Глава 16
Пробуждение было внезапным. Лиля резко села и неестественно выпрямила спину, она как будто вынырнула из-под толщи воды. Сделала жадный глоток воздуха и осмотрелась: «Где я?»
Знакомая спальня, она точно здесь ночевала. Пустующее кресло рядом с постелью и полнейшая тишина.
От воспоминания того, что вчера увидела, вскочила на ноги. «Черт, черт, черт… это все сон. Угу, — скептически хмыкнула, — сон. Все сон…»
Лиля не успела сделать и шага в сторону туалета, как открылась дверь, впуская мужчину. Девушка попятилась под внимательным взглядом, пытаясь вспомнить, где его видела.
— Доброе утро, Лилия, — он прошел в комнату, плотно закрыв дверь и поставил небольшой чемоданчик на комод у двери. — Меня зовут Константин. Я врач. Тебе вчера было плохо и меня пригласили помочь, — плавными тягучими движения он переместился ближе к кровати и развернул кресло, приглашая присесть. — Разрешишь себя осмотреть?
— Нет, — она активно затрясла головой, — я помню, вы вчера сделали укол, после которого я отключилась.
— Да, но он был необходим, — согласился и расправил одеяло на кровати, — не хочешь застелить кровать?
— Не хочу, — Лиля вжалась в угол, выставив руки вперед, предупреждая приближение.
— Я только возьму кровь, — Константин достал приготовленный шприц, — он абсолютно пуст, смотри.
— Я сказала НЕТ! Не подходите! — девушка прикрылась шторой, будто та может ее спасти. Спина девушки покрылась холодной испариной, и желудок скрутило от вида мужчины со шприцем в руке.
— Хватит, ты ее пугаешь, — в комнату вошел Ар. Он больше не мог вынести страха, заполняющего комнату. Зверь перестал рычать, а лишь жалобно скулил: его паре плохо, ей страшно.
Хотелось крикнуть, что есть мочи: «Вы все меня пугаете!» Девушка замоталась в плотную ткань и сильнее сжалась.
Ар кивнул Константину на дверь и добавил:
— Я позвоню.
Мужчина молча собрал вещи и вышел, не прощаясь.
— Сколько я спала? — спросила Лиля, не покидая угол.
— Сейчас шесть утра, — спокойно ответил Ар, возвращая кресло к кровати. — Не хочешь присесть?
— Где мои шорты и обувь? Мне нужно домой, мама с ума сходит, — Лиля вспомнила, как нехорошо они расстались, и мама, точно, места себе не находит. — Где мой телефон?
— Нам нужно поговорить, а после я дам тебе позвонить.
— Что значит, дашь? И если ты боишься, что я пойду писать заявление или болтать о мистическом принуждении к сексу налево и направо, — этого не будет. Мне не нужны ваши деньги и не нужна шумиха. Я бы хотела все забыть, как страшный сон.
По сердцу мужчины словно хлестнули плетью: он не был наивен, но тешил себя надеждой, что Лиля будет хоть немного рада его видеть.
— Я боюсь не за это.
— А за что? Господи, думаешь мне кто-то поверит, если я расскажу, что вы оборотни? Да меня быстрее в лечебницу упекут, — девушка переминалась с ноги на ногу.
— Сходи в туалет, умойся, приведи себя в порядок. А я принесу завтрак, ты же голодна? — он не забывал наставления сестры и старался быть мягче.
— Да, голодна, — быстро согласилась девушка.
Она отпустила края шторы и юркнула в ванную комнату. На пуфе нашла шорты, нырнула в них, пробежала босиком к двери, ведущей в спальню, прислушалась, выглянула — убедилась, что никого нет. «Пожалуйста, хоть бы была не закрыта» — она медленно повернула ручку и потянула на себя. Заперто.
Взглянув в замочную скважину, Лиля убедилась в этом: ключ торчал с другой стороны. «Бежать из этого дома!» — пульсировало в голове.
Подбежала к окну, отдернула шторы, распахнула створки и взглянула вниз. Дорожка, покрытая гравием, шла под окнами спальни, и никакой возможности безопасно спуститься со второго этажа: совершенно гладкие стены, без единого выступа или впадинки.
— Не надо этого делать, девочка. Там слишком высоко, — у Ара встал ком в горле, когда он представил, что она сделает шаг или оступится.
