Мама закрыла дверь, в коридоре погас свет. Небо еще было светлым, и в комнату проникало янтарное сияние. Маделайн разглядывала на потолке тени и полосы света, которые шевелились в такт с колышущимися на ветру занавесками, и представляла себе разных фей и эльфов.
Они уже третий раз приезжали на побережье. Маделайн нравился этот коттедж, он был чище других и обставлен красивой мебелью. Теперь ей уже исполнилось восемь, и она могла оценить это по достоинству. Ей разрешали плавать без резинового круга, разрешали собирать камешки и ракушки, и, хоть и предполагалось, что Николас за ней присматривает, она могла побродить по берегу одна, если брат отвлекался. Не то что в прошлый раз, когда мама прилипла к ним как репей. Тогда кто-то из детей потерялся, и все родители играли вместе со своими детьми и не отпускали их от себя ни на шаг. Николас тогда весь извелся. Он и сейчас мучился. Ему уже двенадцать, он большой, а с ним обращаются как с ребенком.
Вероятно, Маделайн заснула, потому что когда она посмотрела на потолок в следующий раз, он был темным. Занавески не шевелились. Маделайн протянула руку туда, где должен был спать Ник. Брата там не было. Она выскользнула из кровати и прокралась по коридору мимо гостиной к кухне. Она боялась позвать Ника. Родители могли проснуться, и у него снова были бы неприятности.
Свет был загадочным, струился волнами. Полная луна бликовала на морской глади, и ее сияние отражалось на стенах. Маделайн подошла к окну у входной двери и выглянула наружу. На берегу — ни души, море сверкает под луной. Животик Маделайн напрягся, она икнула. Если Николаса нет в спальне, нет в кухне и в гостиной, значит, он может быть наверху в ванной. Маделайн подождала внизу у лестницы. Николас не появился.
Надо найти его и привести обратно! Брату не сойдет с рук эта выходка, и Маделайн могла себе представить, во что тогда превратятся их каникулы. Она открыла дверь и вышла из дома. Ночь была светлой, влажной и немного душной. Укрытый туманом мыс протянулся до самого горизонта и сиял, словно подсвеченный изнутри. Маделайн ступила на дощатый настил, и длинная футболка, которая служила ей ночнушкой, облепила ее бедра. Она подняла голову и посмотрела на окна комнаты, где спали родители. Надо было найти Ника, пока не рассвело, чтобы утром мама с папой ничего не заметили.
Интересно, в какую сторону он пошел, подумала Маделайн. В сторону города или наоборот? Она выбрала второе и, осторожно ступая босыми ногами по занозистым доскам, пошла по настилу. По пути она шепотом звала брата и разглядывала темные фасады коттеджей, гадая, есть там кто-нибудь или уже все уехали.
В самом конце деревянной дорожки стоял большой особняк в викторианском стиле. В башенке под самой крышей горел свет. Маделайн не отрываясь смотрела на окно, всей душой желая, чтобы там появился Николас, увидел бы ее и радостно замахал руками. Но свет погас, и надежды ее рухнули. Этот дом, единственный на побережье, был обнесен чугунной оградой. Николас не смог бы туда пробраться, да и дом пугал Маделайн одним своим видом.
Девочка развернулась и быстро зашагала обратно, ей стало очень страшно. Вокруг было так тихо. Заноза вонзилась ей в большой палец, и Маделайн остановилась. Она подняла ногу, но ее собственная тень не давала разглядеть ступню. Маделайн нащупала занозу, начала ее вытаскивать и повалилась на песок. Она вскрикнула, но песок в ту же секунду облепил ей рот.
— Ой, ой, ой!
Маделайн выдернула занозу и сплюнула песок. Вспомнив, что говорила мама о таких вот колотых ранах, она сжала палец и держала так, пока не появилась кровь, а потом обтерла палец подолом футболки.
Поднявшись на ноги, Маделайн взглянула в сторону коттеджа, что стоял напротив, и увидела чей-то силуэт на веранде. Она прищурилась, пытаясь разглядеть — Ник это или кто-то другой, но до веранды было слишком далеко. Тогда Маделайн похромала к низкой деревянной калитке и распахнула ее настежь. Человек не двигаясь стоял у входных дверей.
— Николас? — окликнула Маделайн, напряженно вглядываясь в смутный, темный силуэт.
