В настоящее время в клиниках, расположенных в крупных городах нашей необъятной родины, ежедневно проводятся тысячи операций по пересадке больных органов. Не за горами тот день, когда органы будут заменять не с целью лечения, а для продления человеческих жизней.
Глава 5
Советский союз… серьёзно?! Заповедники на луне, термоядерные реакторы, продвинутая медицина и коммунизм… Да твою дивизию — разве такое бывает?
Тут мимо проехал автомобиль — это был полноприводный минивэн с обтекаемыми формами, отдалённо он напоминал иностранные модели вроде Митсубиси Делика: довольно короткий кузов для семиместной машины, плавные обводы, высокий дорожный просвет и большие колёса на шестнадцатидюймовых дисках. Но самым удивительным было то, что автомобиль был бесшумным, у него не было выхлопной трубы, а впереди красовалась серебристо-красная эмблема с надписью «АЗЛК».
После лицезрения продвинутого электромобиля сделанного в СССР, у меня отпали сомнения в реальности происходящего. После такого можно поверить и в термоядерные реакторы с садами на Луне.
Интересно, а может обычный человек с улицы прийти в больницу и получить медицинскую помощь? У меня ведь ни документов, ни денег. Придётся что-то придумывать. Единственное, что может сработать — имитировать потерю памяти. Только от рюкзака со всем содержимым лучше избавиться. Надо спрятать вещи, но так, чтобы потом их можно было найти, а главное, чтобы никто случайно не нашёл. Пистолет и техника из другого мира будут играть против меня.
Предположив, что человек в новом камуфляже может вызвать вопросы, я переоделся в старые брюки цвета хаки и мятую футболку. Перед надеванием на всякий случай оторвал ярлыки, а то маркировка «Сделано в России» в СССР может быть крайне подозрительной.
В рюкзаке лежали пакеты, в которые складывались продукты, их как раз хватило, чтобы в несколько слоёв укутать рюкзак. ПВПВ и ампула с сывороткой в защищённых кейсах, так что им ничего не будет. Единственное, что может пострадать, если вода всё же просочится в рюкзак — ноутбук и сотовый телефон. Но их хоть и жалко, но не особо.
Яму пришлось рыть руками неподалёку от приметного тополя. Песок копался легко, на месте захоронки воткнул ветку. Землю разровнял и присыпал ветками и листвой, теперь ничего не говорило о том, что тут может быть что-то закопано. Вряд ли кому-то придёт в голову копать в подобном месте в поисках клада. Я так в молодости закапывал вещи, когда ездил с друзьями на рыбалку, чтобы потом не тащить их вновь. Единственной проблемой было найти нужное место, приходилось копать по пять-семь ямок, прежде чем отыщешь спрятанное.
Вновь выйдя на дорогу, я поковылял в сторону, где предположительно расположено шоссе. Сзади зашуршали шины, со мной поравнялся и остановился автомобиль. Он выглядел как спортивный седан, похожий на Теслу. Серебристый кузов блестел на солнце, он был из некрашеной нержавеющей стали, как у Делориана. Переднее пассажирское окно опустилось, там сидела стройная девушка примерно тридцати лет с короткими пшеничными волосами. На ней был надет лёгкий сарафан белого цвета с синими цветочками. На месте водителя сидел парень примерно того же возраста, поджарый, среднего роста, с округлым добродушным лицом и темно-русыми волосами, которые были зачёсаны набок. Он был в голубой рубашке с короткими рукавами и в серых лёгких брюках.
— Дедушка, вас подвезти? — участливо спросила девушка.
Дожил… Уже почти ровесники меня принимают за старика. Из груди вырвался печальный выдох.
— Спасибо, не откажусь.
Задняя дверь поднялась вверх, прямо как у премиальной Теслы. Сочтя это за приглашение, я сел на заднее сиденье.
— Вам куда? — спросил парень.
— Ребята, мне бы как-то в больницу попасть, да вот не знаю, будут ли меня там лечить…
— Ой! А что с вами произошло? Вам плохо? — девушка проявила непритворное беспокойство. Молодые люди казались добродушными и не лишёнными сочувствия.
