— Я так понимаю, вас можно поздравить? — иронично хмыкнула я, проходя в кухню и только теперь обращая внимание на внешний вид моей вчерашней головной боли и её жертвы. Тень в сползающей с узких плеч мужской рубашке и владелец оной рубашки, одетый в одни только брюки на босу ногу, вместе смотрелись очень органично. Варс в ответ только отмахнулся, а Вета ответила:
— Пока ещё нет, но… мы над этим работаем. Ты больше не сердишься? — уточнила она, неуверенно улыбаясь.
— Не сердится, — раздался над моей головой голос Трая. — Так что вы у меня в долгу. Зря я что ли всю ночь страдал?
— Стража где, страдалец? — мрачно оборвала я сольное выступление рыжего.
— На подходе, — отмахнулся он и я почувствовала, как сильные руки мужчины осторожно сжали мои плечи. — Нирь, прости, я просто глупо пошутил, — тихо проговорил он мне в макушку. Как только заметил, стоя у меня за спиной и не видя выражения лица?
— Я так и поняла, — ещё мрачнее сообщила я. — Руки убери, пока по-хорошему прошу.
Самое смешное, я ведь действительно прекрасно поняла, что никаких гадостей он говорить не хотел, просто сорвалось с языка для красного словца. Да даже если бы сказано это было всерьёз… ну, надоело — надоело, разошлись и забыли; хвала богам, уж с самолюбием у меня полный порядок и никакой душевной травмы пара гадостей нанести немогла, равно как и стремительный разрыв с очередным любовником.
Вот только это никак не вязалось с рухнувшим ниже уровня пола настроением, и без того не радужным после утреннего покушения на княжну. Понимание пониманием, а по всему выходит — глупость Трая задела. И это уже повод задуматься: почему?
Только задуматься мне не дали.
— Давай лучше сразу по-плохому, — вкрадчиво мурлыкнул над ухом рыжий, обнимая обеими руками и крепко прижимая к себе. — Ты мне как следует врежешь, расскажешь, какой я кретин, спустишь пар и перестанешь на меня сердиться.
— Ты мазохист что ли? — задумчиво уточнила я.
— Нет.
— Пусти. На дурака сердиться — попусту время терять, — проворчала, чувствуя не столько раздражение, сколько неловкость. Особенно при виде преувеличенно бодро обсуждающих утренние события товарищей, старательно не глядящих в нашу сторону.
— Сердишься. Я же чую, — прошептал он, спрятав нос у меня за ухом и щекоча чувствительную кожу дыханием. — Не злись. Пожалуйста. Знаешь, сколько раз я получал за то,что язык прежде головы мелет? Только всё равно не помогает.
От дальнейшего развития темы меня спасло появление стражи. Причём не просто патрульных, а сразу — следственной группы; видимо, потому они и задержались с визитом. Трай с явной неохотой выпустил меня из охапки и начал исполнять роль хозяина дома, объясняя командиру, что где случилось, какая защитная магия работает в доме и дальше в том же духе. Поскольку большинство присутствующих, в том числе и я, не могли дать никакой полезной информации, кроме общей на всех фразы «почувствовали взрыв, пошли выяснять», оставалось только наблюдать со стороны и не путаться под ногами.
Вот только лично у меня с наблюдением сейчас всё было из рук вон плохо. Гораздо сильнее занимала сцена в кухне, дополнительно раздражая тем фактом, что я понимала всю глупость собственной реакции. И чем больше я об этом думала, примеряя к себе и Траю всевозможные мотивы, тем настойчивей в моей голове вертелся простой вопрос: «Уж не угораздило ли тебя, мать, влюбиться?!»
Ничем иным я собственную внезапную ранимость объяснить не могла. Вернее, могла, но отчётливо понимала, что всё это — попытки убежать от очевидного ответа.
— Слушай, Варс, вот ты в политике понимаешь; объясни мне, зачем степнякам убивать княжну? Они что, кого-то из своих пытались князю сосватать, а он отказался? — поинтересовалась я, пытаясь отвлечься от опасной темы.
— Сомнительно, — поморщился Чёрный Коготь. — Это были изгои, отбросы. Безродные, отлучённые от семьи, кицаши; в нашем языке нет точного перевода. У степняков изгнание из семьи — самое страшное наказание. Многие предпочитают свести счёты с жизнью, но некоторые находят своё место. Правда, обычно они находят его на самом дне, в роли специалистов по грязной работе. Если надо кого-нибудь припугнуть, избить, убить, но не хочется марать руки или светить лицо, прибегают к их услугам. А у вас их нет?
— Степняки до нас не добираются, им у нас холодно, — я пожала плечами. — А как ты по одной голове определил, что он отлучённый?
