— Определённо, болезнь положительно на тебе сказалась — ты перестал брюзжать, — рассмеялся Трай. — Хотя я сомневаюсь, что ты сумеешь её уговорить.
— На мне положительно сказывается выздоровление и мысль о том, что уже сегодня мы будем дома, — отмахнулся я. — А кошка… Ты действительно полагаешь, что её нужно будет уговаривать?
Рыжий в ответ окинул меня задумчивым взглядом и усмехнулся уголками губ; удивительно серьёзно, не похоже на себя.
— Я бы с тобой пари заключил, но не буду. Подобные споры выглядят как-то по-детски.
Я согласно хмыкнул, а сам едва подавил порыв оглянуться; всё равно кошку за каретой не было видно.
Пари или нет, но мне вдруг действительно стало любопытно, чем же так восхищался Трай. Мой рыжий друг, мягко говоря, не отличался постоянством в близких отношениях с женщинами. Не знаю, как дело обстояло сейчас, — мы не так уж часто виделись в последние годы, — но, насколько я мог судить, ничего не изменилось. И было совершенно непонятно, чем настолько заинтересовала его эта кошка.
Память услужливо предъявила увиденную несколько дней назад сцену, отпечатавшуюся во всех деталях, и я уже всерьёз задумался: а не выяснить ли в самом деле на практике, что в этой кошке такого восхитительного? Обязательств никаких я этим не нарушу и новых на себя не приму, так почему бы не попробовать?
Впрочем, заниматься удовлетворением собственного любопытства прямо сейчас я не собирался. Сначала надо было разобраться с делами, и только потом — переходить к развлечениям. А если кошка уедет… не думаю, что я буду сильно страдать по этому поводу.
Огнеяра
После стычки с вампирами наступило затишье, и этот факт меня не слишком-то радовал: не люблю, когда не знаешь, откуда ждать беды. А о том, что ждать её непременно стоит, говорило и моё чутьё, и чутьё остальных девочек. Я буквально кожей ощущала, как от чьего-то пристального взгляда в спину шерсть на загривке встаёт дыбом; и плевать,что никаких наблюдателей в ближайших окрестностях не было, да и звериный облик я не принимала.
Болезнь Чёрного Когтя меня не тревожила, а, скорее, озадачивала. Причём не столько она сама, — мало ли, простудился человек, — сколько реакция на неё Златолеты. Ведьма явно была в курсе, что с ним случилось, и это явно была не простая зараза, но при этом подробностей не знала даже её сестра. Они из-за этого даже всерьёз поругались, первый раз на моей памяти. С одной стороны, подобное поведение Златы беспокоило, но, с другой стороны, успокаивало: лекарша явно была уверена в выздоровлении собственного пациента, и можно было надеяться, что домой мы вернём его в целости и сохранности, и за труп доверенного посланника с меня не спросят.
Ещё меня не оставляла иррациональная убеждённость, что помимо ведьмы в курсе истинных причин происходящего были обе тени, но тут я поручиться уже не могла. С ними всегда создавалось ощущение, что они всё знают, о чём бы ни шла речь. Было что-то неестественно пронзительное в их взглядах, будто теням ведомо нечто, недоступное простым смертным.
Но они в целом весьма загадочные существа. Я за долгие годы своей жизни, большую часть из которых провела в походах и путешествиях, пересекалась с ними от силы пару раз, и ни разу не видела в деле и лишь слышала легенды. Если настоящих ведьм и колдунов было мало, то теней многие вообще полагали сказками. Самой правдоподобной мне казалась версия, что эти ребята — нечто вроде очень закрытого воинского ордена. Ни Яродара (наша вторая тень), ни Велесвета ни на какие вопросы не отвечали, только поглядывали со своим обыкновенным пониманием и сочувствием, так что прояснить этот пробел в знаниях за их счёт не удалось, с чем мы довольно быстро смирились.
Странно, но болеющий Варс вёл себя значительно приличней, чем здоровый. Не требовал повышенного внимания к собственной персоне, смиренно глотал лекарство и старался не создавать пассажиркам кареты дополнительных трудностей. Во всяком случае, они на него не жаловались и даже, кажется, были искренне рады возможности разнообразить дорогу подобным «развлечением». А я ему даже немного завидовала: дождь упрямо полоскал нас всю дорогу, в повозке же было тепло и сухо.
А вечером следующего после нападения вампиров дня я сделала ещё одно удручающее открытие. Сильнее погоды и неизвестных опасностей меня занимала даже не тревога о княжне, а отсутствие ночных свиданий с рыжим. Говорят, к хорошему быстро привыкаешь; а в постели он, определённо, был хорош, и за эти несколько дней моё тело привыкло к тому удовольствию, которое дарили его прикосновения. Пресытиться же обществом Трая я пока не успела, и теперь, как ни смешно это звучит, страдала от неудовлетворённости. Хвоста облезлого я бы в этом кому-то призналась, но настроения подобное состояние не улучшало.