Но когда она подошла ближе, перед ней оказалась девочка примерно такой же комплекции, такого же возраста, как она сама, и с такими же длинными каштановыми кудрями. Только на этой девочке было длинное, до колен, платье.
— Ты потерялась? — спросила Маделайн, с опаской приближаясь к девочке.
Девочка отрицательно покачала головой.
— Это твой коттедж?
И снова девочка покачала головой.
— Где ты живешь? Почему ты так поздно не дома?
Девочка показала в сторону стоящего в конце деревянного настила викторианского особняка. Особняк на фоне светлого неба был похож на резную заколку, которой пришпилили кончик ленточки-дорожки.
— Ты живешь в том большом доме?
Девочка кивнула. Когда она заговорила, у Маделайн возникло такое чувство, что ей знаком этот голос. Голос высокий и юный, но в то же время резкий, как будто металлический:
— Я не могу вернуться домой. Мой брат запер двери, а все уже спят.
Маделайн подумала о Николасе.
— А я не могу найти своего брата. Я думаю, он отправился исследовать берег. Если я помогу тебе попасть домой, ты поможешь мне найти брата?
Девочка подошла к краю веранды.
— Да, пожалуй. — Она спустилась по ступенькам и встала перед Маделайн. При свете луны казалось, что лицо ее вылеплено из бледно-желтого воска. — Я знаю, где любят прятаться мальчики. Там, за домом, оранжерея. Она большая, в ней много растений и много мест, где можно спрятаться. Ворота с той стороны сломаны. Пошли, покажу.
— Я — Мадди, — сказала Маделайн и протянула руку девочке, но тут же ее отдернула. Рука девочки была такой холодной, что от прикосновения к ней было даже больно.
— Извини. — Девочка вытерла руки о платье. — Меня зовут Селин. Моя мама француженка.
— А у меня имя французское, но моя мама из Ковентри.
— Мадди не похоже на французское имя, — высокомерно заметила девочка.
Маделайн нахмурилась. Ей совсем не нравились девочки-всезнайки.
— Мадди — уменьшительное от Маделайн, а Маделайн французское имя.[47] Так моя мама говорит.
— Ладно, хорошо, пошли, Маделайн, чье имя французское.
Селин прошла мимо нее к настилу и направилась в сторону особняка. Маделайн поспешила следом, палец у нее на ноге начал тихонько пульсировать. Они подошли к боковым воротам, о которых говорила Селин. Селин замерла на месте и смотрела на ворота, словно они были из раскаленного железа.
— Давай, Мадди. Они сломаны. Ты их только толкни.
Маделайн потянулась к щеколде, которая свободно болталась в листве увивающего ограду плюща, толкнула ворота, и они легко распахнулись. Тропинка, идущая от ворот, утопала в тени можжевельника, но Селин, едва они оказалась за оградой, уверенно пошла вперед.
Путь до оранжереи оказался неблизким. Тропинка петляла между деревьями, аккуратными клумбами и ухоженными лужайками. Селин плавно двигалась через сад, казалось, ее фигура излучает лунный свет.
— Мы пришли.
— О! — вырвалось у Маделайн, ей показалось, что большое стеклянное здание выросло из земли, когда она моргнула, потому что до этого его там не было.
Двойные двери были открыты, слабые огоньки освещали пространство в центре оранжереи, где стояли стол и стулья. Селин подошла к столу и повернулась к Маделайн:
— Он здесь. Прячется. Позови его. Когда он придет, отправь его домой. А потом ты поможешь мне вернуться домой.
— Но Николас может помочь тебе лучше меня. Ему уже двенадцать лет!
— Нет, только ты одна, — настойчиво сказала Селин и уперла руки в бока.
Маделайн оглядела оранжерею. Пахло торфом, цветами и свежей зеленью. От центра оранжереи разбегались тропинки. Николасу бы здесь понравилось, подумала она. Да, он здесь.
— Ник! Ник, выходи! Тебя сильно накажут, если ты не выйдешь.
— Правильно, правильно. Зови громче. Я подожду снаружи, — сказала Селин и прошла мимо Маделайн.
— Николас Чарльз Беннет, выходи сейчас же! — подражая напористости Селин, крикнула Маделайн.