— Да вот, беда случилась. Несколько дней назад мне плохо стало, голова заболела. Очнулся, а тело немеет, голова болит, сил нет и многого не помню: кто я, где живу, кем работаю или работал. На берегу лежали удочки и вещи, а я даже не знаю, моё это или нет. Только имя помню и общие вещи. Бродил несколько суток по округе, кушал те продукты, что нашёл, вещи в реке простирнул. Ходил бродил меж деревьев, не знал куда идти…
— Ой, дедушка, вам надо срочно в больницу, — ахнула девушка.
— У моей бабушки похожий случай был, — нахмурился водитель. — Это инсульт. В вашем возрасте беречь себя надо, а тут ещё по области перерасход дождей, из-за этого их давно не было, вот и погода жаркая случилась.
— Лёша, отвезём мужчину в больницу? — спросила у водителя девушка.
— Конечно, — кивнул он.
— А как же… Без документов меня разве примут?
— Не беспокойтесь, вас обязательно вылечат, у нас же коммунистическая страна, а не загнивающий капиталистический запад! — уверенно заявила блондинка.
— Вы, наверное, военным были, — сказал Лёша.
— Ох, ребята, не знаю.
— Обувь у вас и штаны, прямо как у военного, — заметил Алексей.
— Возможно. А может, дал или подарил кто, чтобы на рыбалку ходить сподручней было.
— Как вас зовут? — спросила девушка.
— Александр.
— Александр, а где же ваши вещи? — спросила она.
— Тяжело было нести, я их где-то побросал, лишь еду до последнего нёс, пока всю не съел. Ребята, а что это за автомобиль? Он что, на электричестве работает?
— Ох! — развела руками девушка. — Видимо, вы многое забыли. Это же Волга. Бензиновые автомобили уже лет двадцать не делают, по крайней мере, у нас в стране. Это капиталисты до сих пор производят портящие природу машины.
— А кто сейчас у власти?
— В настоящий момент страной управляет Верховный председатель Слепаков Сергей Сергеевич, — ответил Лёша.
Машина выехала на четырёхполосное шоссе, идеально ровное асфальтовое покрытие внушало трепет и удивление. Как так? Неужели в Волгоградской области перестали воровать деньги? В моём мире тут разбитая двухполосная дорога, а не вот эта прелесть.
Дальше — больше. Уже через километр показался плакат.
Добро пожаловать в Царицын.
Краснослободский район
— Ребята, а что за Краснослободский район? Я вроде как помню, тут был посёлок Краснослободск.
— Это было очень давно… — протянула девушка.
— Посёлок Краснослободск присоединили к городу лет сорок назад, — пояснил Лёша, — сразу как мост через Волгу построили. Хороший мост, две секции по четыре полосы в каждую сторону.
Вот могут же люди! А у нас мост запланировали построить ещё в восьмидесятых, зашевелились в девяностых, а закончили строительство в десятых годах двадцать первого века, причём сделали лишь одну секцию из двух запланированных и на этом остановились. А потом мост на весь мир прославился как пляшущий, он подпрыгивал и шёл волнами, после чего ещё какое-то время его реконструировали.
Появились высотки. Девятиэтажные симпатичные дома, утеплённые специальными панелями, возле каждого балкона висело по компрессорно-конденсаторному агрегату от сплит-системы. Дворы широкие, с парковками на много машин, с детскими площадками, вдоль придомовых дорог растут деревья. Красота. В моём мире на этом месте стоят старые частные домики.
Дорога стала шире, она превратилась в шестиполосную. Над дорогой через определённые промежутки встречались надземные пешеходные переходы. Как правило, возле них были расположены футуристичные автобусные остановки, возле которых имелись электронное табло и карта, на которой отображались ближайшие автобусы и можно было отследить, когда приедет нужный.
Ребята высадили меня возле большой больницы, подвезли прямо к приёмному покою. В здание заходил с опаской. Полная медсестра в возрасте за сорок подняла на меня хмурый и усталый взгляд.
— Что у вас?
— Простите, девушка, тут такое дело… Я ничего не помню, плохо себя чувствую… Ребята, которые меня на машине до больницы подвезли, говорят — инсульт…
Дальше пересказал ту же сочинённую историю, что и подвозившим людям. Недовольство медсестры росло на глазах, тем не менее, она вызвала доктора. Вскоре явился крепкий мужчина примерно сорока пяти лет, в белом халате и с цепким взглядом, из-под белой шапочки выбивалась чёрная чёлка.