Дорога в таких условиях тянулась долго и весьма уныло, но даже она в конце концов подошла к концу: мы въехали в Верель. Все заинтересованно заозирались и заметно оживились, даже лошади ускорили шаг.
Город был большой и начинался постепенно, с садов и полей, часть из которых уже была убрана и чернела вскопанной землёй. Потом начался собственно сам город, дома пошли часто и стали попадаться зеваки, провожающие взглядами нашу процессию. И взгляды эти окончательно отбили у меня желание оставлять здесь Леду.
Нет, камнями никто не кидался и проклятья вслед не шептал, но общий градус отношения был весьма прохладным. Если в попадавшихся по пути населённых пунктах нас встречало в основном обычное человеческое любопытство, то здесь оно было отчётливо приправлено неприязнью. Эти люди знали, кого сейчас видят, и были явно не рады таким гостям.
Через некоторое время я обогнала всю колонну, сделав своим знак быть начеку, и поравнялась с волками, пристроившись рядом с Траем.
— Здесь всегда так встречают гостей? — поинтересовалась насмешливо.
— Первый раз такое вижу, — развёл руками рыжий, и по лицу было видно, что он действительно озадачен. Да и Варс напряжённо хмурился, оглядываясь по сторонам.
— Не нравится мне всё это, — пробормотал он.
— Не думала, что когда-нибудь это скажу, но я с тобой полностью согласна, — с безмятежной улыбкой сообщила я. — Надеюсь, ты понимаешь, что в такой обстановке мы ребёнка одного не оставим?
— Мне почему-то кажется, что ты не о ребёнке печёшься, — фыркнул волк.
— Полагаешь, о тебе? — язвительно уточнила я. — Так вот, вынуждена разочаровать: ты не в моём вкусе.
— Где уж мне, — раздражённо пробормотал себе под нос Чёрный Коготь.
— Нет, определённо, вы или поженитесь, или кто-то один не выживет, — насмешливо проговорил Трай, и мы осеклись. Подозреваю, уставившись на едущего между нами рыжего с одинаковым возмущением.
— Нарываешься? — ехидно уточнила я. Но тот продолжал безмятежно следить за дорогой, а в ответ только пожал плечами и проговорил:
— Ну, по крайней мере, вы замолчали.
Вот сговорились они, что ли? И теперь дружно издеваются, пытаясь спровоцировать меня на убийство. Если ещё и Белка выскажется в подобном духе, точно решу, что заговор. Уж она-то знает меня достаточно, чтобы не предполагать подобных глупостей; наверное, поэтому и молчит, чтобы не мешать остальным развлекаться.
Не понимаю я, как раздражение можно принять за симпатию! Это же два противоположных чувства, что бы там ни говорили об этом бредовые фантазии некоторых моих коллег.Ладно, в юности и по дурости ещё можно принять первое попавшееся сильное чувство за любовь. Ладно, секс может быть потрясающий, когда искры летят; но тут проще вывести из себя того, кто изначально симпатичен. Но замуж?! Да если я когда-нибудь вообще позволю совершить над собой подобное надругательство, то только человеку, который ничем не будет меня раздражать. Ладно, будет делать это в меньшей степени, чем другие. У Варса, наверное, полно достоинств помимо привлекательной внешности, но мы с ним категорически друг друга не понимаем! И если даже когда-нибудь поймём, осадок всё равно останется, и никаких близких отношений при всём желании не получится. Воткак, как можно это не понимать? Ладно бы, я была бестолковой и романтично настроенной девчонкой, но…
На этой возмущённой мысли я осеклась и вдруг поняла, что отряд не имеет ни малейшего представления, сколько мне лет. Ну, не считая всё тех же вихрей. Да я и сама, честно говоря, не имела подобных сведений о некоторых из девочек; знала только, что близняшки совсем ещё молоденькие, что Веля где-то на трипту старше княжны, а Яня — на несколько лет старше неё. Про Белолесу знала; а вот про Багряницу — только примерно, зато была в курсе, что у неё есть муж и двое сыновей. Про теней не знала почти ничего, и возраст — в том числе.
Так получилось, потому что эта тема в принципе мало кому интересна: мы живём довольно долго, и количество прожитых лет мало влияет на восприятие мира. Некоторые в сотню ведут себя хуже подростков, а некоторые (вроде Лебедяны) в две трипты, а то и раньше, проявляют редкостную рассудительность, так что обычно мы судим по поступками поведению, не привязывая их к числу прожитых лет.
В общем, может, близняшки просто насмотрелись на расслабленную безалаберность, которую я с удовольствием позволяла себе в отсутствие серьёзных угроз? Интересно, ак чему тогда высказался рыжий? Тоже судит по себе, или воспользовался простым способом прекратить наш спор? Эффективным, к слову, способом; сидим теперь оба, молчим и думаем каждый о своём.
Огласить свои выводы вслух я не успела: мы приехали. Хотя я и собиралась, и даже почти открыла рот, но вынуждена была сказать совсем не то, что планировала изначально.
— Как-то не похож он на свой портрет, — задумчиво пробормотала я себе под нос, разглядывая встречающего нас волка. Причём эта «непохожесть» была полной, начиная с того, что он был значительно старше моего представления о князе, и заканчивая полным отсутствием общих черт в лице.