Лиля захлопнула окно и села на дальний край кровати.
— Что со мной будет? Меня убьют?
Мужчина звякнул подносом, с грохотом поставив его на прикроватную тумбу.
— Не смей говорить о своей смерти! Ты будешь жить здесь, с нами. Со мной, — более спокойно добавил.
— А если я не хочу?
— Тебе придется. Я не отпущу.
Ар слышал, как в ответ на его фразу дыхание Лили сбилось, ее сердце загрохотало в испуге. Девушка нервно взглянула в сторону окна и сжала кулачки. Явно приняла решение попытаться сбежать, как только выдастся возможность.
— Можно? — в дверной проем заглянула Вела. — Милый, смотри, весь чай пролился. Сходи, принеси еще, — она в упор посмотрела на брата и протянула ему в руки поднос. Тот нависал над кроватью, готовый сорваться, если его девочка захочет совершить какую-нибудь глупость. — И можешь не торопиться. У нас будет женский разговор, — уперлась в мужскую грудь железным подносом.
Он неохотно покидал комнату, бросая мимолетные взгляды на девушку.
— С ней все будет хорошо. Обещаю! — Вела закрыла дверь перед лицом мужчины и развернулась к Лиле. — Милая, ты же разрешишь себя так называть? Вот и хорошо, — приветливо улыбнулась. — Давай сделаем так. Я сейчас кое-что расскажу, а ты мне потом задашь вопросы, если что-то останется не ясным.
— Но если я буду знать больше, вы меня точно не отпустите, — справедливо подметила Лиля.
— Ты и сама не захочешь уходить, поверь. Может быть, вначале позавтракаешь? Разговор будет не быстрым.
— Нет.
— Хорошо, поедим позже. Как ты поняла, мы не совсем люди. Все в нашей семье оборотни, кроме Эли, — она человек. Внутри каждого из нас живет зверь — волк. Мы практически не отличаемся от вас, но мы сильнее, выносливее, быстрее и живем немного дольше.
— Насколько дольше?
— Очень долго, можно сказать вечно.
— Да, действительно, «немного дольше», — съязвила Лиля.
— Поэтому боги или природа, считай как хочешь, ввели некоторый контроль рождаемости. Наши детки… волчата, могут появляться лишь от истинной пары. И даже в паре у нас не может быть столько щенков, сколько мы пожелаем. Один или два, не больше. Семья, пара, дети — это смысл жизни любого волка.
— Я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете.
— Помнишь, вчера, у бассейна ты прикасалась к Ару? Что ты почувствовала? Без обмана расскажи.
— Тепло. От него исходило приятное тепло, да. Я не знаю, как передать…
— Понимаю. Я то же самое чувствовала, когда рядом был отец Мити.
— Вы на что намекаете? О, нет! Нет! — Лиля трясла головой, желая избавиться от непрошеных мыслей.
— Разве ты не чувствовала притяжение? Чем дольше вы будете рядом, тем сильнее станет связь. Тебе не нужно будет его касаться, чтобы чувствовать то самое тепло — связь истинной пары. Вы будете единым целым: волки могут слышать мысли друг друга. С людьми такого нет, но ты будешь чувствовать настроение своей пары, сильные эмоции. Это благословение, пережить единение душ. Остальные мужчины померкнут для тебя.
— Но… — ураган мыслей сметал вопросы один за другим. Одновременно хотелось знать все и ничего.
— Милая, никаких «но» быть не может. И доказательством этому служит… — Вела подалась вперед, села ближе к девушке и протянула ладошку в ее сторону, — можно? — Лиля наблюдала с каким трепетом и искренним восторгом в глазах Вела прикоснулась к ее животу. Пришло осознание, и девушка дернулась, как от удара током. — Почти сотня лет прошла с того момента, когда я последний раз держала в руках маленького волчонка.
— Этого не может быть, — повторила Лиля слова Ара, когда он ее увидел у бассейна и почувствовал зарождающуюся жизнь в чреве.
— Я так рада, что в нашем доме скоро появится волчонок, — ворковала Вела, поглаживая животик. — Это благословение госпожи Луны, она одарила вас с братом.
— Прекратите меня гладить и называть моего ребенка волчонком! — Лиля с недоверием посмотрела на молодую женщину и мужчину, стоящего с подносом в дверях, обняла себя двумя руками закрываясь.
