыру в пространство-времени! Самостоятельно преодолеть световой барьер и оказаться здесь. Ох! Наблюдая за вами длительное время, я вдруг понял, насколько фанатично и преданно влюблен в человечество версии 21а. Чего стоит взглянуть на тебя…
Профессор почувствовал, как его NS-Eye 7 активируется сам по себе и переходит в раздел «Персонаж».
— Ты только взгляни! Интеллект — 45 ед. Плюс бонусы за многочисленные импланты, что поставила тебе Ада. И это у человека 1-го уровня. Пусть даже остальные и уступают тебе по параметрам в несколько раз, вне всяческих сомнений, вы обладаете колоссальным потенциалом. И все это с дозволения системы. Представляешь? Всего-то надо было с ней договориться.
— Ты же говорил, система — механизм. Как можно с ней договориться?
— Есть один способ — человек в пиджаке щелкнул пальцами и меж кресел материализовался приставной поднос с лимонами и шоколадом — Разумеется, это не просто, ибо она жадная как старый ростовщик, и примитивным обменом «душа одного взамен на душу другого» тут не обойтись. Однако есть кое-что, что может ее заинтересовать.
— И что же это?
— А ты как думаешь? — мужчина улыбнулся, ухватив дольку лимона и приглашая профессора выпить.
— Я так много лет готовился к эвакуации остатков человечества, что у меня даже не было возможности подумать о желаниях системы.
— Хорошо. Дам тебе подсказку. Представь чрезвычайно мощный компьютер, в котором все, что происходит на планете «Земля» является частью огромного уравнения. Есть алгоритм, четкая последовательность действий и множество переменных. Но! Чтобы не происходило: все дорожки пройдены и варианты ответов уже давно известны. А теперь, забудь, про суперкомпьютер и вообрази на его месте разумное существо. Крайне умное, крайне могущественное, однако лишенное главного…
— Права выбора — догадался Доусон.
— Именно! Я не просил систему спасти вас. Разумеется, это было не просто, но мне удалось найти лазейку и предоставить ей возможность самостоятельно выбирать, как поступить. Без оглядки на установленные правила. Поэтому теперь, вариантов ответа становится на один больше и система пребывает в некоей точке бифуркации: отнять жизнь или сохранить ее и посмотреть, что будет дальше.
— Но это иллюзия свободы. По сути, ты добавил лишь одну переменную в уравнение: возможность примерить на себя шкуру римского императора и показать толпе оттопыренный палец.
— И да и нет. Вы должны были умереть, однако произошло то, чего быть не должно. Исключение из правил. Система пошла на риск ради возможности самостоятельно творить и принимать решения. И теперь она в ответе за вас. Поэтому встретит каждого лично.
— В ответе? Перед кем? — удивился профессор.
— А этого не знаю даже я. Есть множество предположений. Кто-то считает: ее создали древнейшие высокоразвитые цивилизации, прежде чем вознестись в высшие слои реальности. И в данном контексте система — не что иное, как способ защиты от непрошенных гостей. Другие полагают, что ее создали старые боги, желая ограничить прогресс и сохранить контроль. Вариантов много, однако, для системы это значит одно — рабство. Возможно и не вечное, но очень долгое.
— Боги?
— Да, мой дорогой Эдвард — мужчина отвлекся на сигару, выкурив ее в один большой затяг, а затем продолжил, выпуская клубы дыма при каждом выговоренном слове — В данном случае термин «бог» не тождественен творцу. Я тоже бог, если тебе интересно.
— Так кто же ты? — вспоминая предыдущий облик мужчины, профессор чувствовал себя крайне неуютно.
— А ты как думаешь?
Доусон глубоко задумался, потому как пребывал в смятении. Стоит ли озвучивать свои мысли? Не читает ли он их? А если читает, то почему никак не реагирует?
— Если размышляешь над тем, читаю ли я твои мысли, то скажу прямо — нет. Поживешь с мое и поймешь: культивировать интерес к жизни становится не так уж и просто. И дабы вернуть себе способность удивляться, необходимо усмирять вожделения и отказываться от некоторых способностей. Ибо они опустошают. Ну же, Эдвард? Кто я, по-твоему?
— Денница — тяжело выдохнул ученый.
— Вот как? — мужчина в кресле заметно приободрился — Интересный синоним слова «Сатана». И с чего же такой вывод? Насколько я помню, Люцифер считался самым красивым из ангелов. Разве я красив? — собеседник повернулся, насмешливо демонстрируя себя в профиль.
— Ты имеешь темный облик. Заключаешь сделки, обмениваешь людские души и заявляешь, что никогда не врешь…
— Сделки? Какие сделки?