— А это только по голове и можно определить. «Кицаши» — дословно «безухие». Степняки вот здесь, на завитках ушей, — он пальцем очертил собственное ухо, — указывают, к какому роду и семье принадлежат, а на мочках перечисляют своих детей. Если кого-то изгоняют, ему эти части отрезают, чтобы каждый видел, с кем имеет дело. Собственно, обычно только кицаши и расползаются по соседним странам: дома им житья нет, а за его пределами они пользуются определённым спросом. Им нечего терять, у них нет никаких принципов и за деньги они готовы на всё. Так что чисто теоретически нанять их мог кто угодно. В Вереле степняков немного, но если задаться целью, можно на них выйти, а при наличии объёмного кошелька можно даже пригласить откуда-нибудь с границы. И я более чем уверен, что эти ребята именно оттуда и привезены специально для нападения, здесь при желании слишком легко найти нужные концы. Гораздо интересней другой вопрос: как они попали в дом? Здесь действительно серьёзные охранные чары, и для их взлома нужен специалист очень высокого класса.
— Ну, думаю, на этот вопрос ответят ваши следователи. Или там такие следователи…
— Нет, почему? У Полумесяца в вотчине всегда полный порядок, — пожал плечами Варс. — Что я смешного сказал? — Он обвёл захихикавших нас растерянным взглядом.
— Имена у вас — закачаешься, — за всех ответила я. — Впрочем, после Белой Звёздочки я уже ничему не удивляюсь.
— А, вы об этом, — он чуть наморщил нос. — Главное, при нём не захихикайте. У Давра нет чувства юмора и закончится подобное… плохо.
— Да мы уже поняли, что у местных альф чувство юмора — большая редкость, — отмахнулась Белка.
— И много вы альф видели для таких выводов? — иронично уточнил Варс, но продолжить весьма содержательную беседу мы не успели: в кухню вошёл молодой волк, бывший в группе на подхвате.
— Здесь сейчас присутствуют все оставшиеся обитатели дома, кроме хозяина и тех двойняшек? — уточнил он, окидывая нас взглядом.
— Ну да, — я пожала плечами. — А! Нет, не все, ещё Инра была, бабушка хозяина.
— Разумеется, — он улыбнулся уголками губ. — Всем придётся по очереди побеседовать со следователем, я вас провожу. Наверное, стоит начать с княжны? — уточнил он. — О! Может, мне принести обувь? — смущённо уточнил он, обнаружив, что кутающаяся в одеяло Леда сидит с ногами на стуле не только потому, что ей так удобнее.
— Да ладно, ещё бегать туда-сюда, — отмахнулась она. — Пойдём.
— Прошу, вот сюда.
Где-то через треть часа тишины тот же юноша вернулся и попросил следующего, заверив нас, что княжна уже с ведьмами. Следом за Лебедяной в порядке моральной поддержки и усиления была отправлена Белолеса, а я решила идти замыкающей. Как и положено командиру: либо впереди, вдохновляя примером, либо позади, подпирая отстающих.
Варс с Велесветой сидели на соседних стульях и молчали, думая о своём, но мужчина грел в ладонях её руку, и было непохоже, чтобы тень возражала. Меня даже язвить на эту тему не тянуло; наверное, на что-то подобное я и рассчитывала, вываливая на Чёрного Когтя всю информацию разом. Он, конечно, зануда, но мужик правильный и надёжный, Вету не бросит, даже если она будет на этом настаивать. Если не будет — тем более можно пожелать обоим семейного счастья!
Будет забавно посмотреть на Велесвету в роли прилежной волчьей домохозяйки и матери семейства. Интересно, она сама-то понимает, с кем связалась? С этим договориться не получится, и прогибаться придётся именно ей. Оглянуться ведь не успеет, как окажется окружена оравой волчат и начнёт готовить мужу супы, ожидая его со службы. Причём сама не заметит, как это случится; Чёрный Коготь всё-таки дипломат, и не наивной тени с ним бодаться.
Впрочем, может, ей в самом деле так будет лучше? Из отряда тень и так придётся исключить, а в случае, если исключить её придётся замуж… Не думаю, что Черногор будет настолько зол, что потребует от местного князя её голову. Право слово, не та величина личности и не тот масштаб трагедии, чтобы идти из-за этого на скандал с волками. Отсидится за широкой спиной Варса, а через пару лет даже сможет съездить на экскурсию в Старгород. Главное только, его хозяину на глаза не попадаться, но с этим проблем быть не должно.
С чужого личного мысли снова перескочили на своё, и я раздражённо поморщилась. Открытие было неожиданным. А если подумать ещё и проанализировать реакцию рыжего на мою обиду, намечалось ещё одно открытие: уж не настиг ли его тот же недуг? Как я не должна была обижаться на глупые слова, так Трай не должен был трогательно уговаривать меня не дуться.
Что со всем этим делать и как на это реагировать, я не представляла. Последний раз я влюблялась лет тридцать назад, тогдашние свои ощущения помнила смутно и ориентироваться на них не могла. С другой стороны, особенной трагедии в конце я тоже не помнила, всё остыло само собой и мы спокойно разошлись, выкинув друг друга из головы. Так, может, и сейчас стоило плюнуть и расслабиться, оставив всё как есть?