— Это не князь, я его вообще здесь не вижу, — так же тихо проговорил Трай, хмурясь.
— Не нравится мне это, — вновь высказался Варс, и я вновь с ним согласилась. Правда, на этот раз — молча.
Путь наш окончился на небольшой площади с аккуратным тенистым сквериком посередине, возле одного из трёх обращённых к нему фасадами зданий. Внешне нужное нам походило на типичный волчий жилой дом; может, только чуть больше остальных. Неким подобием дворца был скорее его многоярусный сосед, дугой огибавший добрую половину площади. На ярусах там тоже что-то зеленело, но это «что-то» в некоторых местах было укрыто от дождя прозрачными плоскими куполами. И при их возведении явно не обошлось без магии. Но эту красоту Чёрный Коготь не удостоил вниманием, и в этом вопросе я решила ему довериться.
Остановившись в нескольких прыжках от встречающих, мы не спешили сходить с сёдел: сверху было лучше видно и проще контролировать обстановку. Вихри оставили карету, и Белка, настороженно озираясь, пошла открывать дверцу.
Правда, здесь рядом оказался мрачный Варс, предложивший княжне руку и оказавший своевременную помощь в спуске на землю. Уже за одно это стоило сказать ему «спасибо»: Лебедяна, кажется, вся дрожала. Трай пристроился в арьергарде товарища, я — чуть сбоку и сзади от Леды, шепнув ей «ничего не бойся, мы рядом». По бокам от нас выдвинулись Белка с Ряной, а следом и остальные девочки спешились. На месте осталась, кажется, только Вешнелея, следившая, чтобы лошади гарантированно не разбрелись за время переговоров.
Делегация встречающих оказалась довольно внушительной и не слишком-то дружелюбно настроенной. Леда вцепилась в локоть Варса так, что побелели пальцы, и, кажется, едва удерживалась от того, чтобы не прижаться к нему покрепче. Сложно было её за это осуждать. Нет, я-то ни к кому жаться не спешила, но почти била себя по рукам, чтобы не схватиться за меч.
Помимо предводителя, стоящего чуть впереди, среди встречающих выделялась рассредоточенная группа воинов в форменной тёмно-серой с синим одежде. Достаточно внушительная группа. И при виде них желание вместе с Ледой оказаться отсюда подальше росло и крепло. А больше ни за одно лицо взгляд не цеплялся; разве что неравное соотношение мужчин и женщин бросалось в глаза. Последних было заметно меньше.
— Советник Ринд, — кивком поздоровался Варс, останавливаясь в прыжке от встречающего. — Позволь представить тебе невесту князя Лебедяну. Леда, это — Ринд Ледяная Пыль, старший советник твоего будущего мужа.
При ближайшем рассмотрении советник производил двоякое впечатление. С одной стороны, несмотря на весьма солидный возраст, назвать его «старым» язык не поворачивался: статный мужчина с красивым породистым лицом, морщины на которое легли удивительно гармонично, лишь подчеркнув строгость и правильность черт. Взгляд серых глазпристальный, внимательный, но — удивительно! — лишённый надменности. А вот с другой… в этом взгляде слишком ясно читалось холодное безжалостное безразличие; не только к нам, ко всему миру. Может, я себя уже слишком сильно накрутила, и в реальности всё обстояло гораздо менее мрачно, но эта его замороженность нервировала ещё сильнее, чем неприязнь окружающих.
— Рад приветствовать невесту князя. Сопровождающие лица могут быть свободны, — коротко поклонившись Лебедяне, он протянул руку, вскользь мазнув по нам взглядом.
— Но… — неуверенно попытался возразить Варс.
— Ты тоже, Чёрный Коготь, — кивнул ему Ринд. Леда цветом лица почти сравнялась со своим белым платьем, и этого я уже не выдержала.
— Не тяни руки, а то протянешь ноги, — мрачно буркнула, выступая вперёд и прикрывая плечом Лебедяну. И буквально кожей ощутила одобрительные взгляды заметно приободрившихся девчонок.
— Ты… — советник перевёл на меня настолько озадаченный взгляд, как будто с ним заговорила лошадь, но я ещё не всё сказала.
— Я, — согласно кивнула. — Значит, так, родная кровь. Мы невесту князю везли, а не непонятному пню с ушами. Я портрет видела, ты — не он, так что руки убери. Где князь?
— Ты, кошка, не забыла ли своё место? — чуть сощурился он.
— Прекрасно помню, — я презрительно наморщила нос. — Моё место — рядом с княжной в роли начальника её охраны. Охраны в том числе от таких вот подозрительных типов, которые невесть с какой целью к молодой девушке руки тянут. А если у кого-то со слухом проблемы, могу повторить свой вопрос ещё раз. Жених где?!
— Князь вынужден был отлучиться по срочным делам. Княжна будет ожидать жениха в его доме, а сопровождающие лица… могут где-нибудь погулять, — едва заметно поморщился он.