Маленькие огоньки несколько раз мигнули, и Ник вышел из-за растущей в кадке пальмы. Лицо у него было чумазое, волосы всклокочены, будто он только что встал с постели, а шорты все в темных пятнах от грязных пальцев. Он посмотрел на свои колени, и Маделайн заметила, что они ободраны. Смущается, подумала Маделайн, он ведь любит быть таким крутым.
— Что ты здесь делаешь? — громким шепотом спросил Ник.
— Тебя ищу, глупый. — Маделайн сжала кулачки. — Я проснулась, а тебя нет. Если мама и папа заметят, что мы ушли, нас запрут в комнате до самого воскресенья!
— Только проболтайся, и ты у меня пожалеешь! — Ник ей угрожал, но по его голосу и позе было заметно, что мальчик растерян.
— Я не глупая и знаю, что, если все расскажу, меня тоже накажут. Иди обратно в коттедж, балбес!
— Что?! Не указывай, что мне делать. — Ник начал отступать в тень деревьев.
— Ну и хорошо, пусть тебя накажут. Мне все равно.
Маделайн развернулась и пошла к выходу из оранжереи. Она ожидала увидеть Селин, но в саду не было ни души.
— Селин? — шепотом позвала Маделайн.
Николас вихрем выскочил из оранжереи и остановился в нескольких метрах от сестры.
— Я возвращаюсь, потому что я так хочу. Мы все равно уже тут наигрались. — Он зло глянул на Маделайн. — Тебе тоже лучше вернуться, или я скажу маме с папой, что это я ходил искать тебя. — Сказав это, Ник побежал по тропинке и исчез в темноте.
— Он так похож на Пола, — сказала Селин за спиной Маделайн.
Маделайн подпрыгнула от неожиданности:
— Ты меня напугала! — Она переминалась с ноги на ногу — гравий колол босые ноги. — Кто этот Пол?
— Мой ужасный брат. Ему тоже двенадцать. Родители позволяют ему делать все, что он захочет. Его никогда не бранят и всегда дают сладости после ужина, что бы он ни натворил за день. Если я как-то не так на него посмотрю, он оставляет меня на улице и не впускает в дом. Я не могу пожаловаться ни родителям, ни прислуге. Они сочтут, что я непослушная девочка и сама ушла из дому, и меня накажут. Это несправедливо.
— Это ужасно! У меня тоже так.
Селин шагнула с тропинки на лужайку:
— Идем. Поможешь мне пробраться в дом через окно на задней веранде. По-другому никак.
Маделайн кивнула и пошла следом за Селин через лужайку к особняку. Они вышли на тропинку, которая вела к входу для прислуги, потом поднялись по ступенькам и оказались на площадке, которая и была задней верандой. Ряд низких окон заканчивался у массивных застекленных дверей. Селин приблизилась к тому окну, которое было дальше всех от этих дверей и ближе всех к входу для прислуги.
Девочки приникли к окну, прикрыли ладонями глаза с боков и стали вглядываться внутрь. В комнате было слишком темно, чтобы разглядеть детали, но Маделайн все же увидела кружевную салфетку на буфете и две темные картины в рамах, которые выделялись на фоне светлой стены. Это было совсем не современное жилище. Скорее оно походило на комнату, которую Маделайн видела в одном музее в Лондоне.
— Это задняя столовая. Здесь обедают слуги, потому что она за кухней. Иногда слуги забывают закрыть окно на щеколду. Они не очень хорошие. Вот в городе у нас действительно хорошие слуги. — Селин тряхнула головой в ответ на непонимающий взгляд Маделайн. — Окно слишком большое, мне тяжело толкать его одной. — Она отступила назад. — Попробуем вместе?
Маделайн вдруг расхрабрилась, ей стало любопытно:
— А можно я пойду с тобой?
— Нет! — почти взвизгнула Селин. — Ни в коем случае!
— Тогда я не буду тебе помогать. — Маделайн повернулась, чтобы уйти.
Селин ухватила ее за футболку и потянула к себе. Маделайн чуть было не упала на спину, но Селин удержала ее на ногах. Эта девчонка очень сильная, подумала Маделайн, высвобождаясь из рук Селин.
— Пожалуйста, — Селин обернулась к ней и сделала несчастное лицо, — помоги мне попасть в дом! А завтра можешь прийти сюда.