«Хорошая мать, — урчал довольно зверь. — Защищает. Моя. Моя».
— О-о-о, милая, это не оскорбление. Но если тебе не нравится, то я не буду, — Вела немного обиженно поджала губы. — Не буду больше надоедать.
Лиля отрешенно сидела, поджав ноги, и с неверием трогала живот, стараясь ощутить какие-то изменения в себе.
— Поэтому мне было плохо? — спросила, ни к кому не обращаясь.
— Да, милая, — Вела остановилась у двери, подталкивая брата вглубь комнаты. — Мягче, не пугай, — прошептала брату. — Люди тяжелее переносят беременность вол… ребенком нашего вида. Общее плохое самочувствие, возможно, повышение температуры…
— Тошнота, да?
— Да, милая. Но это все временно. Самое главное хорошо питаться. Мы обязательно тебе во всем поможем, мы теперь твоя семья, — Вела улыбалась, но Лиля этого не видела.
Вот так, в один момент поменялась ее жизнь. Все планы, задумки и мечты в одночасье рухнули.
— Я хочу домой, — там мама, там все, как было прежде.
— Ты уже дома, — обволакивающий тон и навязчивая пульсация в голове: «Ты дома… Ты дома…»
— Не смейте использовать свой собачий гипноз! Вы! — Лиля вскочила на ноги. — Ты, — перекинулась на Ара. — Зачем же ты так долго играл в благородство, если мог взять меня еще в том доме или в машине? — отвращение отразилось на ее лице. — Решил развлечься и забыть? А теперь вы мне рассказываете про семью, про истинную пару. Собачьи двойные стандарты, — каждое слово сочилось ядом, она не сдерживала эмоции и хотела ударить больнее. — Я не желаю быть твоей парой. Не желаю, чтобы ты был моей семьей, никто из вас не будет моей семьей. Подлые эгоисты, — шипела сквозь зубы. — Моя семья там, — указала на окно пальцем, — там мои родители, там мой… Даня… — эмоции выплескивались через край.
Девушка, стоявшая на кровати, рухнула на колени и громко зарыдала. Нет больше ее Дани, разве она сможет его обмануть? Нет, конечно, нет. Мама, папа, — Лиля представила их реакцию на беременную дочь, которая даже не сможет объяснить, как такое произошло.
Зверь выл, надрывно и горько, метался, словно загнанный, хотел успокоить свою пару, помочь, утешить. Но не сейчас, сейчас она его не подпустит к себе. Все слова, сказанные ею, яркой болью рвали душу, заставляли дергаться, как от удара. Они не выдумка, не ложь, а кристальная правда. Ар пошел на поводу инстинкта, поддался зверю и теперь будет расплачиваться за это. Смотреть в глаза своей истинной пары, которые полны ненависти и презрения.
— Предупредите моих родителей, что со мной все в порядке, — Лиля вытерла слезы тыльной стороной руки. — Я хочу побыть одна, — уже совсем твердо произнесла просьбу. — Обещаю, что не буду вредить себе или ребенку. Он не виноват, что его отец беспринципный…, — Лиля долго подбирала слово, но никакое из них не отражало всю гамму чувств.
Глава 17
Лиля, не взглянув на присутствующих в спальне, поднялась и неуверенной, петляющей походкой побрела в душ.
Раздевшись, зашла под горячие струи воды: ей жизненно необходимо согреться, унять ту нервную дрожь, которая охватила тело. Тщательно намылила мочалку и терла с усилием тело до покраснения, желая смыть боль. Тихие слезы смешались с потоком воды, льющейся сверху, и она разрешила себе расплакаться. Медленно сползла по кафельной стене, опустила взгляд вниз: неужели сейчас внутри нее новая жизнь?!
Лиля всегда представляла свою беременность как осознанный шаг, к которому они вместе с любимым мужем будут готовиться: выбирать клинику, посещать курсы, присматривать обои с милыми зверушками. Представляла, как будут счастливы ее родители, узнав о будущем внуке. А что сейчас? А сейчас есть ребенок, но нет ничего вышеперечисленного.
Есть ребенок, который ни в чем не виноват, и она его будет любить. Любить всем сердцем. Все ее желания отошли на второй план, остался лишь он. Ее малыш. Ее!
