«А и правда, — подумал я. — Так все и вышло.»
— Я все подгадывала момент, придумывала планы, — продолжала она, — да никак не выходило, мы ведь редко пересекаемся со Слизерином. А тут просто подарок судьбы! Северус, ты не обиделся?
— Нет, я просто слегка охренел от таких откровений, — честно ответил я. — Чтоб на меня позарилась красивая девчонка…
— Ну так у тебя уже Эванс-то имелась, — фыркнула Кэнди.
— С Лили мы с детства знакомы, а тебя я… гм… ну, ты помнишь. И даже имени не знал, только что ты с Хаффлпаффа. И после этого… — Я потряс головой. — Нет, девчонок понять нереально.
— Конечно, нереально, — совершенно серьезно ответила она. — Я же нарочно подставилась тогда. Вы шли за Мартой, ну, полненькая такая растрепа курсом младше, а я попросила ее сбегать и предупредить мадам Спраут, что я опаздываю, у самой-то Марты окно было. Поэтому жертвой пала я, — добавила Кэнди пафосно. — Но вообще… это было прикольно, как на русских горках. Спасибо, башкой вниз не уронил.
Я переглянулся с Блэком. В его глазах читалось искреннее сочувствие.
— Не думаю, чтоб это тебе повредило, — мрачно сказал я. Потом подумал, что опять впадаю в мизантропию и добавил: — Но такого коварства я от тебя не ожидал!
— От детей цветов никто коварства не ожидает, — довольно улыбнулась Кэнди. — Этим мы всегда и пользуемся. Ну, довольно разборок! Как мы назовем нашу будущую компанию?
Мы переглянулись и пожали плечами.
— Тогда я придумываю, — серьезно сказала она. — Пусть будет «Рэйнбоу Инкорпорейтед».
Я вспомнил ее второе имя и заржал в голос. Остальным еще пришлось объяснять, в чем тут юмор…
— Снейп, — осторожно позвал Люпин, когда мы уже собрались расходиться. — А может, Питера тоже позвать?
— Не стоит, он скользкий тип, — сморщился Блэк.
— Скользкий, зато пронырливый и сообразительный. Он ведь догадался насчет зелья, верно? Или подслушал, или вынюхал… Таких лучше держать при себе, — с неожиданной рассудительностью произнес наш штатный оборотень. — Или он будет работать на нас, или отыщет себе другого хозяина. А вы учтите, хотя бы о «Пути Свободы» он знает и сумеет рассказать об этом новому начальнику. Может, ему и больше известно… Крыс в замке полно, и ни ты, Бродяга, ни я всех не учуем, а уж тем более эти двое. Питер ведь может оказаться где угодно!
— А ты прав, — подумав, сказала Кэнди. — Северус?
Я подумал. Крыс я не слишком любил, но Петтигрю мог быть по-настоящему полезным. С виду дурак дураком, но ведь анимагию освоил, хотя я вот так и не смог! Значит, небесталанный… Опять же анимагическая форма у него идеально приспособлена для шпионской деятельности!
— Давай, — решил я. — Лишним не будет. Кто пойдет договариваться?
— Я, — вызвался Люпин. — Мне он доверяет больше остальных.
— Я с тобой, — сказала Кэнди и улыбнулась. Я скривился, поскольку знал, что она сейчас скажет. И точно: — Все что ему нужно — немного любви.
Часть 9
Следующая неделя выдалась бурной.
Для начала Кэнди с Люпином чуть не под руки привели к нам озирающегося и мелко трясущегося Петтигрю. Он мне по-прежнему не особенно нравился, но это уж мелочи. В принципе, я даже мог его понять и немного зауважать: приняв нашей отравы, он не просто ухитрился разобраться в себе самостоятельно (что тому же Блэку оказалось не под силу), а еще и сумел уйти от старой компании, которая прикрывала его больше пяти лет, и теперь как-то выживал в одиночку.
— Не парься, чувак, — сказала ему Кэнди, усадив у костерка (мы обычно располагались в Запретном лесу чуть поодаль от избушки Хагрида, там и безопасно, и не увидит никто). — Держи сардельку.
Петтигрю посмотрел на то, как мы с Кэнди кусаем от одной жареной сардельки по очереди, как Блэк совершенно спокойно копается в моей сумке в поисках конспекта по трансфигурации, а Люпин невозмутимо зарывает картошку в золу, и расслабился.
— Мы малость не того, — сообщила Кэнди, дожевав и забравшись ко мне на колени. Сказать, что сидеть так было неудобно — значит, ничего не сказать. — Но если это тебя не парит, то оставайся. Скучно не будет.