Тоже ничего, подумала Маделайн и согласилась. Собственно, на это она и рассчитывала.
Девочки прижали ладони к стеклу и надавили что было силы. Заскрипели деревянные рамы, и они поняли, что окно не закрыто на щеколду и начинает поддаваться. Селин переступила через подоконник в столовую:
— Найдешь обратную дорогу?
Маделайн кивнула в ответ.
— Завтра увидимся.
Селин махнула на прощание рукой и растворилась в полумраке столовой.
Стряхнув песок с лица, волос и ног, Маделайн тихонько прокралась по коридору к спальне. Дверь была приоткрыта. Маделайн раскрыла ее шире и увидела в кровати Николаса. Судя по дыханию, он крепко спал. Луна к этому времени зашла, и комната погрузилась в темноту, рассвет был уже не за горами. Маделайн подбежала к кровати, последний раз убедилась в том, что на ней нет песка, и юркнула под бок к брату.
День наступил жаркий и безветренный. Николас и Маделайн проснулись одновременно и посмотрели друг на друга.
Ник нахмурился:
— Ты где была? Я тебя ждал у коттеджа. Мама с папой могли заглянуть в комнату.
— Селин не могла попасть домой. Ее брат запер от нее все двери. Я ей помогла и сразу пошла домой. — Маделайн заметила, что брат действительно напуган, и добавила: — Извини.
Ник потер кулаками глаза:
— Я не видел никакой девочки.
— Ну вот ты, ты с кем играл в оранжерее? — Маделайн села, на ночнушке осталось темное пятно от крови из ранки на пальце.
— С Полом. Он живет в том большом доме.
— Твой Пол — брат Селин. Он — вредина. Так Селин говорит.
— Он крутой! Одевается он по-дурацки, но… да что ты понимаешь! Ты еще маленькая.
— Вот и не маленькая. — Маделайн скрестила руки на груди. — А что ты скажешь папе про свои коленки? Я видела их вчера вечером. Он поймет, что ты где-то лазил.
Ник сел и отбросил стеганое одеяло в сторону. Обе его коленки были сильно ободраны, а вокруг ссадин расползлись зеленые круги, словно он катался на коленях по газону.
— Вот черт!
Ник выпрыгнул из кровати, подскочил к двери и замер. Убедившись, что в коридоре никого нет, он вышел из спальни и поднялся по лестнице в ванную.
Маделайн стянула футболку-ночнушку и отыскала на полках комода чистые шортики с футболкой. Она с нетерпением ждала, когда Ник отмоет свои коленки, ей надо было в туалет. Устроившись на мягком стуле, Маделайн осмотрела раненый палец. Палец покраснел и начал распухать. Надо было вернуться в коттедж сразу, как только поранилась. Она натянула шортики и футболку и причесалась.
Ник торопливо вошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь.
— Они еще не спускались?
Маделайн отрицательно покачала головой:
— Я их даже не слышала. Может, они еще спят. Мне надо идти. — Она выскочила за дверь и взбежала по лестнице в туалет.
Там она забинтовала больной палец, предварительно обработав его антисептиком. Сидя на унитазе, она вспомнила свои ракушки и представила, как будет продавать их на ярмарке, когда они вернутся домой. На вырученные деньги можно купить одежду для кукол, которую отказывалась покупать мама. Потом она поняла, что очень хочет есть, и удивилась, что до сих пор не чувствовала запаха папиного кофе. Он всегда начинал день с кофе. Она умылась и подошла к дверям родительской спальни.
Маделайн тихонько постучала, но казалось, ее сердце стучит громче. А вдруг она разбудила маму с папой и они все еще сердятся на Ника? Но солнце светило ярко, значит, утро давно наступило. Маделайн постучала громче. Потом подергала за ручку. Закрыто.
— Мам? Мам! Папа?
— Мадди! Где они? — крикнул снизу Ник. — Их нет на кухне, их нигде нет, — взволнованно тараторил он.
— Спальня заперта, Ник. Посмотри! — Маделайн посильнее толкнула дверь, чтобы брат мог услышать.
Николас, прыгая через ступеньку, взбежал на второй этаж и встал рядом с Маделайн. Они громко звали родителей, и Маделайн заплакала. Николас стучал кулаками в дверь.