С этими мыслями поднялась с пола — хватит себя жалеть. Нужно учиться жить дальше, учиться жить в чужом доме и с чужими людьми.
Она не была наивна и понимала, что ее не отпустят, не выпустят из поля зрения. Но есть возможность договориться, выторговать немного свободы. Если все разговоры о паре не ложь, то Ар не причинит ей вреда.
На кровати лежал комплект новой одежды нужного размера, дверца шкафа приоткрыта, оттуда выглядывали полные пакеты, забитые вещами. На полу высокой стопкой стояли коробки с обувью и пакет гигиенических принадлежностей, косметики и прочей нужной мелочевки.
М-да, не отпустят и не выпустят, судя по всему. Этот дом станет тюрьмой. Сбылась мечта идиотки жить в шикарном особняке, только очень извращенно сбылась.
Переодевшись в первое, что попалось под руку, Лиля даже не взглянула в зеркало: какая разница, как она выглядит?
Раздался негромкий стук в дверь.
— Разрешишь? — в щель между дверью и косяком просунулась уже знакомая мужская голова. — Константин, — напомнил имя.
Лиля неуверенно мотнула головой. Если бы хотели навредить или усыпить, разрешения точно не спрашивали.
— Начнем знакомство по новой, — мужчина улыбнулся и зашел в комнату. В прошлый раз зрение не обмануло: его движения были тягучими, плавными, ленивыми. Мужчина поставил чемоданчик на комод, но открывать не спешил. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
— Да ты присаживайся, в ногах правды нет, — Лиля так и застыла у открытого шкафа. — Обещаю, не сделаю ничего, что не разрешишь.
Пара боязливых шагов, и споткнувшись о прикроватный коврик, Лиля чуть не стесала нос о резную спинку. Мужчина вовремя подхватил девушку под локоть, сделав резкое движение: его тело одним рывком переместилось вперед, и за ним растворился темно-серебристый шлейф.
— Кто вы? — Лиля высвободилась и настороженно залезла на кровать, готовая в любой момент спрыгнуть с другой стороны.
— Врач, — спокойно ответил он и вернулся на прежнее место, увеличивая между ними расстояние. — С широким профилем, — повернул голову, демонстрируя крупноватый нос, который никак не портил мужчину.
— А если серьезно?
Немного помявшись, решая стоит ли говорить правду или нет, заговорщицки шепнул:
— Вампир.
Наверное, это нервное, но девушка громко рассмеялась: настолько не вязались сказанные слова с действиями и поведением.
— Не веришь?
— Верю, — быстро согласилась, не желая увидеть доказательства.
— Ну так что? Готова к осмотру? Честно говоря, ужасно спешу. Через тридцать минут у меня прием начинается, — удивленное молчание он принял за согласие. — Смотри сюда, — вытянул палец, — следи. Угу, молодец. Как давно был половой контакт? Ладно, можешь не отвечать, и так знаю, — болтал без умолку. — Вытяни руки, присядь.
Лиля смотрела во все глаза, поднимаясь и выпрямляя ноги, не понимая, что за осмотр такой странный.
— Молодец. Аппетит скоро проснется зверский, — Константин хохотнул и, взяв в ладони ее голову, повертел, чуть наклоняя то влево, то вправо. — Жар, тошнота уже прошли? — озвучил единственный нормальный вопрос.
— Да.
— Замечательно. Язык покажи. Что ты так на меня смотришь?
— Скажите, все вот это, из-за забора крови, да? Может хватит меня вертеть-крутить?
Константин довольно прищурился и отступил на шаг.
— Оголи локоток, умная девочка, — достал заранее заготовленный шприц. — Можно?
— Можно, — зажмурив глаза, девушка приготовилась к боли.
— Все, зажми, — протер рану и наклеил пластырь, да так быстро, что Лиля и пикнуть не успела.
— А когда анализ готов будет?
— Прямо сейчас, — сняв иглу со шприца, мужчина выдавил каплю крови себе на палец и, как ни в чем не бывало, облизал. Причмокивая и закатив глаза к потолку, издал глубокомысленное, — хм… минутку.
Он покинул спальню, вернулся и протянул упаковку витамин для беременных:
— Ну вот и все. Принимай по инструкции. Зайду в конце недели. Все хорошо, — добавил он, быстрыми отточенными движениями собирая остатки разорванных упаковок от спиртовой салфетки и пластыря.