— А… что вы делаете? — с опаской спросил тот.
— Да когда как. Обычно изобретаем какую-нибудь хренотень вроде той, которой тебя Бродяга угостил.
Петтигрю вдруг поднял голову и сказал уже нормальным человеческим тоном:
— Забористая штука.
— А то! Кстати, — сказала Кэнди, игравшая у нас роль специалиста по связям с общественностью, как у магглов говорят, — ты дотумкал, что у тебя не срасталось? Ну, после зелья?
— Я и так знал, — спокойно ответил он. — Просто убедился, ну и…
— Ты крут! — серьезно произнесла она.
— Ага, я вот сам не допер, — добавил Блэк. — Хвост, ты это… извини, я порой такой скотиной бываю, что потом самому противно. Но тут такое не пройдет, иначе Кэнди башку оторвет нафиг или Снейп отравит…
— А зачем я вам? — логично спросил Петтигрю.
— У тебя нюх даже тоньше моего, — сказал Люпин обычным своим мягким тоном. — Эти вот двое всё мастрячат какие-то адские зелья, и ты можешь учуять неладное до того, как они его на нас испытают. Опять же, нелишне разузнать, что делают конкуренты, ну, в нашем случае покамест преподаватели. Или стащить что-нибудь…
— Разведка, — пояснил я.
— Прослушка, пронюшка, пролазка, — добавила Кэнди, — словом, промышленный шпионаж. Разумеется, ты будешь в доле. Ну когда мы хоть какие-нибудь деньги поднимем, а это будет еще не завтра, к сожалению…
Петтигрю подумал, потом кивнул.
— Идет, — сказал он и вдруг хитро улыбнулся: — Я уже и сейчас немало знаю.
— Ну и отлично, — хлопнул его по плечу Блэк, да так, что тот едва не сунулся носом в костер. — Мародеры продолжают существование, только в изменившемся составе!
— Блэк, у тебя тупые шутки, — заметил я. — Ты хотя бы словарь открой и уточни значение слова.
— Мне тоже название этой шайки-лейки не по душе, — сказала Кэнди. — Какие мы Мародеры? Мы же не бесчинствуем, а наоборот, придумываем всякие полезные ништяки. Не без выгоды для себя, ясное дело, но…
— Создатели? — предложил Люпин.
— Ты еще скажи, Основатели! — заржал Блэк, заплевав меня печеной картошкой. — Ой…
— Ты иногда скажешь — как в лужу… гм… наступишь, — сообщил я, отряхиваясь. — Но у нас уже есть наименование, забыл?
— То для компании, а вообще?
— Искатели, — подумав, сказала Кэнди. — Так будет точнее всего. Создали мы пока немного, но идей у нас полно, а как их реализовать, мы обязательно придумаем! А девиз… Мы взыщем истины и денег!
Название нашей банды и девиз приняли единогласно. Блэк еще сказал, что привлечет младшего брата: он хоть и тихоня, но хитрый донельзя. Никто не возражал: два Блэка — это очень даже немало, особенно если их поддерживают родители.
Но это все ерунда. Ближе к Рождеству случилось страшное: Блэк влюбился. И ладно бы в кого-нибудь на стороне, но нет, ему приглянулась однокурсница-гриффиндорка, чистокровная, Элис ее звали, а фамилию я постоянно забывал. Хуже всего было то, что у нее давно уже был парень, тоже чистокровный и тоже гриффиндорец, и порознь их давно никто не видел. Разумеется, перебежчику Элис сразу дала от ворот поворот!
Но надо знать Блэка… В смысле, его хамство и непорядочность. Я имею в виду, он набулькал Элис в утренний сок немного «Пути Свободы», после чего бедная девушка загремела в больничное крыло с нервным срывом. Трудно представить, что она узрела, но ее избранник, Фрэнк Лонгботтом, ходил потерянный и на вопросы окружающих не отвечал, а сама Элис после выписки начала его сторониться.
— Вот на кой ты это сделал? — спросил я, когда мы выпивали в лесу у костра. — Ребята любили друг друга, ежу понятно, а ты…
— Снейп, ты дебил, — вежливо ответил Блэк. — Любили, не любили… Ты заметил, как Элли теперь от Фрэнка шарахается? Я представления не имею, что ей именно привиделось, может, он изменял или бухать начал, или вовсе к Темному Лорду подался… Значит, там было что-то такое, после чего она с ним оставаться не хочет. Хотела б, так наплевала на всё, даже Лорду на лысину. Лучше ж сразу все концы обрубить, как думаешь? И я тут покумекал: если сомнение есть, изъян какой-то, червоточина — эта ваша пакость его как под увеличительным стеклом показывает.