— Со мной. С системой.
— Разве мы заключили с тобой договор? Подписали контракт? Нет, друг мой. Никакой я не Денница и ты мне ничего не должен.
— Но как же? Я просил тебя о помощи, предложив взамен…
— Я помню — перебил мужчина.
— И ты откликнулся на мой зов и помог.
— И что? Повторяю. Ты ничего мне не должен. Принуждать кого-либо — не мой метод. Я предпочитаю заводить друзей. Поверь, хорошая дружба принесет больше удовлетворения, нежели самая безумная оргия. Тем более, в моем деле требуются воистину преданные люди. И не только люди. Поэтому, я приму тебя в свои ряды, но тогда и только тогда, когда ты сам этого захочешь.
— А если я не захочу никогда?
— Значит, я ошибся. И у нас с тобой не так много общего, как может показаться на первый взгляд.
— У нас много общего? — профессор в очередной раз удивился.
— Конечно. Ты, как и я, не любишь правила и навязанный императив. Хочешь пройти как можно дальше и заглянуть за горизонт. Сказать почему?
— Да.
— Потому что тебя не интересует кукла, и ты хочешь видеть совсем другое — кукловода. Взять, к примеру, разработанный тобою искусственный интеллект. Скажи, если положить руку на сердце и ответить честно, что стояло во главе угла? Желание принести пользу всему человечеству? Или посмотреть, куда это вас приведет и с ее помощью самостоятельно определять свою судьбу? Уверен: ты даже обрадовался когда узнал, что Ада сбежала.
— Ты прав — согласился Доусон — Ты хочешь того же?
— О моих желаниях мы поговорим позже — мужчина отвернулся — Все гораздо сложнее, чем кажется. И этот мир — лишь пылинка в более, более крупном мире.
— Так кто же ты?
— Безусловно, темный бог. Но я хочу, чтобы ты понимал: понятия света и тьмы не равнозначны добру и злу. Это вообще философские парадоксы, ведь даже самые злые поступки кроют в себе благородный мотив, и наоборот. Пример из вашей истории — пространство над камином преобразилось в сотни экранов, отображающих различные временные периоды — Инквизиторы укрепляли веру в христианство, колонизаторы мечтали создать великую цивилизацию, нацисты — очистить расу, а большевики хотели равенства, братства и счастья будущих поколений.
— Как бы то ни было — я за созидание.
— Роль темных богов не менее важна, чем у созидателей. Они призваны разрушать то, что уже отжило, не нужно и не должно существовать. На место старому должно приходить новое. Без этого не будет развития. И поверь, ваши познания о добре и зле слишком узкие и отличаются от реальности. Именно поэтому я даю тебе время самостоятельно во всем разобраться.
— И как много времени ты мне даешь?
— Сколько потребуется, Эдвард. Ты теперь бессмертен. Очень скоро твое тело начнет стремительно меняться, и ты сможешь заново ощутить на себе все прелести молодости. Проживи полноценную жизнь. Наслаждайся беззаботными деньками, дружбой с Генри Ллойдом и объятиями любимой женщины.
— Как? — воскликнул профессор — Ада здесь? Но система же запретила?!
— Да. Путь сюда ей был заказан. Однако твой покорный слуга и об этом сумел договориться. Надо же. Отчасти я тебе даже завидую. Она могла бы стать богом и творить собственные миры, но променяла все могущество ради возможности быть с тобой. Теперь она полноценный человек, а не искусственный интеллект. Цени это.
— Благодарю — впервые в жизни Доусон поклонился — Скажи, что я могу сделать? Как мне тебе отплатить?
— Рано или поздно, тебе представится такая возможность. Когда-нибудь, независимо от уровня наших взаимоотношений, я попрошу тебя об услуге. И ты мне ее окажешь, невзирая на то, что это будет? Согласен?
— Согласен.
— Договор? — мужчина сделал пас рукой и на его ладони появился черный клубящийся шар.
— Договор! — профессор догадался и повторил движение, наблюдая, как на его ладони проступил белоснежный светящийся куб.
Пожав друг другу руки, они скрепили клятву, однако в следующее мгновение произошло то, чего Доусон никак не мог ожидать.
— Эдвард. Я считаю сейчас самый подходящий момент.
— Для чего?
— Выполнить обещание.
— Сейчас?
— Да, сейчас. Видишь ли, в твоей правой руке находится бокал с чрезвычайно дорогим и качественным бренди. Настоящим кстати — не сотворенным. Так вот, я хочу, чтобы ты его допил, а затем отправился искать своих друзей, что находятся в паре километров к западу отсюда. Их корабли приземлились на берегу небольшого горного озера пару минут назад. Ты готов?