— Так-так, голубчик, — начал он. — Так как вас зовут?
— Александр.
— А отчество и фамилию помните? — он пощупал мне пульс. — Откройте рот.
Стоило открыть рот, как доктор внимательно осмотрел горло. Затем посветил карманным фонариком и осмотрел глаза.
— Нет, доктор, — тяжело вздохнул я.
— Алкоголь употребляли?
— Нет, — покачал я головой.
— Так сколько, говорите, вы по лесам скитались?
— Трое суток.
— У вас следы уколов на руке, — обратил он внимание на мои вены. — Употребляете наркотики?
— Нет-нет, ничего подобного. У меня в карманах нашлось немного денег, один раз вышел к посёлку и купил в аптеке лекарства — физраствор и какой-то препарат, состоящий из биологически активных олигопептидов. К сожалению, не могу припомнить название.
— Какие интересные познания, — протянул доктор, внимательно осматривая меня подозрительным взглядом. — И что же, вы сами себе ставили капельницу и кололи препараты?
— Да. Это было несколько неудобно, но я справился. После нескольких капельниц и уколов полегчало, я отлежался несколько дней в спальнике, потом понял, что снова заблудился, стал искать дорогу к людям.
— Что же вы сразу не поехали в больницу? — прищурился доктор.
— Не знаю, — в ответ я лишь пожал плечами. — Голова плохо работает, я то одно забываю, то другое.
— Довольно нетипичный случай инсульта. Закатайте штанины. — Врач стал осматривать мою левую ногу. — Хм… Интересно, похоже на пулевое ранение. Рана зашита будто бы недавно, словно в полевых условиях без использования современных регенерационных препаратов и хирургического оборудования. Пришлось повоевать?
— Простите, доктор, я не помню, — пришлось старательно изображать потеряшку, не понимающего, о чём идёт речь.
— Довольно странно, — продолжил врач. — Обычно военных отправляют сразу на лечение в госпиталь. Очень необычный случай. Пойдёмте со мной на третий этаж.
— Доктор, меня будут лечить?
Я был поражён до глубины души. Ни паспорта, ни полиса, пришёл фактически бомж с улицы… У нас бы оказали первую помощь и выперли бы пинком на улицу.
— Конечно, голубчик. Конечно. Сейчас у вас возьмут анализы, потом сделаем трёхмерное сканирование организма, подлатаем вас. Я свяжусь с компетентными органами, так что вполне возможно, что скоро ваша личность будет достоверно установлена… Если вы только не какой-нибудь старовер из глухой деревни.
— А ежели так?
— Тогда будет немного сложнее вписаться в общество, но вы, Александр, не беспокойтесь, милиция поможет. Сделают вам новые документы, устроитесь на работу, получите комнату в общежитии…
Меня разместили в палате, в которой стояло шесть кроватей и при входе на стене была закреплена раковина. В палате лежало двое стариков, с которыми сразу познакомился. Вскоре пришлось изрядно походить. Вначале анализы, потом обследование в приборе, напоминающем томограф. После этого пришла медсестра и сделала укол. Вслед за ней зашла врач — девушка примерно тридцати лет.
— Я Елена Васильевна, ваш лечащий врач. Как ваше самочувствие?
— Устал, голова кружится и нога болит. Доктор, что со мной?
— Во-первых, у вас прогрессирующие осложнения после инсульта с сильным кровоизлиянием в мозг, — покачала головой Елена Васильевна. — Зря вы так много напрягались, надо было сразу идти в больницу. Во-вторых, повреждён коленный сустав и кость. На завтра назначена операция по замене коленного сустава и восстановлению костной ткани. Принимайте все лекарства, ходите на уколы, через неделю будете как новенький. Ещё сканирование показало, что у вас восемь коренных зубов мёртвые, через день после операции придётся сходить к стоматологу.
— К стоматологу? Зачем?
— Конечно же, для восстановления зубов! — как будто это естественно, ответила доктор. — Вас будто коновалы лечили: пломбы, убитые нервы… Так делали зубы давно. Мне сложно представить, где сейчас так лечат, разве что врачи старой закалки где-то в далёкой глубинке.