— Сильно сказано, — одобрила Кэнди. — Мне тоже такое на ум приходило, только я забыла сформулировать почетче, мы тогда как раз трахались…
Люпин привычно поперхнулся. Петтигрю хихикнул. (Да, он оказался очень ценным членом команды: по части вызнать что-то ему равных бы не нашлось.)
— Колись, — сказал я. — Что вынюхал?
— Я видел, как Фрэнк пришел к Элис в лазарет, — охотно сообщил тот, с аппетитом жуя зажаренную на углях сардельку и смачно закусывая помидорчиком. Снова обретя компанию, он отъелся, залоснился, и уже не напоминал бледную тень, шмыгающую по углам, да и вообще это был очень наглый крысюк. — Он спрашивает, мол, милая, что случилось? Ну понятно, нервничаешь, в этом году выпускные сдавать… Она только головой мотает. Тогда он таким ужасным голосом спрашивает: Элис, ты что… беременна?!
На этот раз подавился не только Люпин, но и Блэк.
— Элис — бац ему по морде! — продолжал Петтигрю, прожевав. — Но чисто символически. А он такой: милая, со всеми бывает, не убереглись, но это же так легко исправить! Если ты стесняешься попросить мадам Помфри, я сам достану нужное зелье… Ну то есть мы договорились пожениться, но нам всего семнадцать, мы школу не закончили, у нас впереди экзамены, мы собирались служить вместе, и… И вот тут он огреб уже по-настоящему, — довершил он. — Теперь она лежит и плачет.
— По-моему, Бродяга, это очень подходящий момент для того, чтобы утешить девушку, — раздумчиво сказала Кэнди. — На ее месте я бы обычным «по морде» не обошлась.
Блэк молчал, и лицо у него было каким-то странным.
— Ты что? — ткнул его в бок Люпин.
— Погоди… — тот встряхнул головой. — Я просто попытался представить себя на месте этого Фрэнка. Они же с Элис давно вдвоем. Я понятно, кобелирую только так, ну да я ж ничего никому не обещаю! И о безопасности забочусь, папа просветил от и до… Если б случайная девушка от меня… Я или заплатил бы, или подлил зелье тайком, если б вдруг она хотела меня на себе по залету женить. Она бы и не заметила!
— Да, ты бываешь тактичен, — хмыкнул я.
— Не перебивай! А тут другое дело: они столько лет вместе, девчонка еще ничего и не сказала, а он уже предположения строит! Случись подобное у меня при таком вот раскладе, — мрачно произнес Блэк, — я бы уж пережил скандал дома, но сразу б женился. И в задницу эту аврорскую карьеру, ребенок дороже. Тем более, — добавил он, — за чистокровную невестку, а еще внука или внучку мать бы мне десять раз простила все мои выкрутасы! Хотя она и так простила…
— Вот и поухаживай за Элис, — сказала Кэнди. — Она симпатичная. И, похоже, видела что-то очень скверное, раз теперь боится встречаться с Фрэнком. Ты только не наглей!
— Я буду нежен, — вздохнул Блэк…
Еще через три дня он так отделал Лонгботтома, что тот сам загремел в лазарет. Нет, никакой магии, снять баллы за колдовство в коридорах не вышло бы, а что Петтигрю вовремя подставил кое-кому ногу, а Люпин отвлек директора — дело десятое: набить морду Блэк мог и без помощи волшебства. А сцепились эти двое банальнейшим образом: Блэк, якобы увидев, что Элис избегает прежнего кавалера, подошел к нему и совершенно серьезно спросил, мол, вы расстались? Если да, то я за ней приударю, не возражаешь? В ответ последовала откровенно хамская реплика, в которой упоминалась и кобелиная сущность Блэка, и его слизеринские пристрастия, неуместные на ало-золотом факультете, и прочие демарши. «Сам козел», — просто ответил Бродяга, не желая тратить лишних слов, тут и понеслось…
Драка вышла знатная, просто душа радовалась! Блэк, как выяснилось, кусаться умеет не только в собачьем облике или любовном угаре, поэтому Лонгботтому пришлось залечивать плечо и приделывать на место ухо. Тот, правда, расквасил Бродяге нос и подбил глаз, но это, право, мелочи… Кровищи было море, и Хвост с удовольствием рассказывал, как Элис пыталась разнять этих сведенцов, но безрезультатно, а когда их растащили преподаватели, первым делом кинулась к окровавленному Блэку (о том, что кровь в основном не его, история умалчивала). Ну а баллы… во-первых, они гриффиндорские, а во-вторых, все равно не жаль за такое зрелище!