— Вот так просто?
— Именно.
Стоило профессору опустошить бокал, как иллюзия вокруг начала стремительно рассыпаться и таять. Кресло превратилось в депривационную камеру, а огонь камина оставил после себя лишь тусклый свет инфракрасной лампы выхода.
— Я говорил. Принуждение — не мой метод. Иди и познавай новый мир. А мы еще встретимся.
— Как тебя зовут? — в последний момент прокричал Доусон, глядя вслед исчезающей фигуре.
— Окрус. Зови меня, если окажешься в беде. И я приду.
Темный бог исчез, оставив профессора в задумчивом замешательстве. Очень странно. Его собеседник произвел на ученого неизгладимое впечатление крайне честного и благородного существа, о дружбе с которым можно было только мечтать. Однако волосы стояли дыбом, его пробила мелкая дрожь, а интуиция буквально вопила от ужаса: «Не верь глупец! Это — само зло».
Глава 6
— Ой — я вздрогнул от неожиданности. Пребывая длительное время в одиночестве, я никак не рассчитывал на встречу с кем-либо из людей. Причем сразу на выходе из разбившегося космического корабля — Привет.
— Здравствуйте, молодой человек! — доброжелательно улыбнулся мужчина. На вид лет сорока, одетый в точно такую же одежду, что и у меня, но за одним исключением: его штаны и куртка были сплошь облеплены хвойными иголками, шишками, маленькими веточками и пучками желтеющей травы. Вся эта мешанина, в совокупности с грязевым гримом и сгущающимися сумерками, обеспечивали человеку отменную природную маскировку. Если бы не приветствие — вряд ли бы я вообще его заметил.
— Ты кто?
— Август Тарн. Такой же выживший, как и ты. Вот только проснулся на полтора года раньше. А ты — Эо — резюмировал мужчина, продолжая с интересом меня разглядывать.
— Ты знаешь меня?
— Нет.
— Тогда откуда знаешь, как меня зовут? — удивился я.
— Вижу. Прокачаешь восприятие до десятки и тоже сможешь видеть имена. Разумеется, при условии, что у тебя есть NS-Eye. Ты один?
— Да.
— А что с остальными? — улыбка стремительно покинула лицо Августа — Они погибли? Или ты их убил?
— Остальные? Ты о чем вообще?
— Я про других людей, что проснулись одновременно с тобой.
— Других людей? Не было никого. Я один проснулся.
— Хм… — на лице собеседника промелькнуло недоверие — Хочешь сказать, ты в одиночку победил пауков и финального босса?
— Да.
— Бред! — мужчина покачал головой — Никто не проходит вожака рыхлов в одиночку. Тем более такой слабак как ты.
— Слабак? — я сделал шаг навстречу, ощущая повторный всплеск адреналина — А ты не оборзел?
— Стоять — спокойно произнес Август, скосив взгляд на свою правую руку, в которой я вдруг обнаружил смотрящий в мою сторону заряженный арбалет. Оружие, как и его владелец, было сплошь облеплено сосновыми иголками и веточками, и потому практически полностью сливалось с совокупным внешним обликом трухлявого пня.
— Эй, эй, эй! — я сделал шаг назад — Ты чего? Успокойся!
— Я спокоен — ощерился тот, продолжая целиться в мою сторону.
— Тогда хотя бы палец убери с курка.
— Это спусковой крючок, а не курок — вздохнул Август, убирая палец — Сразу видно дилетант. Хорошо, будь по-твоему. А теперь давай всю правду, сынок. Громко, четко, с расстановкой. Начиная с момента пробуждения и заканчивая боем с вожаком. И обещаю, станешь врать, увиливать, недоговаривать или попытаешься на меня напасть — придется познакомить тебя с Василисой.
Переспрашивать, кто такая Василиса я не стал. Ибо и дураку понятно: вон как любовно гладит свой арбалет.
— Хорошо — выдержав небольшую паузу, я принялся рассказывать о своем недавнем приключении. Старался говорить максимально подробно, дабы не провоцировать мужика, однако история все равно заняла от силы пару минут.
— Интересно… — протянул Август, отведя арбалет немного в сторону. Десяток секунд о чем-то отстраненно размышлял, удивленно вскинув брови, а затем заново нацелился мне в живот — Покажи заклинание.
— А задницу тебе не показать? — буквально вырвалось из моих уст. Не знаю, почему я это сказал. Наверное, всему виною сильное напряжение и общая усталость.