Вскоре в палату вошёл милиционер, форма на нём была будто с картинки советского постового, четыре звезды с одним просветом явно указывали на звание капитана. Грузный мужчина пятидесяти лет, в каштановых волосах пробивались седые пряди. Он сразу же направился ко мне.
— Александр?
— Да, я. Здравия желаю.
— Добрый день, — кивнул он, странно на меня посмотрев. — Вы помните свою фамилию и отчество?
Я лишь покачал головой.
— Дату рождения?
Вновь покачал головой.
— Что же, придётся взять отпечатки пальцев. — Милиционер достал из наплечной тряпичной сумки электронный планшет и протянул его мне. — Положите правую руку на экран… Теперь левую. — Сняв отпечатки пальцев, она навёл планшет камерой на меня. — Посмотрите в объектив… Так-так… — Капитан с задумчивым видом потыкал пальцем в планшет. — Странно. Очень странно. Вы не числитесь в базах. Кто же вы, Александр?
— Простите, не знаю.
— Я пообщался с вашим лечащим врачом, она рассказала, что у вас присутствует недавно залеченное в полевых условиях огнестрельное ранение, — сурово посмотрел милиционер. — Вы же понимаете, что милиция этого не может оставить просто так? Вы появляетесь из ниоткуда, в базах не числитесь… Потеря памяти — это так удобно… Признавайтесь, кто вы?!
— Простите, товарищ капитан, не помню, — развёл я руками с потерянным видом.
— Может, вы преступник? — продолжил давить с суровым видом милиционер. — Или вражеский шпион?
— Даже если это так, я ничего не помню.
— Ваша обувь и штаны военного образца, — продолжил милиционер, рассмотрев под кроватью берцы. — Вы наёмник из капиталистической страны? С какой целью вас послали в СССР?
— Простите, товарищ капитан, ваши вопросы мне кажутся странными. Сомневаюсь, что это так.
— For what purpose are you on the territory of our country? — перешёл на английский мужчина.
Слушая его, я нахмурился, пытаясь вычленить, о чём идёт речь.
— Простите, я понял, о чём вы в принципе спрашиваете, но мой английский чуть выше уровня школяра. Зачем я на территории вашей страны что? Вот это вот, пурпосе, что означает?
— С какой целью, — слегка скис от моей реакции капитан. — Значит, о школе вы помните. Как звали учителей и одноклассников?
— Простите, капитан, людей я вовсе не могу припомнить. Учебную программу помню. А вот, к примеру, о современных технологиях нет. Марки машин не узнаю, улицы. Вот смотрю, вроде места знакомые, но где тут что, понять не могу, словно не был очень давно.
— Александр, если это ваше настоящее имя, лучше признайтесь честно, кто вы! — капитан говорил сурово. — Будет лучше, если вы скажете это мне, а не товарищам из КГБ.
— Простите, капитан, я обязательно расскажу, если вспомню. Вот пусть меня доктора подлатают, глядишь, память вернётся. Не дай бог вам самому или кому из родни с такой болезнью столкнуться, сами поймёте, что я не притворяюсь.
— Кончай дурку гнать! — воскликнул милиционер.
На крик в палату зашла врач.
— Прекратите кричать, — хмуро посмотрела на капитана Елена Васильевна. — Тут лежат пациенты с тяжёлыми осложнениями после инсульта, им необходим покой.
— Доктор, не мешайте мне работать, — огрызнулся капитан.
— Это вы не мешайте нам работать! — жёстко произнесла врач. — Что вы кричите?
— Да он всё дурака валяет, изображает потерю памяти, — кивнул в мою сторону милиционер.
— Да что вы говорите? — с сарказмом протянула Елена Васильевна. — А у нас что — теперь сотрудникам милиции диплом врача выдают? Чтобы вы знали, потеря памяти после инсульта — это не единичный случай. У пациента действительно проблемы, а вы пытаетесь их усугубить. Ваша задача помочь человеку найти родственников, дом, а если вы этого не можете сделать, хотя бы обязаны помочь восстановить или сделать новые документы. А вы пытаетесь моих пациентов загнать в гроб. Я буду на вас жаловаться!