За этими мыслями время прошло незаметно, а к моменту наступления собственной очереди я умудрилась окончательно успокоиться и взять себя в руки, так что перед следователем предстала спокойной, умиротворённой и пребывающей в полной гармонии с собой, что не могло не радовать.
Волк был безукоризненно вежлив, подчёркнуто холоден и невозмутим. Будь на его месте мой сородич, это смотрелось бы довольно смешно, но тут я бы не удивилась, окажись он таким по жизни, а не только на службе. Так что пришлось прикусить язык, удержавшись от посторонних язвительных замечаний, и начать смиренно отвечать на вопросы.
Начал он формально и издалека, с цели визита, сроков, количественного состава и прочих мелочей, которые слышал сегодня уже семь раз из разных уст. Да, в общем-то, он ивсе остальные ответы слышал. И на вопросы о чём-нибудь подозрительном, происходившем с нами в городе (я не могла не припомнить советника с его «тёплой» встречей), и на вопросы о сегодняшнем утре и вчерашнем дне. Но это всё было ожидаемо, а странности начались, когда с темы хозяина дома следователь плавно перешёл к Инре Белая Звёздочка, её отношениям с Траем и с нами всеми. Здесь я уже насторожилась, а потом и встревожилась, потому что вопросы не кончались.
— Да причём тут эта старая стерва-то? — не выдержала в конце концов. Волк смерил меня задумчивым взглядом и огорошил новостью:
— Мы нашли её мёртвой. Вероятнее всего, убийство.
— И что, ты думаешь, её Трай убил? Или кто-то из нас? Больно надо, — возмущённо фыркнула я.
— Что я думаю, к делу не относится, — поморщился собеседник. — Пока факты утверждают обратное, так что не стоит беспокоиться. Всего доброго, — сообщил он и недвусмысленно кивнул на дверь, собирая свои записи. Осталось только пожать плечами и удалиться: не ругаться же с ним, в самом деле.
Всю компанию я обнаружила опять в кухне, в уже значительно более приличном виде. В том смысле, что все были полностью одеты и обуты, а не сидели в том, в чём прибежалина шум. Похоже, допрос был окончен, и нас уже можно было оставлять всех вместе.
Точнее, не всех.
— Хм. А где рыжий?
— Не знаю, — пожала плечами в ответ Белка. — Но он был здесь. В том смысле, что его не взяли под арест, а он сам куда-то ушёл.
— Нирь, найди его, пожалуйста, — мрачный Варс поднял на меня очень серьёзный взгляд.
— Поясни, — растерянно уточнила я.
— Я ему ничем помочь не могу, а ты — можешь, — с той же серьёзностью ответил волк.
— Почему ты думаешь, что ему нужна помощь? — я удивлённо вскинула брови. — Тем более, моя?
— Я не думаю, я знаю. Нирь, пожалуйста, — с нажимом повторил он. Я хотела съязвить в ответ, но неожиданно для себя осеклась и, замешкавшись на пару секунд, всё-таки вышла. Было сейчас во взгляде Варса что-то… эдакое, над чем совершенно не хотелось смеяться. Не типично альфячья попытка приказать, а искренняя и очень серьёзная просьба.
Похоже, чего-то я о рыжем всё-таки не знаю, а старый друг — знает; что, впрочем, не удивительно.
Хозяин дома обнаружился именно там, где я и ожидала его увидеть: на скамейке на верхней террасе. В отличие от всех остальных, он так и оставался в одних штанах, не подумав переодеться и даже обуться. Сидел, ссутулившись, опираясь локтями о расставленные колени и обхватив ладонями голову, а в траве перед ним стояла бутылка.
Странная картина, совершенно не вяжущаяся у меня с привычным обликом рыжего, от которой мне стало всерьёз не по себе.
— Трай, — тихо окликнула я. — Всё в порядке?
— Да. Я просто хочу побыть один. Можно? — отрывисто проговорил он, не глядя в мою сторону.
Я замешкалась. И прошлый жизненный опыт, и все попытки примерить на себя нынешнюю шкуру мужчины единодушно требовали удовлетворить эту просьбу и оставить рыжего один на один с его мыслями. Против этого был только серьёзный напряжённый взгляд Чёрного Когтя и крошечный упрямый червячок сомнения, утверждавший, что это мне стоило бы остаться одной в такой ситуации, но подобное совершенно не обязательно работает со всеми. Несколько долгих секунд я стояла в раздумьях, но потом всё же решила прислушаться не к себе, а к окружающим в лице Варса: волк волка, пожалуй, поймёт гораздо лучше.
— Нельзя, — спокойно возразила я. Подошла ближе и неуверенно замерла рядом с не шелохнувшимся мужчиной, потом всё-таки протянула руку, погладив кудрявую макушку. От этого прикосновения рыжий вздрогнул всем телом, будто забыл о моём присутствии, но тут же поймал мою ладонь. А потом вдруг быстрым порывистым движением обхватил обеими руками за бёдра, крепко прижал к себе, прислонившись щекой к моему боку. Я опять замерла в растерянности, неловко приподняв руки и не зная, куда их деть.