— Мама одобрила, — сказал Регулус, и.о. Бродяги на нашем еженедельном сборище. Старший его брат обхаживал Элис, а зная его таланты, я был уверен: крепость падет через пару дней. — Чистокровная, с нами в близком родстве не состоит, красивая. А что гриффиндорка и манеры подкачали — это поправимо.
— Регги, а почему ты всегда говоришь: «одобрила мама»? Папа не при делах? — задала Кэнди давно волнующий меня вопрос.
— Ну что ты, — мягко улыбнулся он. — Решения принимает папа. Просто он позволяет маме думать, будто это делает она. Ему несложно, а ей приятно.
— Отцу ты зелье не подливал?
— Нет, — покачал тот головой. — Ему это не нужно. Он и так все о себе знает.
Мы только переглянулись. Регулус тоже был очень ценным членом нашей компании…
Через неделю Бродяга приволок к нам Элис. Крепость держалась дольше обычного, но и добыча оказалась богатой: девушка была докой по части трансфигурации и чар. Правда, по морде Блэк все равно получил, когда рассказал Элис, что именно ей подлил и с какой целью, но, как выражался Петтигрю, огреб он чисто символически.
Потом Блэк долго о чем-то выспрашивал Кэнди, удалился с просветленным лицом, а я спросил:
— О чем это вы там шушукались?
— О вечном, — ответила она и полезла целоваться. — Не стой столбом, обними хотя бы! Ага…
— Я вопрос задал вообще-то.
— Если коротко, Бродяга спрашивал, что да как нравится девушкам. Ты ж его знаешь, он кобель — увидел, обаял, завалил, а дальше сунул, вынул и бежать… И вдруг его конкретно торкнуло, но Элли зажимается, по его обычной схеме ничего не выходит, вот он и пришел за советом.
— А, — вздохнул я. — Посоветовала?
— Ну а как же… Северус, стоя у нас не получится: ты намного выше, на весу меня не удержишь, а тут даже подоконника подходящего нет!
— Всегда есть пол и коленно-локтевая позиция, — философски ответил я и широким жестом разостлал на означенном полу мантию. — Сейчас только в матрац трансфигурирую, чтоб ничего себе не отбить… Кстати, насчет «стоя не получится, не удержишь» ты погорячилась, есть ведь чары.
— Давай попробуем! — загорелась Кэнди.
Это был… занимательный опыт. Если б на нас еще МакГонаггал не вынесло в самый интересный момент, было бы вообще здорово, а то от смеха у меня все упало. Любопытная реакция, надо будет исследовать, если магглы не успели первыми, решил я, скинув Кэнди на импровизированный матрац и возобновляя процесс. Крики МакГонаггал, на всех парах несущейся к директору, нас не интересовали.
Зря мы так подумали: нас скоро вызвали на ковер.
— Дети, — скорбно произнес директор. В его кабинете сильно пахло валерьянкой, МакГонаггал возлежала в кресле и обмахивалась пергаментом, Слагхорн стоял у окна и, по-моему, ржал в усы, ну а мадам Спраут сосредоточенно составляла какой-то сложный успокоительный коктейль. — Как вам не стыдно?!
Мы переглянулись.
— За что конкретно, сэр? — с интересом спросил я.
— За аморальное поведение в коридоре, — подумав, сформулировал он.
— Но ведь в коридорах запрещено только колдовать, разве нет, сэр? — прощебетала Кэнди, и Слагхорн хрюкнул уже отчетливо.
— Конечно, можно отнести содеянное к магии любви… — сказал он.
— Лучше не надо, — быстро попросила МакГонаггал, выпив предложенную микстуру. — Это… Это не магия любви, это какой-то разврат и… и…
Она покраснела и снова принялась обмахиваться листочком. Мы с Кэнди переглянулись и ухмыльнулись: это бедняга еще разврата не видела!
— Простите, — все так же любезно произнесла Кэнди, — мы немного увлеклись и не дотерпели до более укромного местечка.
— Ага, — сказала мадам Спраут. — А позавчера вы не дотерпели прямо в теплицах, за молодыми мандрагорами. Напугали бедняг своими павианьими воплями!
— Это были не мы, — честно сказал я. — Если с воплями, то это, скорее всего, Блэк.